Предисловие:
Едкий, как кислота, запах крови, жира и застоявшейся мочи въедался в слизистую носа, разъедая ее изнутри. На руки, на плечи, да повсюду, то и дело садились назойливые мухи, своим хоботком собирая по крохотным частицам запах немного уже подгнившего мяса. Казалось даже, что каждый черный волосок на их маленьких тельцах подрагивал в волнах экстаза от этой вони. Хитроватые торгаши, конечно, пытались тщетно сохранить первозданный вид мяса хотя бы снаружи, но если попадется особо привередливый покупатель, то он непременно доберется до гнили, на которую и слетались эти черные мохнатые существа в бессчётном количестве. И тогда уже продавцов не спасет ни хорошо подвешенный язык, ни все те остальные уловки, к которым они так привыкли.
За одним из наиболее грязных и просоленных вонючих прилавков стояли двое: мужчина и женщина. Если присмотреться, то на их безымянных пальцах можно было увидеть перепачканные жиром и кровью обручальные кольца. Пожалуй, именно это и бросалось в глаза как покупателям, так и продавцам. Золото редко тускнеет.
А так и не скажешь, что эта пара когда-то принадлежала к знати.
Розье — фамилия известная, пускай и только в волшебном мире, а не в маггловском. Да и кому нужны эти магглы? Ведь у Розье было все: земли, мэнор, загородные резиденции, драгоценные металлы и камни, самые разные трофеи, настоящие редкости волшебного мира и фамильные артефакты, но сейчас они всего-лишь нищие на каком-то вшивом мясном рынке, как эти торговцы, которые повсюду, словно мерзкие тараканы. Земли, мэнор, загородные резиденции — давно конфискованы. Самые разные богатства — разграблены вечно алчущим чего–то Министерством Магии. А сами хозяева — уже пару лет в розыске за пособничество почившему Темному Лорду, Гриндевальду. Но кто же догадается искать чистокровных волшебников, привыкших к роскоши с комфортом и люто ненавидящих магглов, в столь отвратительном месте, куда если и заглядывают люди, обделенные магией, то стараются, как можно быстрее, закончить с покупками и оказаться дома, подальше от этого рынка. А эту пару, казалось, и не трогало здешнее зловонье. Только особо внимательные могли заметить, как морщится тонкий и немного вздернутый носик женщины за прилавком, и как бережно и поддерживающе сжимают ее руку тонкие и длинные пальцы мужчины, который раньше никогда не знавал тяжелой работы.
Но вот мгновение пролетело, как очередная муха, рассекая воздух своими тонкими крылышками, и мужчина уверенным движением схватил грязный тесак, рубанув им по неподвижной туше очередной свиньи. А женщина наскоро обтерла руки об фартук уже землистого цвета с жирными пятнами, в кровавых подтеках и стала раскладывать куски вонючего несвежего мяса на прилавке.
И так уже на протяжении года с небольшим из тех двух лет, в течение которых они в бегах.
Когда очередная туша была разделана, а голова свиньи, отвратительно скалясь, была отодвинута в сторону, рука мужчины накрыла раздутый живот женщины, поглаживая его через тонкую и шершавую ткань дешевого платья, которое в привычной им жизни они бы и на половые тряпки постыдились бы пустить.
— Уже скоро, Роб... — прошептала женщина, еле шевеля потрескавшимися губами. — Я чувствую... Это мальчик. Наследник... Он скоро родится. Ночи становятся все более беспокойными для меня. Я уже почти не сплю... — тяжелый и даже немного надрывный вздох. — Ты можешь не верить или даже смеяться, но я чувствую, что нашего мальчика ждет великая судьба. Я его мать... Я так чувствую...
— Я ничуть не сомневаюсь в этом, Аспен, дорогая, — в голосе Роберта Розье чувствовалась усталость. — Но после гибели Лорда это почти невозможно. Ты знаешь сама, что...
— Знаю, знаю... — перебила его женщина. — Но... Так хочется верить!
— Хочется верить... — эхом вторил ей ее муж. — Я уверен, что в конечном итоге все будет хорошо... — самая откровенная ложь, но Аспен в нее поверила, ни на секунду, не усомнившись в этих словах.
Роберт обвел тяжелым взглядом толпу, словно искал там кого-то. Он не сказал жене, что дня два назад видел авроров на соседней улице. Да, это было важно, но он просто не мог. Ребенок... Аспен не должна волноваться. Ведь когда-то жена его почившего брата потеряла наследника. Он не мог... Не мог этого допустить. Эти слова: «Все будет хорошо.», они насквозь пропитаны ложью. И Роберт прекрасно знал это. У них ничего не будет хорошо, это уже так же ясно, как и то, что свежего мяса нет на этом рынке. Поэтому мужчина очень надеялся, что мальчик родится сегодня. Именно сегодня. Ведь тогда есть надежда, что хотя бы у него сложится все хорошо, как в это отчаянно верила его жена. И даже если судьба его будет тяжелой, то... Если малыш хочет выжить, то он родится сегодня. У Розье остался всего день, не больше. И Роберт очень надеялся, что, находясь в материнской утробе, его наследник понимает это.
Он верил...
***
— Тужьтесь! — повторяла достаточно не молодая на вид женщина в белом медицинском халате. — Тужьтесь же!
Роберт с трудом отыскал повитуху в Лютном Переулке, которая работала буквально за гроши. Ему в этом помог его друг по школе, будущий крестный отец его наследника. Без него роды пришлось бы принимать самостоятельно. В Лютном и так появляться было опасно, а не попасться аврорам и найти колдомедика — большая удача, по-другому и не назовешь. И ребенок... Наследник словно бы действительно знал, что выжить у него шансы не большие, и поэтому стал выкарабкиваться на свет за пару часов до полуночи.
Аспен только фыркнула. Как же ее все раздражало и в том числе эта назойливая повитуха, которая только и знает, что болтает. Лучше бы сама попробовала родить, а потом и говорила, что делать.
Беременная напрягла все силы и сделала то, что от нее просили. Воздух будто выбили из легких. Внутри что-то обрывалось. Голова гудела от собственного крика и бормотания этой старухи, которая колдовала между раздвинутых ног чистокровной волшебницы, стараясь хоть как-нибудь облегчить роды знатной женщины. Хотя лицо ее то и дело кривилось, когда она осознавала, что перед ней беглая преступница, которая убила слишком многих.
— Еще! Еще! — снова взволнованно забормотала повитуха. — Да тужьтесь же! Осталось совсем немного! Уже видна головка!
— Замолкни, мерзкая грязнокровка, — прошипела Аспен не хуже змеи, сквозь стиснутые от боли зубы. — Иначе я придушу тебя своими собственными руками!
Повитуха смерила аристократку, которая сейчас была не более, чем просто нищенка и преступница, крайне оскорбленным взглядом, но больше не сказала ни слова.
Мышцы напряглись в последний раз, хотя женщина уже думала, что это никогда не закончится. Непривычное ощущение внезапной пустоты и того, как скользкий ком выскользнул из нее, заставил леди вздрогнуть и одновременно с этим облегченно вздохнуть.
Повитуха подхватила этот комочек живой плоти, маленькое окровавленное тельце, и больно хлестнула новорожденного младенца по попке. Пронзительный крик прорезал тишину в комнате, как нож масло.
— Поздравляю, у вас мальчик!
— Гарольд Ивен Розье, — дал ему имя Роберт.
Ему нужно было спешить. Авроры не отберут наследника рода Розье. Не сегодня. И не завтра. К сожалению, не осталось друзей, которые могли стать опекунами для мальчика, заменить ему родителей, даже крёстный не сможет. Единственное, что оставалось, так это подбросить его на ступени какого-нибудь приюта. Гарольд сможет. Он выкарабкается. Ведь его ждет великая судьба — по крайней мере, его отец, Роберт Розье, хотел в это верить.