Герой. Познание

Впервые за последние несколько недель Майя снова проснулась с невыносимым желанием то ли провалиться сквозь землю, то ли утопиться, то ли стать монахиней и с концами уйти в монастырь. 

Время давным-давно перевалило за полдень. Солнце так и не соизволило выйти, и только мелькавшие за окном снежинки и белые верхушки сосен были единственным светлым пятном в виде из окна последнего этажа. В замок между старых камней в стенах проскальзывал мороз, заставлял студентов поёживаться и укутываться в одеяло сильнее.

Майя лениво натянула на себя что-то красное, моргнула и вскочила на кровати. Напротив неё гордо восседала Азалия и, как ни в чём не бывало, красилась у окна. 

— Проснулась, соня, — приветливо и даже с некой доброй насмешкой сказала она.

— Тебя не исключили! — радостно воскликнула Майя. Взгляд упал на мантию, которая несколько часов служила одеялом, и она непонимающе уставилась в стену. — А чьё это? Неужели?..

И тогда Ульянова резко вспомнила всё, что произошло минувшей ночью. И то, как она банным листом, буквально липнула к бедняге практиканту, и все те слова, которые ни за что не решилась бы сказать, будучи трезвой, а ещё и поцелуй с Финном. Майя тихонько взвыла и закрыла лицо ладонями, будто это могло спасти от мучительного и изощрённого чувства стыда.

— Он попросил вернуть мантию, когда ты пойдёшь на наказание, — между тем продолжила Ли в том же духе: — Ой, вижу по лицу, что, кажется, кто-то натворил вчера дел!

— Это ужас какой-то, о облачные души!.. — пролепетала Майя. — Я даже представить себе не могу, как с таким позором не то, что в глаза людям смотреть — просто жить! 

— Ты что, призналась Кар-кару в своей большой любви, повалила его на кровать и начала целовать, а в процессе на него наблевала? — предположила Ли. — Или нет, есть вариант похуже: пристала к тому красавчику брюнету, который нас спалил на той тусовке?

— К мистеру Блосту? Нет конечно! И Оскару я ничего такого не делала! — замотала головой она; в глазах читались явные нервозность и напряжение. — Хуже было! 

— Ну что, что хуже? Дальше некуда уже, во всяком случае, того, на что ты способна!

— Я такую чушь несла, а ещё лезла обниматься и снимать его перчатки, — после этих слов Азалия отвлеклась от выведения прямых стрелок слегка высохшей подводкой и повернулась к соседке. — А то, что я говорила про душ... Божечки-кошечки! Какого мнения он теперь обо мне будет?

— Душ? — вскинула брови Ли, отчего её голубые глаза показались ещё большими, чем были на самом деле. — Нет, ну тогда я лично попрошу нашего маэстро возвести памятник Оскару за такую-то силу воли и сдержанность!

— В плане? — Майя наконец оторвала взгляд от мантии практиканта, но всё равно продолжала прижимать к себе. Голова ужасно трещала, из-за чего хотелось только уснуть и никогда не просыпаться, и даже натирание висков ослабшими пальцами не помогало унять боль. 

— Да нравишься ты ему! — Ульянова уже хотела было возразить, но Бернард поднесла ко рту палец и тем самым приказала помолчать. — Только он пока сам этого не понял. Оскар просто, ну...  Немного тупой в любовных делах, откровенно говоря. Вот ты убежала вся в слезах, я говорю ему об этом, а этот придурок выдаёт: "Интересно, с чего бы вдруг она стала реветь? С Фишером поругалась, что ли?". Ну согласись, такой идиот!

— Погоди-погоди, — она поджала к себе ноги, уткнулась носом в колени и вдохнула аромат одеколона вперемешку с еле-еле уловимой гарью, неизменно присутствовавший на мантии. — Так это ты ему сказала тогда о том, что я плачу? Вот почему он подкалывал этим меня вчера... И, облачные души, какой кошмар: что с Финном решать-то? Я же сделаю ему больно и разобью сердце! Прекратить общаться, что ли? Придумать какой-то дурацкий повод для ссоры? 

— Давай по порядку, — Ли снова отвернулась к зеркалу и принялась наносить пальцем на лоб тональный крем. — Да, сказала я, но не вижу в этом ничего плохого.

— Да, я тоже не вижу, интересно просто, — пролепетала Майя.

— И потом, с Финном наоборот лучше поговорить напрямую, если речь зайдёт. Первые несколько дней, конечно, лучше не пересекаться, а то наговоришь ереси всякой, но не избегай его. Да и в любом случае — не твоя это проблема! Моя хорошая, если мальчишка сам влюбился - это его волновать должно. 

— Может, сказать ему, что всё взаимно, чтобы не расстраивать? — закусила губу Майя. — Хотя нет, плохая идея. 

— Да, и я сейчас объясню, почему, — Азалия закончила краситься, сложила всю косметику в потрёпанный чёрный пенал и подсела на кровать к воднице, после чего продолжила: — Во-первых, подумай прежде всего о себе.

— Но ему же больно будет! Чёрт, я чувствую себя просто отвратительно, как самая настоящая стерва, которая играет с чужими чувствами, — пробормотала она и, замешкавшись, выпалила: — Можно я у тебя возьму сигарету? 

— Ещё чего не хватало: мне Оскар голову за тебя оторвёт! 

— Ну пожалуйста! Он не узнает, а мне нужно срочно успокоиться!

— Только если одну напополам, — согласилась Ли, достала из кармана джинсов практически пустую пачку сигарет и коробок со спичками. Она вытащила одну из тонких и длинных никотиновых палочек, подожгла её и затянулась, прикрыв на секунду глаза. 

— Спасибо, — тихо чирикнула Майя, взяла сигарету и дрожавшей рукой поднесла её к губам. Она осторожно вдохнула едкий дым, после чего сделала несколько затяжек и откашлялась. — И всё-таки, это такая гадость! Не знаю, как моя бабушка могла это постоянно курить!

— Наверное, жизнь тяжёлая у неё была, — пожала плечами земельница и снова закурила. — Так на чём это я остановилась?

— На том, почему моя идея — плохая, — напомнила она. 

— Да, подумай о себе, цветочек. Ты наоборот позаботишься и о нём, и о своих каких-то чувствах, если скажешь правду. Раскрывать обман всегда больнее. И потом — разве не лучше переключить всё внимание на того, в кого ты действительно влюблена? 

— Но он ведь — нет! — с досадой в голосе всплеснула руками Майя. 

— Это пока, — Азалия загадочно покосилась на соседку. — Я помогу тебе, дам пару советов, а ты пообещай не разбивать моему Кар-кару сердце. Добро?

— Добро! — кивнула Ульянова и пожала свободную ладонь девушки. — Так что вчера у тебя было? Как получилось избежать отчисления?

— Это была дли-инная и крайне неприятная ночь. С предками тёрки, наверное, хуже прежнего будут. И так постоянно собачились друг с другом, а так вообще! Я, конечно, тоже молодец, хаманула им потом, — Ли считала неодобрение в глазах Майи и быстро добавила: — И не смотри на меня так! Они заслужили. Молодцы, конечно, что вытащили из задницы, но этого недостаточно, чтобы я могла их простить.

— А что произошло между вами-то? — осторожно спросила водница. 

— Думаю, я пока не особо готова поделиться всем, но скажем так: они не помогли мне в тот момент, когда я больше всего нуждалась в их помощи, — под напористым заинтересованным взглядом соседки Азалия сдалась и продолжила: — Ладно-ладно, расскажу вкратце. Жила я, в общем, всё своё детство с тётушкой, не маленькую его часть, кстати, с Оскаром — он был мне сводным братом, если можно так выразиться. Потом мой Кар-кар пропал на семь лет из моей жизни, и совсем недавно, около полугода назад — Джина, сестра мамы. Только в отличие от него, она умерла.

— Мне искренне жаль, Ли. Прими мои соболезнования, — Майя робко коснулась предплечья соседки. — И ты переехала к каким-то родственникам? 

— Если бы, — горько усмехнулась земельница. — Побродила я, поскиталась по городам, где-то работала, где-то зарабатывала не совсем гуманными способами — мыла туалеты, убирала в коровниках, собирала мусор и дальше по списку. Как оказалось, многое время предки следили за мной, но почему-то не выходили на контакт. И именно тогда, когда я нуждалась — не сделали этого тоже. 

— Ли, это просто ужас какой-то, мне даже тяжело представить, насколько тяжело шататься по городам и считать копейки, — ошарашенно пролепетала Майя, взяла за руку Азалию и слегка взмахнула ей, непрерывно глядя ей в глаза. — Зато ты здесь, и всё потихоньку налаживается! У тебя есть какие-никакие, но родители, которые, я уверена, искренне хотят наладить общение. А ещё Оскар! Он вообще нашёлся и вы снова вместе, как в детстве!

— Это да, тут и не поспоришь, — земельница высвободилась и потушила окурок о металлический браслет на руке. — Знаешь, цветочек: Оскар был прав насчёт тебя.

— Что? Я глупая, да? — с губ водницы невольно сорвался смешок.

— Нет, он сказал, что ты — нормальная девочка, и что стоит дать второй шанс. Ну а что? Разве годиться сестре жениха ненавидеть его невесту? 

— Прекращай! Никогда он меня не позовёт даже прогуляться, не говоря уже о том, чтобы пойти за него замуж!

— Зато на наказание он с тако-ой охотой тебя приглашал, — сказала Ли. — Оно, кстати, будет сегодня вечером, в библиотеке. Так что советую поторопиться, сходить в душ и привести себя в порядок! А то выглядишь, как после попойки.

— Но я же на ней и была...

— А, точно! Ну говорю же: все признаки на лицо. Оскара это, конечно, не испугает — он вчера тебя видел, но лучше-таки выглядеть презентабельно. 

— Спасибо тебе огромное, Ли! — Майя обняла Азалию. — И извини, что я считала тебя злой и агрессивной раньше. 

— А ты — за то, что я тебя — наивной, тупой и подлой, — земельница отстранилась от соседки и кивнула в сторону ванной комнаты. — Иди мойся, а то перегаром несёт так, что мама не горюй!

***

Ближе к пяти часам вечера Майя медленно ступала по коридору, ведущему из подземелья в учебный корпус, где и находилась сама библиотека. Она старалась не попасться на глаза Финну, а потому постоянно оглядывалась, хотя и знала, что тот отбывал наказание вместе с остальными у Арнольда. 

"Интересно, заставит Оскар меня перебирать книги, таскать их из зала в зал или же просто-напросто устроит ночь литературы и нагрузит десятком фолиантов, написанных на древнемагическом? Прикажет читать справа налево или решить тысячу самых сложных задач и примеров? А может быть, просто отправит к Блосту и не будет заморачиваться со мной? — с этой мыслью Майя приоткрыла высокую позолоченную дверь библиотеки и двинулась между бесчисленных книжных рядов прямиком к винтовой лестнице с резными фантастическими сюжетами на перилах и балясинах. Она вздохнула и сделала шаг на первую ступеньку, что уже была достаточно истоптанной за долгие годы. — В любом случае, каким бы ни стало наказание — я его заслужила. Как и любой укор со стороны Эртона".

И даже после часовых попыток убедить себя в том, что после прошлой ночи практикант её не возненавидит, водница всё никак не могла собраться с силами и несколько минут простояла за поворотом у скрытой от чужих глаз комнаты, где обычно проходили занятия по математике. Майя переминала пальцами красную мантию, торчавшую из сумки и слышала, как отчаянно бьётся в груди сердце. 

— Ульянова, я слышал твои шаги, можешь не прятаться, — громко сказал Оскар. 

"Мне сейчас конец", — констатировала она, еле коснувшись кольца.

— Нет, убивать я тебя не буду, — всё так же послышалось из-за старой книжной стены. 

"Он мысли мои читает, что ли?"

— Да выходи ты уже! А не то к Блосту направлю. Но не гарантирую, что и там останешься в живых.

Майя буквально почувствовала, как Оскар откинул голову назад и скрестил руки на груди. Она сделала глубокий вдох, при этом медленно опустив руки и встала на пороге, судорожно выглядывая хоть тень эмоций на лице практиканта. 

Первокурсница оказалась неправа. Практикант Эртон сидел, сцепив пальцы в замок напротив рта и едва заметно переводил взгляд исподлобья с неё на стол, где лежал велюровый красный мешочек — почти такой же, как тот, в котором у него хранился чай.

— Присаживайся, — ровно приказал он.

— Добрый вечер, — прошептала Майя и подошла к креслу, опустив голову и отвернув лицо в сторону стеллажей. Она вынула из сумки мантию и осторожно положила перед Оскаром. — Извините за вчерашнее, мне сейчас невероятно стыдно.

— Я в этом даже не сомневаюсь, — огневик внимательно осмотрел вещь и аккуратно сложил её обратно, оставил на подлокотнике и снова обратился к Майе: — Что же, я считаю, что самым большим наказанием для тебя было похмелье и этот нелепый стыд. Дело осталось за малым — всего несколько формальных заданий.

— Я буду что-то делать с этим мешочком? — она указала подрагивавшим пальцем на стол и тут же убрала им за ухо прядь. 

— О, начала уже соображать, — Оскар ухмыльнулся, снял очки, чтобы протереть и снова надел их. — Значит, моё наказание будет для тебя лёгким. Я предлагаю... Вернее, я говорю тебе о том, что это — своеобразная игра. 

— Игра? — переспросила Майя и откинулась на спинку кресла, сутулившись. Такие слова из уст Оскара не сулили совсем ничего хорошего.

— Я буду задавать тебе некоторые вопросы, — начал он. — Если не захочешь отвечать — вытянешь три бумажки из мешка.

— А на них?..

— А на них — вся программа коллегии, начиная от самых простых вопросов заканчивая заданиями из экзаменов выпускников. Даже задачи. Ошибёшься хоть раз — будешь отвечать на тот вопрос, который я задал изначально. 

— И всё? Не может же это быть так просто!

— А ты не обольщайся, девчонка, — Оскар натянул перчатку, да так, что Майе показалось, будто та была готова порваться на кончиках пальцев. — Ну что же, приступим. Меня крайне удивило то, что ты пришла на ту вечеринку. Вопрос: почему? 

"Скажу, что из-за вещего сна — тема перейдёт и к тому, что мы тогда вместе танцевали, а оттуда — к кольцам и моей бабушке. Этого пока мне не надо", — подумала она.

— Меня Финн позвал, я не могла отказаться.

— А какие у вас взаимоотношения? — он снова поставил перед собой сцепленные пальцы и положил на них подбородок. 

— Сложные, — ответила Майя, отведя взгляд в пол. 

— А конкретнее? 

— Я беру вопросы, — водница рывком наклонилась к столу, внимательно посмотрела на гору листочков, видневшихся в мешке и, прикрыв глаза, вытянула сразу четыре. 

— Вот это энтузиазм, — отметил Оскар. — Что же, отвечай на все тогда.

"Если там будет сплошная математика, что я искренне признаю свой статус неудачницы и больше не буду беспокоиться по этому поводу", — еле заметно Майя закатила глаза и раскрыла каждую из записок. 

— Начало простое, — пробормотала она и передала первый листок практиканту. Тот молча кивнул, не сводя взгляда с первокурсницы. 

Майя тут же раскрыла вторую записку, приятно удивилась тому, как льстила ей в тот день фортуна.

— Я отвечу сразу на два, — она опустила руки на подлокотники, слегка наклонилась вперёд и заговорила: — Основных законов магии всего пять, один из которых — про плату за её использование. Она бывает нескольких уровней: незначительная, когда человек просто немного устаёт, средняя, после которой нужно недолго восстановить силы и здоровье, потом высокая, где маг теряет половину способностей. Их возможно вернуть, но с большим трудом. И высшая — почти всегда заканчивается смертью или полной потерей магии. 

— Вернуть которую...

— Почти невозможно, — дополнила Майя. — В основном такая плата взымается за сложные одиночные ритуалы, когда весь удар приходится на мага, такие как воскрешение или уничтожение Мглы. 

— Хорошо, первый вопрос есть, — сказал Оскар, снял очки и оставил их у себя в руке. 

— Второй закон о том, что дом или же пристанище магии — это душа.

— А если магии слишком много, к примеру? Что тогда?

— Стража или мага-создателя может просто напросто разорвать, и чтобы такого не произошло, первые используют кулоны стихий , а вторые — амулеты создания, — ответила Майя. — Третий закон звучит примерно так: "Добро уравновешивается злом, а зло — добром". Четвёртый же о том, что целительская магия пускай и помогает, но она куда менее надёжная и прочная, чем обычная медицина. 

— И потом, используется только в крайних случаях, — закончил вместо неё Оскар. — А последний? 

— Магию можно вернуть и получить новый вид, но забрать её под силу только болезням или Верховному палачу, — водница раскрыла листок с третьим вопросом и улыбнулась. — Да мне сегодня везёт! Вы могли бы и посложнее вопросы придумать.

— Рано радуешься, девчонка, — хмыкнул Эртон. — Что там у тебя? 

— Совет сильнейших магов был создан почти двести лет назад Мэгикеем и Санктусом в противовес власти Азерры, то есть Мглы. Так они управляли Корнеумом в то время. Сейчас в состав совета входят директора коллегий, стражи стихий, самые сильные создатели и кадеты сложнейшей магии. 

— Вопросы вроде бы и не сложные, но на моей памяти ни один обычный первокурсник не знал ответ на все сразу, — практикант поджал губы. — Остался последний. 

Майя развернула кусок бумаги и простонала что-то невнятное. 

— Я даже не знаю, как эти символы обозвать! — она всплеснула ладонями. — Логи какие-то...

— Логарифмы, — ухмыльнулся Оскар. — На прошлый вопрос не отвечай, я задам новый: откуда ты столько всего знаешь? 

— Я же не обычная попаданка, — Майя сложила руки на коленях и повела плечами. — Жила с бабушкой несколько лет в общине ведьмовской, потом сюда переехала после Реконструкции Корнеума. Вот так и узнавала много нового и интересного. 

— Признаться честно, ты меня удивила, Ульянова, — Эртон бережно подул на линзы очков и потёр их о рубашку, после чего снова надел. — А ты можешь что-то ещё, кроме как мудрить с водой? 

"Что-то часто он их трогает", — подумала Майя. 

— Вопросы, — она снова вытянула листочки. Что на первом, что на втором и третьем, как назло, были написаны слишком замудрённые примеры. Водница глубоко вздохнула, отложила куски бумаги в сторону и заговорила дальше: — Я немного восприимчива к необычным снам, но они приходят не как у всех ведьм по примерному расписанию, а когда им вздумается. Наши наставницы посчитали, что такой навык был бы для меня не лишним, а потому провели пару уроков, как с такими видениями обращаться. 

— Какие же ещё секреты ты скрываешь, Майя Ульянова? — Оскар склонил голову набок, не сводя с водницы взгляда. — Меня интересует вот что: какие отношения были у тебя с бабушкой?

— Я беру вопросы, — Майя взмахнула руками и на полпути их остановила, после чего скованно кивнула, успокаиваясь. Она достала три новых листочка и передала практиканту.

— Не знаю, насколько тебе повезло, но здесь действительно не самые ужасные вопросы, — сказал Эртон и зачитал первый: — Династия Аальт: кто они такие, и что можешь сказать об их взглядах на жизнь? 

— Да, и правда легко, — без единой запинки Майя начала говорить так, будто бы завела сказку: — Эта династия была первой из императорских и последней перед тем, как на трон ступила Мгла. Правили Аальты намного хуже самой Азерры: всех магов, которые не были создателями или обычными, считали низшими, и потому те жили в отдельных провинциях, да и то — под чьей-то властью; не могли занять высокую должность и даже отправить детей учиться в единственную  на то время школу — Академию святого Аальта. 

— Так, а ещё что знаешь? — спросил Оскар, постукивая пальцами по подлокотнику. 

— Всех тех, кто был недоволен и устраивал саботажи, тут же отсылали в провинцию отшельников — которая, кстати, потом и стала Хазом — островом Мглы. 

— Молодец, твой курс должен это учить в начале второго триместра, насколько я помню, хотя могу и ошибаться, — похвалил Эртон. — Тогда следующий вопрос я возьму из головы, конкретно его в программе не рассматривают: какие отношения между коллегиями и почему? 

— Я не очень сильно в этом разбираюсь, но как человек, который провёл почти три года в Авэме, могу сказать: Боевую коллегию и всех, кто с Бэлликуса, очень сильно не любят, потому эти люди живут в основном на своём острове. Да и район в городе у них самый жуткий и криминальный.

Майя вспомнила о нападении на Роуз, о леденившем душу взгляде, синих, как морская гладь, глазах и поёжилась, коснулась пальцами кольца и медленно провертела его. Оскар поморщился и заправил за спину вылезшие наперёд волосы. 

— Прошу прощения, — чирикнула она и продолжила: — Между нашей и Магической коллегиями отношения куда лучше, чем с боевыми магами. А за причиной копать глубоко не нужно: мы и люди с Мэгикея и основали новый Корнеум Домемме, ушли из-под власти Азерры, когда та захватила Санктус. А ещё именно стихийники уничтожили Мглу, которую так любили бэлликусовцы. 

— Я всё ещё приятно удивлён, потому что даже некоторые старшекурсники этого не могут никак понять, — Оскар снова поправил перчатки. — Следующий вопрос нет смысла задавать, потому что ответ ты и так знаешь. Тогда спрошу: какие способности маломагов ты знаешь? 

— Маломаги — в смысле, обычные? Не стихийники и не боевики? 

— Да.

— Ну, их достаточно много: сновидцы, с которыми я жила в одном домике в общине, у них есть доступ к библиотеке снов — это такое место в сознании, где находятся все-все кошмары, видения и заполняющие сны, которые никакого смысла по факту не несут. Также есть визуальные, которые с помощью зрения или зеркал видят настоящую сущность человека, читают события по фотографиям через узы времени, что подкрепляются через любую камеру к снимку. Тактильники используют рукопожатия для того, чтобы узнать информацию о людях, пространственники же могут без зелья телепортации перемещаться по миру, кстати — именно они эти зелья и создают обычно. Остаются только целители и психологи, последние даже умеют разговаривать с животными. У каждого вида есть ещё куча своих подразделений, я назвала самые основные. 

— Что же, тогда идём дальше, — сказал он. — Я слышал и о ситуации с деканатом, и о слухах насчёт тебя и Александры. Ты поэтому ходила к Стариной? Ведёшь расследование?

"Так, стоп: откуда он это знает? Ни Финн, ни Кларисса и остальные сказать не могли. Александра ни с кем, кроме Арнольда, не общается, ровно как и Оскар с преподавателями. Энцо? А ведь его же дочь принесла мне тогда записку! Всё сходится тогда: он и Вернер заодно!" — подумала Майя и вжалась в подлокотники, так так, что почти все кости и суставы стали видеться на ладонях. 

— Да, — честно призналась она. 

— И как продвигается дело? — продолжал напирать Эртон. 

— Вы это спрашиваете не для себя, не так ли? — спросила Майя. 

— А для кого же ещё? — с явной насмешкой ответил Оскар вопросом на вопрос.

— Для мистера Вернера, например! — выпалила водница. 

И прежде, чем практикант успел бы что-либо возразить, где-то вдалеке раздался громкий звон колокола. Огневик подорвался с места, с помощью всего пары порывистых движений набросил на плечи мантию и застыл, прислушиваясь к еле уловимому суетливому топоту.