21 глава
– И всё же, надеюсь, ты меня простишь, – тихо произнёс Хосок, наблюдая, как карета скрывается из вида.
Вчера он не мог найти себе места, и после ухода Лалисы, заперся у себя в кабинете. Он видел, что она мыслями уже в дороге и это задевало. Налив себе вина и обхватив бокал, он не мог понять, как за такое короткое время она успела прочно войти в его жизнь, заняв важное место в ней? Проведя с ней эти дни, он на краткое время получил представление, как будет, когда они станут семьёй, и это ему понравилось. Видеть её улыбку, как она подразнивает дочь, играет с ней... Он хотел видеть её беременной своим ребёнком. При взгляде на Лалису ему хотелось стать лучше. Да даже один её тёплый взгляд или улыбка выворачивали ему душу.
А завтра она уезжает, и он сам отпускает её. Уже сейчас его пронзило чувство потери. Внезапно он понял, что так и не сказал ей, что любит её. Впервые за много лет, и впервые так сильно. Раньше он считал, что любил мать Харин, но то тёплое чувство не шло ни в какое сравнение с тем пожаром, что зажгла в нём Лалиса. Он ни о чём не жалел и знал, что пойдёт на всё, лишь бы она была рядом. Его, жёсткого, жестоко с врагами и недругами, она наполняла светом и дарила тепло одним лишь присутствием.
Хосок почувствовал, что очень важно сказать ей об этом до её отъезда. Не колеблясь, он позвал слугу и отдал распоряжение, а потом сдвинул панель тайного хода и пошёл к ней.
Было поздно, и она спала. Стараясь не разбудить любимую, он сел в её ногах, не в силах отвести взгляд. Как юнцу, ему хотелось кричать о своей любви, но нежность, вспыхнувшая при взгляде на неё, не давала ему разбудить её. Лалиса беспокойно заворочалась во сне, сбрасывая одеяло, и Хосок решил для себя, что если она проснётся, то он признается ей в своих чувствах, откроет душу. Именно сейчас, в тиши ночи это казалось правильным. Если же нет... Что ж, он подождёт, когда она вернётся.
Как будто само провидение сжалилось над ним, и она заметалась, просыпаясь.
– Чонгук! – услышал он, и все слова замерли на губах.
В душе поднялось что-то тёмное, заставляющее крушить всё вокруг. За ту секунду, что она открыла глаза, всё светлое в его душе было сметено ослепительной яростью.
Это его женщина! Она будет его. Хотелось заклеймить её, подчинить, показать ей, кому она принадлежит. Держась на грани, он понимал, что одно её резкое движение, и он изнасилует ей. Тёмная часть его даже желала её сопротивления, чтобы иметь полное право подчинить. Хотел, чтобы она испытала боль, которая терзала его. Он желал видеть её под собой, узнать какая она в момент страсти, заставить кричать его имя.
С трудом владея собой, он озвучил своё желание. Стараясь подчинить внутреннего зверя, он не спеша прикасался к ней, отслеживая малейшие изменения выражения лица. Видел её внутреннее сопротивление и пресекал даже тень неповиновения. Он должен был увериться, что она подчинится ему, признает его и власть над ней. Ему необходимы были гарантии, что она вернётся к нему, потому что всё внутри кричало не пустить, запереть и плевать на последствия.
Никогда и ни с кем у него не было так остро, на грани. Когда всё внутри требует немедленно взять, ворваться, услышать стон... усмирять себя и дарить нежные невесомые ласки. Наблюдать, как расширяется зрачок от осознания, что тело реагирует и появляется желание. Видеть в глазах сопротивление и ломать его, получая власть над телом.
Ему нужны были её глаза, он чувствовал необходимость видеть и впитывать все эмоции, что сменяли друг друга. Как скряга он собирался хранить их, пока её не будет рядом.
И всё же он чувствовал себя проигравшим. Он видел, какая она в страсти, но не видел в её глазах любви. Она подчинилась, но он её не подчинил. Одно то, что она не захотела произнести его имя, разрывало его изнутри. Он покинул её, так как понимал, что контроль на исходе, и он переступит черту, которую сам же и установил.
Вернувшись в кабинет, он разгромил его, давая выход душившей ярости и боли. В покоях же его ждала та, что так похожа на неё. Не произнося и слова, он взял всё, что ему предлагали, желая получить всё то, что ему так и не дали. И его имя, срывающееся раз за разом в других устах, для него звучало с горечью.
Он помнил её слова о том, что у неё с Чонгуком своя история, и она никогда не будет смотреть на него так же. Что ему решать, какая история будет у них. Сегодня он в полной мере прочувствовал на себе её взгляд – холодный, пустой. Серые глаза почернели и смотрелись темными провалами на бледном осунувшемся лице.
Она смело встретила его взгляд, не опустив головы. Лучше бы она кричала, обвиняла, проклинала. Ему хотелось схватить её и сжать в объятиях, заставить пробиться хоть проблеск эмоций, но он понимал, что это будет бесполезно. Такой пустой взгляд он видел у людей, которым уже нечего терять. Эмоции выгорели, оставляя решимость.Он хранил надежду, что за время поездки она смягчится. Не собирался просить прощения, но всей душой надеялся на него. Как бы там ни было, у неё месяц, а потом его люди вернут её.
Не успели мы отъехать от города, как я не выдержала замкнутого пространства в карете, которое давило на меня. Приказав остановиться, я переоделась в джинсы и свитер, накинула плащ и села на Луну, что мне подвели.
Капитан отряда князя попытался возмутиться и заявил, что не престало мне в таком виде ехать верхом и лучше мне вернуться в карету. Пришлось отбрить его, что если мне понадобятся советы по поводу туалетов, то я обращусь к нему, а до того момента ему лучше держать язык за зубами.
Я ехала не чувствуя усталости, отметая предложения остановиться на обед и передохнуть. Лишь поздно вечером согласилась остановиться на ночлег в каком-то поселении. Гроги были выносливы и чувствовали себя нормально после дня пути, люди же князя сверлили меня голодными и недовольными взглядами. Видно их мечты о неспешной прогулке рассыпались в прах, но это не мои печали.
Рано утром всех ждал подъём, и спешно позавтракав, мы двинулись в путь. Что я могу сказать... Когда наша поездка подошла к концу и поздно вечером мы достигли княжества Сонхва, то люди князя были вымотаны, злы и меня люто ненавидели.
Как оказалось, сам князь Сонхва желал с нами встретиться и не успели мы въехать в город, как нас препроводили к нему. Несколько грогов незаметно улизнули. Необходимо было встретиться с людьми Намджуна, которых послали сюда заранее и узнать у них новости.
Из-за позднего времени нас разместили на ночлег в замке князя, а сама встреча с ним откладывалась до утра. Тем лучше. Быстро искупавшись и поужинав в комнате, я не успела коснуться подушки, как уснула.
– Ходят слухи, что князь Хосок решил попрощаться со своей свободой. Это так? – спросил меня Срнхва, сверля стальным взглядом. Мы завтракали на открытой террасе. Сам хозяин дома был лет пятидесяти, подтянут, чёрные с проседью волосы забраны в хвост. Одет с лёгкой небрежностью, что вносило в нашу встречу нотку неофициальности. Производил впечатление умного и хваткого человека, с которым лучше дружить. Если честно, он мне напомнил босса гангстеров из фильмов двадцатых годов или этакого крёстного отца.
При первой встрече он вообще обратился ко мне «Ваше Величество», но я попросила оставить титулы и обращаться ко мне по имени, после чего он предложил называть его Сонхва.
– Сонхва, давайте не будем ходить вокруг да около и поговорим откровенно, – предложила я.
Его глаза заинтересованно блеснули, и он поддержал моё предложение, сказав, что только «за».
– Вам прекрасно известно, что князь хочет жениться на мне и у меня только месяц, чтобы найти своего мужа.
– Я слышал, что он погиб.
– Он жив и я найду его, – уверенно произнесла я.
– Планы князя меня не прельщают. Если через месяц поиски не принесут результатов, то я их всё равно продолжу. В мои планы не входит возвращение и свадьба.
– Хосок может быть очень настойчив, – между прочим произнёс он.
– А я могу быть очень упряма, – парировала я. От вас мне нужна вся возможная информация об исчезновении моего мужа, что бы вы хотели взамен?
– Как поживает моя внучка? – внезапно спросил он.
– Прелестный ребёнок, и очень похожа на мать.
– Я слышал, что вы сменили няню?
Я по достоинству оценила его осведомлённость и бросила на него уважительный взгляд.
– Она ей не очень подходила. Зато теперь Харин счастлива.
– Я рад... Она пока единственная наследница Хосока. – Слова «я хотел бы, чтобы это так и оставалось в дальнейшем», так и повисли в воздухе.
Намёк был прозрачен.
– Знаете, не могу знать, будут ли у князя ещё дети, но со своей стороны могу пообещать Харин поддержку грогов. Она наследница и в будущем мы поддержим её права.
Сонхва подарил мне улыбку сытого кота, проглотившего мышь.
– Рад, что мы поняли друг друга и мне не придётся вас устранять.
Я подарила ему ответную улыбку, которая так и не коснулась глаз.
– Этим вы избавили себя от мести грогов. Они мстительны, хочу я вам сказать, – произнесла с намёком я. – Мстительны настолько, что если я не найду мужа, то ваша внучка может скоро стать наследницей.
– Мне бы этого не хотелось. Хосок сильный правитель и способен удержать власть до совершеннолетия Харин.
– Меня расстраивает разлука с мужем.
– Приложу все усилия, чтобы помочь вам в ваших поисках, – произнёс Сонхва. Мы поняли друг друга.
Расставшись с Сонхва, в чьём лице я обрела неожиданного союзника, я встретилась со своими людьми. Как выяснилось, по городу уже гуляли слухи, что я ищу Морского Дракона, будем надеяться, что информация до него дошла. Насчёт самого путешествия Гука ничего конкретного выяснить не удалось, был лишь один подозрительный момент – перед этой поездкой на корабле с грузом полностью сменилась команда!
Мы задержались у Сонхва, пока он по своим каналам выяснял это обстоятельство. Капитан отряда князя весь желчью изошёл, когда узнал, что мы задержимся здесь. Ему очень не понравилось наше общение.
«Как же так?» – вопрошал он. – «То мы несёмся не жалея сил, а теперь вы зря тратите время, вместо того, чтобы отплыть!».
Пришлось напомнить ему, кто здесь главный и что решения здесь принимаю я. По его недовольным взглядам было ясно, что друзьями нам явно не быть. Не привык, чтобы им командовала женщина? С такого станется, запереть меня на корабле, побороздить месяц море и с чувством выполненного долга вернуть меня князю. Надо бы взять хоть одного грога с собой в качестве телохранителя, а то мало ли.
Обговорив ситуацию с Сонхва, тот сделал внушение капитану корабля, на котором мы отплывали, что тому лучше слушаться меня. Не знаю, чем он ему пригрозил, но заверил в его преданности.
Кстати, именно Сонхва, подняв на ноги свою тайную службу, нашёл члена команды с корабля, на котором уплыл Гук! Он пригласил меня к себе в кабинет и выглядел при этом расстроенным.
«Прочитайте!», – произнёс он и протянул мне документы.
Это было признание, где говорилось, что они опоили Гука, и покинули корабль, сделав пробоину в нём. На горизонте действительно видели корабль Морского Дракона и поспешили скрыться, так что того как затонул Чонгук, не видели. Всем членам команды выделили деньги и запретили возвращаться в порт. Этот вернулся лишь потому, что в пьяном виде проиграл все деньги и приплыл сюда на корабле, куда его взяли в команду.
«Мне жаль», – произнёс Сонхва. Новости действительно были неутешительные. Но я вспомнила свой сон и Гука в нём. Он жив! Не смотря ни на что, он жив. Я была уверена в этом.
Что ж, я узнала всё, что хотела, пора отплывать. Осталось только встретиться с Морским Драконом. Мне почему-то казалось, что именно он прояснит ситуацию.Я взяла с собой лишь Сольбома. Благодаря скорости его передвижения, он незаменим в бою, если что. К тому же именно с ним первым я установила связь и могла позвать мысленно. Перед отъездом я связалась с Джином и рассказала все новости. Мы решили оставить несколько своих людей в городе. Сонхва это не сильно понравилось, но он не протестовал. В порту они в первую очередь узнают все новости. Если месяц истечёт и капитану удастся вернуть меня обратно, то гроги меня отобьют. Пусть и маленькая, но страховка.
Все мои вещи переправили на борт заранее. Сонхва мою затею поиска Морского Дракона сначала считал сумасшедшей, но потом признал мои доводы. Пират женщин в плен не берёт и мне это не грозит. К тому же он не жесток: тех, кто сдавались ему без боя, тот оставлял в живых. У меня есть все шансы наладить с ним диалог и заинтересовать золотом.
На палубу корабля я ступила решительно. Сольбом тенью следовал за мной. Его присутствие явилось неприятным сюрпризом для людей князя. Тот попытался возражать, но натолкнувшись на мой ледяной взгляд замолчал, заскрежетав зубами. Правильное решение с его стороны. Спорить со мной бесполезно, а если он надеялся в путешествии мне указывать, то Сольбом послужит для него весомым аргументом лишний раз подумать.
Мне не давал покоя мой сон. Гук впервые мне приснился после отъезда. Если я слышала шум волн, то получается он в море?
«Что ж, надеюсь, я найду ответы и отыщу его», – с надеждой думала я, отплывая.
Морской бриз играл с моими волосами, растрепав причёску. Я вглядывалась в даль, мечтая увидеть не столько даже корабль пирата, как хотя бы что-то, кроме бесконечной линии горизонта. Неделя плаванья не принесла ничего. Я буквально чувствовала, что время уплывает как песок сквозь пальцы. Вот и ещё один день подходит к концу, пройдя впустую.
С тяжёлым вздохом я вернулась в каюту. Сольбом тенью следовал за мной. Все мои передвижения по палубе зорко отслеживал капитан отряда князя Гёнхи. В первый же день плаванья он сцепился с капитаном корабля, настаивая на том, что именно он будет указывать курс. Тот, после профилактической беседы с Сонхва, на такое был не согласен. Хорошо, что я это услышала и успела вмешаться. Пришлось во всеуслышание заявить, что он здесь для охраны и его дело следить за моей безопасностью, а не лезть, куда его не просят. Такого унижения перед своими людьми он мне не простил и смотрел всю неделю на меня волком. Меня это беспокоило мало. Главное, что указала ему на его место. Сделать он мне ничего не мог. Какие бы не давал ему князь указаний насчёт меня, но применять силу он имел право лишь через месяц. Вот и приходилось скалиться как собаке на цепи, мечтая и с нетерпением ожидая, когда у него будут развязаны руки.
– Не нравится мне, как он на вас смотрит, – тихо произнёс Сольбом.
Мне даже не надо было пояснять, о ком он.
– До конца месяца он только и может, что смотреть, – усмехнулась я, – а когда придёт время, мы уйдём из-под его опеки.
Мы обменялись с Сольбомом понимающими взглядами. Всё же как хорошо, что я его взяла с собой. Поговорить, и то было не с кем. С людьми князя не хотелось, с командой не по статусу. Лишь только с капитаном корабля изредка можно было переброситься парой слов. Кстати, он вчера тихонько сообщил, что за нами следует какой-то корабль, не приближаясь. Пират это или нет пока неизвестно. Что ж, будем ждать, но это ох как нелегко.
На следующее утро меня разбудили крики: «К бою!». Быстро вскочив и одевшись, я выглянула из каюты.
– Что случилось? – спросила я Сольбома.
– Сейчас заметили, что к нам приближается корабль. Гёнхи отдал приказ готовиться к бою. Я уже хотел идти вас будить.
– Как к бою?! – встрепенулась я. – Если это корабль Морского Дракона, то нам с ним не воевать надо, а поговорить.
Разозлившись, я решительно двинулась к Гёнхи, тем более, что он опять сцепился с капитаном корабля, настаивая на том, чтобы его люди взяли оружие.
– Что происходит? – потребовала объяснения я. Капитан бросил на меня взгляд вскользь и продолжил разговор.
– Я требую объяснений! – гаркнула я, переключая его внимание на себя.
– Вы забываете, с кем разговариваете? – язвительно прошипела я. – Подумайте о своей судьбе! Я королева грогов и возможно ваша новая княжна. С таким отношением вам не стоит надеяться на продвижение по службе.
– Мы выполняем приказ князя, – бросил он на меня злой взгляд. – Нам приказано охранять вас и даже от самой себя.
– Что это значит?
– Мы не допустим вашей встречи с пиратом, – огорошил меня он и перевёл взгляд на капитана. – Ваши люди возьмут оружие, или пойдут под трибунал!
– Его люди не возьмут оружия, – вмешалась я, – иначе про море они могут забыть, Сонхва им это обеспечит. Вы знали, что я ищу Дракона, и сейчас хотите мне всё сорвать?!
От подлости князя закружилась голова. Он всеми силами старался лишить меня и тени возможности узнать про Гука.
– Хотите воевать? Я не могу помешать. Команда не в вашей власти, – холодно произнесла я.
– Уводите своих людей с палубы! – приказала я капитану, и он тут же бросился выполнять приказ.
Гёнхи бросил на меня взгляд полный бешенства, но овладел собой:
– Вам лучше вернуться в каюту.
Что ж, в этом он был прав. Наблюдать за бойней, что сейчас здесь начнётся, не стоило. Резко развернувшись, я ушла к себе, решив собрать вещи и привести себя в порядок. Если то, что говорят о Драконе правда, то у Гёнхи нет шансов и я скоро покину корабль.
Я успела заплести волосы и собрать вещи, когда раздался шум битвы. Началось. Сердце тревожно забилось. Вскорости шум битвы стал приближаться к каюте. Я не могла больше сидеть в неизвестности и вышла из каюты. Возле неё Сольбом сражался с пиратами, отражая их попытки приблизиться к двери каюты. Только этого не хватало! Присмотревшись, я поняла, что он просто держит их на расстоянии, хотя мог много раз ранить. Вот молодец!
– Вы люди Морского Дракона? – спросила я.
– Госпожа, до окончания боя вам лучше остаться в каюте! – раздался спокойный голос Сольбома, как будто он на прогулку вышел, а не сражается с четырьмя бугаями. Один из них был настоящий великан, с курчавой рыжей бородой и голубыми глазами.
– Это вы искали встречи с капитаном? – спросил он меня, чуть отступая от Сольбома.
– Я. Отзовите людей, поговорим, – властно произнесла я.
– Ребята, остыньте! – бросил бородач. – Он мог вас уже десятки раз ранить.
Разгорячённые схваткой пираты тут же отступили, что говорило о дисциплине.
– Я слышал, что вы хотели поговорить, а нас здесь ждала тёплая встреча, – уколол меня бородач.
– Это люди князя, как оказалось у них были свои планы на случай нашей встречи, – ответила я. – Заметьте, команда в схватке не участвует, и прошу их не трогать.– За людей князя не просите? – с ехидцей спросил он.
– Их судьба на усмотрение капитана.
– Судьба всех вас на усмотрение капитана, – отбрил он. Что ж, и не поспоришь.
Я перевела взгляд на палубу, внутренне содрогнувшись. Одно дело наблюдать за схваткой по телевизору, а другое реальность, когда понимаешь что кровь не бутафория, и на твоих глазах умирают люди. У меня к горлу подкатила тошнота и я начала глубоко дышать, стараясь не опозориться. Я королева грогов, в конце концов, и её не тошнит как простую девчонку.
Бой подходил к концу. Побеждали пираты. Многие из людей князя были убиты, некоторых взяли в плен. Как два хищника кружили в смертельном танце пират в маске и Гёнхи. Я жадным взглядом следила за пиратом, стараясь угадать, что он за человек. По гибкости фигуры и скорости движений я предположила, что он молод. Высокий, мускулистый, все его движения напоминали кошачьи. С лёгкостью он отражал выпады противника, тесня его и выматывая. Волосы скрыты под тёмной банданой, на лице маска, открывающая лишь губы и волевой подбородок. Одет в белую рубашку с жилетом, брюки и высокие сапоги.
Пока я его рассматривала, он сделал ложный выпад и оглушил Гёнхи. С падением своего капитана, люди князя прекратили схватку, сдаваясь. Оставшихся в живых собрали на палубе. Из трюма вывели команду, которая не сопротивлялась. Я услышала разочарованные возгласы пиратов по поводу отсутствия груза.
– Думаю, теперь самое время нам познакомиться, – произнесла я. – Вы проводите? – обратилась я к бородачу. Сделав мне шутовской поклон, он пригласил следовать за собой.
Наше приближение не осталось незамеченным. При виде Сольбома многие пираты напряглись и схватились за оружие, но нападать не спешили. Сам Дракон хоть и видел наше приближение, но стоял в пол оборота, разглядывая пленных.
Когда я подошла достаточно близко, он резко произнёс, всё ещё не удостоив меня и взглядом:
– Вы хотели встретиться, вот только на что вы рассчитывали, организовав такой приём?
– Это не моя вина. Князь решил подстраховаться и не допустить нашей встречи. Это по его приказу они напали.
– Чего вы добились? – спросила я Гёнхи, который пришёл в себя и смотрел на нас в бессильной ярости.
– Я солдат и выполнял приказ, – ответил он. – Мне легче сообщить о вашей смерти, чем о том, что я его не выполнил, – произнёс он и метнул в меня припрятанный кинжал.
Никто не ожидал от него такой прыти. Всё произошло в доли секунды. Никто не успел среагировать. Никто, кроме Сольбома. Мгновение назад он стоял позади меня, а теперь его спина заслоняла мне обзор.
Гёнхи скрутили, но я не обращала на это внимания. С отчаянным криком я обогнула Сольбома, и мой взгляд устремился на его грудь, в которую вошёл кинжал.
– Госпожа, меня не так просто убить, – спокойно произнёс Сольбом, вытаскивая кинжал. На моих глазах рана затянулась. Лишь на кинжале остался бледно розовый след.
У меня навернулись слёзы, и часто моргая, я обняла Сольбома.
– Я сама тебя убью, если ты ещё раз так подставишься из-за меня! – выдохнула я.
– Мой долг вас защищать!
– Твой долг остаться в живых! Я не прощу себе, если с тобой что-то случится.
Понимаю, что это не логично. Меня могли убить, а его несерьёзно ранили. Сам факт того, что он закрыл меня собой, не укладывался в моей голове. Ради меня были готовы пожертвовать собой! Такая преданность трогала до глубины души и вызывала бурю в моей душе.
Я положила руку на его грудь, где был кинжал и на какой-то миг между нами образовалась связь. Я почувствовала, как в его теле идёт заживление, и что в данный момент, не смотря на невозмутимое выражение лица, он чувствует боль.
Это МОЙ человек и он пострадал, защищая меня. Неведомые чувства вихрем взметнулись во мне, заставив вспыхнуть силу, и всё мое тело натянулось как струна. Я взяла кинжал из рук Сольбома и полоснула по своей ладони.
– Возвращаю долг, – произнесла я и приложила её к его груди.
Действовала я инстинктивно. Почему-то это казалось правильным. Он пролил кровь за меня, и я должна была поступить так же. Когда я убрала свою ладонь, на ней уже не было раны, а его кожа впитала мою кровь и я каким-то образом знала, что поделилась с ним силой, которая завершила заживление и смыла боль.
Сила схлынула, и я пошатнулась, ощутив слабость.
– Госпожа, – мягко напомнил мне Сольбом, что мы не одни, поддерживая меня.
На палубе воцарилась мёртвая тишина. Всё следили за нами ошарашенными глазами. Лица что у пиратов, что у пленных были одинаково потрясёнными.
– Ты действительно стала королевой грогов, – с едва уловимой ноткой горечи произнёс Дракон.
Я посмотрела на него и встретилась с золотисто-карими, практически янтарными глазами, взирающими на меня сквозь прорези маски. Такими знакомыми... Щемящее чувство разлилось в моей груди. Я смотрела и не верила. В тоже время ничто на свете не могло заставить меня отвести от него взгляд. Ничто, кроме слабости, что накатила на меня. Дыхание перехватило, и я провалилась во тьму.