Авантюра

Он сидел, яростно сжимая кулаки и чувствуя, как грохочет собственное сердце. Глаза застлала тьма, в ушах грохотало, в горле пересохло. Он продолжал сидеть в показно-расслабленной позе, с трудом, сжав зубы так, что они болезненно заныли, и сдерживая порыв рвануть за ней. Вернуть обратно, швырнуть на стол и взять, насаживая глубоко и рвано, вымещая всю ту жажду, что уже не сушила — жгла изнутри.

С неимоверным трудом заставил себя сдержаться, с горькой усмешкой посмотрел на саан-ир. Свой саан-ир, тот, что предназначался для его единственной, его невесты, что он должен был как ценнейший дар передать дочери рода Арастан.

Устало покачал головой, не понимая, что на него вообще нашло и с чего он совершил подобную глупость. Он сам себя не узнавал. Девчонка имеет проблемы — это не его проблемы. Она долбанный кадет S-класса, практически робот, без души, чувств и очень ценимой им в женщинах природной покорности. Она — робот! Машина созданная для убийств. Не женщина.

Он потянулся, взял саан-ир, сжал в ладони каленое, не способное разбиться от любого удара стекло, и постарался выбросить из головы все мысли о капитане Пак Розэ.

Не вышло. Сидя в полуподвальном помещении медпункта, он все так же отслеживал каждый ее шаг, каждое движение, каждое касание к перилам, стене, дверной ручке… Секундная остановка и она подходит к ванной, в которой сейчас стоял под струями воды чувствующий каждый ее вдох Пак.

И в висках вновь застучало тяжело, гулко, шумно.

* * *

На этот раз в ванной купался президент Пак, а я… просто об этом знала, потому что обе камеры что сейчас имелись в ванной комнате были мои. И поэтому я имела возможность с неожиданным удовольствием наблюдать за тем, как по сильному мужскому телу стекают капли воды, и как эти капли скользят по плитам развитых мышц, и по широкой спине, и по длинным выделяющимся мускулатурой рукам, и по красивому, действительно красивому лицу Пак Чимина.

И почему-то стало очень сложно сдержаться и не повернуть ручку двери, чтобы «случайно» войти.

Неожиданные для меня ощущения.

Еще более неожиданной стала усмешка на губах самого Пака. Мужик, кажется, знал, и то, что я здесь стою, и то, что уже некоторое время с откровенным удовольствием за ним наблюдаю.

— Входите, — раздался его голос, — я не стеснительный.

— Я заметила, — ответила, не сдержав улыбки, — но проблема в том, что как бы я не лишена скромности.

— О да, — на этот раз в голосе отчетливо прозвучала издевка, — и две установленные видео камеры прямое тому подтверждение.

Ага, то есть знал.

— Эм… так они фиксируют вас до пояса, — честно призналась я.

В ванной раздался смех. Кстати приятный, несмотря на ситуацию. Президент Ким в целом производил очень приятное впечатление. И ключевым было именно слово — приятное. Неожиданно подумала о том, каково быть женщиной, которую такой мужчина сожмет в объятиях… И смущенно отступила от двери, после и вовсе забралась в кресло, почему-то стараясь не смотреть на постель. Бракованный навигатор, что за мысли?!

Пак вышел из ванной комнаты спустя секунд тридцать, в брюках, видимо откровенно заботясь о моей скромности и вытирая на ходу голову. Остановился, глядя на сидящую в кресле меня, улыбнулся и сообщил:

— Сбегать от кахэра Эмара смысла не было, все присутствовавшие там в черной форме сотрудников службы безопасности работают на меня.

Оу…

— Им следовало бы как минимум намекнуть мне на это, — совершенно серьезно сказала я.

— Они пытались, — улыбнулся Чимин, — но вы… очень быстро бегаете.

То неприятное чувство, когда откровенно ощущаешь себя дурой с одной стороны, и очень умной с другой. Потому что сотрудники службы безопасности могли бы и остановить кахэра Эмара, но не делать этого не стали… Получили приказ не вмешиваться? С одной стороны приятно — все же тактичность президента приятно радовала, с другой — похоже, мне пытались наглядно продемонстрировать, что столица для девственниц со здоровой кровью не самое безопасное место.

— Эм… — начала было я, и собственно на этом слова закончились.

Потому что президент улыбнулся еще раз, на этот раз широко и ослепительно, после чего у меня случились проблемы с речью, а он ушел переодеваться, готовясь к выступлению.

Откровенно говоря, это и было причиной, по которой я пришла к нему, а не рванула в вирусологический центр.

— Я бы отменила встречу, — тихо сообщила тому, кто, даже находясь в другой комнате, превосходно меня слышал.

— Чеен, я не собираюсь убегать от проблем, — раздалось оттуда.

— Розэ, — поправила я.

Пае вышел из гардеробной потрясающе красивый в своем светло-бежевом костюме. Красивый настолько, что у меня опять дыхание перехватило. Почувствовала себя кроликом, который откровенно застыл при виде сногсшибательно красивого удава.

— Но ваше настоящее имя Чеен, — мягко возразил этот самый удав.

И ощущение волшебства происходящего исчезло, словно смытое ледяной волной.

— Розэ, — холодно произнесла я.

Пак мягко подошел, плавно присел на корточки передо мной, и очень нежно спросил:

— Почему?

Протянула руку, поправила его галстук, сделав образ окончательно идеальным, взглянула в черные глаза и спокойно ответила:

— Потому что девочка Чеен, младшая в семье, любимица всех родственников, умерла, глядя на то как ее родных долгие месяцы подвергали нечеловеческим пыткам. Действительно умерла, впав состояние летаргического сна. А на корабле Службы Эвакуации она очнулась в тот момент, когда начались торги органами ее тела. Был сейл. Распродажа. Поэтому Чеен больше нет, есть Пак Розэ и только.

Он выслушал мою скупую историю, молча глядя в мои глаза, в которых больше не было слез, никогда. Тяжело вздохнул и тихо произнес:

— Мне жаль.

В его словах было гораздо больше искреннего сочувствия, чем в моих, когда я приносила соболезнования по поводу гибели его дальней тети. И от этого где-то в глубине давно очерствевшей души шевельнулось что-то вроде совести. И эта совесть была очень против того, что мне было необходимо сделать дальше. Очень. Но… Гаэра стала моим домом. С того момента как сотрудники Гаэры вмешались в торги. С того момента как агент разведки, вынужденный раскрыть свое инкогнито фактически стащил меня с операционного стола, вогнав скальпель в горло «хирургу», и защищая меня, не способную даже стоять на ногах, от всего и от всех. С того момента когда разведуправление Гаэры вмешалось в процесс признания меня умственно отсталой, а в детдоме быстро пришли к выводу, что я отстаю в развитии. Не отставала. После всех опытов, что на мне провели, я на порядок опережала сверстников, просто говорить не могла. Но Намджуна это не смутило, он забрал меня в свою холостяцкую квартиру, где долго и последовательно учил для начала просто смеяться, реагировать, проявлять человеческие эмоции, потом на базу. Статус кадета S-класса я получила досрочно, экстерном закончила Университет Космических сил, и все это время не переставала работать на разведуправление. Потому что Гаэра мой дом, стала им для меня.

И именно поэтому, наступив на горло собственной совести, я спокойно произнесла:

— Не важно. Все кто был причастен к тем событиям, понесли заслуженное наказание.

И проследила за тем, как мгновенно заледенел взгляд президента Пака. Да, малыш, ты знаешь о том, что наказание за убийство твоей женщины понесли еще не все. Знаешь, и тебя это тяготит. И я на этом сыграю.

— Расследование еще не закончено, — наконец выговорил кахэр Пак.

Улыбнулась в ответ, не скрывая всего, что я думаю по поводу ПЯТИЛЕТНЕГО расследования. Президент нахмурился, но все же остался сидеть рядом, словно хотел вернуть то легкое, едва уловимое чувство единения, что промелькнуло между нами… Затем все же поднялся, глянул в зеркало на галстук, поправленный мной, и повторил ранее сказанное:

— Прятаться я не буду.

Гордый, да? Что ж, будем бить по больному.

— Могу прогнозировать с вероятностью процентов в девяносто, что Малютка устроит нападение, — произнесла я, оглядывая статное тело главы Кахоритянской планетарной системы. — Как вы думаете, сколько в этой вероятности собственно вероятности того, что пострадают окружающие?

Чимин обернулся, посмотрел на меня.

— Метки на вас больше нет, — напомнила очевидное.

Пак помрачнел, понимая, о чем я.

— Он постарается убить как можно больше так, на всякий случай, — сказала я, и это тоже было очевидно.

Президент помолчал, затем развернулся ко мне и сложив руки на груди, произнес:

— Вы же уже понимаете, что меня убить не так просто.

— Я понимаю, — легко согласилась, и добавила, — он тоже. Если вы проанализируете все его нападения, то обратите внимание, что возле вас он находился максимум полторы секунды.

Кахэр заметно помрачнел.

— Причем, — продолжила я, — он в курсе вашего владения холодным оружием, как впрочем в курсе и иных «расовых особенностей».

Договаривать не стала.

Пак постоял несколько долгих секунд, затем прямо спросил:

— И что вы предлагаете?

— Отмените все встречи вне дворца на сутки. Мне хватит этого времени.

Президент усмехнулся, оглядев меня с ног до головы, и мягко произнес:

— Чеен… в смысле капитан Пак, будем откровенны — вам в принципе не следует покидать дворец. Полагаю, вы и сами это понимаете после столкновения с эмаа-ан.

Пожав плечами, равнодушно ответила:

— Решение уже найдено.

— Могу я узнать какое? — поинтересовался Чимин.

Не видя смысла скрывать, спокойно ответила:

— Вирус Зелды.

И мужик заметно посерел. Хмыкнул, кивнул, каким-то собственным мыслям, и сдавленно произнес:

— Не могу не признать, что это крайне… эффективное решение.

Хорошо хоть признал, несмотря на то, что явно был против этого самого решения. Помолчал, и тихо спросил:

— Я могу… попытаться предложить иное?

Отрицательно покачала головой.

Не видела смысла использовать что-либо другое. Вирус Зелды поражал исключительно детенышей кахорской расы, это был конкретно их вирус, никакой иной расе не грозил абсолютно ничем. Так что лично для меня и риска никакого не было.

— Хорошо, я распоряжусь, чтобы доставили, — каким-то образом осознав, что я не изменю принятого решения, произнес Пак.

— Спасибо, — мило улыбнулась президенту. И так, на всякий случай добавила: — Вы же понимаете, что я в любом случае перепроверю?

— Понимаю, — тон был ровным, а вот взгляд потемнел.

— Рада, что мы друг друга понимаем, — моя улыбка стала чуть шире. — Чем займемся в ожидании вируса?

Его взгляд на постель, был едва заметен, но я заметила, и неожиданно поняла, что губы пересохли. Облизнула медленно, пристально глядя на наблюдающего за мной президента, и поняла, что меня хотят примерно так же, как в принципе хотелось бы побывать в его объятиях мне. Редкое для меня ощущение. Пожалуй, в принципе первое в жизни. И категорично запрещенное, потому что впереди было куда более интересное дело, чем Кахора с Малюткой вместе взятые.

— Как на счет пообедать? — предложила я.

Пак усмехнулся, подошел и протянул руку. Жест по отношению к женщинам на Кахоре недопустимый в принципе, но удивительным образом лидер этой змеиной нации сразу поставил меня на один уровень с собой, и никакого шовинизма. Я молча вложила пальцы в его раскрытую ладонь, и с удовольствием ощутила то, с какой осторожностью их сжали.

Пак Чимин заводил, даже не знаю как, но безумно и сногсшибательно.