Авантюра

Кровь ударила в голову так, что кроме шума тока собственной крови он практически больше ничего не слышал. Перед глазами в повторяющемся слайде застыло видение того, как обычная девчонка молниеносно превращается в богиню, посрамив весь его гарем разом и по отдельности.

Он был искренне рад, что полет закончился, и она вышла, потому что самоконтроль полетел к змеиным предкам, и он едва ли сумел бы продержаться еще минуту.

Он был взбешен тем, что она ушла.

Он чувствовал, как противоречия рвут сознание на части, и все еще не мог пошевелиться, едва дыша от боли, которую способно доставлять лишь неистовое неутоленное желание. Адское, маниакальное желание обладать женщиной!

Потом пришла ярость и закономерный вопрос:

— Спортивное обольщение? Что за хрень!

* * *

Во дворец я вошла беспрепятственно — охрана вытягивалась по струнке, едва лишь я появлялась, и это… нервировало. Ни вопросов, ни паролей — они ощущали меня по запаху, причем по запаху, который, по идее чувствовать не могли априори.

Поднявшись в покои президента, я опять сходила в душ, искупалась, вышла, уже не утруждая себя натиранием никакими блокирующими запах кремами, все равно без толку. Заскочила в аппаратную, просмотрела чего тут было пока меня не было, после зашла на кухню, перехватила пару бутербродов и вот вместе с ними завалилась в медпункт, игнорируя попытку доктора мне противостоять.

А в медпункте, заблокировав дверь в фармацевтический отдел, я с комфортом устроилась в кресле, поставив себе очередную капельницу, и жуя прихваченный бутерброд.

Итак, что я знала — кахорцы дуалы. То есть обладают второй ипостасью и значительно лучшим, нежели у людей, обонянием. И к этому я вполне приготовилась. Дохлая система ориентирования, я к этому была готова! У меня имелись лучшие разработки по блокировке запаха, любого запаха, и я превосходно пользовалась ими не на одной, не на двух и даже не на трех планетах дуалов. Но на планете Кахорской системы что-то пошло не так…

«Твоя кровь идеально подходит Эмару, ты родишь ему сына. Много сыновей» — вспомнила я слова напомаженной старушенции.

Кровь…

Моя кровь. Значит, они чувствуют не запах, они ощущают кровь. А что можно сказать обо мне по моей крови? Идеальный баланс всех минеральных веществ, витаминов, белков. У меня была исключительно здоровая кровь — иначе и быть не могло, полный медицинский осмотр после каждой завершенной операции, поддержка витаминами, стимуляторами и энергетиками, и вообще в здоровом теле здоровая кровь и все такое. Плюсом к качеству моей крови можно было бы добавить еще способность противостоять большинству вирусов и патогенных бактерий, появившуюся у меня после некоторых до сих пор возвращающихся кошмарами опытов… Но не суть. Факт в том, что у меня не просто здоровая кровь, у меня кровь способная противостоять многим болезням. И они это чувствуют?! Они чувствуют кровь? Что ж, в таком случае не удивительно, что Малютку они так и не сумели обнаружить — они его банально не чувствовали, крови то в жуке нет.

Но не суть, главное — они, в большинстве своем, чувствуют мою кровь.

Нервно жуя бутерброд, подумала, что это проблема. Большая проблема. И ее надо как-то решать, сохранив при этом девственность, потому что у меня в разработке контора организовавшая подпольную работорговлю, и по плану через три недели я там буду выступать в качестве товара высшей категории, то есть как невинная дева. И в отличие от свалившейся на мою голову Кахоры, делом работорговцев я занимаюсь уже около года, и оно у меня в гораздо большем приоритете, чем подкинутая Сокджином работенка.

Но не, то чтобы я сильно злилась на нового шефа — за одну встречу с Малюткой я готова была простить Сокджину даже подставу с «расовыми особенностями» кахорцев. Единственное, что тревожило — до этого авинарца еще требовалось добраться. Причем так, чтобы не вызвать тревоги у самого Малютки. То есть в момент встречи я должна быть одна, исключительно одна.

От повышенного интереса кахорцев следовало избавляться как можно быстрее.

Путем нехитрых расчетов мы приходим к выводу, что портить нужно то, что, по мнению кахорцев является моей набольшой ценностью — кровь.

Вопрос в том, как портить?

Именно в этот момент дверь в медпункт выломали. Видимо ударом, потому что ничем иным выломать было нельзя — я там стул к ручке подперла, чтобы не мешали. Несмотря на столь эпичное ломание президентской собственности, кахэр Ким вошел медленно, гордо, заложив руки за спину и вообще демонстрируя поистине царское явление народу, после чего обошел стол, отодвинул стул и сев напротив меня, с ледяным спокойствием вопросил:

— Спортивное обольщение? И как это понимать?

Серьезно? Он тут дверь только что выломал, а теперь изображает беспристрастный допрос основательно уставшего от моего общества следователя?!

Окинув его неприязненным взглядом, сухо ответила:

— Сеть.

После чего, откусила еще кусок от бутерброда, в процессе нервного жевания продолжая размышлять над требующим мгновенного решения вопросом.

Кахэр Ким, осознав, что на него плевать хотели, нервно подключился к сейру, и начал демонстративно искать нужную информацию. Демонстративно в том плане, что мерцающий экран сейра демонстрировался сейчас вертикально над столом, позволяя и наблюдать за процессом поиска. Спустя несколько быстрых движений, кахорец обнаружил те самые состязания по спортивному обольщению.

Ничего сложного, на самом деле. Сначала полгода изучаешь мужчин как вид, потом используешь полученные знания, преобразовав в навыки. Состязания к слову организовывал Сокджин, моя группа на тот момент держала его в разработке… еще не зная, что года не пройдет как все наши разработки отправятся в канализацию, вместе с остальным дерьмом, которое творил этот преступный, но все-таки гений. А Сокджин был действительно гением, а потому оказался оценен по достоинству и помещен государством на столь высокий пост.

Ладно, это лирика, не лирикой сейчас было то, что кахэр Ким мгновенно определил меня в полноватой брюнетке с зелеными глазами, в данный конкретный момент получающий собственно первую золотую медаль. Вторую я получила год спустя в образе тощей шатенки, просто так, настроение было паршивое, Сокджина как раз назначили нашим босом и я сходила стресс снять.

Забавно, что и второй мой образ кахэр определил моментально.

Забавно, но не существенно.

Надев очки, подключилась к сейру, и начала искать максимально безопасные и не оставляющие последствий способы кардинально и быстро испортить кровь. Заодно просмотрела все эпидемии имеющие место среди кахорцев. Спустя минут двадцать нашла подходящее — Зелда. Не доставляющая особых проблем матери, но существенно влияющая на здоровье кахорских детей, вызывая паралич, непорядки с нервной системой и прочее. Причем срабатывала зараза исключительно в отношении этой конкретной расы, и передавалась исключительно через кровь, а значит можно было использовать без опасений заразить кого-либо из местного населения. Отлично! Подключившись к базе президентского медпункта с сожалением выяснила, что у них этого вируса в наличие нет. Жаль, придется смотаться в столичную вирусологическую лабораторию.
Сняла очки, запихнула в карман, и принялась отстегиваться от капельницы.

— Что вы собираетесь делать? — прозвучал вопрос, как оказалось все еще сидящего здесь кахэра Кима.

— Работать, — спокойно ответила ему, вытаскивая пластиковую иглу из вены.

Поморщилась, не люблю вид собственной крови, налепила пластырь.

— Работать? — отозвался угрожающим эхом кахэр Ким. — То есть до вас еще не дошло, что для вас разгуливать по городу в одиночку крайне небезопасно?!

В вопросе послышалась практически угроза.

С чего бы?

Внимательно посмотрела на натянутого как струна, явно с трудом сдерживающегося мужчину, и предельно спокойно ответила:

— Было небезопасно. Это было проблемой. Решение проблемы я уже нашла.

Просто разборок не хотелось, не ко времени сейчас, да и отсутствие имплантированных защитных ребер заставляло чувствовать себя в обществе этого индивида несколько уязвимой. Не то чтобы я с ним не справилась, в случае нападения, но… напрягали эти расовые особенности, а я сейчас не в лучшей форме.

— Я пошла. И не хочу показаться грубой, но мы, вроде как, уже прощались.

Но сказав это, я даже не пошевелилась. Интуитивно ощущала — попытаюсь уйти, и он нападет. Жуткое, надо сказать, ощущение. Впервые сталкиваюсь. И это при моем-то внушительном боевом опыте. Пальцы правой руки невольно дрогнули, отчаянно желая обхватить рукоять эенга. Кажется, это становится еще одной проблемой, я про Кима. Опасной проблемой. И убивать же гада нельзя, иначе Сокджин мне голову оторвет за испорченные отношения с Кахорой. Причем Сокджин может оторвать и вполне буквально, с него станется. А потому я сейчас стою как дура и, стараясь даже дышать через раз, напряженно смотрю на Ранира, опасаясь даже моргнуть — слишком быстрый, и слишком сильно хочет меня. Как-то не продумала я этот момент в флайте, лучше бы промолчала.

Молчание вообще штука хорошая, надо бы начать практиковать как-нибудь…

Несколько минут кахэр взирал на меня с откровенной ненавистью, чуть прищурив глаза. Затем вдруг резким движением рванул ворот, сжал обнаружившийся под одеждой мелкий топорно сделанный из неотшлифованного толстого стекла пузырек с темно-фиолетовой жидкостью, рванул его с шеи, разорвав нехилую так по толщине железную цепочку и швырнул на стол так, что пузырек приволокло практически к самой моей руке.

— Это решение вашей «проблемы», — сухо произнес он.

Я посмотрела на кахэра, затем на пузырек, снова на Кима. И меня посетили странные сомнения по поводу вот этого вот его «решения». Судя по толстой явно очень прочной цепочке, месту нахождения пузырька, ограниченному количеству жидкости в нем — это скорее напоминало проблему, нежели ее решение.

— Предпочитаю собственные решения проблем, — сообщила кахэру, осторожно убрав руку от пузырька. Так чтобы не прикоснуться даже. На всякий случай.

Ким застыл, он выглядел так, словно вообще окаменел.

И я быстро вышла, не оглядываясь.