5
Самую лучшую идею, которая когда-либо посещала мой разум.
Пока я полусонный лежал на кровати, я много думал. Вспоминал весь свой день, как девушка разговаривала с кем-то умершим. Я никак не мог выкинуть из головы, что она не стеснялась разговаривать на кладбище. Меня поражало это. И вправду, почему никто так не делает? А может делают, но я просто этого не знаю. Но ведь там люди мёртвые лежат, зачем беспокоить их своими разговорами?! Они ведь всё равно не слышат. Я вот уже почти месяц хожу на кладбище к Марку, и по многу раз, по пути туда или по пути обратно, рассуждал, может ли он знать, что я прихожу к нему. Наверное, нет. Я туда хожу, потому что это нужно мне! Мне больно, от того, что он умер, но не потому, что он больше не увидит мир, не поговорит с нами. А только из-за того, что мне его не хватает. Я хочу, чтобы каждый мог писать письма своим умершим близким. Поговорить не получится, но выговориться – да.
Всё равно, я считаю не стоит беспокоить умерших разговорами, поэтому, лучше им писать. Сооружу небольшую коробку для писем размером со скворечник, и те, кто захотят, будут оставлять там свои письма. Не для того, чтобы их кто-нибудь прочитал, но для того, чтобы слова были высказаны.
Девушка в жёлтой куртке ведь именно этого хотела, она считала важным всё рассказать. Но теперь, она сможет всё записать и бросить своё письмо в специальную коробку. Я оставлю на ней надпись, что её придумал я. Вдруг кому-нибудь не понравится, или вообще нельзя подобное оставлять на кладбищах, и тогда, можно будет убрать её. Кстати, надо у отца спросить об этом.
Разработкой коробки я занялся тем же вечером. Картонную коробку мы с братом спросили у продавца магазина в нашем доме и тот без вопросов просто нам её вручил. Прозрачный скотч нашёлся в тумбочке в прихожей, где были и ножницы. Когда брат узнал о моей идее, он усмехнулся и назвал меня странным, но сделал это не со злобой, а с насмешкой, потом улыбнулся и сказал, что поможет с коробкой. Он часто сначала высмеивал мои идеи или действия, а потом уже помогал. Как говорила мама: «Возрастное у него это всё, что поделать?! Пройдёт!». Мы принесли коробку, а с остальным мне приходилось уже справляться самому: брат увлёкся чем-то другим. Я обклеил скотчем всю коробку, со всех сторон, а сверху сделал плоскую дырку, чтобы можно было письма запихивать внутрь. Она теперь блестела при комнатном свете, даже на миг мне показалось, что это необычная коробочка из магазина, будто специально для этой задачи предназначенная. Снаружи приклеил листок с пояснениями и обмотал её скотчем. Туда я написал:
***
КОРОБКА ПОСЛАНИЙ
Для писем и записок.
Можно написать человеку, который в этом кладбище хранится. Написать что-нибудь для него приятное, или то, что ему сказать хочется.
Письма никто не будет читать!
Я буду писать своему другу Марку.
Саша.
***
Надпись вроде получилась ничего так, но ещё предстояло спросить у отца разрешения. Я вышел к нему в гостиную. Папа сначала заткнул меня выставленным пальцем кверху, не отрывая взгляда от телевизора, затем началась реклама, и он, отключив звук повернулся ко мне с вопросительным лицом. Ответом на мой вопрос о том, можно ли оставлять коробку для таких целей, стало:
- Согласуй этот вопрос со Смотрителем кладбища. Это такой человек, который за всем присматривает, что на кладбище происходит. Поэтому разрешения спрашивать нужно прежде всего у него. Будку слева от ворот видел? – Он увидел мой кивок и продолжил. – Вот, там он и обитает обычно. Скорее всего рано утром. Ладно всё, иди к себе. Реклама сейчас кончится.
Ночью я долго уснуть не мог. Моя специальная коробка для писем возвышалась на столе, напоминая о своём существовании, да и как я мог о нём позабыть, ведь это лучшая моя идея за всю свою жизнь. Я гордился этим. Точно знал, что этой коробкой я помогаю людям, делаю добро, и поэтому уверенность в том, что всё это правильно росла во мне, как комок снега с каждым толчком.
Перед тем, как уснуть, я подумал про снег и сугробы, а потом я уснул, и мне приснилось, как я скатывался с горы на санках, а внизу меня поджидал Марк. Он не улыбался, а я становился к нему всё ближе и ближе, но я проснулся так и не доехав до него, и последнее, что увидел, как кровь стекала с его головы и капала на белый снег.
Утром я отказался от яичницы, и мама сделала мне овсяную кашу. Мне не нравилась каша, но иногда это было приятно, если мама добавляла больше сахара. Я слопал всё с хлебом и, прихватив коробку, поспешил на кладбище.
Седоволосый дядя с густой бородой чинил калитку недалеко от ворот. Это был смотритель кладбища. Он выдернул сломанную рейку, отбросил в сторону, взял с земли новую и стал её громко прибивать молотком. Вокруг была тишина, и только его глухие стуки о дерево нарушали здешние покои.
В моей голове образовался червяк, который отговаривал идти к нему. Зачем мне к нему идти? Сам могу подобрать подходящее дерево и приклеить картонную коробку скотчем. Старику и знать незачем. К тому же он занятый человек, незачем его отвлекать. Нет ведь в этом ничего плохо. Я и сам это прекрасно знаю, и поэтому ходить к нему и спрашивать, человека беспокоить незачем. Просто незачем. Это глупо. Если подойду к нему с вопросами, он нагрубить может, или вообще ничего не ответить, потому что, вдруг он глухонемой, поэтому и работает смотрителем кладбища. А я такой к нему с расспросами. Нет. Это будет невежливо. Просто невежливо по отношению к калеке. И вообще, с чего я взял, что он мне разрешит? Вдруг скажет, чтобы я шёл прочь. «Это тебе не подъезд, чтобы развешивать всякую дрянь» - скажет мне. И что тогда мне делать? Если он плохо настроен, то лучше и вовсе к нему не идти. Наверное, и вправду лучше к нему не ходить. Коробку оставлю рядом с Марком, а повешу на дерево завтра утром. Точно! Приду завтра, глядишь и у смотрителя кладбища настроение будет получше, тогда с ним и поговорю. Завтра с ним поговорю. Так будет намного лучше.
- Что это у тебя? – Услышал я тонкий голосок.
Рядом стояла девушка в жёлтой куртке. Солнышко светило мне прямо в глаза, но щуриться я и не думал. Нельзя было ни на секунду упускать из виду, как солнечные лучи загораются, касаясь коричневых волос девушки. Она улыбалась мне, но смотрела куда-то вниз. Внезапно я понял, что не знаю, где нахожусь. Пока мысленно пытался себя найти, увидел, как улыбка сошла с её лица, и она взглянула мне в глаза. Где-то в памяти промелькнуло стихотворение про девичьи красивые глазки, и я понял, что снова одеревенел. Теперь уже не мог оторвать взгляда от её глаз. Пауза затянулась, и пора бы мне уже что-нибудь сказать, иначе она решит, что я непроходимый идиот.
- Ты в порядке? – Осведомилась девушка.
В горле я обнаружил самое простое слово, которое можно придумать для общения. Оно мне показалось спасательной шлюпкой во время шторма. Я прохрипел:
- Да.
Я тяжело выдохнул, и мне вдруг полегчало. Смог оторвать от неё взгляд и посмотреть в разные стороны, пытаясь сообразить, что же делать дальше. Сказать, что погода красивая, или куртка красивая, или она красивая?
Она кратко посмеялась, и снова спросила, что же у меня в руке. На этот раз я нашёлся с ответом быстрее и старался не смотреть ей в глаза, чтобы она снова не загипнотизировала меня. Вдруг она это умеет и делает специально, как какая-нибудь богиня из старых греческих мифов.
- Специальная коробка для писем или записок. – Повторил я ответ, пока она обращала внимание на смотрителя кладбища, ремонтирующего забор.
- А кому эти письма?
- Умершим. Ну, то есть... - Я запнулся и понял, что не могу объяснить.
Её карие глаза пристально смотрели на меня, ожидая чего-то интересного, но я не считал то, что я делал интересным для неё, и пока задумывался обо всём этом, позабыл и тот ответ, который был заготовлен для смотрителя кладбища.
Улыбка зародилась на её лице, она немного склонила голову набок, уставившись куда-то вниз, и сказала неторопливо, обдумывая каждое слово:
- Ты приготовил коробку для писем, чтобы я могла написать своему папе, чтобы каждый мог написать своим близким. Ты сам это придумал?
- Да – Тихонько ответил я.
- Здорово ты это придумал! Куда ты хотел её повесить?
- Не знаю. Надо ещё у смотрителя спросить разрешения.
Девушка нахмурилась.
- А ты прав. Сходим к нему вместе. – Предложила она.
- Может потом? Сейчас он занят забором. – Был мой ответ.
Она посмотрела на старика, чинившего забор. Затем обернулась к домику у ворот и показала на другого старика, стоявшего у входа в кладбище.
- Вот этот тот самый смотритель кладбища. А другой, это просто старик, который решил починить забор.