Ключ от королевства

И вот мы снова вышли в путь. Не могу сказать, чтобы я так уж огорчалась по этому поводу: когда схлынула усталость и задремал страх, мне самой расхотелось оставаться по соседству со «скупердяями».

Нам выпал целый день лёгкой дороги. Весело катились новые повозки. Резво бежали отдохнувшие и отъевшиеся кони. Реял впереди Фиалк, то приподнимался над землёй, то снова мял траву копытами, вытягивал лебединую шею, посверкивал крокодильими зубами. Интересно, какой он породы? И есть ли такие кобылы? И бывают ли у них жеребята? А не подарил бы мне Оберон крылатого зубастого жеребёнка - когда-нибудь потом, за верную службу?

Наши посохи пророчили безопасный путь - ни справа, ни слева, ни спереди, ни сзади Королевству не грозило никакой беды. Не путешествие - прогулка; я до того расслабилась и развеселилась, что прямо на ходу, в седле, занялась упражнениями по взлёту.

На привале я тренировалась каждый день. Иногда вовсе ничего не получалось, а иногда мне удавалось уменьшить свой вес настолько, что даже травинки под ногами разгибались. Я пыталась заставить Гарольда учить меня, он долго увиливал и наконец признался, что сам летает плохо. И в самом деле: то, что он смог мне показать, походило скорее на барахтанье в киселе, чем на парящий полёт Оберона.

Серый конь странно отреагировал на мои тренировки в седле: ему, наверное, не понравилось, что всадник на спине становится то легче, то тяжелее. Он ржал, взбрыкивал и возмущался до тех пор, пока я не соскочила с седла и не побежала рядом, иногда подпрыгивая и на мгновение зависая в воздухе.

Подъехал Ланс, некоторое время наблюдал за моими упражнениями, потом сказал:

- Завышаешь точку приложения силы - центр тяжести у тебя не в голове! И обрати внимание на вектор. В динамике он иной, чем в статике.

И поехал дальше, в голову колонны. Ну что у него за манера выражаться, в самом деле?

На другой день мы въехали в лес, холодный и мокрый. Земля здесь была изрезана оврагами, завалена мёртвыми стволами. То сгущался, то редел туман. Гнилые пни стояли, как уродливые памятники. Все вдруг вспомнили, что мы на неоткрытых землях и что, может быть, самое трудное ещё впереди.

- Смэ-эрть, смэ-эрть!

Маленькая чёрная птичка вилась перед моим лицом, кричала голосом сумасшедшего нищего из таверны «Четыре собаки»:

- Смэ-эрть!

- Заткни её, - бросил Гарольд. - Чего смотришь? Это смертоноша, от неё никакого вреда, кроме шума...

- Смэ-э-эрть!

- Заткнись! - Гарольд стрельнул в птичку маленькой колючей молнией. Полетели перья. Припадая на одно крыло, смертоноша поднялась вверх и сбросила оттуда вместе с каплей помёта:

- Нэ-энавижу!

- К дождю, - невозмутимо сказал Гарольд.

Я перевела дыхание.

Мы разбили лагерь на краю оврага. Здесь было относительно чистое место: в овраге лес редел. Появился ветерок, снёс мошкару, развеял туман, и все увидели, что на противоположной стороне оврага белеет круглая башенка с широкими зубцами на крыше.

- Что это, ваше величество?

Оберон разглядывал башенку из-под ладони:

- Эх, Лена... Будь я моложе да будь нас всех немножко меньше - я бы, честное слово, основал бы Королевство там. Очень хорошее место. Даже странно - посреди такого леса, и такое спокойное, такое чистое место...

- Там живут?

- Пока нет. Но обязательно поселятся.

- А кто построил эту башню?

- Никто. Такие белые башни - как маяки, они дают нам знать: здесь благосклонен к нам тонкий мир...

- Как это? Она сама выросла, что ли, будто дерево? Такое бывает?

- Бывает. - Оберон всё ещё смотрел через овраг. - Эх, Лена, где мои тринадцать лет? Или хотя бы двадцать? А?

- Вы совсем не старый.

- А кто сказал, что я старый? - Оберон рассмеялся. - Но я и не молодой, вот в чём беда. А ты уже ужинала?

Трудно заснуть, когда над ухом то и дело кто-то орёт «Смэ-эрть!». Кажется, смертоношам нравилось над нами издеваться: они специально дожидались, пока человек заснёт, и тогда орали ему в ухо. Приходилось, ругаясь, вскакивать, хватать посох, стрелять в темноту - а чёрной птички к тому времени уже и след простыл, она потешалась над нами в ветвях ближайшей ёлки. Кончилось тем, что мы с Гарольдом под руководством Ланса накрыли лагерь звуконепроницаемой сеткой.

Сетка держалась до утра. И странно было видеть молнии, пересекающие всё небо, и не слышать при этом ни звука.

- М-да, - задумчиво сказал Гарольд. - Сегодня мы далеко не уйдём.

Оберон, как и в прошлый раз, укутал лагерь радужной защитной плёночкой. Дождь молотил по нашим палаткам, по наскоро срубленным еловым шалашам. Грустили мокрые лошади. Шевелилась опавшая хвоя - это лезли, разрыхляя почву, остроконечные белые грибы на тонких ножках. Каждый гриб глядел на нас выпученным, белесым, мёртвым глазом. Их топтали, сбивали, сжигали посохом, но они всё равно лезли и глядели.

Всё Королевство провело этот день у костров. Я сидела, нахохлившись, между Эльвирой и Гарольдом, слушала разговоры и старалась не смотреть наверх.

Потому что утром я видела смырка - огромную многопалую ладонь, потянувшуюся с неба ко мне. Именно ко мне; ладонь раскрылась, собираясь схватить меня в горсть, но наткнулась на радужную плёнку Оберона и убралась опять на грозовое небо.

Одна была польза от ливня и грозы: смертоноши больше не орали.

Замучили они совсем. Честное слово.

- Лена? Лена, вы спите?

Мне как раз снилась мама. Как она ласково будит меня, гладит по щеке, и ладонь её пахнет знакомыми духами. Будто она одета как на праздник, улыбается, зовёт: «Леночка, доченька, вставай...»

- Лена!

Я села, перехватив поудобнее посох, готовая сбить с лету всё, что движется.

- Лена... Это я! Александр!

Я протёрла глаза. Посмотрела ночным зрением: действительно, полог шалаша был приоткрыт, в дверях стоял на четвереньках принц. Верхняя половина его была в шалаше, нижняя - снаружи.

- Лена, - шептал он, - пожалуйста... Надо поговорить.

- Ночью? - спросила я сварливо. Мне было обидно и грустно, что мой сон оказался только сном. Да, этой ночью я хотела к маме, как последняя детсадовка. И мне было досадно, что принц меня разбудил.

- Другого времени не будет... Выходите, больше нет дождя.

Сопя, как Гарольд, я выбралась. Огляделась...

С меня моментально слетел сон.

Ночное небо сияло. На фоне звёздных скоплений тянулись друг к другу руки-ветки. Было тихо, торжественно тихо, и от того, что этот мир такой прекрасный, у меня слезы навернулись на глаза.

На дне оврага лежал туман. Он был очень плотный, его верхние слои казались поверхностью молока в блюдце. А над туманом, на другой стороне оврага, светилась башенка. Вот прямо-таки светилась - как звёзды.

- Лена... - еле слышно бормотал принц. - Сейчас Гарольд на страже, но он следит за лесом, а не за лагерем... Я вас прошу: храните в тайне наш разговор. Что бы там ни было, что бы вы ни решили - никому не говорите. Поклянитесь.

- Клянусь, - сказала я и тогда только вспомнила, что говорил мне король насчёт клятв. - А... что случилось?

Из-за ствола большой ёлки вышла Эльвира. В свете звёзд она была бледной и такой красивой, какой прежде я её не видела. В волосах у неё блестели жемчужные капли - венец? Диадема? Или просто капли дождя с необсохших еловых ветвей?

- Случилось вот что. Мы с Александром хотим... вернее, мы твёрдо решили... Основать своё Королевство. Новое. Молодое. Вы слышали, что сказал вчера Оберон?

- Что?

Эльвира протянула руку к белой башенке на склоне оврага:

- Это место для нас, Лена. Это наш единственный шанс. Маленькое Королевство в дремучем лесу.

- Но там же никто не живёт!

- Там поселятся. Стоит нам с Александром занять это место, стоит увенчать головы коронами, хоть бы они были из шишек, и сесть на троны, хоть бы они были из пеньков, - и на другой же день здесь поселятся новые люди. А Оберон со своими пойдёт дальше, найдёт место, пригодное... И рано или поздно признает, что Александр ничем не уступает ему. Когда из нового могучего Королевства придут к нему послы... Он поймёт! Он поймёт, что его сын достоин его славы! Так будет, Лена, ну разве это не справедливо?

- А... вы уже говорили с Оберо... с его величеством?

Эльвира и принц переглянулись.

- Лена, - глухо сказал принц. - Он нас не отпустит. Он не верит в меня.

Я, кажется, слегка побледнела. Во всяком случае, щёки стали холодными.

- Но... вы же не можете... без его разрешения? Его надо как-то уговорить?

- Его не уговоришь, - твёрдо сказала Эльвира. - Поймите, Лена: Оберон признает только одного короля. Себя. Сама мысль о том, что кто-то ещё может претендовать на это звание...

- Я ведь не хочу его свергать! - Принц сцепил ладони. - Мне не нужен его трон! Мне нужен мой собственный...

- Мы уйдём без разрешения, - шёпотом сказала Эльвира. - Вот, слово сказано. Если вы сейчас пойдёте и донесёте королю - вполне возможно, нам отрубят головы.

- Нет. - Я даже засмеялась. - Он же никак не наказал тех принцесс, Алисию и Ортензию!

- Ш-ш-ш! - Эльвира испуганно глянула по сторонам. - На этот раз речь идёт не о капризе. Речь идёт о настоящем расколе, настоящем бунте... как их понимает король. Это серьёзно, Лена.

Она так это сказала, что я вдруг поняла: да. Серьёзно.

И щёки мои совсем онемели.

- Я же поклялась молчать... И вообще, при чём тут я? Зачем вы меня позвали?

Принц и Эльвира взялись за руки. Посмотрели друг на друга. Потом вместе - на меня.

- Нам нужен маг, - сказала Эльвира. - Нам - в смысле, нашему королевству. Верховный маг. Самый главный. Магистр.

- Я?!

- А почему нет? Ты делом доказала, что твоё могущество не уступает могуществу Ланса. Или даже самого Оберона.

- Ну что вы...

- Да. А недостаток опыта - дело поправимое. Ты бы согласилась?

Я проглотила слюну:

- Нет. Простите, я не могу. Я не предам Оберона.

- Мы так и думали, - сказал принц после паузы. - Ты не просто могучий маг, ты благородный человек. Но у нас есть ещё одно предложение. Когда там, в башне, возникнет новое Королевство, ты сможешь перенестись домой. В один шаг.

Я вспомнила сон, прерванный появлением принца. Домой, вернуться домой... К маме... Она вот-вот придёт с работы. Станет кормить ужином Петьку и Димку, а я обниму её за шею и пообещаю обязательно исправить алгебру. Жизнь ведь судит нас по экзаменам, правильно говорят учителя...

- Погодите, - сказала я растерянно. - Как же... Ведь всё равно выходит предательство. Выходит, что я бросаю Королевство в пути. А что там впереди, мы же не знаем? Может, все они погибнут потому, что не будет рядом лишнего боевого посоха?

Принц и Эльвира переглянулись в третий раз.

- Мы знали, что ты откажешься, - очень грустно сказал принц. - Что предпочтёшь, может быть, умереть в дороге, но не бросить Королевство Оберона... Тогда у нас к тебе последнее предложение. Вернее, просьба. Если ты нам откажешь, мы не будем в обиде. Просто... мы тогда погибнем, наверное.

- Отчего?!

- Мы пойдём туда, через овраг, - заговорила Эльвира, и свет звёзд матово разливался на её белом лице. - Через туман. Пожалуйста, проводи нас немного. Посмотри, открыт ли путь, нет ли опасности...

Я невольно глянула на башенку. Сейчас, под звёздами, она казалась очень близкой. Прямо рукой подать.

- Но король ведь всё равно завтра узнает...

- ...Что ты нам помогала? А как он узнает? Никак. Если ты сама ему не скажешь.

- Нет, он узнает, что вы ушли!

- Тогда будет поздно нас возвращать, - сказала Эльвира со скрытым торжеством. - Мы будем суверенным Королевством.

Я молчала, растерянная.

- Сперва король будет гневаться, - сказал принц. - Но потом - потом всё уляжется. Он сам поймёт, как был не прав. И когда через много лет он узнает, что ты не допустила нашей гибели в этом овраге, - он будет благодарен тебе.

- Благодарен, - подтвердила Эльвира.

Я посмотрела теперь уже на овраг. Туман... А что там, под туманом?

- Нет, ребята, мы так не договаривались, - сказала я чуть охрипшим голосом. - Врать Оберону...

- В чём врать? Просто промолчи!

- В конце концов, ты ведь не обещала не отходить от лагеря ни на шаг? Почему бы тебе не прогуляться под звёздами? Почему бы тебе при этом не пощупать посохом возможную опасность? А мы просто случайно оказались рядом... Мы ведь за себя отвечаем, а не ты за нас, - у Эльвиры ясно блестели глаза.

Я посмотрела на неё: совсем взрослая... красивая... влюблённая. И принц рядом. Смотрит жалобно, как собачка:

- Мы же всё равно туда пойдём! И если мы погибнем - как ты будешь дальше жить?

Я молчала.

- Мы уходим. - Принц поправил на плече мешок. - Прощай.

Они повернулись и зашагали в темноту.

- Стойте! - Меня трясло. - Ладно... Час могу вам выделить. От силы час! Если там опасность на дне - тогда отступаем, ясно? И если вы меня предадите, если расскажете Оберону...

- Ни за что! - Принц вспыхнул. - Лена... Приезжай потом к нам в Королевство! Вот увидишь - я велю поставить тебе памятник!

Я фыркнула. Представила себе этот памятник у входа во дворец: каменная, я стою в гордой позе с посохом, из навершия бьёт фонтан...

Ёлки-палки! А хорошо бы!

Ночь стояла тихая-тихая. Из палаток доносились храп и сонное бормотание: лагерь, измученный грозой, спал, и только Гарольд...

- Кстати, где Гарольд?

- На другой стороне лагеря, не беспокойся, он и ухом не поведёт. Да и вообще: ты что, не имеешь права погулять?

Насчёт права на такие прогулки я сильно сомневалась. Ничего: в любой момент можно повернуть назад. В конце концов, я отказалась от должности верховного мага, от немедленного возвращения домой... Я не предательница. Наоборот, могу собой гордиться.

Путь в овраг был непростой, но и не очень сложный. Спускались налегке, только принц нёс на плечах дорожный мешок - в нём что-то негромко звякало - наверное, котелок. Я шла впереди, смотрела ночным зрением, подсказывала принцу и принцессе, куда лучше ставить ноги.

На границе туманной пелены остановилась. Поводила посохом вперёд-назад, вправо-влево... Вроде бы опасности не было. Вот только туман...

Он мне не нравился.

- Может, дальше вы без меня? - спросила я и покраснела. Выходило так, будто я отправляю беззащитных людей навстречу опасности.

- Только двадцать минут прошло, - сказал принц, цокая от сырости зубами. - Ты же нам обещала час?

- Там что, нечисто? - спросила Эльвира.

- Да как сказать... - Я покачала головой. - Ланс сказал бы... уровень зла не превышает фоновый.

- Тогда пойдём?

- Давайте держаться друг за друга, - решила я. - И, если что, выполнять мои приказания немедленно!

Сжимая одной рукой посох, а другой ладонь принца, я смело ступила в туман.

Он в самом деле был как густое молоко. Он поднялся мне до колен, потом по грудь, потом по шею. Погружаясь с головой, я невольно задержала дыхание и зажмурилась. Открыла глаза - ура! Я видела! Видела в тумане! Правда, нечётко. Всё вокруг было подёрнуто дымкой, похожей на желтоватый расплавленный парафин.

Дно оврага было гладкое, без впадин, без острых камней. Я поводила посохом - уровень опасности не вырос. Осторожно ступая по песку, перемешанному с опавшей хвоей, я повела принца (он ничего не видел, таращил слепые глаза) и Эльвиру (она, кажется, видела лучше, во всяком случае, пыталась всматриваться) к противоположному склону.

Да тут совсем недалеко.

Я доведу их до той стороны оврага - и вернусь. И ещё успею поспать до утра.

А если спросят, почему не рассказала вовремя о планах принца и принцессы, - скажу чистую правду. Я ведь поклялась молчать, а клятва - это обязательство.

Мы всё ещё спускались, но самое низкое место оврага было уже совсем рядом, тут, перед нами...

Дёрнулся посох у меня в руке. Как чуткая удочка, ощутившая поклёвку. Я повернула голову...

- Опасно! Назад! Назад!

Чуть не выворачивая руку принцу, я кинулась вверх по склону. Он был тяжелее меня, он не мог понять, что происходит, а тащить его у меня просто не было сил. Я снова глянула на тёмное и мутное, похожее не то на поток пенной воды, не то на приближающийся по дну оврага огромный поезд; у нас ещё был шанс отскочить с его дороги, когда Эльвира вдруг рванулась вперёд, на ту сторону, к своей мечте, к новому Королевству. И потянула принца за собой.

Рука принца вырвалась.

Не соображая, что делаю, я прыгнула за ними, упёрлась посохом в песок и хвою, наставила навершие против лавины, изо всех сил пытаясь остановить её...

Меня подхватило и понесло, будто в потоке мёда. Липкое, тёплое, тугое, не встать на землю, не выплыть, не вырваться.

Рядом барахтался принц.

Я видела, как тщетно пытается вырваться влипшая в воздух Эльвира.

Одно хорошо - посох из рук я так и не выпустила.