9 глава
Дверь приоткрывается. Сначала мы видим улыбающееся конопатое лицо Чимина, заглянувшего внутрь, а затем входит и он сам.
— Девочки, доброй ночи! Можно?
— Заходи. Куда от тебя денешься, — кривится проклятийница, но я вижу, ее недовольство наигранное.
— О, шокол! Угостите? — парень просительно хлопает длиннющими рыжим ресницами.
Розэ закатывает глаза, но пододвигает парню свеженалитую чашку, которую только что приготовила для себя, и тянется к буфету за новой. Рыжий радостно хватает стул и, развернув задом наперед, оседлывает. Маленькая чашечка тонет в его руках. Мыча и причмокивая от удовольствия, Рыжий пробует напиток. Когда он делает несколько глотков, проклятийница ехидно интересуется:
— И не боишься?
— Из твоих рук приму что угодно, — не моргнув, отвечает на ее выпад хитрющий артефактор, глядя влюбленными глазами.
Пак закатывает глаза, но легкий румянец, окрасивший ее бледные щеки, выдает девушку с головой. И мне становится интересно, когда уже обоим надоест эта игра и они начнут нормально встречаться?
Тем временем Чим поворачивается ко мне и неожиданно интересуется:
— Кстати, Лиса, все хотел спросить, что это за тип тискал тебя прилюдно на арене? И это безобразие не раньше, ни позже, а именно тогда, когда дружище Тэ едва-едва отважился приударить за тобой.
— Приударить?! — часто-часто моргаю.
— Приударить. Открыться. Заявить о своих чувствах! — перечисляет ведун-артефактор.
— А у Кима есть ко мне чувства? — непрожеванный кусочек печеньки проваливается не в то горло. — Кхык!
— Нет, я могу понять. Тот парень, конечно, красавчик, а вы девчонки на таких падки. И отреагировал он быстрее всех. А как сиганул через борт! Словно крылья за спиной выросли, любо-дорого посмотреть! Этот везунчик мало того, что не переломался, так еще и тебя успел подхватить. Тут никаких претензий. Он молодец, герой, и все такое. Я едва не прослезился от такой сцены и как мужчина даже позавидовал. А дружище Ким затупил основательно. Мог бы хоть скелета какого призвать, чтобы тебе помочь. Или лучше зомби — на зомби помягче падать, чем на скелета. Там-то одни кости.
— Кхык?! — продолжаю возмущенно давиться. — Кхык! Кхык!
— Ну ладно спас. Честь и хвала, но зачем с ним целоваться-то? Достаточно было просто сказать спасибо. Я понимаю, стресс и все такое, но чего прямо так сладенько-то это было делать? Половина народу на трибунах обплевалась, вторая обзавидовалась. Только вот моему другу теперь не до веселья. Какой-то хмырь из боевиков смеет окучивать его Лису, а Тэ, меж прочим, несколько месяцев решался. Время удачное подгадывал...
Решался?! Подгадывал?!
— Кхык!
— Вот вечно вы так, девчонки, только на боевиков и смотрите. Чтобы мускулы и челюсть квадратная, а нормальные ребята вечно пролете, — продолжал как ни в чем не бывало обличительную речь Чим, хотя уж его самого-то Вездесущий ни мускулами, ни челюстью не обидел, да и «дружище Кима» тоже.
Толкая свою обличительную речь, ведун так увлекается, что не замечает в упор, что сейчас на одну призывательницу в комнате станет меньше.
— Кхык! — с мольбой таращусь на Розэ, которая с неподдельным интересом слушает возмущенного ведуна. И даже рукой подбородок подперла!
— Это не я! — хмурится она, наконец, сообразив, что со мной происходит неладное.
Удар промеж лопаток помогает обрести дыхание.
— Розэ! — возмущается Чимин. — Лиса, конечно, виновата по всем фронтам, но бить-то ее зачем? Рукоприкладство неприемлемо! Особенно по отношению к женщине, — он назидательно воздевает палец.
Мысль, что рукоприкладство по отношению к мужчине вполне себе приемлемо, разом приходит нам в голову. С проклятийницей одновременно швыряем в артефактора подушками. Не останавливаясь на достигнутом, принимаемся от души лупасить. Это продолжается минут пять. Потом Пак, не выдержав, оказывает сопротивление, на время отложив концепцию о неприемлемости рукоприкладства.
Проигрывать не нравится ни мне, ни Розэ. Хором требуем от ведуна прекратить безобразие. Смеясь и тяжело дыша, взлохмаченные после потасовки, падаем на пол, прислонившись спиной к дивану. Чимин валится прямо на ковер, вытянувшись во весь свой долговязый рост и подложив руки под голову. С виду он пострадал меньше всех, или такой эффект дают короткие волосы, пребывающие в полном порядке?
Стоит слегка отдышаться, как он интересуется:
— Так как, говоришь, зовут этого мачо? Он представился, да я что-то не запомнил.
Зато я прекрасно помню имя демона-защитника. Теперь его не выбить из моей головы.
— Чон Чонгук, — выдыхаю, неожиданно смущаясь.
— Чонгук? Чонгук-Лиса. Ты шутишь?
Чимим бодро вскакивает и, нагло плюхнувшись в кресло Розэ, допивает остатки ее шокола.
Она отчего-то не злится. Вместо этого смотрит на меня и улыбается, отчего я краснею еще больше.
— Что? — не выдерживаю я.
— И давно вы знакомы? — присоединяется к допросу проклятийница, переметнувшаяся на другую сторону баррикады.
— Видимо давно, раз у них столь вольные отношения, — ехидствует Рыжий, продолжая смущать меня все сильнее.
Угу. Целых несколько часов.
— Когда свадьба, Кроу? — не унимается артефактор, не давая мне ответить ни на один из заданных вопросов.
Вместо ответа запускаю в него подушкой, которую так и сжимала в руках все это время. Раздается душераздирающий треск, словно где-то совсем рядом бьет молния. Следом нас оглушает грохот. Ошарашенные таким неожиданным эффектом, не сразу осознаем, что эти звуки — не следствие попавшей в Рыжего подушки.
Не донеся до рта печеньку, Чим вдруг замирает, уставившись на входную дверь.
— Лиса, это к тебе, — обычно низкий обволакивающий голос Пак звучит как-то необычно пискляво.
А я и вовсе теряю дар речи. Ведь в дверном проеме, занимая его почти полностью, стоит и ослепительно улыбается тот, за кого меня сейчас едва не сосватали — Чон Чонгук собственной персоной, если только демон это имя не выдумал.
Плечи кожаной куртки, что на нем надета, почему-то слегка дымятся, а волосы кажутся взъерошенными чуть больше, чем обычно. Да и весь вид слегка ошалевший, но бодрый. Так он все еще здесь? Не похоже, что у него проблемы из-за ректорши.
Чимин недовольно поднимается с кресла, хмуро глядя на неожиданного гостя. Интересуется с вызовом:
— Дружище, тебе не кажется, что поздновато для гостей?
— Уже уходишь? Проводить? — не остается в долгу демон.
— Пока не собирался, — огрызается Рыжий.
— Тогда и я, пожалуй, зайду, — нагло подмигивает мне боевик и интересуется: — Дамы, надеюсь не слишком вас напугал? С оповещением вышли некоторые сложности.
— С оп... поп... вещеним?! — голос все еще подводит Розэ.
— Ну да, с оповещением. Я только постучаться хотел, а оно кааак жахнет! Хорошо, что это был я, а не кто-то другой. Вы бы как-то поосторожнее с ловушками.
Все еще пребывая в легком ступоре, мы с Розэ синхронно киваем и вместе смотрим на Чимина.
— Там... Там... — Розанна указывает в сторону входа.
— Ага, там. В общем, испортил я вашу защиту наглухо, — подтверждает Чонгук. — Хотите помогу новую поставить? Тогда точно никто сюда не пройдет, и вы будете в полной безопасности. Ни один воздыхатель и на десять шагов к вашей комнате не приблизится. Обещаю, — говоря это, демон глядит исключительно на меня.
— Не надо! — бурчит ведун. — Без тебя как-нибудь обойдемся. Своими, так сказать, силами.
— Ты чего такой недовольный, парень? А еще рыжий! Ешь больше сладкого для хорошего настроения, — приветливо скалится в пространство наглый демон.
Чим недоуменно таращится на остаток печенюшки в руке. Уж чем-чем, а сладким он никогда не пренебрегает.
— Чимин! — ревет вдруг проклятийница, окончательно растеряв свое коронное самообладание, — Что, йархи в подвал тебя к некросам, это такое было?!
— Да так... Артефактик один... — глаза Рыжего виновато бегают.
— Какую-такую дрянь ты нам на дверь пришпандорил? А если бы кто-нибудь условно невинный убился?!
— Не убился бы. Эта, как ты выразилась, «дрянь» только вон на него среагировала бы, — кисло признается Чим.
— На меня?! — удивленно вскидывает брови демон, и даже его ослепительная улыбка слегка притухает. — И чего ж я тебе такого сделал-то, убогий? — он внушительно шагает вперед, нависая над Рыжим.
Кажется, назревает конфликт, победитель которого очевиден заранее. Тут я, наконец, прихожу в себя и, ухватив «лжебоевика» за руку, тяну прочь — к себе в комнату.
— Вот это страсть! Вот это накал! Я тоже так хочу. Розэ, а? — с надеждой намекает Чимин.
— Прокляну! — рычит зверем в ответ Розанна.
— Тогда, может хоть поцелуешь разок?
Захлопнувшаяся за нами дверь, прерывает глубокомысленный диалог моих друзей и напоминает, что теперь я один на один с существом уровня «альфа». И как-то его сильно много для такой малюсенькой комнатки.
Малюсенькой и слегка неприбранной.
Перед дуэлью я меньше всего думала об уборке, потому и оставила творческий беспорядок на столе как есть и... лифчик на спинке кровати. К счастью, демона больше привлекает вид стола, или со мной он чуть тактичнее, чем с Рыжим?
Воспользовавшись тем, что Чонгук загляделся на стандартную схему призыва, приколотую к стене, сгребаю элемент гардероба в ладошку, потом заброшу незаметно в шкаф. На белье стараюсь не экономить, предпочитаю эльфийские модели из тончайшего мягкого кружева, потому помещается он мне в руку целиком. Спрятав ее за спину, поворачиваюсь к мужчине и не придумываю ничего лучше, чем поинтересоваться:
— Что ты вытворяешь?
Я имею ввиду его публичное появление, разговоры с ректоршей и то, что он так свободно расхаживает по академии, не скрываясь — все это может выдать меня с головой. Странно, что до сих пор за мной еще не пришли.
— Пока ничего, — серьезно глядя на меня отвечает Чонгук. — А ты?
Нет, он точно издевается! Начинаю закипать.
— Зачем ты сюда явился?
— Хочу кое-что выяснить.
— Зачем ты пришел в наш мир. В Раадрим? — перебиваю его я, нервно комкая в кулаке бельишко. — Я тебя не звала.
Демон смотрит на меня в упор, испытующе. Неспеша идет ближе, и не ясно, что у него на уме. Меня словно жаром обдает, мурашки бегут наперегонки по спине то ли от страха, то ли от того, как внушительно он выглядит. То ли от воспоминаний от поцелуя на арене.
От обоих поцелуев.
Он опасен, и я это понимаю, но дыхание как-то само по себе сбивается. Я одновременно ощущаю беззащитность и желание снова ощутить его близко. Наверное, так же себя чувствуют те призывательницы, которые ради усиления своей магии идут на... На такое.
До сего момента была ярой противницей столь крайних мер и порицала тех, кто готов отдать собственную честь ради сомнительного усиления способностей. Но, может, они и не виноваты? Оказывается, «альфы» совсем не похожи на монстров, есть от чего потерять голову.
Сглотнув ставшую вязкой слюну, невольно бросаю короткий взгляд в сторону кровати, и демон его замечает. С кривой усмешкой указывает подбородком на мое скромное девичье ложе.
— Да. Лучше присядь, Лиса. Нам нужно кое-что обсудить.
«Плохая! Плохая идея затащить его сюда! Надо было выгнать в коридор!» — панически вопит внутренний голос.
Словно услышав его, Чонгук делает небрежный пасс рукой, и во все стороны расходится тонкая мерцающая сеть, которая тут же впитывается в стены, пол и потолок моей комнаты.
— Что это? — озираюсь по сторонам, пытаясь определить, что за заклятье он использовал, но магия совершенно мне незнакома.
— Полог тишины. Теперь никто не услышит, что между нами происходит.
Чонгук продолжает приближаться. Взвизгнув, перескакиваю через постель, выставив руку с зажатым в ней лифчиком перед собой:
— Не смей! Я еще девственница!
Демон собирался что-то сказать, но при моих словах словно давится воздухом. Пристально смотрит на меня, одним этим взглядом заставляя покраснеть еще сильней. Судя по жару, охватившему меня, до самых пяток
— Весьма своевременное признание, Лиса. Похоже наш разговор придется слегка отложить. Но я учту на будущее, когда дело дойдет до...
— Никогда! Даже не смей думать о подобных гадостях!
Глаза демона сужаются и темнеют, приобретая глубокий синий оттенок. В них блестят огоньки.
— Я и не думаю о... гадостях, как ты выразилась. Хотя нет. Теперь думаю.
— Развоплощу! Найду способ, уж поверь! Или я не Лалиса Кроу! — угрожающе демонстрирую кулак.
Да-да, все тот же самый — с зажатым внутри лифчиком, будь он неладен. До шкафа-то еще не добралась.
Так и не понимаю, как мужчина оказывается рядом, одним текучим движением перескочив через кровать. Приземляется напротив мягко, точно фаррех. Как при таких габаритах можно так ловко и бесшумно двигаться?
Инстинктивно отступаю назад, но бежать в маленькой комнате совершенно некуда, разве что в окно? Даже предпринимаю попытку, по большей части мысленную, потому что и шагу не успеваю сделать в нужном направлении.
Демон ловит. Обхватив меня за талию одной рукой, другой небрежно смахивает со стола тетради, учебники, письменные принадлежности. Все летит на пол! Усадив меня на освобожденное место, Чонгук становится так, что ни слезть, ни как-то вывернуться не представляется возможным. Мои бедра касаются нагретой его телом кожи плотных «боевических» штанов, и это так... неловко!
Поднимаю голову и моргаю. Взгляд приковывают мужские губы. Совсем близко. Все ближе и ближе. Что-то стискивает грудь, мешая дышать. Я будто мышь, попавшая в мышеловку. Кролик, зачарованный удавом. Чонгук склоняется ко мне, и я закрываю глаза, в смиренном ожидании поцелуя.
Но его нет.
— Ты такая... беззащитная, что мне даже страшно, Лиса, — шепчет демон куда-то мне в шею, и едва пробившаяся щетина на с виду гладком подбородке царапает кожу.
Вздрагиваю. Коротко, шумно вдыхаю. Получается похоже на всхлип. Снова смотрю на брюнета, и от его близости мысли куда-то улетучиваются.
Требуется серьезное усилие, чтобы заставить себя реагировать. Думать.
Это то, чего ты так боишься, Лиса! То, за что осуждаешь других. Но в магии ли дело?
Близость мужчины мешает выйти из странного оцепенения. Злюсь! Делаю попытку его пнуть или ударить. Но в такой двусмысленной позе не слишком-то и попинаешься, а руки демон перехватывает, заводит мне за спину и держит. Это жалкое трепыхание прекращает накрывший мои губы рот.
Поцелуй получается намного нежнее, чем я ожидаю. Голову кружит не меньше, чем тот отчаянный первый. А самое ужасное, мне нравится. Нравится настолько, что я перестаю противиться. Растворяюсь в нем. Время и пространство теряют очертания и исчезают. Остаются поработившие меня губы, волнующий запах и нежные прикосновения... к моей шее?
Постепенно прихожу в себя, осознавая, что мои руки давно свободны. Чонгук их больше не держит. Я держу! Вцепилась в ворот куртки демона до побелевших пальцев, а он в это время щекочет мне шею.
Он отстраняется первым. Отступает назад, лишая ощущения тепла.
— Теперь квиты, отличница, — непонятно ухмыляется демон и смотрит... уж точно не в глаза!
Вспыхиваю и инстинктивно прикрываю грудь, но подозреваю что зря. Он смотрит всего лишь на кулон. Прозрачный камень неправильной формы, подвешенный на тонкой золотой цепочке. Он отвлек меня поцелуем и надел его мне на шею? Прямо как... я вчера ночью?
Беру кулон пальцами и подношу к глазам. Гладкий камень кажется мне теплым.
— Что это?
Чонгук не отвечает. Его губы растягиваются в коварной улыбке.
— А́льто,
Встречаюсь с полным торжества взглядом.
— А́рас, — роняет слова так, словно нарочно медлит с заклятием.
То, что это какое-то заклятие, у меня нет сомнений. Не какое-то! То самое!
— Не надо!
Испуганно спрыгиваю со стола, не зная, что делать. Бросаюсь к демону, как будто это как-то может его остановить. Чонгук ловит меня за плечи, удерживая на расстоянии. Затем порывисто притягивает к себе и выдыхает куда-то в макушку:
— Истрэдо!
Последнее слово мне незнакомо. Это пугает.
— Что ты сделал? — спрашиваю шепотом.
— Тоже, что и ты, — подтверждает мои опасения этот гад. — Разница только в том, что я понимаю, что именно. И даю тебе выбор.
Он вдруг разворачивает меня, прижимает к себе спиной. В небольшом круглом зеркале над туалетным столиком отражаемся мы оба. Камень вспыхивает маленькой звездочкой, слегка обжигает кожу, и исчезает вместе с цепочкой.
Тихий удивленный «ох!» вырывается из губ, когда на моей груди чуть пониже ключиц проявляется рисунок в виде незнакомого символа, похожего на крылатое солнце.
— Теперь я узнаю, если тебе понадобится помощь, — шепчет Чонгук мне в волосы. А еще, если кто-нибудь тебя коснется. Узнаю, приду и сверну шею.
— Мне?! — таращу глаза.
— Ему.
— Кому?
Демон игнорирует глупый вопрос. Только, укоризненно качнув головой, предупреждает:
— С этих пор ты принадлежишь только мне, Лиса. Но я дам тебе время это понять.
Не прощаясь и больше ничего не объясняя, он покидает мою комнату.