The dawn of her brown eyes.

Просто представьте.

Служите с человеком в одном отряде пол жизни. Посвящаете свои души и тело своему делу. Становитесь единственной оставшейся опорой друг для друга.Теперь наступает тот переломный момент, когда одна опора держится несгибаемой сталью, которую даже самые страшные события не сломили, а вторая едва в силах оставаться в вертикальном положении с видом тонкого сучка, изо всех сил старающегося не согнуться пополам от собственного напряжения, чтобы первая оставалась непоколебимой.

Думаю, и так ясно, кто скрывается под этой метафорой.

Леви, с сжимающимся сердцем и с затуманенным от головной боли и температуры рассудком, сжал челюсти от вида, который ему открылся.

Обычно его редкий сон очень чуток, что он готов проснуться от любого шороха, чтобы оставаться на чеку в случае опасности.

А теперь он корит себя за то, что не проснулся вовремя.

Он лежал молча, внимательно всматриваясь в лицо Ханджи. На её напряженный лоб. На ее мелькающую из стороны в сторону радужку глаза. На её руки, которые словно не знают, куда себя деть от растерянности. На её растрепанные волосы и влажные, блестящие от яркого огненного света и пролитых слёз щёки. На её дрожащие губы тёмно-персикового оттенка, которые покрыты росинками от капелек крови, которые образовались из-за её зубов. Её грудь неестественно поднимается и опускается в тяжёлом и хриплом дыхании, а плечи трясутся, не скрывая своего стресса.

Наблюдая за тем, как его близкий человек от такого отчаяния теряет свои силы, он мысленно проклял себя за то, что не достучался до нее раньше. Что не подставил своё плечо для неё. Что просто не подпустил её к себе настолько, чтобы она доверилась ему.

Он бы её выслушал.

Он бы её успокоил.

Он бы её подбодрил.

Так какого же чёрта он сейчас просто сидит и смотрит на то, как его лучший друг саморазрушается?

Растерянность.

Ему доводилось видеть, как его солдаты впадали в состояние паники, но те успокаивались довольно быстро, стоило лишь отдать приказ или внушить им, что они бесполезны, если такие слабаки, как они, захотели проявить себя, лишь вступив в разведывательный отряд.

А вот Ханджи..

С Ханджи всё иначе.

Она никогда не жаловалась из-за того, что ее действительно ранило. Никогда не пускала сопли даже в наихудших ситуациях. Не опускала руки и умудрялась помогать испуганным после вылазок солдатам. Никогда не показывала свою слабую сторону, которая есть у каждого. Она всегда показывала лишь своё огромное мужество. Поддерживала боевой дух товарищей, когда ей самой было очень дерьмого.

Она не умела просить поговорить с ней.

Побыть рядом.

Выслушать.

Поддержать.

Нет. Она всегда показывала лишь свою несокрушимость. Даже после потери своего близкого помощника,Моблита,она держалась на плаву в одиночестве, самостоятельно справляясь со своими переживаниями опасными способами.Даже Эрвин не застал её такой.. ранимой. Растерянной. Испуганной.

А теперь.. а теперь она снова предстала такой перед Аккерманом, нарушив своё же обещание о том, что продолжит держать свой фасад до конца.

Леви вспомнил о том, что произошло всера вечером, когда он впервые увидел её слёзы.

Он часто видел, как плакали какие-нибудь курсанты или только-только прибывшие разведчики.Они были настолько слабыми морально, что лили слёзы из-за суровой реальности за стенами. Но он знал, что со временем они повзрослеют, развеют свои красочные мечты о внешнем мире и, наконец, познают жестокую реальность, в которой они живут выживают.

А стоило ему увидеть слёзы самой оптимистичной женщины в его окружении, его уверенность пошатнулась. Да не то чтобы пошатнулась, она опустилась до плинтуса.

"-Сможем ли мы продержаться до гула земли?Нет, не так. Сможет ли она продержаться?"

"-Что мне делать? Вдруг я её только больше напугаю и расстрою?"

Но дальнейшие размышления сразу улетучились, как только он увидел, что ее рука потянулась за перочинным ножом. Неприятные догадки охватили его мозг.

А затем..

А затем он видит, как алая кровь стекает блестящим ручейком по ее левому запястью, на котором и до этого живого места не было.

Это началось снова.

Не желая видеть то, как, по её словам, она "наказывает" себя за то, в чём не виновата, он наконец подал голос. Конечно, это не совсем тот самый серьезный и глубокий тон, которым он разговаривает обычно, всё же лихорадка на него действует не лучшим образом.

-.. Ханджи.

Она его словно не слышит. Кажется, она слишком сильно встревожена, чтобы отреагировать на окружающее. Она слишком охвачена ненавистью к себе.

-Ханджи.

Позвал капрал более уверенно, но всё еще никаких признаков того, что она его слышит.Тогда он решил позвать ее, как бы это странно не звучало, нежнее..

-Моё четырёхглазое недоразумение.. Посмотри на меня.

Наконец.

Наконец то она остановилась. Только.. по её взгляду кажется, что она в некоем трансе.

Она неторопливо повернулась в его сторону,  пытаясь уверить себя, что это он. Что он в порядке. Что он еще не покинул этот мир, а сидит прямо здесь.И смотрит на неё с такой небывалой нежностью, что её сердце пробирает новая дрожь.Не та дрожь, от которой у неё начинается новая тревога и стресс. А та, что согревает душу и подаёт сигналы о том, что её сердце ещё живое и предчувствует, что на неё смотрят эти желанный, серый, но такой беспокойный взгляд её друга.

Она мигом опомнилась, выронила из рук этот ножик, что теперь затерялся в траве, и принялась вытирать своё блестящее от слёз лико , ненароком оставляя кровавые пятна на одежде и лице.

-Леви.. Леви.. я..

-Тш-ш-ш..

Прервало её успокаивающее шипение со стороны Аккермана, и рука, которая протянулась в ее сторону, чтобы взять ее за рубашку и притянуть к себе на колени, положив здоровую ладонь на её каштановую макушку, нежно поглаживая и расслабленно дыша..

-Леви, твои ноги, твои швы.. - попыталась отпрянуть Зоэ.

-Переживу. Не шевелись.Ты что-то рановато меня хоронить собралась, да?

-Нет-нет, Леви, что-ты, я просто..

-Испугалась. Я вижу.

Спокойным и тихим тоном говорил капрал, разговором отвлекая и стараясь не встревожить Ханджи вновь от того, что он разглядывает ее порезы и намеревается самостоятельно перевязать их.

Он не совсем уверен в том, что правильно помогает ей и хорошо ли он ее успокаивает её, но сейчас его главной целью было остановить его подругу от дальнейших самоповреждений.

-Вот обещаю тебе, очкастая, как только я встану на ноги, я начну от тебя прятать все колюще-режущие предметы и сам с ложечки кормить начну.

-Да делай всё, что хочешь.. только клянись, что действительно на ноги встанешь..

Тихо всхлипывала Ханджи, ощущая то, как бинты охватывают ее запястья, крепко, но не слишком туго сжимая ее запястья, чтобы остановить кровотечение.

-Надеюсь, у тебя не вызвал инфаркт внешний вид моей одежды,чистоплюй..

-Знаешь, я сам удивляюсь, что говорю это, но сейчас порядок может и подождать.Мне бы в беспорядке в твоей головушке разобраться, а всё остальное на потом.

-Вау! Это действительно тот Леви, которого я знаю? Или тебя подменили, а?

В ответ он просто немного потрепал ее по голове, как он когда то делал это Изабель, а затем взял влажную ткань со своего лба, которая до этого служила компрессом, и тихонько повернул лицо Ханджи к себе. Конечно, дискомфорт из-за лихорадки и травм еще остался, но он отошел на второй план.

-Посмотри на меня, очкастая.

Кто-то бы явно обиделся на такие прозвища, по типу "очкастая", "четырехглазая" и "чучело в очках", но явно не Ханджи. Это наоборот вызывает у нее теплую улыбку на губах, ведь это их вечная фишка, которая на вряд-ли когда-то забудется.

Зоэ послушно повернулась к нему. Здоровой рукой он держит ту за щёчку, а своей "куриной лапкой" аккуратно и осторожно вытирает с её лица пятна крови, при этом случайно заглядывая в её глаз, в котором уже нет той пустоты и отрешённости, что он видел несколькими минутами ранее. Теперь в них только покой и проблеск радости.

Странно, но почему то ему сразу захотелось сделать своим долгом всегда заставлять сверкать взгляд Ханджи только от таких приятных чувств, как комфорт и нежность. Ему хочется самостоятельно заставлять этот глубокий ореховый глаз светиться от любой хорошей мелочи, как их разговоры или шуточные перепалки. И.. он никак не хочет принять тот факт, чтобы этот нежный взгляд принадлежал только ему. Не кому-нибудь ещё, а только ему.

-Нц, вот ноги бы целы были, я бы тебя снова потащил в реку мыться. Ну что это такое, опять волосы грязные. - деланно-хмуро пробурчал он.

-А вот теперь я узнаю своего ворчливого коротышку. Не пугай так больше, а то я подумала, что тебе всерьёз подменили.

От этого уголки губ Леви заметно приподнялись в ухмылке, а Ханджи сама уже сдержанно посмеивалась.

Леви хотел сказать, что она напугала его не меньше, когда намеренно причиняла себе боль, но решил промолчать. Он не хочет, чтобы она снова сидела расстроенная и искала любые отговорки, чтобы перевести эту неприятную тему.

-Коротышка, ну серьезно, как тебе не тяжело, когда я у тебя на коленях валяюсь? Я же настоящая кобыла, небось еще пару костей тебе перекромсала уже.

-Кто это тут кобыла? Ты? Хорошие кобылы весят от 300 килограмм, а моё УПМ и то весит больше тебя. Да как тебя еще ветром с ног не сбивает?Скоро тебя насильно откармливать придется такими темпами.Ну как можно быть такой костлявой?

-Не драматизируй, капитан.Нормально я вешу.

-И это говорит мне та, кто шатается как скелет при любой попытке встать Ай-ай-ай, командир Зоэ, как не хорошо.

Естественно, Леви оставляет тонкий намёк на то, что она всё также плохо питается и что со временем ей станет только хуже. Но он понял, что чтобы наладить ее проблемы с физическим здоровьем, нужно еще психологическое подлатать, а это ой как долго. До гула земли остались считанные дни.

Считанные дни до того, как человечество поставит на кон всю свою силу и веру в победу.

Какими бы они не вышли из этой войны, они обязаны выжить. Если во время вылазок у них это получалось, значит должно получиться и в этот раз. Но в этот раз всё иначе, ведь им нужно убивать не обычных неразумных девиантов, а огромных колоссальных титанов, которые с каждой минутой крушат всё больше деревень и городов. Им нужно как можно скорее добраться до Марлии..

Леви задумался так глубоко, что не заметил, как Зоэ уже тихо сопит во сне, а он приобнимает ее, как ребёнка, уже на протяжении пятнадцати минут.

По правде сказать, Ханджи, возможно второй по счету человек, который имеет право обнимать Леви. Первым человеком была Кушель Аккерман, но ее, к сожалению, уже давно нет в живых.

Леви и сам удивился, что ему ни чуть не противны её объятия. Наоборот, это он не желает отпускать её, боясь, что она снова сотворит с собой что-то.

Он теперь и пошевелиться то боится, чтобы не разбудить ее. Всё же ей нужен отдых. Хоть какой-нибудь. Она слишком устала. Она провела так много бессонных ночей, охраняя его и следя за его здоровьем, что теперь и ему необходимо позаботиться о ней, но так, чтобы Ханджи не чувствовала себя слабой и бесполезной обузой, как она считает. Слишком уж странная у него появилась к ней необъяснимая привязанность..

-Ханджи? - тихо спросил капрал.

Да, она точно спит, да и вряд-ли услышит его в течении нескольких часов.Но он не мог просто так уснуть, пока не скажет ей кое-что.

-Ханджи, я обещаю, что как только я встану на ноги, я отплачу тебе тем же, чем и ты мне. Я обязательно вытащу тебя из твоей тёмной пелены..Только выживи. Ты выдержишь, я знаю. Может, пройдёт год, два или больше, в том случае, если мы выживем, но ты обязательно будешь чувствовать себя лучше.

Шептал капрал, не замечая, как нежно и почти невесомо поглаживает ее по спине и натягивая на неё плащ разведывательного отряда, чтобы она, во имя стен, не простудилась сама.

Им еще многое предстоит пережить впереди. Гул земли и необходимость остановить Эрена Йегера, чтобы он перестал крушить мир, чтобы Парадиз никто не тревожил, так еще и принятие разведчиков марлийцами. Ведь все они всё еще считают элдийцев беспощадными демонами, жаждущими чужих страданий и смерти мирных людей. Леви уверен, что если они чудом уцелеют, то Ханджи еще утрёт нос марлийцам и заставит их навсегда изменить своё мнение о элдийцах, чтобы отныне они все жили в мире. В этом ей также поможет Оньянкопон, если, конечно, его не посадят под стражу за предательство Марлии..

Но это будет только через несколько дней. Сейчас главная цель Леви-это восстанавливаться по максимуму и поддерживать Ханджи, когда у нее начинаются приступы тревоги.Видеть то, как она гаснет и умалчивает о своих переживаниях, это то еще разочарование..