Глава 19
Мы сидели во внутреннем дворике дворца, где аромат цветущих пионов смешивался с запахом свежесобранных грибов. Се Лянь, как обычно в последнее время, читал книгу, его длинные пальцы неторопливо перелистывали страницы «Трактата о добродетелях», а я чистила очередную партию грибов сянгу, принесённых Лан Цаньцю, который старательно собирал их для меня ранним утром.
— Ты знаешь, что твой ученик шарахается от тебя, как от прокажённой? — не поднимая глаз, спросил Се Лянь, его губы едва заметно дрогнули, когда он аккуратно переворачивал страницу.
— Ну и пусть, — фыркнула я, счищая ножом грязь с подберёзовика. — Зато второй бегает за мной, как щенок. Лан Цаньцю сегодня даже спросил, не хочу ли я научить его «искусству грибной дипломатии».
— Что за... — спросил он, сто процентов при этом подумав, что я им тут принца порчу.
— Я сказала, что если он хочет быть хорошим правителем, то должен уметь отличать съедобное от ядовитого не только в грибах, но и в людях, — сказала с очень умным видом, будто это не я вчера у всех, кого можно спрашивала, как писать «Отстань от меня нахуй», чтобы это потом написать в храме Ши Уду. К сожалению пока никто не показал, но я не я, если не сделаю это. — Он так проникся, что теперь таскает мне корзинки и записывает мои «мудрости».
Се Лянь поднял на меня взгляд, его тёмные глаза сверкнули, полные немого укора, но в глубине — чего-то ещё, чего я не могла разглядеть.
— Ты грибник до мозга костей. Четыреста лет — и тебе до сих пор не надоело? — спросил он, его голос звучал ровно, но пальцы слегка сжали страницы книги.
— А тебе не надоело собирать хлам? — парировала я, кидая очищенный гриб в миску, где он мягко шлёпнулся среди собратьев.
— Это не хлам, это...
— Да-да, «ценные артефакты», — закатила глаза. — Но если серьёзно, если мне нравится собирать грибы, а у меня есть на это время, то почему я должна тратить его на что-то другое?
— Ну, например, чтобы не выглядеть как одержимая, — пробормотал он, но его губы дрогнули, выдавая скрытую улыбку.
Я наклонилась ближе, мои волосы упали на плечо, едва не касаясь его руки.
— Ой, да ладно тебе. Ты вот, например, исповедуешь свой «путь самосовершенствования» — никакого алкоголя, гнева, случайных связей...
— И что? — он отложил книгу, его пальцы медленно сомкнулись на коленях, но я заметила, как его дыхание стало чуть глубже.
— А что, если ты вдруг сорвёшься? — прищурилась я, мои глаза сверкнули, когда я намеренно провела языком по губам. — Ну там, выпьешь, закрутишь роман с первой встречной, накричишь на кого-то... Ты же уже вознёсся когда-то, да? Если нарушишь свои принципы — тебя с небес сбросят? Или это как в банке — один косяк, и всё, ты грешник навеки?
Се Лянь замер, его пальцы застыли, а глаза расширились, будто я ударила его. Потом он медленно поднял голову, и в его глазах загорелся тот самый огонёк — смесь раздражения и привычной усталости, но теперь в них было что-то ещё...
— Во-первых, — начал он, его голос звучал глубже, почти хрипло. — Я не «закручу роман», потому что, я с тобой, а во-вторых...
— А вдруг я умру? — перебила я, мои пальцы невольно сжали нож, когда я представила эту возможность.
— Ли Лин!
— Ну мало ли, — пожала плечами. — Демоны тоже не вечны, если прах уничтожить. Как бы мой находится у одержимого бога, который, к сожалению, слишком быстро разобрался, что мой прах это прах и что его сестренка драгоценная почти жива и теперь каждую ночь у меня судороги, потому что ему заняться нечем, — из-за моего эмоционального шипения нож порезал слишком сильно шляпку, теперь она не такая уж и красивая. Вот, во всём виноват Ши Уду. — Повезло ещё, что нельзя по праху найти дорогу к демону, иначе отхватила бы я за смерть знатно. Так, не переключай тему, если ты с кем-то переспишь, то тебя Цзюнь У уже на небеса не пустит?
Он вздохнул так, будто я снова заставила его объяснять что-то очевидное, но теперь его глаза не отпускали меня, а пальцы медленно разжались, будто он хотел протянуть руку, но остановился.
— Вознесение — это не договор с условиями. Это состояние духа. Если человек падает, то не потому, что выпил вина или подрался, а потому что его сердце изменилось. Можно быть вознесённым и пить, если это не управляет тобой. Можно быть вознесённым и злиться, если это праведный гнев.
— То есть если ты вдруг переспишь с кем-то...
— Я НЕ ПЕРЕСПЛЮ! — он почти крикнул, его щёки покраснели, а глаза горели, но не гневом, а чем-то другим, чем-то, что заставило меня улыбнуться.
— Это ты так думаешь, — засмеялась я. — Просто интересно. Получается, если ты, например, в гневе кого-то прибьёшь, но потом осознаешь, что был не прав, и продолжишь идти своим путём — ты всё ещё «чист»?
— Если искренне раскаешься и больше не повторишь — да.
— А если повторишь?
— Тогда, возможно, я действительно упаду, — ответил он спокойно, но его голос дрогнул, когда он добавил. — Но это не будет мгновенным наказанием. Это будет следствие того, что я перестал быть тем, кем был.
Тишина повисла между нами, но теперь она была наполнена чем-то новым, чем-то тёплым, что заставляло мою кожу гореть.
— Ты сегодня особенно настойчиво спрашиваешь про... это, — наконец произнёс он, всё так же не отрываясь от книги, но голос его звучал чуть напряжённее обычного.
— Про что? — сделала вид, что не понимаю, но уголок губ дёрнулся, а мои пальцы невольно поиграли с ножом.
— Про то, что я... — он слегка замялся, его глаза метнулись в сторону, прежде чем снова встретиться с моими. — Про возможную... близость с кем-то.
— А, это, — махнула рукой, но я увидела, как его пальцы слегка дрожат. — Ну мало ли, вдруг ты передумаешь. Или мы передумаем.
— Мы? — книга в его руках наконец опустилась, и он уставился на меня, его глаза расширились, а губы слегка приоткрылись, будто он не мог поверить в то, что я сказала.
— Ну да. Вдруг решим завести ребёнка.
Между нами на какое-то мгновение повисла тишина. Се Лянь сидел, широко раскрыв глаза, будто я объявила, что собираюсь сжечь Небесную столицу. Лицо его постепенно приобретало оттенок, достойный спелого граната.
— Ты... — он попытался что-то сказать, но голос предательски сломался, а глаза не могли оторваться от меня.
— Что? — нарочито невинно наклонила голову, но мои губы дрогнули, когда я увидела, как его взгляд скользнул по моей шее. — Ты же сам говорил, что вознесение — это состояние духа, а не список запретов. Может, однажды тебе захочется... ну... продолжить род.
— Ли Лин, — он произнёс моё имя так, будто это было заклинание, способное остановить безумие, но его голос звучал глубже, а глаза горели. — Мы с тобой... ты... мы...
— Да ладно тебе, — рассмеялась я, бросая в его сторону очищенный гриб. Он ловко поймал его одной рукой, даже не задумываясь, но лицо его всё ещё выражало крайнюю степень замешательства. — Я же не говорю, что прямо сейчас. Но через сто лет? Двести?
— Через двести лет... — он произнёс это так, будто я предложила ему прыгнуть в пропасть, но его глаза не отпускали меня, а губы слегка дрожали.
— Ну или никогда, — пожала плечами, но мои пальцы дрожали, когда я брала следующий гриб. — Просто говорю, что если вдруг... то ты не обязан от этого отказываться только потому, что когда-то был небожителем.
Он молчал ещё несколько мгновений, потом медленно, будто с трудом подбирая слова, сказал:
— Ты... действительно невыносима.
— Зато честна, — ухмыльнулась я, но мои щёки горели, когда он наконец улыбнулся, и эта улыбка была такой тёплой, что я едва не уронила нож.
Он вздохнул, снова поднял книгу, но я заметила, как уголки его губ дрогнули. Не улыбка, но что-то близкое к ней.
— Кстати, — добавила я, будто только что вспомнила. — Если мы всё-таки решимся, то учти — я не буду рожать в каком-нибудь хлеву. Только лучшие лекари, только мягчайшие шелка...
Книга с грохотом упала на стол, а Се Лянь вскочил, его лицо пылало, а глаза горели.
— Хватит!
Я рассмеялась, довольная его реакцией, а он лишь провёл рукой по лицу, будто пытаясь стереть с него мои слова, но его уши всё ещё были красными.
— Четыреста лет, — пробормотал он, его голос дрожал, а пальцы сжались в кулаки. — Четыреста лет, и ты до сих пор умудряешься...
— Что? — перебила я, подперев подбородок рукой, мои глаза сверкали, когда я увидела, как он замер, его взгляд прикован к моим губам. — Сводить тебя с ума?
Он посмотрел на меня — долгим, тяжёлым взглядом, в котором читалось столько эмоций, что даже мне стало немного не по себе. Его дыхание участилось, а пальцы слегка дрожали, прежде чем он наконец выдохнул:
— Да, — наконец сказал он. — Именно это.
И в этот момент я поняла, что, возможно, мне нравится сводить его с ума гораздо больше, чем собирать грибы. Губы сами потянулись к улыбке, когда я увидела, как он не может оторвать от меня взгляд. Но вслух я сказала только:
— Ну и отлично, — а потом бросила в него ещё одним грибом и на этот раз попала ему в лоб. — Но ты подумай над моим предложением.
_________________________________________________________
Мой Telegram-канал: Mori-Mamoka||Автор, или ссылка в профиле в информации «Обо мне».
Люди добрые, оставьте мне, пожалуйста, нормальный комментарий, мне будет очень приятно. Без спама!
Донат на номер: Сбер - +79529407120