глава 5. мазохистка что-ли?
На следующий день в школу не иду. И на послеследующий тоже. Выхожу на учебу лишь в пятницу.
День проходит относительно спокойно, хоть я и настораживаюсь от каждого движения Глеба. Но сегодня он, видимо, решил поспать на всех уроках, что не могло меня не радовать.
Едва звенит звонок с последнего урока – химии, я хватаю рюкзак и спешно покидаю кабинет, а после и саму школу.
До дома дохожу, да даже добегаю, за минут семь — неприятное предчувствие сжирает изнутри. И я оказываюсь права. Около дома стоит машина полиции, а рядом образовалась толпа зевак, которым интересно понаблюдать за происходящим. Мои глаза расширяются от шока, когда я вижу своих родителей, разговаривающих с полицейскими. Сразу же начинаю пропихиваться через людей, чтобы подойти ближе, но это удается мне не сразу.
Моему взору открывается весьма неприятная картина: отец в наручниках, а мать стоит рядом. Из носа у неё течет кровь, а глаз покраснел и немного опух. Опять подрались.
Вновь пытаюсь подойти ближе и мама, наконец-то, замечает меня.
— Мам, что произошло? — взволнованно спрашиваю я, проходясь по ней взглядом.
— Потом всё расскажу. Домой иди, — отмахивается она. Я киваю и уже собираюсь развернуться, но полицейские обращают внимание на меня.
— Ирина Олеговна, это ваша дочь? — спрашивает один из копов у матери, на что я хмыкаю. Ну не левая же девчонка. Мама даёт положительный ответ и он, аккуратно взяв меня за локоть, отводит в сторону.
— Я капитан Власов, тебя как зовут? — с фальшивой улыбкой произносит он, смотря на меня. Хмыкаю. Мне десять лет что-ли? Скоро совершеннолетней стану, можно уже и официально разговаривать.
— Мелисса Хосслер.
— Хорошо, Мелисса. Мы приехали, так как поступил вызов о ссоре и возможной драке. Расскажите о своей семье, пожалуйста.
Кидаю короткий взгляд на отца и понимаю, что если я что-то да расскажу, то мне не жить.
— Самая обычная семья. Мы друг друга любим, и такого раньше никогда не было. Может недоразумение какое? — максимально уверенно говорю я, но по взгляду капитана понятно, что он не верит.
— Так, вот мой номер, — полицейский протягивает мне визитку, предварительно достав её из кармана. — Если что-то да вспомнишь, позвони.
Киваю и разворачиваюсь, медленно направляясь в сторону дома. Я дура что-ли? Не настолько мозги поехали, чтобы себе же жизнь портить.
За домашкой сижу чуть ли не до девяти вечеру — я не выспалась и теперь не могла адекватно думать, так ещё и стресс после сегодняшней ситуации усложнил всё. Ни мама, ни отец к этому времени ещё не вернулись, поэтому я поела и ушла спать.
Очередное ни чем не выделяющееся утро.
Встаю и собираюсь в школу. Пытаюсь скрыть красные глаза за макияжем — мало того, что я не могла нормально спать, так ещё и плакала.
Выходя в парадную, врезаюсь в парня. Почему-то я на все сто процентов уверена, что это Глеб. И я оказываюсь права, ведь слышу ругательства по типу «сука, ты слепая?» в свою сторону.
Хмыкаю и отворачиваюсь от кудрявого, закрывая квартиру. Суну ключи в карман куртки и, не вынимая оттуда руки, начинаю спускаться по лестнице, ведь лифт предательски сломался ещё вчера.
— Эу, а ты ничего не спутала? — меня хватают за рукав и слегка притягивают на себя, заставляя остаться на месте.
— Викторов, что ты хочешь? — спрашиваю недовольным тоном. Времени в обрез, а он хочет выяснять отношения.
— Услышать твои извинения. Ты так в меня въебалась, что мне кажется, будет синяк.
— Когда кажется, креститься надо. Сорян, ок? Всё, я пошла.
— Видимо, с первого раза ты не поняла, а наглости в тебе лишь прибавилось. Чтож, после школы далеко не убегай, — Глеб подмигивает и, задевая меня плечом, проходит вперёд и быстро спускается по лестнице. Вот умею же я нарваться на проблемы.
В школе тоже ничего интересного — все уроки я сижу одна, периодически подсаживается Аделя. Почему-то она даже перестала меня раздражать. Может, мы начинаем становиться кем-то вроде подруг.
Слова Глеба я всё-таки помню, поэтому до дома иду, оглядываясь каждую минуту. Убедившись, что за мной никто не идёт, захожу в подъезд. Но, не тут то было. На моё плечо ложится тяжёлая ладонь и я вздрагиваю. Медленно разворачиваюсь — не стоит стоять к врагу спиной. Но если нож летит не в спину, значит в сердце, а это ещё хуже.
Получаю от Глеба удар в солнечное сплетение и начинаю кашлять, согнувшись практически пополам. Кудрявый отпихивает меня в стену и я ударяюсь головой. От очередного удара уже просто скатываюсь на пол, не в силах даже пошевелиться. Глеб смеётся, пиная меня ногой, а я тихо скулю от боли.
— Ну сейчас то хоть поняла, что со мной пререкаться не стоит? — спрашивает он, хватая меня за волосы и поднимая мою голову, тем самым заставляя посмотреть на себя.
— Я поняла только что ты придурок, который только и может, что пиздить девушку.
— Откуда в тебе столько смелости, блять, тебе нравится когда тебя бьют, или что? Мазохистка, что-ли?
— У тебя кукуха поехала?
Очередной удар ногой в живот заставляет меня замолчать и лишь прикрыться руками.
— Завались, дура, — Викторов вновь отпихивает меня в стену, харкая совсем рядом и показывая, что я ничтожество.
Сквозь слёзы вижу, как силуэт Глеба постепенно отдаляется. А я всё ещё чувствую у себя на животе фантомный удар его ботинка. Унизил, растоптал. Указал своё место в очередной раз. Заставил бояться себя, надеясь показаться крутым. И я сделаю всё, чтобы доказать, что это не так.