12.
Время словно потеряло свой ход. Дни, если в Хельхейме есть исчисление в днях, с Аидом пролетали незаметно, наполненные работой и тренировками. Я продолжала помогать ему с бумагами, а он, в свою очередь, учил меня управлять силой. Поначалу это было сложно. Начинала даже чувствовать себя последней бестолочью. Аид не понимал элементарного. В прочем, я тоже. Как объяснить богу принцип появления чёрной дыры, если сама этого не понимаешь? Тоже самое касается призыва метеоритов. Хвала небесам, что дело не дошло до квазаров и пульсаров.
Аид был умён. Очень умён. И со временем он начал понимать принципы моей силы, что значительно облегчило процесс обучения. Сошлись на том, что её всё-таки нужно научиться контролировать, чтобы, в один прекрасный момент, когда начну выходить из себя, не прихлопнуть какого-нибудь важного бога, того же Зевса. Всё же лучше использовать силу по желанию, а не когда она сама заблаговолит.
Сегодняшний день не стал исключением. После изнурительной тренировки, выслушав уйму похвалы от бога, решили завершить и отправится на отдых.
Сняв свой видавший виды пиджак, а стал он таким после тренировки, зачесывая пыльные волосы на макушке, Аид произнёс:
– Нам нужно навестить Посейдона. Обсудить Рагнарёк и собрание, которое я пропустил.
Передёрнуло при упоминании Рагнарёка и Посейдона. Помню его судьбу – поражение и смерть в битве. Может ли быть такое, что после смерти брата Аид захочет отомстить? Вызовется на поединок? В таком случае, что здесь такого? Аид – один из сильнейших богов. Никто из людей не сможет его победить. Или сможет? Эта мысль ужасает. Я не переживу его смерти. Просто сойду с ума.
Вынырнув из пучины тревожных мыслей, невольно обратила внимание на Аида. Помимо пиджака была порван и остальной верх, местами проступали оголённые участки тела. Какое у него подтянутое тело. Широкая спина, которую я всегда ценила в мужчинах, сильные руки и перекачанный торс. Тем не менее, это не портило его, а делало только привлекательнее.
– Аэлита, любовь моя, – произнёс Аид, отвлекая от приятного, глазу, вида, – тебе стоит переодеться. Твоя туника выглядит... не самым надлежащим образом, – растянулся в усмешке бог.
Стоило лишь опустить взгляд, чтобы понять, что имел в виду бог. Низ туники был изорван в клочья, едва прикрывая задницу, а верх держался на честном слове благодаря бретелькам, что были готовы сойти на нет и бросить затею спасать от неловкой ситуации.
– Тренировка прошла на славу, – улыбнулась. Появилось дикое желание потянуть туники вниз, чтобы прикрыть видневшийся позор, но это было опасно. Один неверный шаг и туника падёт. "Чего стесняться, он и так видел тебя голой" - сказали бы мне, но это совершенно другой случай.
– Ты сильна. Если постараться, сможешь превзойти и меня, – продолжал нахваливать бог, теша моё эго.
– Мне никогда не превзойти тебя, – улыбнулась. – У тебя очень большой стаж, с моим не сравнить.
Аид рассмеялся, но отрицать не стал.
***
После освежающей ванны и смены одежды я осталась в покоях Аида, ожидая его возвращения. Мы должны были отправиться к Посейдону. Я уже представляла его надменный взгляд. Впрочем, к этому нужно привыкать. И запомнить его таким. А может, стоит намекнуть ему, что его противник будет сильным? Посейдон скорее у виска покрутит, чем поверит, что человек сможет превзойти его. А ведь это так. На каждого сильного противника найдётся противник посильнее. Сколько же смысла в этих словах...
Стук в дверь отвлёк от размышлений. Кто пожаловал и, главное, для чего?
Рискнув, дала разрешение войти. В дверном проёме возник Гермес. Никого другого ожидать и не стоило...
– Приветствую, Аэлита, – расплылся в улыбке бог. – Прекрасно выглядишь.
"И тебе не хворать, Гермес. Зачем припёрся?" – хотелось сказать мне, но мысли вслух ничем хорошим никогда не заканчивались.
– Здравствуй, Гермес. Не стой, присаживайся, – проявила капельку вежливости. Не пойму, почему он начал так раздражать? Предполагаю, из-за излишнего любопытства.
Гермес присел на диван рядом. Первые пару минут бог молчал, но и я не спешила заводить диалог, хотя любопытство съедало изнутри. Он не мог прийти просто так. Снова Зевс послал вынюхать обстановку?
– Зевс хочет видеть тебя, – прервал тишину мужчина. – Это касается Рагнарёка.
– Рагнарёка? – сделала вид, будто впервые слышу об этом.
– Каждые тысячу лет боги всех пантеонов собираются вместе, чтобы решить судьбу человечества. На этот раз, спустя семь миллионов лет, боги пришли к единому мнению, что люди не подлежат искуплению и должны исчезнуть, – Гермес рассказывал это с легкой улыбкой, будто данная новость радовала его.
– И почему же боги пришли к такому мнению?
– Почему? – хмыкнул бог. – Потому что иногда нужно вырвать сорняк, пока он не задушил весь сад, – он сделал паузу, давая время осознать сказанное. – Человечество подобно болезни, что медленно, но верно разъедает здоровый организм. Сначала незаметные симптомы, легкое недомогание. Затем – лихорадка, гной, заражение, распространяющееся все дальше и дальше. Они брали, брали, брали… и не давали ничего взамен. Земля истощена, моря отравлены, воздух – ядовитый смог. Они убивали друг друга за клочок земли, за идею, за слово. За все.
Вспомнила ситуацию с поселением. По коже пробежался табун мурашек. В словах Гермеса есть доля правды, но ведь не все люди... гной.
– Боги наблюдали за ними, давали им шанс за шансом. Но они лишь упивались своей жестокостью и невежеством. Их амбиции росли, как раковая опухоль, пожирающая все вокруг. Их гордыня затмила разум. Они решили, что им все позволено, что они выше законов природы, выше самой жизни. Боги пытались направить их, давали им мудрость, вдохновение. Но они обращали наши дары во зло. Используя их, они лишь ускорили свой гибельный путь. Человек – это паразит, Аэлита. Он уничтожает то, что дает ему жизнь. И если не остановить его, он уничтожит все.
Гермес замолчал. В тишине повисла тяжесть его слов. В его глазах увидела не гнев, не презрение, а лишь глубокую, вселенскую печаль. Печаль по утраченному раю, по загубленной надежде, по тому, что могло бы быть, но никогда не будет.
Почему я раньше не задумывалась об этом? Потому что это жестокая правда, признавать которую не хотелось и не хочется. Наш вид действительно гной.
– Люди ведь не сами стали такими, – сорвалось с губ. – Ты говоришь, что люди – болезнь, паразиты… Но кто создал эту болезнь? Кто дал им эту жажду власти, эту жестокость, о которой ты говоришь? Мы, боги. Мы, – а точнее говоря, вы, я не причём, – сами создали их по своему образу и подобию. Они – наше отражение. Наша гордыня, наши интриги... все это мы проецировали на них. Мы далм им силу и власть, не задумываясь о последствиях. И теперь мы хотим уничтожить их за то, что они стали такими, какими мы их создали? Да это же абсурд! – замолчала, переводя дух. Вспомнила свою прежнюю жизнь, свою человеческую сущность. Вспомнила лица родных и друзей, их радости и горести, их стремления и надежды.
Я была человеком. И знаю, что среди них есть много хороших людей. Людей, способных на сострадание, на любовь, на жертвенность. Людей, которые страдают от жестокости, творимой другими.
– Разве нет другого пути? Разве мы не можем попытаться исправить ситуацию? Направить их, дать им шанс измениться? Научить их жить в гармонии с природой, с собой, друг с другом? Разве мы не можем дать им шанс на искупление?
Почему я защищаю их? Почему проявляю сострадание?
– Уничтожение – не решение. Это трусость. Это отказ от ответственности за свои ошибки. Мы должны были попытаться найти другой путь. Иначе, получается, мы будем ничем не лучше тех, кого собираемся уничтожить.
Гермес молча слушал, не смея перебивать. После всей моей триады бог похлопал в ладони, театрально вытерев несуществующую слезинку у уголка глаз.
– Ах, какая пламенная речь! – улыбался мужчина. – Какая осведомлённость. Жаль, что ты отсутствовала на собрании. Возможно тебе бы удалось переубедить богов, но, увы, Аэлита, решение уже принято. А теперь..., – бог замолчал, отвлекшись на звук открывающейся двери.
В комнату вошёл Аид. В голове всё замерло. Он был... прекрасен.
Небрежно обернутое вокруг бедер полотенце скрывало то, что не предназначалось для посторонних глаз. Накачанный торс, по которому стекали капли воды, подчеркивая рельеф мышц и растрёпанные, пепельные волосы. Замерла, не в силах отвести взгляд. И это.. мой мужчина?
Ступор длился недолго. В следующую секунду увидела, как Гермес, до этого момента лениво развалившийся на диване, моментально вскочил на ноги. Ни тени смущения, ни капли удивления на его лице не было. Он просто поклонился Аиду, сохраняя абсолютное самообладание.
– Аид-сама, – произнес он ровным голосом, ни на йоту не изменив тона. Будто видеть бога мертвых полуобнаженным было для него обыденностью.
Опомнившись, ощущая жар стыда, нехотя отвела глаза в сторону. Я, как никак, небесная богиня, а не богиня извращений.
– Что привело тебя ко мне, Гермес? – пройдя по комнате, Аид сел на постель. Бог, видимо, не ожидал увидеть посланника здесь. В прочем, как и я.
– Я пришёл за Аэлитой. Зевс желает видеть её, это касается Рагнарёка, – отчитался Гермес, теперь же продолжая стоять около дивана.
– Рагнарёка? – брови бога смерти сползают к переносице. – Аэлита не будет принимать участие.
Моя умница, сразу перед фактом поставил!
– К счастью, в Рагнарёке каждый принимает участие по собственному желанию, – бог улыбнулся. И эта улыбка начинала раздражать. Не кажется Гермесу, что он здесь задержался?
– Я вернусь и выясню, зачем я потребовалась Зевсу, – встав с дивана, направилась к постели, где сидел бог смерти. – А ты, пока я буду решать этот вопрос, навести Посейдона, – оставив на лбу мужчины лёгкий поцелуй, улыбнулась.
– Разрешите поинтересоваться, – что и стоило ожидать, Гермеса данный жест заинтересует. – А вы...? – он обвёл нас пальцем, вскидывая бровь.
– Аэлита моя возлюбленная, – без нотки стеснения ответил Аид. – И, в дальнейшем, Госпожа Подземного царства.
– Какое счастье, – сложив руки в замок, Гермес улыбнулся. – У вас прекрасный вкус, Аид-сама. Аэлита прекрасная кандидатура, – от лести бога начали вянуть уши.
– Идём, – решила спасти Аида от словесного наводнения. – Если закончишь раньше, приходи во дворец Зевса. Этот старик, думаю, будет держать меня очень долго. Поэтому мне потребуется твоя помощь.
Аэлита, идя разруливать ситуацию с Зевсом: