Глава 1. Ветер поднимается
Северный ветер был холодным, зимний день мрачным, а город Лянчжоу — молчаливым, словно смерть.
Возможно, здесь следует убрать «словно».
В этот момент город Лянчжоу утопал в трупах, кровь лилась реками, а смердящий запах смерти поднимался до небес. Город был похож на огромную могилу, и здесь даже звук дыхания был слишком резким.
Издалека сюда долетел ворон, остановившись на козырьке и хриплым карканьем разорвав тишину темной ночи. За ним последовал второй, третий, четвертый... Они летели стаями, рассеиваясь по небу, приземляясь на улицах и переулках города и наступая на сваленные тут и там горы трупов.
Неизвестно, какой по счету ворон приземлился, когда пара легких тканевых туфель бледно-абрикосового цвета ступила на землю главной улицы города Лянчжоу, покрывшись в мгновение ока пятнами крови.
Обладательницей туфель оказалась девушка в лунно-белом платье, на вид лет семнадцати-восемнадцати. На этом мрачном, алом фоне словно расцвел белый лотос в луже крови.
В руке она держала нефритовый кулон. Подцепив указательным пальцем подвеску, она вращала им во все стороны, в то время как сам кулон излучал мерцающий голубой свет.
— Здесь, видимо, была бойня... — тон голоса этой девушки был довольно ровным.
Обычные девушки, увидев такую кровавую и ужасающую сцену, потеряли бы сознание от кошмара. Как жаль, что Хэ Сыму не была обычной девушкой.
Она была злобным призраком.
В момент смерти, когда человек одержим непониманием и его давние желания не исполняются, он становится блуждающей душой и не может отправиться на круг перерождения. Блуждающие души поедают друг друга в течение сотен лет, порождая злобных призраков.
Злобные призраки поедают людей.
И, к несчастью, Хэ Сыму была одной из таких призраков, пришедшей покормиться.
Ночь была непроглядно черной — такой черной, что даже не видать собственных рук, — а город был полон трупов, лежащих один на другом. Ничто не стесняло движения Хэ Сыму: она плавно передвигалась среди останков мертвецов, всегда успевая поставить ногу в наиболее подходящий зазор. Увы, не успела она сделать и шести шагов, как кто-то схватил ее за ноги.
— Спасите... Спасите...
Хэ Сыму посмотрела вниз: у ее ног скорчился мужчина с рассеченным животом и содранной кожей. Он был так перепачкан кровью, что черт его лица было не разглядеть. У него уже слипались глаза, но он дрожащим пальцем указал куда-то в сторону.
— Спасите... Моего сына... Спасите... Чэньина...
Хэ Сыму взглянула в том направлении, куда он указывал. Там был ребенок лет семи-восьми, придавленный несколькими трупами, из-под которых виднелось только бледное личико. Он еще слабо дышал, но глаза его были плотно зажмурены, и он, вероятно, был на грани потери сознания от страха.
Она вернула свой взор умирающему мужчине, который выглядел не лучшим образом, и сказала:
— Твой сын в гораздо лучшем состоянии, чем ты. Это ты вот-вот умрешь.
— Спасите... — мужчина, казалось, не слышал слов Хэ Сыму. Он продолжал упрямо молить.
Хэ Сыму присела на корточки, устроила руки на коленях и сверху вниз посмотрела на человека, чья смерть была не за горами:
— Я съем тебя, а затем спасу твоего сына, ты согласен? Подумай хорошенько. У тех, кого поглощают злобные призраки, одним духовным огнем становится меньше, что влечет за собой множество бедствий после реинкарнации. И неизвестно, сколько возрождений потом потребуется, чтобы восстановиться.
На мгновение мужчина выглядел растерянным и задумчивым, прежде чем до него дошел смысл ее слов: его мутные глаза расширились от ужаса, а руки слегка задрожали.
— Не согласен? — склонив голову, спросила Хэ Сыму.
Мужчина некоторое время дрожал, слезы застыли в его глазах, и он тихо произнес:
— Согла... Согласен...
Хэ Сыму прищурилась и улыбнулась с некоторой жалостью:
— Чудесно.
Затем она аккуратно потянула мужчину за волосы, заставив его приподнять голову, и одним укусом вцепилась ему в шею. Острые клыки глубоко вонзились в вены. За один короткий миг хлынула кровь, брызнув в лицо Хэ Сыму. Нефритовый кулон в ее руке ярко засиял, а затем потускнел.
Рука мужчины, державшая ее за правую ногу, упала в лужу крови, а от его тела поднялся клубок света, медленно уходящий в темное ночное небо.
Изначально человек обладает тремя духовными огнями, расположенными на каждом плече и на макушке головы. Они становятся единым целым в момент смерти и возносятся, подобно яркому фонарю, подобно падающей звезде, движущейся назад — такую смерть могут видеть только злобные призраки.
Призраки такого высшего уровня, как Хэ Сыму, пожирали тот духовный огонь, который находился на макушке головы.
Без одного духовного огня свет души человека в загробной жизни становится гораздо тусклее, чем у других. Согласиться на страдания нескольких поколений ради привязанности между отцом и сыном, которая длится одну жизнь — разве стоит оно того? Однако смертные часто вступают в такие невыгодные сделки.
Хэ Сыму резко отпустила руку, и грузное тело мужчины с глухим стуком рухнуло на землю. Вместе с этим тяжелым приглушенным звуком забрезжил рассвет, и кромешная тьма рассеялась. Казалось, что солнце должно было вот-вот взойти, отчего и вороны один за другим становились беспокойнее.
Она хлопнула в ладоши, перешагнула через трупы, разбросанные по земле, и по кровавому следу, оставленному мужчиной, направилась туда, где лежал его сын.
Говоря честно, с такой силой, как у Хэ Сыму, тот мужчина не смог бы сопротивляться, даже если бы она его съела сразу же без предисловий. Однако у призраков, достигших ее уровня, всегда имелись свои кое-какие правила: Хэ Сыму с большим уважением относилась к своей еде, поэтому всегда держала свое слово.
Оказавшись перед грудой тел, она протянула руку, чтобы убрать мертвеца, упавшего на ребенка. Неожиданно шея трупа оказалась повреждена, и когда она приподняла его голову, череп отделился от туловища, а окровавленный мясистый торс вновь обрушился на мальчика.
От удара маленькое личико ребенка стало еще бледнее.
Хэ Сыму довольно беспомощно держала грязную голову, хмурясь и глядя в широко раскрытые от ужаса глаза ее владельца.
— Войска Великой Лян здесь! — от дальних городских ворот донесся крик. Это был слегка старческий голос, и он как будто изо всех сил старался выкрикнуть эту фразу. Голос дрожал и был близок к надрыву.
Издалека доносились шумные человеческие голоса и стук копыт лошадей — дыхание живых, сильное, как шторм, разгоняло ауру смерти, а вокруг раздавались радостные крики. Выжившие жители города выбегали из своих укрытий, и скорбящие толпы собирались на длинных улицах.
Городские ворота в конце длинной улицы медленно открылись. Небо посветлело, и начал пробиваться первый утренний свет. Бесчисленные лошадиные копыта и военные сапоги ступали по окровавленным улицам, и конца этому не было видно.
Хэ Сыму тут же обернулась и увидела человека во главе отряда.
Он выглядел очень юным, совсем еще подростком — облаченный в серебряные доспехи, он ехал верхом на высоком белом коне навстречу постепенно проясняющемуся утреннему свету. У этого человека была стройная и сильная фигура, высокие брови и прямой нос, а также пара особенно ярких и чистых, слегка вздернутых миндалевидных глаз.
Это был чрезвычайно красивый и благородный юноша.
Он пришел с утренним светом восходящего солнца, как острый клинок, рассекающий тьму.
Это был первый раз, когда Хэ Сыму встретила Дуань Сюя. На рассвете, когда пробуждается весь мир, в такое благоприятное время, однако красивого в этом было мало: ведь она стояла посреди горы трупов, окруженная плачущими, скорбящими людьми, а в руке у нее все еще была голова мертвеца.
Взгляд юноши был прикован к трагической обстановке в городе, его брови слегка нахмурились. Он поднял взгляд и посмотрел вдоль длинной улицы далеко вперед.
Хэ Сыму, вся в крови с головы до пят, ничем не отличалась от уцелевших людей, поэтому она совершенно не привлекла внимание юноши. Она отбросила голову, которую держала в руке, и изучающе посмотрела на молодого парня.
... Точнее, Хэ Сыму рассматривала темный, тонкий, длинный меч у его пояса, украшенный серебряной резьбой с обеих сторон.
Зрение у злобных призраков было превосходным, и она могла с первого взгляда разглядеть все детали меча. Этот меч показался Хэ Сыму очень знакомым, только где она могла его видеть?
Некоторое время она рылась в своих очень долгих воспоминаниях, пока ее не осенило: разве это не духовный меч Пован*, который ее дядя отлил более трехсот лет назад, когда был еще жив?
Пован уступает лишь духовному мечу Бучжоу, известному своей благосклонностью и очень востребованному в сектах бессмертных. Этот юноша выглядел как обычный молодой генерал, не занимавшийся культивацией бессмертия, и все же он владел мечом Пован?
— Ваше превосходительство! Наконец-то вы прибыли нам на помощь! — справа от Хэ Сыму выбежал горько плачущий мужчина, столкнувшись с ней и заставив ее пошатнуться на месте. Видя, как мужчина бежит к обочине улицы, преклоняя колени, Хэ Сыму боковым зрением поглядывала на людей вокруг, то ли скорбящих, то ли приятно удивленных, и подумала, что сама она смотрится здесь немного неуместно.
Разве ей не следует хотя бы пролить немного слез?
Немного подумав, она сильно прикусила язык, и тело, которым она владела, тут же разразилось слезами.
Со слезами на глазах она улыбнулась так, будто увидела перед собой спасителя. Приподняв юбку и оттолкнув стоявшего перед ней на коленях мужчину, она подбежала прямо к лошади юноши и крикнула:
— Ваше превосходительство, хуцийцы устроили резню в городе, прежде чем отступить. В городе много убитых и раненых. Вы здесь, чтобы спасти нас?
Юноша придержал лошадь, и солдаты позади него остановились один за другим. Он оглядел собравшихся людей со спокойным выражением лица, которое противоречило его возрасту. Он ясно сказал:
— Я — Дуань Сюй, главнокомандующий армии Табай Великой Лян. Разбойники отступили к северу от реки Гуань, сегодня Лянчжоу возвращается Великой Лян.
После паузы он сказал:
— Пока я здесь, хуцийцы больше не смогут сделать и шага в Лянчжоу.
Оставшиеся в живых люди разразились воплями горя и радости, а вслед за ними и Хэ Сыму, которая сделала скорбный вид и потянулась за рукавом юноши.
Солдаты рядом с ним уже собирались обнажить свои мечи, Хэ Сыму вздрогнула, а уголки ее глаз покраснели, но юноша махнул рукой, давая понять, что в этом нет необходимости. Затем он достал из-за пазухи платок и, наклонившись, протянул его Хэ Сыму:
— Вытрите кровь.
Его пальцы были длинными и белыми, настолько, что на них очень заметно проглядывались голубые вены. Можно было понять, что когда-то это были руки достопочтенного человека из знати, но теперь они, испытавшие тяготы жизни, были покрыты шрамами.
Со слезами на глазах Хэ Сыму приняла платок, якобы случайно коснувшись его руки, а когда опустила голову, в ее взгляде блеснула улыбка.
Конечно, нужно было искать красивых и нежных девушек для того, чтобы завладеть их телами. Когда они так изящно плачут, это заставляет сердца людей смягчаться. Таких девушек не только не прогонят, но и подадут им платочек.
Только что она дотронулась до вен этого юноши, и он действительно оказался самым обычным человеком, не имеющим хоть малейшей базы для развития культивации. Странно, каким образом меч Пован послушно подчиняется этому человеку? Является ли он владельцем Пована?
Размышляя об этом, Хэ Сыму вдруг почувствовала, что перед глазами все начало плыть, в глубине души она отметила, что это очень плохо — кажется, это тело, к которому она была привязана, вот-вот потеряет сознание. Она поспешно указала на ребенка в куче трупов рядом с собой, выкрикнув:
— Помогите мне спасти мальчика!
Затем она увидела, как ее тело накренилось, мягко упав перед лошадью молодого генерала.
... Один из минусов обладания телом хрупкой маленькой барышни заключается в том, что такое тело было уж слишком хрупким. Если не спать всю ночь, то оно могло не выдержать и потерять сознание.
Хэ Сыму выбралась из этого тела, паря в воздухе. Обняв себя за плечи, она вздохнула.
Естественно, никто не мог увидеть зависнувшую в воздухе Хэ Сыму. Молодой генерал посмотрел вниз на рухнувшую прямо перед ним несчастную девушку и сказал одному из помощников, стоявшему рядом с ним:
— Забери и присмотри за ней.
Потом продолжил после небольшой паузы будничным тоном:
— Передать мой приказ: сегодня мы займемся организацией военных дел в городе. Помимо необходимых оборонительных мероприятий, все остальные будут участвовать в спасении выживших мирных жителей города. Любой, кто ждет возможности украсть или награбить, будет наказан по военному закону!
После того, как приказ был принят, Хэ Сыму увидела, как несколько солдат помогли поднять ее тело и пошли прочь. Хэ Сыму неторопливо последовала за ними, на ходу доставая из-за пазухи жемчужину. Она позвала:
— Фэнъи.
Жемчужина была размером с голубиное яйцо, кристально чистая и сверкающая, и на ней было выгравировано множество крошечных рун. Вскоре изнутри жемчужины раздался мужской голос, казалось, он только что проснулся и еще лениво зевал.
— Какая редкая гостья! Прародительница! Еще даже не рассвело. Чем я могу помочь?
Хэ Сыму проигнорировала его жалобу и сразу перешла к делу:
— Помоги мне проверить одного человека. Он из императорских придворных.
— С каких это пор вы стали интересоваться придворными? Кто это?
— Человек, у которого меч Пован.
Мужчина из жемчужины на мгновение замолчал, а потом с некоторым удивлением уточнил:
— Неужели Пован вновь появился в этом мире? Как зовут его владельца?
— Зовут... — Хэ Сыму прищурилась, оглянувшись на молодого генерала, который постепенно исчезал из виду.
Это действительно хороший вопрос.
Его зовут... Как его там звали?
В тот момент, когда она увидела его, в ее глазах лишь ярко сияло одно слово — «Пован» — что до его имени... Она не обратила на это внимания.
Возможно, из-за того, что она была мертва уже так давно, то уже не утруждала себя запоминанием многих вещей.
Мужчина по ту сторону жемчужины, казалось, догадался, что Хэ Сыму не удосужилась запомнить имя, и разразился хохотом. Он, похоже, умывался, так как из жемчужины доносился звук журчащей воды.
— Если не брать пока во внимание его имя, так что ты собралась делать после того, как проверишь его? Отберешь у него Пован?
— Зачем он мне? Я не практикую бессмертие.
Спина того молодого генерала в доспехах сияла на солнце. Хэ Сыму задумалась на некоторое время и сказала:
— Возможно, мне было слишком скучно последнее время, что я сделала редкий за последние десятилетия перерыв и нашла себе интересное занятие. Мастер, если вы не слишком заняты в эти дни, то составьте мне компанию.
— Ох, прародительница, вы меня сломили. Если вы уточните его имя, то я несомненно проверю его для вас.
Жемчужина коротко сверкнула, а затем погасла.
Хэцзя Фэнъи по ту сторону жемчужины был в двадцатом поколении правнуком ее дяди, который покинул мир более трехсот лет назад. Он преуспел в искусстве проклятий и был известен как Бедствие Инхо. В настоящее время он скрывал свою личность и уже успел занять должность государственного наставника при императорском дворе.
Если рассматривать их родословную, то, хотя она и могла считаться предком Фэнъи, на самом деле она была связана с ним через запутанный путь восемнадцати дальних родственников. Их хорошие отношения, вероятно, были обусловлены в основном тем, что она досаждала ему с самого детства.
Хэ Сыму убрала обратно жемчужину и посмотрела на небо: солнце уже полностью взошло, и оно светило так ярко, что даже лужи крови на земле озарялись лучистым сиянием.
Она шла среди плачущих, скорбящих, разгневанных людей, которые приходили и уходили в поисках своих близких. Прогуливалась среди людей, которые собирали трупы. Шла, заложив руки за спину, спокойной и легкой походкой, словно была незваной гостьей в этом мире.
Мир был в беде, но погода была такой прекрасной, а чистое небо простиралось на десятки тысяч ли*.
Радости и печали всего сущего никак не связаны. Сорняки, орошенные кровью после многодневной засухи, вероятно, тоже ощущали, что сегодня хороший день.
Примечания:
1* 破妄 (pòwàng) — название меча Пован можно перевести как «разящий заблуждение»
2* 不周 (bùzhōu) — название меча Бучжоу переводится как «бездумный»
3* 里 (lǐ) —ли; традиционная китайская мера длины для больших расстояний, в древности 1 ли составляла 300 или 360 шагов, стандартизированное метрическое значение — 500 метров