14
От Шербурнского замка до ипподрома недалеко, поэтому я не успеваю справиться с неприятным ощущением.
– Знаешь, – говорю я Розэ, когда мы вылезаем из машины, – мне не очень нравятся лошади. Вдруг они это почувствуют и будут вести себя неуважительно?
Розэ останавливается и поворачивается ко мне. По обе стороны от нас идут мужчины в темных костюмах – не Лухань и Сухо, к которым я привык, а другие телохранители. Но от них тоже возникает ощущение, что они не люди, а статуи. Охранники очень стараются одновременно держаться поближе ко мне и к Рози и не обращать внимания на то, что мы говорим.
С ума сойти.
– Это просто скачки, – говорит сестра, и в стеклах ее солнечных очков я вижу отражение своей дурацкой шляпы. – И там столько народу, что всё внимание не будет сосредоточено исключительно на нас.
– Ты имеешь в виду лошадей или людей? – спрашиваю я, и Че морщится.
– Чимин…
– Ты сейчас посоветуешь мне просто расслабиться и вести себя естественно?
Повернувшись ко мне, она теребит кружево на шляпке.
– Да, расслабься, – говорит она. – Но, пожалуйста, веди себя прилично.
Сестра подходит ближе и кладет руку мне на плечо:
– Я серьезно, Чимин. Ты совершенно естественным образом ляпаешь всё, что придет тебе в голову, но не забывай, что ты не отец.
Я хочу ответить шпилькой, но понимаю, что Розэ права.
Она продолжает:
– Просто улыбайся, будь вежлив и не пытайся шутить, ладно?
Сестра сжимает мою руку и отворачивается. Я подавляю желание сказать вдогонку: «Спасибо за ободряющие слова».
Вместо этого я иду за ней, чувствуя, что колени у меня дрожат, а лицо словно онемело. Я впервые оказался в толпе аристократов; такое ощущение, что передо мной мелькают все журнальные обложки, где в минувшем году фигурировала Рози, – и я живо представляю на них свое лицо и имя. Несколько минут жизни, которой я уже сыт по горло…
Но сестра права: пока мы пробираемся от машины к трибуне, нет ни фотографов, ни зевак, выкрикивающих её имя. Просто… много разодетой публики.
Очень много.
Пускай на мне, быть может, самая ужасная шляпа в мире, но, по крайней мере, я не выделяюсь. Я никогда еще не видел такой коллекции головных уборов. У одной омеги на голове охапка красных, синих и зеленых перьев – кажется, что там насмерть разбился попугай. Я поворачиваюсь и вижу другую омегу, с длинными темными волосами, в шикарном черно-золотистом костюме… и в розовой шляпе с таким количеством складок и оборок, что она напоминает рисунок из учебника анатомии.
Шляпы настолько нелепы и смехотворны, что я задумываюсь: может, это просто обязательная часть великосветской жизни? Аристократы так одеваются, чтобы доказать, что им всё на свете сойдет с рук? Или они испытывают новичков на прочность?
К нам приближается девушка в черно-белом костюме, в шляпе слегка непристойного вида. Рядом с ней – рыжеволосая особа в светло-фиолетовом. На голове у нее маленькая шляпка, действительно похожая на шляпку.
– Рози! – зовет рыжая.
В руке она держит бокал шампанского, которое расплескивается, когда они с Рози обнимаются.
Темноволосая более сдержанна. Она почти не улыбается, глядя на нас.
– Чимин, – говорит Рози, когда объятия заканчиваются, – познакомься – это Флисс и Поппи.
Я подавляю желание спросить, что это такое – прозвища или имена – и улыбаюсь обеим, гадая, надо ли пожать им руки или сделать реверанс. Ограничиваюсь тем, что приветственно машу.
– Тебе нравится в Шотландии? – спрашивает рыжеволосая Флисс, и я улыбаюсь – совсем как Рози.
– Да. Здесь очень красиво.
По крайней мере, я говорю искренно. Шотландия удивительна, и это место – не исключение. Холмы, зеленая трава, синее небо… не день, а картинка, которая кажется еще красивее оттого, что повсюду бродят женщины в ярких платьях.
– Не сомневаюсь, Рози очень рада, что ты приехала, – с улыбкой продолжает Флисс.
Брюнетка Поппи наблюдает за мной с каким-то странным, почти враждебным выражением лица. Интересно, в чем дело?
По ощущениям они обе беты, и накосячить я нигде не успел. Мне так кажется.
Когда девушки отходят, Рози тащит меня к трибуне и по пути вполголоса произносит:
– Леди Фелисити и леди Поппи Хэддон-Смит. Сестры. Флисс просто прелесть, а Поппи… чуть менее. В прошлом году она встречалась с Юном, но у них ничего не вышло.
А, теперь понятно. Если Юн предположил, что мы с ним можем стать парой (или, по крайней мере, переспать), то, возможно, так думала и Поппи.
В сопровождении телохранителей мы идем к королевской трибуне, и, хотя большинство смотрит на нас, никакого наплыва зевак, которого я боялся, нет. Впрочем, здесь все такие шикарные, что толпиться просто глупо.
Мы достигаем лестницы, которая ведет к нашим местам, когда я вдруг слышу, как кто-то меня окликает.
Приближается Джису – в ярко-красном, за исключением ослепительно-белой шляпы. От этого сочетания, как ни странно, она не становится похожа на леденец. Пять баллов. Надо отдать ей должное.
Я машу, а потом вижу у нее за спиной Джуна – в погребально-сером костюме. Конечно, у меня самого на голове морское чудовище, поэтому я не вправе кого-либо критиковать, но на нем пиджак с раздвоенным хвостом, на шее полосатый кремово-фиолетовый галстук, и общий вид совершенно панихидный. Я бы посочувствовал Джуну, если бы вчера он не вел себя как полный придурок.
– Твой первый большой выход! – радостно говорит Джису, сверкая зубами на солнце. – Ты рад?
– Просто прыгаю от восторга, – отвечаю я, показывая оттопыренный большой палец.
Джун за спиной Джису закатывает глаза и что-то бормочет под нос.
Похоже, мне предстоит приятный день.
– Прекрасно, – говорит Джису, отступает и делает широкий жест. – В таком случае, я похищу Рози, а тебя оставлю в надежных руках Намджуна.
Я не в восторге от перспективы оказаться в руках Намджуна. Да и, в принципе, рядом с ним.
– Что? – переспрашиваю я, но Рози даже не оборачивается, а Джису уже спешит прочь.
Я смотрю, как колышется ленточка у нее на шляпе, а затем поворачиваюсь к Джуну.
– Что это значит? – спрашиваю я.
Кажется, нарисованная Джису картина пугает его не меньше, чем меня.
– Просто она считает, что кто-то должен побыть с тобой, чтобы ты не смущался, – отвечает Джун. – И так уж повезло, что выбор пал на меня.
– Значит, мне не позволят залезть на забор и петь «Янки дудль», размахивая шестью американскими флагами? – спрашиваю я, прищелкнув пальцами. – Ну вот, день испорчен.
Джун смотрит на меня и явно задается вопросом, за какие грехи в прошлой жизни на него обрушилась эта кара. А я думаю, что сегодня, возможно, мне удастся повеселиться.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – наконец спрашивает он ледяным тоном.
Я отвожу зеленое щупальце с лица, прежде чем ответить.
– Ты правда собираешься провести со мной весь день? И, типа, рассказывать про скачки и приносить пунш? Честное слово, ты не обязан это делать.
– К сожалению, обязан, – отвечает Нам, глядя на меня.
Он держит шляпу в руках, и я кивком указываю на нее.
– А почему ты ее не надел? Или дурацкая шляпа как-то не вяжется с твоим костюмом?
Нам переводит взгляд зеленых глаз на мою шляпу и выразительно поднимает брови.
Вздохнув, я касаюсь чудовища, которое притворяется головным убором.
– Один-ноль, – признаю я, и на лице у Джуна вновь появляется то самое выражение, как будто он вот-вот улыбнется. Но он тут же передумывает.
Может быть, RM физически не способен улыбнуться.
Я смотрю вокруг, заслоняя глаза рукой. Участники пока не выехали, но, кажется, здесь гораздо важнее щеголять в причудливых шляпах и пить шампанское, чем наблюдать за скачками. Я хочу расспросить его, у каких лошадей самые дурацкие клички, но замечаю, что на меня вновь сердито смотрит та девушка, Поппи.
Опустив руку, я чуть ближе подхожу к Джуну, и он прослеживает мой взгляд.
– А. Вижу, ты уже познакомилась с Поппи.
– О да, – отвечаю я, стряхнув с брюк пушинку. – Она, кажется, не фанат скачек.
– Она не фанат ничего, кроме Юна и слов «принцесса Поппи», – парирует Джун.
А вот это полезная информация.
– Помнишь, ты решил, что я злобный соблазнитель, который хочет заграбастать твоего невинного друга?
– Вообще-то, я не употреблял этих слов.
Я отмахиваюсь.
– Но смысл верен, правда? И другие тоже так считают? Что я охочусь за Юном?
Джун смотрит на меня. Он ненамного выше, особенно когда я на каблуках, но, похоже, умение смотреть на других сверху вниз доведено им до совершенства.
– За Юнги охотятся все омеги, и не только они, беты тоже в списке, – наконец произносит он, и я морщу нос.
– Он мой будущий родственник. Я в курсе, что вы, аристократы, женитесь на двоюродных родственниках и всё такое, но это как-то не в моем вкусе.
– На твоем месте я бы подождал месяц, прежде чем начинать разговоры об инцесте, – негромко замечает Нам по-прежнему крутя шляпу в руках.
Прищурившись, я спрашиваю:
– Ты шутишь? Учти, мне это не нравится.
Джун фыркает и оттопыривает локоть.
– Могу проводить тебя на твое место, если хочешь, – предлагает он, и, проследив его взгляд, я вижу Сок-Джина, а рядом с ним Рози, которая смотрит на ипподром сквозь маленький бинокль.
Флисс тоже там, а Поппи исчезла в море шляп и шампанского. Я вижу Юна, который сидит по другую руку Рози и рассматривает толпу сквозь дорогие солнечные очки. Мародеры на месте, и Шербет машет нам с Джуном. На его красивом лице играет широкая улыбка.
Мы оба машем в ответ, а затем Шербет поворачивается, чтобы поговорить со своим соседом, коренастым мужчиной в ярком красно-зеленом килте и шарфе через грудь, сплошь увешанном медалями.
– Кто это? – спрашиваю я.
Намджун переводит взгляд на трибуну.
– Герцог Аргайллский, – отвечает он. – Брат королевы и дядя Юна.
– А, – слабо отзываюсь я.
То есть, по сути, член семьи. Во всяком случае, будущий. И я опять забыл, как надо обращаться к герцогу. Ваша светлость, кажется. Или это обращение к королеве?
– Поднимемся? – предлагает Джун, и я вижу, как Рози быстро приседает перед светловолосой женщиной в светло-голубом.
Кто это? Явно какая-то очень важная особа, но я ее не узнаю. Нужно было все-таки прочесть ту дурацкую папку.
– Кажется, я не готов, – говорю я, глядя на королевскую трибуну, сплошь увитую флагами и наполненную сливками общества. Хоть я и заявил, что мне не нужен проводник в этом новом мире, но внезапно даже общество Джуна– парня, которого я терпеть не могу, – кажется предпочтительней, чем свободное плавание.
– Ты предлагал выпить, – напоминаю я, сдвинув на затылок шляпу, которая начинает съезжать, и кладу руку Намджуну на локоть.
Это меньшее из двух зол.