Начало
Ария ощутила руку на плече, резко обернулась и шмыгнула носом, видя Чарли.
— Ты не Чарли, да? Он жив.
— Верно. Я лишь играю его роль.
— Остальные?
— Сотканы из твоих страхов, воспоминаний, сомнений.
— Одетт?
— Жива. Она, правда, была несчастна. Однако сумела разорвать контракт. Сейчас с ней все хорошо. Как и сказано: учит детей на Бали.
— А... Сэм?
Чарли улыбнулся.
— Сэм мертвый, как и я. Его выбрал твой дедушка, чтобы он помог тебе пройти игру.
Ария кивнула, смахнула слезы со щек. Игра. Она все еще в игре. Демон на плече — Чарли. А Сэм... ангел на другом плече, помогающий понять истину.
— Это чистилище, да?
— Можно и так сказать. Ты сейчас между мирами. Ты вколола себе сыворотку, поэтому я и Сэм здесь! Обычно люди сражаются с собственными воспоминаниями и пороками, но это все реальнее, чем ты можешь себе представить.
«Все реальнее, чем в жизни!»
Чарли взял Арию за локоть и повел за собой. Она не сопротивлялась, а пыталась осмыслить все, что происходило. Пока ясно было одно — она мертва.
— Знаешь, многие потом называют землю — твою первую жизнь — адом. Она самая сложная. Душа совсем неопытная, часто ошибается, купается в пороках. Вторая жизнь куда лучше, ведь, чтобы попасть в нее, ты должна пройти испытание. В твоем случае — эту игру. Она соткана из твоих ошибок. Она — твой экзамен. Если все сделаешь верно, исправишь все, что наворотила при жизни, то сможешь пойти дальше.
— А если нет? Если проиграю?
Чарли не ответил. Он открыл дверь, и темный коридор залил солнечный свет. Ария сощурилась, едва видя, куда он ее вел, лишь послушно ступала.
— И это финальная точка твоей жизни! Помнишь?
Ария разжала веки и огляделась. Обычная многоэтажка на окраине Санкт-Петербурга. Обычная грязная серая крыша.
— Я не могла прыгнуть! Я бы не стала! Я бы никогда не...
— Знаю. — Чарли подвел ее к краю. — Ты не прыгнула. Тебе было так плохо, что ты не удержалась и... — Он улыбнулся, щелкнул ее по носу. — Упала.
Чарли толкнул Арию. Она вновь полетела вниз. Мир кувыркался, вертелся, а она вспомнила тот миг. Как она плакала на крыше, не зная, что делать, куда идти. Температура плавила мозг, в голове витал туман, сотканный из страха, отчаяния и боли. Она знала, что проиграла, что ей не выкарабкаться. Она пришла на крышу, на которой так любила писать песни, на которой всегда пряталась от мира, пока была подростком. Подошла к краю, чтобы попрощаться с городом, но голова закружилась, неловкое движение, и...
Она падала. Падала. И падала. А потом все резко прекратилось. Она оказалась в комнате Сэма, ощутила под спиной мягкую кровать.
— Ты вспомнила, да? — улыбнулся Сэм. — Я верю, что ты все поймешь, Ари.
Сэм приблизился, и их лица оказались так близко, что Ария замерла не в силах оторваться от карих глаз. И тут она поняла, как дорог ей стал Сэм за эти дни. И когда он поцеловал ее, она ответила, погружаясь в поцелуй, словно в жерло вулкана, отдавая всю себя лаве, что сносила все страхи и сомнения. Его руки на ее щеках стирают слезы, его нежная улыбка и такая теплота в глазах. Столько... любви.
— Сэм... Скажи, что все было по-настоящему? Скажи, что ты не играл.
— Все реальнее, чем в жизни, помнишь? Верю, что скоро увижу тебя. — Он снова поцеловал ее, а потом толкнул.
Ария падала. Спина ощутила удар, а она стала уходить под воду. Ее словно тянуло за якорем на дно океана, так глубоко, что исчез дневной свет, все поглотила тьма. Такая холодная, непроглядная. Ария пыталась выплыть, но лишь барахталась на дне, не в силах оттолкнуться.
Ошибки.
Игра — ее работа над ошибками.
В этом кроется разгадка, да?
Ей нужно просто понять, что еще она сделала не так... В чем она ошиблась? Ей нужно выиграть! Она должна выиграть...
Ее потащило с бешеной скоростью. Вода забилась в легкие, но Ария поняла, что ей больше не нужно дышать. Ты не можешь умереть, если уже мертв...
Песок забился под ногти, едва ее выкинуло на берег. Она кашляла и выплевывала воду. Горло жгло. А она закапывала руки в песок, барахталась в волнах, что накатывали, как приступы боли. На нее вновь светило солнце. Она вновь ощущала себя живой.
Отдышавшись, Ария села и улыбнулась, понимая, что вновь оказалась в бухте Майя Бэй. Вот ведь ирония... она никогда там не была. Но так мечтала! Едва впервые увидела фильм «Пляж», поняла, что обязана встретить рассвет в этом месте, но не успела...
Чарли подал ей руку. Ария вздрогнула, — так неожиданно он появился — но разрешила помочь ей встать.
— Ты в финале. Теперь все зависит только от тебя.
Чарли поцеловал ее в лоб, развернулся и пошел к тропинке, ведущей вглубь острова.
— И что мне теперь делать? Что мне делать?!
Чарли повернулся и улыбнулся:
— Все просто, Ария. Выиграть или проиграть. Выиграть или... проиграть.
— Но что будет, если я проиграю?
— Выиграть или проиграть, Ария. Выбор за тобой.
Ария кричала ему вслед, моля о помощи, о поддержке. Она поняла, как важно вовремя просить помощь. Поняла, что нельзя всегда быть сильной... Но почему же тогда сейчас ее все бросают? Почему все оставили ее одну?
Она поняла, что вовсе не одна.
Ария кинулась к дедушке, едва осознавая, что происходит. Знакомое морщинистое лицо улыбалось. Запах табака. Горящие глаза. И распахнутые объятия. Она повисла на его шее, ощущая себя снова маленькой девочкой, счастливой.
— Это правда ты или мое воспоминание? — прошептала Ария и получила щелчок по носу.
— Я так тобой горжусь, дружок.
— Чем? Я провалилась... По всем пунктам.
— Но ты же сейчас здесь. Сильный не тот, кто никогда не ошибается, а кто находит в себе силы все исправить.
— Но я умерла.
— Все когда-то умирают, чтобы начать заново.
— Но я... была такой глупой. Совсем забыла жить, пока гналась за этой мечтой... А потом, когда ты... И никакая я не особенная! Самая обычная.
— Ты — самая особенная. Как и каждый из нас. Ты — главный герой фильма про эту жизнь. Ты сама себя делаешь главным героем.
— Я же не стала главным героем. Я просто...
— Теперь у тебя есть шанс все исправить, ведь так? Не в каждой игре нужно выигрывать. Не каждая цель должна быть достигнута. А самое важное что?
— Наслаждаться видом по дороге на вершину, да, помню...
— Знаешь, где я тебя жду?
Ария вскинула брови, а дедушка улыбнулся.
— На Пхукете! Он, конечно, немного другой... Вместе мы встретим закат в бухте Майя Бэй, правда?
— Если я выиграю эту чертову игру...
— Если, если... я верю, что ты разберешься.
— Я не хочу умирать.
— Знаю. Но это уже не исправить. Мне жаль, дружок.
— Я очень люблю тебя!
Ария заплакала, а дедушка обнял ее. Она прижималась к нему, моля время повернуть вспять, чтобы снова стать ребенком, чтобы дедушка был жив, чтобы все было опять хорошо. Но это прошлое. А прошлое не вернуть. Можно лишь двигаться вперед.
— И помни: иногда нужно выбрать себя, а не победу, верно?
Он поцеловал ее в лоб, а она закрыла глаза, едва видя от слез. А когда вновь их открыла, то оказалась на той самой крыше, с которой прыгнула. Она нервно рассмеялась, вытирая мокрые щеки.
— И как же мне выиграть? Как попасть в эту следующую жизнь... Надо... Надо...
Ария упала в инвалидное кресло. Ноги гудели, болели, словно их переехал поезд. Пространство изменилось так быстро, что она успела лишь моргнуть: раз, и она снова в Пулково. Люди суетились, катили за собой тяжелые чемоданы, подходили к стойкам регистрации, торопились, кто-то ругался — их не пропускали из-за перевеса. Маленькая девочка плакала посреди зала.
— Она хочет к маме.
Ария вздрогнула, услышав Сэма. Он взял кресло за ручки, развернул и покатил прочь от плачущей девочки.
— Но мы...
— Мы не поможем ей. Она умерла, а ее родители — нет. Скоро за ней придут и помогут ей.
— Кто?
— Тот, кто уже умер, и работает в органах опеки.
— Работает?
— После смерти мы попадаем в следующий мир. И начинаем следующую жизнь.
— Но...
— Скоро ты все поймешь, Ария.
Они ехали по аэропорту. Вскоре стойки регистрации остались позади. Ария паниковала все сильнее, пыталась пошевелить ногами, но лишь хлюпала носом, ощущая страх и безысходность.
— Почему я в коляске, Сэм?
— Ты упала с крыши. И сломала ноги. Помнишь?
Она неопределенно качнула головой.
— Твой дедушка, кстати, снова молод. Едва попадаешь сюда, начинаешь жизнь заново с любого рубежа, не можешь только стать старше. Но ты всегда помнишь прежнюю жизнь.
Сэм подвез ее к пункту досмотра, провез через рамку, которая запищала, как звуковой сигнал в магазинах 7/11, едва кто-то проходит через дверь.
— Она пока только на экскурсию, — пояснил Сэм. Их пропустили.
Они оказались в зоне вылета. Люди ждали рейсы, торопились к выходам, толкались и гудели.
— Постой! Они все мертвы?
Ария схватила коляску за колеса, заставляя Сэма остановиться. Он тяжело вздохнул, вышел вперед, присел, чтобы их лица оказались на одном уровне.
— Верно. Они все уже прошли свою «игру». И готовы пойти дальше.
— А я?
— Почти.
— А если проиграю?
Сэм взял ее за руки, поцеловал пальцы, и тепло разлилось по ее окоченевшему телу.
— Знаешь, я не хотел работать с теми, кто на перепутье. Устроился в кондитерскую, пеку себе торты... — Он улыбнулся, лукаво взглянул на Арию. — Но ко мне пришел твой дед, рассказал о тебе. Я понял, что должен помочь.
— Ты мертв... Как и я.
— Да подумаешь...
— Твоя история?
— Я не врал тебе. Почти. Я был одним из испытуемых, которые вынесли вирус за пределы лабораторий. Мой отец устроил меня, ведь был уверен, что они создали идеальную сыворотку. Мы с ним принесли заразу домой. Заразили родных...
Ария вцепилась в руки Сэма, едва дыша.
— Они тоже тут. Все хорошо. Теперь.
— Мне так жаль...
— О, первая жизнь самая тяжелая! Поверь, во второй будет лучше. Но ее надо заслужить. И ты почти у цели.
Аэропорт начал гаснуть. Их время истекло. И ей пора было вернуться в игру. И либо выиграть, либо проиграть. А ей так и не сказали, что будет, если она проиграет...
— Ария? — Они встретились взглядами, она покрылась мурашками. — Я не знал, чего ждать. Знал, что помогу тебе, твой дед умеет убеждать... Хороший человек, которому хочется помочь. Но я... ты... Я ни разу тебе не соврал.
Она притянула его к себе, чтобы поцеловать.
— Я жду тебя. Я верю, что ты все поймешь. И знаешь... ты могла закончить эту игру в любой момент.
Сэм снова поцеловал ее, и она знала, что он сейчас исчезнет, что ей пора возвращаться в игру, думать, что делать дальше. И знала, что нити на запястье больше нет — теперь она сама по себе. Ведь только она сама может себя спасти. Но ей так хотелось еще хоть немного побыть с Сэмом!
Ария перехватила его руку, напряглась, меняя сон, грубо врываясь в сознание... учредителя? Сэма? Она уже не знала, как это работает, но улыбнулась, ведь вновь стояла в любимой Паттайе.
Ноги утопали в теплом песке, солнце жгло кожу, но знакомые цветастые зонтики, трепыхавшиеся от ветра, грели душу. Пляж недалеко от отеля Паттайя Парк был самым обычным: никакой прозрачной лазурной воды, белого песка, но Ария любила его так, что сейчас губы непроизвольно застыли в улыбке. Она помнила, как приехала... Нет, этого не было (она придумала это, едва попала в игру), но могло бы произойти: она могла бы приехать в Паттайю, решив изменить жизнь, прийти на этот пляж, сесть на ступеньки на закате, закопать ноги в песок и ощутить чувство безмерной радости. Просто так. Без причины. Потому что этот город дарил столько тепла, сколько и Сэм сейчас, просто держа ее руку.
— Не могла не попрощаться с этим местом... Нет, не местом, ведь я сюда вернусь, да? С людьми.
— Оно будет немного другим, — ответил Сэм. — Но да. Вернёшься.
— Но не будет этих людей. — Ария указала на пару, у которой покупала лежак, когда отдыхала с дедушкой. Они весело ей улыбнулись и помахали. — Они запомнили нас с дедом. И потом каждое утро радовались так, словно мы старые друзья. Такие милые.
Низенький таец всегда бежал ей навстречу и хватал сумку, чтобы помочь донести до лежака. А его жена, беременная тайка, иногда проходила мимо, попутно сметая веником песок с матраса, а потом подзывала мужа, чтобы тот помог и переставил зонт, чтобы скрыть туристов от жаркого солнца.
Ария не говорила по-тайски, а они не говорили по-русски или по-английски, но они умудрялись общаться, обмениваться новостями. Так она выяснила, что у них есть сыновья и скоро будет дочь. Беременная тайка уже готовила мужа, которому через месяц предстояло остаться за главного.
Однажды они наблюдали, как пьяные немцы приставали к русским девушкам, пытаясь зазвать их на «чай». Тайка, видя, что пьяные никак не отстают, схватила сложенный зонт и пошла выгонять их.
А когда Ария и ее дедушка сообщили, что завтра улетают, показав жестом, как взлетает самолет, пара расстроилась так, что не скрыла слез. Они сделали с ними фото, подарили флакончик алое, и велели возвращаться. Непременно возвращаться.
Ария не вернулась. Хотя так этого хотела. Она решила, что куда важнее ей стать знаменитой певицей, и плевать, что душа просила жить там, где всегда лето не только на улице, но и на душе.
Ария прошла мимо пары, улыбаясь им, но запрещая реагировать в ответ. Они были лишь ее воспоминанием, а потому послушно отвернулись и побрели по делам.
Едва вода коснулась ног, Ария закрыла глаза, отдаваясь спокойствию. Сэм обнял ее сзади, прижимая к себе так крепко, словно боялся, что ее унесет от него волной.
— Знаешь, многие не любят Паттайю из-за ужасных пляжей. И в центральной Паттайе, может, так и есть. Но на Протамнаке пляж мне очень нравится, — сказала Ария, утопая в объятиях, ощущая, как ноги погружаются в песок.
— Я никогда не был в Паттайе, — признался Сэм. — Но выглядит чудесно.
— Море здесь очень теплое. Люди приятные! Знаешь, в Паттайе просто... просто... хорошо. Здесь такая атмосфера! Нет фальши. Здесь все настоящие. Ты был в Таиланде?
Ария обернулась к Сэму, осознавая вдруг, что не знает, где он жил, пока... не умер. Сердце болезненно сжалось, страх налип на кожу, ведь мозг танцевал сальсу, не понимая, где реальность.
— Я прожил в Бангкоке пять лет, но потом вернулся в США, чтобы перестать быть «худшим сыном в истории». И в итоге... ты знаешь. Сыворотка. Вирус. Смерть.
Ария сглотнула, кивнула, не зная, что сказать. Она просто обняла Сэма, утыкаясь носом в его щеку.
— Знаешь, что мне нравилось в Тае больше всего? — спросил Сэм. — Люди. Тайцы, они... удивительные. Нам кажется, что они ленивые, но они просто выбирают наслаждаться жизнью. Они такие простые! Радуются природе, солнцу.
— И в Паттайе они часто приходят поужинать на пляж. Расстилают циновки, выкладывают еду, наслаждаются закатами...
— Они явно понимают больше, чем мы. Вечно куда-то бежим. Спешим. Пытаемся все успеть. Стать самыми успешными.
— До тридцати же надо посадить дерево, построить дом и родить сына! — рассмеялась Ария, утопая в глазах Сэма. — С тобой я бы родила сына. Нет... лучше дочь!
— Кто сказал, что нет? Если ты... — он замялся, опуская глаза, — пройдёшь игру, мы сможем вновь встретиться. И начать все заново. Вместе.
— Вместе.
— Я буду печь тебе торты! Знаю уже, ты любишь шоколадные.
— А я буду тебе петь! И мазать тебя кремом!
— И вместе мы найдем место, где хотим жить. Тебе понравится этот мир.
— Мне понравится любой мир, если там будешь ты. — Ария провела по его щеке, а потом рассмеялась. — И море с пальмами!
— Там есть море, не бойся.
Пространство начало мерцать. Ария покрепче прижалась к Сэму, прощаясь на случай, если не сможет его вновь увидеть, если ошибется и не пройдёт игру.
— Я буду тебя ждать, Ария, — прошептал Сэм и исчез. Мир завертелся, в глаза ударил яркий свет. Словно свет в конце тоннеля...
Заиграла музыка. Ария стояла на крыше, с которой упала, но солнце заснуло, уступая место луне. Появилась сцена, музыканты играли, а прожекторы освещали ее двойника. Ария на сцене была совсем другой: игривой, открытой, счастливой. Платье, обшитое стразами, сверкало от софитов, легкие волны трепетал ветер. Двойник подошла к стойке, коснулась микрофона и запела:
«Ты играешь роль,
И сделаешь ты все,
Лишь бы он любил». (1)
Двойник обращалась к ней, вцепилась взглядом, словно тигр в добычу. Она умело тянула ноты, играла голосом и приковывала все внимание к себе. Барабаны и гитара сливались с ночным воздухом, укутывали теплым одеялом.
Она схватила микрофон и медленно стала спускаться по ступенькам.
«Ты не веришь в страх!
Ты не веришь в справедливость!
И не веришь ни во что,
Что не сломаешь»!
Ария могла лишь дышать, видя саму себя, стоящую так близко, что могла разглядеть толстые стрелки на глазах, алую помаду.
«Ты так глупа!»
«Ты лишь дитя!
Ты лишь глупое дитя!»
Свет мигал, создавая атмосферу бара кабаре, платье блестело так, что рябило в глазах. Двойник вручила микрофон Арии, та помотала головой, вдруг забыв, как петь и говорить. Вскоре осознала, что знает эту песню, ведь она ее написала.
Музыка сменилась. Снова черед куплета. Барабанщик отбивал ритм, совпадающий с ритмом сердца испуганной мертвой певицы.
Ария несмело поднесла микрофон к губам и запела:
«Ты лжешь опять себе.
Сведешь себя с ума.
Опять ты видишь только цель!
Она тебя убьет».
Уверенность наполняла легкие, помогала петь. Ария коснулась двойника, та улыбнулась, словно Чеширский кот, и лопнула.
Ария поднялась по ступенькам, восходя на сцену. Да, она потерпела крах мечты. Проиграла, ведь так стремилась к победе.
Всегда можно начать сначала.
«Не верила в любовь!
Не верила в себя!
Не верила я ни во что,
Что не могла сломать...»
Появились зрители. И Ария знала этих людей: ее родные, друзья, участники игры. Все, кого она потеряла, оттолкнула, лишилась. И они улыбались ей.
Они реальны?
Нет. Скорее всего нет.
Заметила Сэма, который был вполне реален. В это она верила.
«Я так глупа!
О, я так глупа!
Видела лишь цель я
И забыла жить я».
Музыка замолкла. Свет погас, но остались аплодисменты. Ее последние аплодисменты... в этой жизни так точно.
Зрители исчезли. Ария вновь осталась одна. Она часто дышала, а мурашки облепили потное тело, но на душе стало так легко. Тепло.
На душе, наконец, наступило лето.
Ария замерла, вдруг осознавая свое главное испытание. Она села на край крыши и вытащила сигарету из пачки, что осталась от Одетт. Ария выдохнула дым и широко улыбнулась.
— Я поняла... я все поняла! И я так ошиблась! Я не хочу умирать! Я гналась не за тем... могла давно уехать в Тай, петь в барах и быть счастливой. А я... какая же глупая!
На душе стало легко. Выиграет, проиграет — да какая разница! Победа — ничто, если ты забыл про все, что было до нее. Если ты так увлекся игрой, что забыл жить.
— Я сдаюсь, — прошептала Ария и улыбнулась. — Я сдаюсь! Где тут выход? Как начать сначала? Я готова проиграть, ведь поняла, что победа не сделает меня счастливой... Я забыла жить, пока шла к этой чертовой мечте. Забыла... и я не хочу выигрывать, если для этого мне придется пожертвовать столь многим. Так, где тут выход? Я сдаюсь...
Ария улыбнулась. Если проиграет — начнет жизнь с начала? Попробует еще раз? Исчезнет? Плевать. Она устала гнаться за мечтой.
Всю игру ей намекали, что она может сдаться, выйти из игры. Это бы и привело ее к победе, но она... была слишком упертой. Одержимой.
Не страшно сдаться. Не страшно отпустить мечту, если понимаешь, что это уже не твоя мечта. Не страшно просто жить и наслаждаться моментом, а не идти к цели.
Она затушила сигарету, посмотрела вниз, оттолкнулась и прыгнула. И едва ощутила, как летит, открыла глаза.
Выла скорая. Бегали люди. А она видела голубое небо. Надо же! Питер — и вдруг солнце... Разве же так бывает? Что ж. Если она начнет все сначала, то не забудет почаще наслаждаться хорошими днями.
А потом она умерла.
Ария открыла глаза. Она оказалась в пустой комнате, заставленной коробками. Она нахмурилась, оглядываясь, пытаясь осознать, что происходит, где оказалась. А потом увидела Сэма, что улыбался ей. Он стоял за спиной ее дедушки.
Дедушка подошел к ней. Обнял, а потом отстранился, встретился взглядом и сказал:
— Поздравляю. Ты прошла игру.
Конец
21.10.22 — 29.03.23
1. Стихи, вдохновленные песней «Stupid girl» певицы Alexz Johnson