Порождение

— Слендер, может не сейчас, пожалуйста? — взмолилась я громким шёпотом. — Я...

Он не дал мне договорить, резко и больно сжав плечи. Я зашипела.

— Выслушай меня, — процедил сквозь зубы.

— Почему именно сейчас? — в отчаянии простонала я. — Мне надо встретиться с...

— Выслушай меня!

Меня затрясло от страха и напряжения, но всё же у меня хватило сил дёргано кивнуть. Слендер, кажется, не думал меня отпускать и всё также стоял, вцепившись в мои плечи.

— Тот призрак, Виктор, — начал он, — появился здесь из-за твоей подруги.

— Это я и так знала, — тихо вздохнула я.

— А знала ли ты, из-за чего он начал всех убивать?

Я помотала головой. Слух уловил какой-то шорох, но голос Слендера утянул всё внимание на себя.

— Он убивает из-за меня.

— А ты-то тут причём?.. — начала было я, но тут же вспомнила обо всех тех странностях, благодаря которым мы все всерьёз подозревали Слендера, и замолчала.

— Я уже упоминал, что при встрече со мной люди... им становится плохо. Видимо, на Виктора моё влияние оказалось сильнее, чем на других. Он проклинал меня. Я это чувствовал. Всё то время, что он был жив. Потом всё резко прекратилось с его словами: «Я отомщу ему». Прекратилось ровно до тех пор, пока его не вызвали в этот мир.

Мне вспомнилось, что Марья Петровна во время своего рассказа упоминала эту фразу. Но тогда я не придала ей особенного значения, так как слова Виктора просто не имели смысла, если он покончил с собой.

— Почему ты рассказал об этом только сейчас? — выдавила я.

— Я уже говорил, что если бы рассказал раньше, могли бы быть плохие последствия, — раздражённо ответил Слендер и выпустил мои плечи.

Шорох стал явственнее, и сквозь него послышались шаги.

— Проклятье, только не сейчас! — прорычал Слендер.

— Что? Кто там?

— Прости меня.

В голове тут же помутилось. Я почувствовала, как ноги подкашиваются, и я падаю на траву. Всё тело на секунду свело судорогой. Я вскрикнула и потеряла сознание. Точнее, меня...

...отключили.

— Очнись. Хватит валяться.

Я со стоном приподнялась на локтях. Голова тяжёлая и одновременно какая-то пустая.

— И как до меня сразу не дошло... — с ненавистью процедила я. — Если твоей целью всё это время был Слендер, то при чём тут я и все те, кого ты убил?

— Рад, что ты, наконец, поняла, кто всё это время с тобой разговаривал, — ласково проговорил голос. — И кто спасал тебя от всех тех психов, что населяют этот гадюшник.

— Ты мстительная истеричка, Виктор, — хмыкнула я, приняв сидячее положение. — Столько лет прошло, а ты всё никак не угомонишься.

— Всему виной твоя подруга, — усмехнулся Виктор. — Я бы спокойно спал, если бы не она и её ритуал.

— Но она вызывала не тебя, а Духа Жизни. Или ты глухой?

Призрак проигнорировал мой вопрос.

— Ты хочешь знать, почему я убивал, так? — спросил он.

— Не только это.

— Странно, обычно в тебе любопытства ни на грош, — задумчиво проговорил Виктор. — Тогда, видимо, мне придётся рассказать тебе всё с самого начала.

Как водится, я жил спокойной и размеренной жизнью. У меня была жена и двое сыновей. Она была прекрасной женщиной и очень любила музицировать. Любовь к музыке она привила и мне, и сыновьям. Но в один прекрасный и одновременно ужасный день... их убили.

Виктор произнёс эти слова с такой горечью, что впору было пожалеть его.

— И кто же их убил?

— Мужичок в костюмчике и с галстучком, — выплюнул он. — Проткнул их своими... конечностями. Я смотрел на него, а он на меня, и мы оба не говорили ни слова. С каждой секундой я чувствовал, как во мне закипает гнев, желание отомстить. Мы стояли на кухне, поэтому мне ничего не стоило протянуть руку к ящику, выхватить оттуда мясницкий нож и исколоть это мерзкое костлявое тело. Что я и сделал. Вот только мне не удалось нанести ни одного удара, потому что стоило мне на секунду — лишь на одну секунду — упустить его из виду, как он исчез. И единственное, что осталось после его ухода, это тела моей семьи.

— Так ты хочешь отомстить не потому, что из-за него ты заболел, а из-за смерти жены и детей, — уточнила я.

— В корень зришь, — ответил Виктор и продолжил: — С той ночи ни один день не прошёл без мыслей о мести. И о том, что моя жизнь пошла на убыль. Этот ублюдок наградил меня самой страшной и мерзотной болезнью, на которую только был способен, всего лишь собрав воедино симптомы различных смертельных недугов. И в итоге вышла такая тварь, что пожирает тебя изнутри каждую секунду. Я понял, что жить мне осталось недолго, но всё равно тщетно пытался найти хоть что-то, хоть какое-то лекарство, которое, может, и не остановило бы смерть, но хотя бы отсрочило её. И попал сюда. Мои надежды на спасение, возникшие было, буквально тут же были растоптаны, когда я узнал, что меня собираются не лечить, а подготавливать к уже известному исходу. А потом пустить на опыты.

— Словом, ты понял, что это голимый хоспис. Знакомое чувство разочарования...

— Я решил, что уже бессмысленно что-либо предпринимать, поэтому покончил с собой. Надеялся, что по ту сторону жизни, наконец, обрету покой. Так и вышло. Но ненадолго. Марина вызвала меня, и я вспомнил всё. И снова захотел отомстить...

— Эй-эй-эй, ты не упомянул про десятерых врачей, которых ты убил после своей смерти! — вспомнила я.

— Убил? — удивился Виктор. — Зачем мне было убивать этих говнюков. Да, они ничего не сделали для моего спасения, но и ничего для моей смерти. У меня не было причин убивать их.

— Ты не врёшь?

«Глупый вопрос, учитывая, что я говорю с убийцей».

— Нет. Теперь мне нет смысла скрывать от тебя что-либо, — ответил призрак. — Когда меня вызвали, я понял, что не смогу существовать самостоятельно. Но выяснилось, что дух живёт за счёт призвавшего его.

— То есть ты паразитировал на Марине?!

— Какое отвратительное слово... Скажем так, это были отношения как у рыб-прилипал с китами. Эта мелкая рыбёшка кормится тем, что остаётся от более крупных сородичей, а они в свою очередь даже не знают об их существовании.

«Ты тоже ничего о нём не знаешь... А я докажу, что убийца — твой аутист... Ты снова отрицаешь очевидное...»

«Именно так говорила Марина... Неужели это и было влияние Виктора?»

— Но твоя подруга оказалась либо очень везучей, либо очень хитрой. Каким-то образом она не пускала меня в себя окончательно. Я понял, что так долго не протяну. И взялся за поиски «сосуда».

— «Сосуда»? Это ещё что?

— Человек с душой настолько маленькой, что её можно легко вытеснить. Поэтому он и зовётся «сосудом».

— Откуда ты узнал о них, если спал все эти годы? — удивилась я.

— После проведения обряда Марина читала ещё чёртову кучу книг с магическим уклоном. Оттуда и узнал. Тогда я мог ненадолго отсоединяться от тела призвавшего и совершать то, что задумал.

— И что же это?

— Поиски «сосуда». И кто же знал, что я так быстро найду его. Найду тебя.

— Ох, теперь всё ясно, — вздохнула я. — И насколько же у меня маленькая душа?

— Меньше, чем у кого бы то ни было в этой больнице, — рассмеялся Виктор. — Ты идеально подходила. И, не теряя времени, я «переехал» в тебя.

— Отвратительно! — воскликнула я. — Уж не с того ли момента мне начали сниться кошмары?

— Именно с того. Видимо, ты оказалась очень восприимчива к моему влиянию.

— Но как ты смог так легко отделиться от Марины, если вы были связаны?

— Эта связь до сих пор есть. Я просто сменил «место жительства», вот и всё.

— Бредятина какая. — Я зарылась пальцами в волосы.

— А потом появилась эта мразь, Слендер. И каковы же были мои удивление и радость, когда ты с ним подружилась! Понятия не имею, как он пронюхал, что я вернулся в этот мир, но это уже не важно.

— Думаю, он знал всё с самого начала. Уже тогда, когда мы встретились, — пробормотала я.

— Умная мразь. Ну да ладно. Сблизившись с ним, ты стала для меня ещё более ценной. «Сосуд» и способ отомстить одновременно...

— Ты мог сразу через меня всего добиться, так зачем было убивать остальных?! — вскричала я.

«Захар. Инна. Вовчик...»

— Мне нужно было время, чтобы освоиться в новом теле. И времени ведь ушло немало, согласись. Я убивал их сначала отдельно от тебя, поскольку они могли помешать исполнению моего плана. И убивал только тех, кто был связан с этой гнидой.

— Точно, — кивнула я. — Сначала умерли именно те, кто видел его... Нет, не все. А как же Игорь?

— О, любопытный экземпляр, кстати! — восхищённо сказал Виктор. — Я рассматривал его в качестве «сосуда», пока не обнаружил пренеприятнейшую вещь, которая только мешала, — телепатию.

— Наоборот, ты должен был быстро найти с ним контакт, разве нет?

— Тысячи чужих мыслей занимают его голову. Это бы помешало мне взаимодействовать с ним так же, как с тобой.

— Ясно... А потом? Ведь потом пошли жертвы, которые даже не знали о существовании Слендера.

— Вспомни ту девушку с манией одержимости. И вспомни «Смерть», которую она постоянно видела.

— Так это был не ты?

— Нет, это была наша знакомая костюмная мразь.

— Но зачем были эти убийства, я не понимаю! — воскликнула я.

— Да затем, чтобы привлечь его внимание к тебе! — прорычал Виктор. — Мне нужно было, чтобы он буквально помешался и приходил как можно чаще, чтобы у меня всегда была удобная возможность убить его.

— Хорошо, а остальные жертвы?

— Та женщина убила бы тебя, если бы я не вмешался. А те, кто остался — это была проба сил, тренировка. И ты почти с ней справилась. Если бы не твои постоянные истерики, всё прошло бы гораздо лучше.

— А Марина? Она же тоже входила в число твоих жертв!

— Да. Но я не смог её убить, поскольку вовремя понял, что тогда наша связь прервётся. А о последствиях этого я знать не хочу.

— Поэтому ты ввёл её в кому.

— Совершенно верно. Ты умнеешь на глазах!

Я хмыкнула, а Виктор продолжил:

— Жертв должно было быть десять. Симпатичное число, не правда ли? — голос Виктора стал спокойным, но всё же угрожающим. — И осталось одно почётное десятое место. Как думаешь, кто должен его занять?

— Ты мне уже все уши прожужжал этим, — проворчала я, поднимаясь на ноги. — Слендер.

— Именно! — торжествующе сказал Виктор. — А как думаешь, кто должен будет его убить?

Мгновение.

Второе.

Третье.

— Нет... Нет. Нет! Я не стану!!!

— Поздно, Серафима! Пока мы разговариваем, ты дерёшься с ним...

Секунда, и я рассмеялась. Громко и истерически.

— В таком случае, у тебя нет шансов! — сквозь смех выдавила я. — Он убьёт меня, и ты останешься без своего драгоценного «сосуда».

— О, не забывай, что у меня ещё остаётся Марина. А там уж я найду замену. А вообще-то об этом можно не волноваться — ты убьёшь его.

— Интересно, как?! — вскрикнула я. — В крайнем случае, он может мною подавиться.

— Он не сможет тебе ничего сделать, — лукаво произнёс Виктор. — У него на тебя есть свои планы. И как же приятно осознавать, что его планам не суждено сбыться!

Я застыла.

Неожиданно тело отбросило назад. Я проехалась по полу. Локти горят: кожа оказалась содрана. Мало того, я почувствовала тупую ноющую боль в животе.

— Он сопротивляется, — констатировал Виктор. — Эта мразь сопротивляется. Интересно...

Тем временем я зашипела от боли. Костяшки пальцев словно били бетонную стену. Кажется, кожа на них тоже содрана.

— У него мозги есть в отличие от тебя, — усмехнулась я дрожащим голосом.

И тут же закричала от ошеломляющей боли в челюсти.

«Обещай, что не будешь задавать вопросов... Иначе челюсть отгрызу».

«Неужели он всё-таки это сделал?!»

— Хо-хо, как интересно! — воскликнул Виктор. — Кстати, я ведь предупреждал, что близкий человек предаёт тебя. Но ты же не послушала!

«Катись к чертям!»

Меня прижало к полу. Что-то придавило шею.

«Чёрт! Не могу дышать! Задыхаюсь!..»

В голове снова начало затуманиваться. Ногти тщетно царапают пол, или на чём я там лежала. Больше не могу ничем пошевелить. Что уж говорить о том, чтобы пытаться сопротивляться.

Неожиданно Виктор издал душераздирающий вопль.

«Вот это воистину банши!»

Вопль сопроводил ужасный треск.

«Чёрт, это же земля подо мной трескается!»

Меня всё ещё прижимало, я почувствовала, как подо мной расходятся трещины. Вопль тем временем сменился хрипом.

Как будто он задыхался.

Снова.

Я провалилась в образовавшуюся подо мной трещину. Молча. Даже если бы я захотела, не смогла бы издать не звука.

* * *

Пальцы щекочет трава. Местами уже жухлая, но всё равно необыкновенно мягкая. Тело, видимо, отходило от судорог: уж больно знакомое тянущее чувство в конечностях. И челюсть болит.

— Фима! Фима очнулась!

Я поморщилась от громкого крика, но спустя мгновение подскочила на месте и села.

«Что с Виктором? Что со Слендером?»

— Фима, ты как? — взволнованно спросила Марина. Меня взяли за руку.

— Что произошло? — тихо простонала я.

— Мы провели обряд, Фим, — раздался голос Максима. — Всё кончилось. Мы его изгнали.

— Где все?

— Я здесь, — подал голос Игорь.

— И я, — вторил ему Саша. Хриплый как всегда.

— И я.

Я замерла. Голос незнакомый и принадлежал, видимо, тому, кто держал меня за руку.

— Кто ты? — прошептала я.

«Хотя нет, знакомый...»

— Тот таинственный посетитель, — ответила за него Марина.

— Я Михаил, — сказал он. — Тебе передали шкатулку?

Я кивнула, хотя не очень поняла, зачем он спрашивает меня об этом.

— Серафима, я...

— Как вам удалось провести обряд? — перебила я Михаила. — Ведь страницы...

— Их нашёл Слендер, — ответил Игорь, усмехнувшись. — Почти сразу после того, как тот придурок их потерял.

— И передал их Мише, — вставил Саша.

— И обряд удалось провести, — довольным голосом закончила Марина.

— Почему вы пошли за мной?

— Как ж мы тебя одну бросим? — усмехнулся Максим. — И правильно сделали, что этого не сделали!

— Максим, перестань вставлять тавтологии! — раздражённо сказала подруга.

— Сбрось октаву.

Я вздохнула.

— Где Слендер?

— Он ушёл, как только мы провели обряд, — ответил Михаил.

— Просто ушёл?.. — недоверчиво спросила я. — И вообще, ты-то тут причём? Почему он передал страницы именно тебе?

— Серафима, — Саша положил руку мне на плечо, — он твой... брат.

Я спрятала лицо в ладонях.

«Нет. Не может этого быть».

— Может, Фим. — Гад Игорь снова мысли мои прочитал. — И именно он тот предатель.

«Прости меня».

— Я не... не могу поверить... Зачем?

— Мы обязательно обсудим это, — успокаивающе проговорил Михаил. — Только не здесь и не сейчас.

— Нет, здесь и сейчас! — вскричала я. — Я имею право знать, почему единственный мой родственник дал о себе знать только-только и оказался предателем к тому же!

— Фим, не кричи, — предостерёг Максим. — Он прав, здесь не место для разговоров. Пойдём в библиотеку.

Спустя полчаса вся моя жизнь буквально перевернулась с ног на голову.

Оказалось, что Михаил всю сознательную жизнь искал меня.

— Наша мать была... дерьмом, как я уже говорил. Наркоманка и алкоголичка, — говорил Михаил. — Не знаю, что довело её до жизни такой. Даже отец не знает. Он дождался, когда я появлюсь на свет и прогнал её. Правильно сделал, должен сказать. Но далеко она не уходила. Всё моталась поблизости, в надежде, что отец одумается. И так прошло семь лет. Не помню дня, когда бы я не видел её за окном, на другой стороне улицы. Отец не говорил, что эта женщина моя мать, но я нашёл старые альбомы в кладовке и узнал её на фотографиях. Я не пытался говорить с ней, хотя множество раз проходил буквально в одном шаге от неё. Вскоре она снова забеременела. Вероятно, от ещё одного наркомана. Отец не знал об этом. А я видел. Я понял, что тот ребёнок, который родиться от неё будет моим братом. — Он тихо рассмеялся. — Почему-то я тогда был уверен, что у меня будет именно брат... И спустя девять месяцев... Я увидел её на том же самом месте — у стены многоэтажки, что напротив, — но уже не беременную. Помню тот ужас, что охватил меня. «Куда она успела деть моего брата?!» — думал я. И бросился к ней, не помня себя. Отца, слава Богу, не было дома. Я кричал на неё, спрашивал, где ребёнок. Она сначала не узнала меня: была уже пьяна. А когда узнала, то расхохоталась. Заплетающимся языком она сказала, что выбросила его, потому что он уродец. Меня охватил гнев. Ночью я взял из кухонного стола нож, вышел из дома, перешёл дорогу и убил её. Нож потом выбросил в водохранилище, что неподалёку. А потом оставшуюся ночь бегал по улице, в надежде найти...

Прошло девятнадцать лет. Страшная цифра... Всё это время я жил словно без какой-то части себя. Странно, я даже не знал тебя, но уже тогда чувствовал странную пустоту... Отец к тому времени уже два месяца как скончался. У него были неполадки с лёгкими: он до безумия много курил. И, должен сознаться, меня этой привычкой заразил... Я отчаялся тебя найти, но как-то слишком уж неожиданно, всего неделю назад, ко мне попала брошюра о приюте для неполноценных детей. Мне вспомнились слова этой женщины, о том, что ребёнок был уродом. Охваченный надеждой, я пошёл по этому адресу, но выяснилось, что невозможно установить, кто из обитателей приюта мой брат. Мы с женщиной на ресепшен перебрали всех. Но мне в глаза почему-то бросилось твоё дело. Мне сказали, что тебя год назад забрали в какую-то больницу для больных патологиями. Я подумал в тот момент, что это не ты, потому что я, как наивный придурок, думал о тебе как о брате. Но потом что-то словно потянуло меня за язык попросить адрес. Женщина долго упрямилась, но всё-таки дала мне его. На следующий день добрался до места, но меня не пропускали. И тогда я увидел его...

— Слендера, — уточнила я.

— Да, его. Он подошёл ко мне и... сказал: «Ты с ней одно лицо». Я не понял ничего, но снова зажёгся надеждой. Он сказал, что ты в опасности, и спросил, хочу ли я помочь тебе. Я ответил: «Конечно». И тогда он попросил меня написать тебе письмо, где я прошу тебя встретиться со мной и обещаю забрать отсюда. А до этого я попросил твою няню передать тебе музыкальную шкатулку с браслетом и письмом.

Михаил замолчал. Я сидела, опустив голову на колени. По бокам от меня сидели Марина и Максим. Игорь и Саша расположились в креслах рядом. Я он сидел передо мной на корточках. Или на коленях. И рассказывал историю, от которой у меня бегали мурашки по всему телу, и в животе копошилось что-то. Историю невероятную и для меня ещё более страшную, чем та, что мы пережили за последние месяцы.

— Почему ты оказался предателем?..

— Видимо, из-за того, что выманил тебя наружу и свёл со Слендером, — предположила Марина.

— Получается, что предателем его сделал Палочник? — удивился Макс.

— И зачем он забрал тебя прямо перед самой встречей? — поддержал Саша. — Миша нам всё рассказал.

— Видимо, это останется неизвестным, — пробормотала я, подняв голову. — Ты правда хотел меня найти?

— Да... Прости, что потерял надежду. Я нашёл бы тебя гораздо раньше...

— Мне достаточно того, что ты помнил обо мне, — прошептала я и улыбнулась.

Он взял меня за руку.

Мой брат.

Верный старший брат...

* * *

Прошёл месяц. За это время Миша добился разрешения забрать меня из больницы. На него отреагировали крайне подозрительно поначалу, но разрешение всё-таки дали. Мне это решение далось с трудом, но друзья буквально заставили меня согласиться. Я очень долгое время отнекивалась, так как не хотела расставаться с теми, к кому успела привязаться. Но в итоге они заверили меня, что не пропадут, и будут присматривать друг за другом. У меня в горле стоял ком, когда наступил момент прощаться. Марья Петровна долго плакала, обнимая меня, а я по-настоящему пожалела, что не могу вот так же выплеснуть свои эмоции. Всё что я могла, это тихонько подвывать. Макс с Сашей и Игорем чуть меня не задушили. А Марина просто обняла меня и стояла молча. Нам всем было тяжело — никто из нас не привык прощаться, поскольку в эту чёртову больницу можно только въехать, но не выехать.

Месяц превратился в год. За это время я написала штук пятьдесят писем, но только недавно пришёл ответ. На все пятьдесят. Брат прочёл его мне вечером, когда вернулся с работы.

Насколько я поняла, все принимали участие в составлении этой весточки. В письме друзья и Марья Петровна рассказывали о том, как идут дела в больнице. Оказалось, что тот грёбаный котёл так и не поменяли к холодам, из-за чего множество пациентов погибло. К несчастью, в их число попал Вячеслав, сосед Саши по палате. Больницу хотели закрывать, но неожиданно появился странный благодетель, который согласился спонсировать это заведение. Игорь сказал, что видел его, и что он тот ещё говнюк. Приятной неожиданностью было услышать послание от Леонида. Он говорил, что очень рад, что я, наконец, обрела дом и семью, и меня перестали мучить кошмары (в одном из писем я упоминала о том, что нашла свой «корень»). Заканчивалось письмо передачей горячего привета от всех-всех и пожеланиями поскорее получить ответ.

— Ты знаешь, Фим, — сказал Миша, стоя у окна, — мне кажется, что мы теперь будем не вдвоём.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я. — Ты хочешь завести кота? Я не против, но только не собаку!

— Да нет, я не о том, — хихикнул брат. — Я кое о ком побольше кошки. И даже побольше собаки.

Я хихикнула. С тех пор он больше не упоминал об этом.

А мне было невдомёк, что в парке напротив нашего дома поселился молчаливый ангел-хранитель.

— Ты теперь у меня в долгу, — усмехнулся он. — Однажды и ты сослужишь мне службу.

А может и не ангел вовсе.