Порождение

— Здравствуйте, Антонина Фёдоровна.

— О, здравствуй, Серафима! Что случилось?

— Вы говорили, чтобы я пришла к вам, если меня что-то будет мучить, помните? Вот я и здесь...

— Хорошо. Ложись на кушетку. Она в нескольких шагах впереди от тебя.

Я выполнила просьбу и сложила руки на животе, сплетя пальцы. Женщина пододвинула поближе свой стул и, судя по звуку, что-то записала к себе в блокнот.

— Теперь расскажи в чём причина твоего беспокойства.

— Мне снова приснился кошмар. Но уже другой... Точнее изменилась оболочка. А вот суть осталась та же.

— Хорошо... — Ручка снова шуршит по бумаге. — Что за кошмар?

— Начинается всё с темноты. Такое чувство, словно я под водой, потому что очень сильно что-то придавливает к земле. Я одна. Некоторое время просто иду вперёд. Но в какой-то момент у меня начинается паника, и я начинаю бежать. Это трудно. Все попытки ускориться пропадают втуне. А пока бегу, со всех сторон начинает звучать голос. Он говорит мне: «Берегись, Серафима, берегись»... А потом я просыпаюсь.

— Угу...

Стержень ручки режет мой слух. Почему он такой громкий?

— Исходя их всего тобою сказанного, я вынуждена повторить свой прежний вопрос: у тебя не случалось никаких потрясений в последнее время?

— Ну... недавно меня... предал мой друг... Я верила ему, а он мне солгал... Но кошмары начались раньше, так что вряд ли наша ссора имеет к ним отношение. Или имеет?..

— Я не умею толковать сны, Серафима, — сказала Антонина Фёдоровна. — Это не моя компетенция. Но можно попробовать взглянуть на твой кошмар с логической точки зрения. Возможно, это предательство нашло отражение в твоём кошмаре. Поэтому он и изменил оболочку, как ты говоришь. Подсознательно ты хочешь отгородиться от всего, что может ранить тебя. Поэтому голос призывает тебя быть осторожной.

— Ясно... А может быть так, что он предупреждает меня о возможной опасности?

— Вряд ли. Серафима, сны — это просто наши воспоминания. Человек за один день может запечатлеть у себя в памяти миллионы различных запахов, ощущений, звуков и тому подобного. А потом бессознательно воспроизводить их в своих снах. Поэтому они не могут нести какой-либо смысловой нагрузки.

— Но это не так! Если они есть, значит, они не бессмысленны!

— Что ж, возможно. Но предупреждать о чём-то они точно не могут.

— Тогда какой у них вообще смысл?.. — пробурчала я тихо.

Да уж, такую информацию нужно переварить.

«Почему тогда так паршиво на душе, если у снов нет цели что-то донести?»

— А насчёт своего друга не волнуйся. Я советую просто поговорить с ним, обсудить все недоразумения. Я уверена, что у вас всё наладится!

— Спасибо... Возможно, вы и правы... — Я встала с кушетки. — Не подскажите, который сейчас час?

— Почти одиннадцать. Ты уверена, что рассказала мне всё?

— Да...

Я постаралась, чтобы сказанное мной прозвучало как можно более убедительно, но голос меня подвёл. Хотя психиатр не отреагировала, видимо, посчитав мой ответ незначительным.

— Ну что?

Я подпрыгнула и схватилась за сердце.

— Господи, Вовчик! Зачем так пугать-то?!

— Прости! Так что, тебе полегчало?

— Ну, как тебе сказать?.. По крайней мере, теперь я имею хоть какое-то представление о том, что мне нужно делать.

— Это здорово!.. Пошли!

У парня голос дрожал от волнения. Он схватил меня за руку и куда-то потащил.

— Стой-стой! Куда мы идём?

— Узнаешь...

Не понравился мне его голос. Очень не понравился. Что могло случиться такого, пока я изливала душу Антонине Фёдоровне?

Как оказалось, многое...

* * *

— И что они все мрут-то, аки мухи? — причитала Марья Петровна, раскладывая бельё по полкам.

— А от чего она умерла? — спросила я тихо, высовывая нос из-под одеяла.

— Врачи сказали, что поднялось давление. Из-за этого случился сердечный приступ.

— Прямо как у Захара... — прошептал Вовчик.

— Странно это, — подхватила я.

— Ой, ну хватит! Развели подходящий разговор на ночь... Спите! Приятных снов!

Нянечка чмокнула меня в лоб, отобрала книжку у Вовчика и щёлкнула выключателем. Затем удалилась, посчитав свой долг выполненным.

Дождавшись, пока шаги Марьи Петровны в коридоре затихнут, я прошептала:

— Вовчик, ты сейчас думаешь о том же, о чём и я?

— Однозначно! — прошептал он в ответ.

Мы одновременно вскочили с постелей. Парень приоткрыл дверь и огляделся. Видимо, никого не было — дежурный врач ещё не пришёл. Огромными скачками мы понеслись в библиотеку.

— Итак, официальная версия смерти бабы Вали нам всем известна, — начала глаголить Марина, но тихо, чтобы Порфирий Семёнович не подслушал (был такой грешок за старичком: хоть и слепой, как крот, но слух имеет отменный).

— Ага, — ответили мы хором.

— Так вот, мне удалось углядеть кое-что...

С этими словами подруга зашуршала пакетом и извлекла оттуда что-то.

— И?.. Что это за тряпочка? — спросил Максим.

— Эта тряпочка — лоскут от одежды убийцы! — провозгласила девушка.

— И что он нам даст?

— Ну, ткань плотная, чёрного цвета. По фактуре походит на костюмную...

«Так, я знаю, что ты сейчас скажешь!»

— Было бы логичным подумать на нашего знакомого Палочника. Ведь костюм — не самая удобная одежда для убийства. Маркая... А в такой из всех нас ходит только он.

— Допустим, — неохотно буркнула я. — А как он смог так бесшумно убить бабу Валю? Уж кто-кто, а она должна была поднять крик...

— В ответ на этот вопрос можно сказать, что диагноз врачей был верен. Но саму причину этого диагноза они утаили, дабы не пугать остальных больных.

— И что за причина?

— Страх. И вызван он был не видом обычного ножа.

— Кому-то удалось напугать её до смерти?! — поразился Вовчик.

— Её смерть тому доказательство, — вздохнула Маришка.

— Получается, что Захар умер по той же причине? — уточнила я.

Не факт. Хотя этого мы уже никогда не узнаем. Возможно.

Я спрятала лицо в ладонях.

«Слендер, зачем ты это делаешь?..»

— Фим, тебе плохо? — коснулся моего плеча Максим.

— Да нет... Просто нужно выйти на воздух.

— Подожди уж до конца сбора. Чуть-чуть осталось, — сочувственно проговорила подруга.

Я кивнула.

В принципе всё было ясно. Убийство произошло непосредственно в палате шизофренички Валентины Тихоновой. Совсем недалеко располагается палата Игоря. Из этого мы сделали вывод, что убийца потихоньку подбирается к нему. Было решено организовать своего рода охрану паренька. По ночам будет сложнее, так как по коридорам всегда ходил один из дежурящих врачей и пара охранников. Но, в случае чего всегда можно сказать, что ходил во сне. Или туалет в темноте потерял.

На этом мы разошлись. Я уже наставила лыжи туда, куда собиралась, но меня придержала Маринка.

— Фим, Вовчик сказал, что тебе снова кошмары начали сниться. Как ты?

— Нормально... Ты ничего не узнавала о том призраке непонятной наружности?

— За этим я тебя и поймала. Дело в том, что я ничего не смогла найти про нашего знакомого. По крайней мере, в интернете. Придётся штудировать книги, а это может занять время. И немало. Поэтому я и спрашиваю, с тобой точно всё хорошо? Продержишься?

— Да, пока всё более или менее терпимо. Спасибо, Мариш! — Я обняла её.

— Да не за что! Ты только держись! И если что, сразу говори мне!

— А как же иначе?..

Только я повернулась к ней спиной, как она снова меня притормозила:

— Твой друг к тебе ещё приходит?

— Ну...

— Ладно, я поняла. Спокойной ночи! Сегодня Максим будет сторожить Игорька.

— Повезло... Спокойной!

* * *

В саду было, как обычно, тихо. Слендер уже был здесь. Я почувствовала его присутствие. Это похоже на лёгкое покалывание. Я присела рядом.

— С-сераф-фима...

— Как ты мог, а?! Мало того, что врал мне, что не ты убил Захара, так ещё и безумную бабу Валю укокошил! Она-то тебе чем не угодила?

Кажется, Слендер растерялся. Или просто не знал, что ответить. А может и не хотел отвечать вовсе. Я же словно контроль над собой потеряла и орала на него.

— Зачем ты соврал мне?! Когда я спрашивала у тебя, что ты делал в тот вечер, ты сказал, что всё время был здесь, в саду! А на деле — нет!

— Т-так было н-нужно... — глухо ответил он.

— Ах, нужно! — рассмеялась я истерично. — Но я подозреваю, что это далеко не всё! Что ещё ты от меня скрываешь?! Я думала, ты мне друг...

Последняя фраза прозвучала по-детски, но это действительно было то, что я чувствовала. Снова ком в горле. Плеч коснулись холодные руки, развернули меня лицом к их обладателю.

— Б-б-берег-гись...

— Что? — Я застыла. Совпадение? Или нет? — От чего я должна беречься? От тебя?

— Н-нет...

— А от чего тогда?! Я не понимаю тебя! Не понимаю, почему ты убиваешь! Объясни мне!

— Т-ты п-поймёшь...

Я уже открыла рот, чтобы возразить, как Слендер резко прижал меня к себе. Кажется, это становится у него любимым жестом. Я попыталась оттолкнуть его, но это оказалось бесполезным — всё равно, что пытаться сдвинуть с места Фудзияму. Вздохнув, я тоже его обняла.

— За что? Почему ты меня мучаешь?

Он погладил меня по голове. Я почувствовала, как меня клонит в сон.

«С ним не страшно. Убийца... Ну и пусть... Нет, этому должно быть какое-то логическое объяснение. Он не может убивать просто так! Наверняка должна быть причина!»

— Слендер, ты знал Захара до того, как убил его?

— Да...

— Он что-то сделал тебе? Почему ты его умертвил?

Молчание.

— А бабу Валю ты знал?

— Да...

— А её почему?

— Ты п-поймёшь...

— Боюсь, я не смогу понять никогда, — вздохнула я, утыкаясь носом в его шею. Лесом пахнет...

— С-сможешь...

— А за Игорем будешь охотиться? Ты же обещал, что не будешь!

— Об-бещал — з-значит-т-т не буд-ду...

Здорово, значит, Макс сейчас зря на стрёме стоит.

— Правда?

— Правда...

И снова тишина. Мягкая и добрая. Так уютно в его объятиях... Несмотря на то что довольно прохладно.

— Ты сказал мне беречься... А от чего? За мной кто-то охотится?

— Н-нет...

Я вздохнула. Значит, тот призрак вообще не при делах? Или как раз вокруг него и закручивается интрига?.. Многое ещё предстоит обдумать. Но не сейчас.

— Слендер, а тебя можно как-то ранить?

Снова отмолчался. Вот и гадай теперь.

Ещё несколько минут молчания.

— П-пора...

С недавних пор это слово я ненавидела больше всего на свете. Особенно слыша его от Слендера. Он попытался отстраниться, но я только сильнее к нему прилипла.

— Прошу, не уходи! Побудь ещё чуточку, пожалуйста!

— Н-не м-могу... Пора...

— Куда ты всё время уходишь?

Я не собиралась размыкать рук. Пусть с собой меня тащит!

Слендер всё также мягко, но решительно отодрал меня от себя. Очень жгло то место, где должны быть глаза. Ком мешает дышать... Неожиданно на щёки легли прохладные пальцы. Им стало холодно и одновременно жарко. Я судорожно вздохнула. По телу пробежала дрожь. Воспользовавшись тем, что я впала в ступор, Слендер отстранился и встал. Я попыталась ухватиться за полу его пиджака, но было поздно. Ушёл.

Я улыбнулась и откинулась на спинку скамейки. Права была психиатр, чёрт возьми! Ещё как права...

Первая ночь без кошмаров.