И что дальше?

Дни летели незаметно один за другим.

После того неожиданного визита Эрен решил, что ему срочно необходима новая привычка, и теперь утро он встречал стаканчиком так полюбившегося ему чая, заваренного хмурым парнем, у которого при виде юноши едва заметно дергались вверх уголки губ и неуловимо теплели стальные глаза, хотя голос оставался таким же холодным, а поведение таким же отстраненным.

Аккерман пытался скрываться и сдерживаться, но неведомое было сильнее него, не давая полностью утаить истинные эмоции. Самоконтроль давал сбой и из трещинок непрошибаемой обшивки была заметна «слабость», по мнению самого парня. Он ведь и вправду был рад каждому приходу зеленоглазого чудовища в «Уору Розе», да и вообще каждой встрече.

Для Ханджи необычное состояние друга не осталось незамеченным, а общение с Эреном вносило свою посильную лепту в ее информированность. Она по-своему радовалась за Леви и подшучивала, что строптивого Аккермана наконец смогли приручить.

Поначалу Ривая это жутко раздражало, но потом, немного задумавшись, он, хоть и со скрипом, но принял правдивость этих слов. Ведь раньше он никогда так не дергался из-за посторонних людей. Да что там: никогда не испытывал интереса к кому бы то ни было. Ему не хотелось находится с кем-то рядом и чтобы этот кто-то находился рядом с ним. Общество людей его раздражало. В мире Ривая было всего несколько категорий людей, для которых были отведены определенные места в его сердце. Первая — это семья. Святое. Ради нее он был готов абсолютно на все. Настоящей семьи Леви лишился еще в детстве, оставшись на попечении у дяди Кенни, вот только это был неудачный кандидат в опекуны. Пожалуй, самый неудачный из всех возможных. Семью ему заменяли Фарлан и Изабель, которых он любил больше жизни, хотя никогда об этом не говорил. Но с недавних пор их не стало, соответственно, и категории тоже больше не существовало.
Следующая категория — друзья. На данный момент тут числилась одна лишь Ханджи. Из-за непростого характера и довольно циничного взгляда на жизнь, парня мало кто мог выносить дольше пятнадцати минут. Очкастая была редким исключением, перебивая всю мрачность натуры брюнета собственной неуемной энергией. И хотя порой с ней бывало очень трудно, она знала, как поддержать друга в трудную минуту, умея распознать, когда эта самая наступает, без слов, что было очень полезным навыком при общении со скрытным Риваем.

Далее рядом на одной полочке стояли заказчики и «цели». Они не играли весомой роли в жизни Аккермана, особо учитывая, что всех их находил Эрвин, который выборол себе первенство в первой категории, и в мечтах причислялся Риваем ко второй.

Врагов Леви не имел. А если и имел, то недолго. Единственным, пожалуй, мог бы стать Смит, но с ним, к сожалению, все было куда сложнее.

Также существовала остальная серая масса ничем не примечательных лиц, которые до поры до времени не несли в себе особой важности.

И тут появился Эрен, совершенно не вписывавшийся ни в одну из ставших частью восприятия мира Аккермана категорий. Разрушая ставшую привычной систему жизни, заставляя испытывать новые, доселе незнакомые чувства. Леви никогда не влюблялся. Был любим? Возможно. Все же ему было присуще своеобразное обаяние, такая же красота и немалая сила духа, мало кого оставляя совершенно равнодушным. Но он не придавал чувствам особого значения, предпочитая просто находить кого-нибудь на одну ночь для удовлетворения естественных потребностей, но не более, считая отношения и привязанность чем-то вроде обоюдной клетки, в которую ни за что не согласился бы сесть, слишком сильно ценя свободу.

Но все чаще и чаще в голове всплывали мысли о высоком тощем парне, который всегда, как только видел Ривая, включал режим «новогодней елочки». И, что самое странное, брюнета это не бесило, не выводило из себя, даже убивать не хотелось. Наоборот, возникала навязчивая потребность улыбнуться в ответ и временами — даже обнять. Признаться в таких крамольных желаниях самому себе было невероятно трудно, а смириться — и того хуже.

Если какое-то время назад еще был шанс, что это все безумие кончится, толком не начавшись, и Эрен не заинтересован в брюнете, то сейчас все пошло прахом.

Незаметно они стали проводить больше времени вместе, гуляя по парку, хранящему приятные воспоминания, обедали и просто находясь рядом. Общение, не сразу, но наладилось. Неловкие паузы, которые раньше имели место быть в избытке, потихоньку превращались в уютную тишину на двоих. Им просто было хорошо вместе. Приятно находится рядом, даже без слов. Просто рядом. Чувствуя присутствие друг друга.

С легкой руки Зое, Эрен даже пару раз приходил домой к Риваю. Чаще всего в такие вечера Леви ретировался в какой-нибудь угол с книгой и кружкой чая, оставляя двоих ненормальных болтать. Ему даже думать не хотелось, когда парень с девушкой успели найти общий язык.

Постепенно Эрен становился неотъемлемой частью жизни Ривая, все больше вливаясь в нее. Аккермана пугала та скорость, с которой он привыкает к этому зеленоглазому чудовищу, становясь зависимым. К тому же ему не давала покоя тщательно оберегаемая тайна. Она ходила невидимой тенью по пятам и уничтожала на корню те немногочисленные порывы, которые возникали в душе сероглазого брюнета. Он просто не мог пустить на самотек все, что происходило. Его все время грызло понимание того, что с каждым днем мальчишка становится ему все дороже, уже проникнув под кожу и оставшись в памяти навсегда. Что будет, если Аккерман расскажет, кем был, и все еще является, хоть и против собственной воли. Расскажет, что это он убил Гришу Йегера. Эрена он тогда знать не знал, да и вряд ли бы задумался о родственной связи с доктором Йегером (ведь кто знает, сколько в мире людей с такой фамилией) если бы Смит не сказал.

О своей семье Эрен никогда не
рассказывал. Вообще прошлое вспоминал неохотно, выуживая из памяти лишь точечные воспоминания нейтральных событий. Но в каких бы отношениях парень не состоял с семьей, слишком мала вероятность того, что он сможет простить кому-то убийство ее члена. И Леви просто боялся открыть правду, понимая, что все то, что происходит с ним сейчас, останется лишь в памяти, а возможное будущие осыпется мириадами осколков, и больше у него никогда не будет возможности воплотиться в реальность. Но продолжать молчать он тоже не мог. Эта тайна съедала его изнутри, мешая адекватно реагировать и действовать. Мешая чувствовать. Он твердо решил, что просто обязан открыть правду. Эрен заслуживает того, чтобы знать, как обстоят дела на самом деле, чтобы не обманываться иллюзиями и понимать, на что идет, общаясь с кем-то вроде Аккермана.

***

На улице приятно пахло весной. Запахи просыпающейся природы витали в воздухе, заставляя сбрасывать с себя зимнюю угрюмость, а лучи заметно припекавшего теперь солнца —оттаивать. Настроение немного портили лужи под ногами, служа напоминанием о том, что еще совсем недавно на дорогах лежал снег, но только взрослым. Дети с радостным визгом носились в резиновых сапогах, поднимая вверх тучи брызг грязной воды. Заметно потеплело. Люди зашевелились, выползая из надоевших за зиму квартир, улицы стали оживленнее, в парк захаживало все больше жителей разных возрастов, и уже не было места, где можно было бы спокойно посидеть, спрятавшись от навязчивого внимания чужих глаз.

Эрену нравилась весна. Нравилась со всем ее непостоянством. Ему приносила неописуемую радость возможность наблюдать за тем, как медленно на деревьях набухают почки, как из них появляются нежные листья, как оживает природа, просыпаясь от продолжительного сна, слышать, как поют птицы.

Раньше Эрен хоть и жил в небольшом городке, но такого тесного соседства с природой там не было, и сейчас он будто бы восполнял упущенное, жадно ловя каждое мгновение этой чудесной поры. Про себя он уже давно решил, что как-нибудь вытащит Леви в ближайший лес и они затеряются там на денек, существуя лишь друг для друга и для леса. Будет забавно наблюдать, как брюнет хмурится, глядя на проваливающуюся под ногами влажную почву, как брезгливо поджимает губы, обнаруживая грязь на собственной ладони или одежде.

Внутри разлилось приятное тепло, и Эрен про себя улыбнулся. Да, это будет определенно занимательная вылазка.

— И почему ты улыбаешься пакетам с молоком? С девушками не ладится, решил безотказный вариант попробовать? — Жан сузил глаза, «уличив» парня.

— Думаешь, не получится? Жаль, а я только собрался их домой пригласить, — изобразил расстройство на лице Эрен.

Внутри же бушевало раздражение. Кирштайн и так ему не сильно нравился, а после его слов и последующей драки и вовсе свел на нет все те положительные моменты, которые иногда имели дерзость появляться. Теперь присутствие Жана означало бурлящий вулкан не самых позитивных эмоций внутри.

— Быстро же ты меняешь предпочтения, — хмыкнул русоволосый.

— Ревнуешь? — бесстрастно поинтересовался шатен.

— Вот еще, — скривился Кирштайн.

Наступила минута молчания. Эрен продолжал расставлять приглянувшиеся пакеты с молоком по полкам, а Жан — буравить спину нерешительным взглядом.

— Ты что-то хотел или просто совершенствуешь технику «выведи из себя ближнего своего, не открывая рта»? — наконец не выдержал зеленоглазый.

— Я спросить хотел… — неуверенно начал русоволосый, еще больше стушевавшись под раздраженно-недоуменным взглядом парня.

— Ну! Рабочий день пока не кончился, а личное время я на тебя тратить не собираюсь, но если еще немного постоишь и поразмышляешь о высоких материях, рискуешь быть неуслышанным, — холодно предупредил Эрен, освобождая тележку с продуктами.

— Ты… прости… за те слова… я… не знал, — запинаясь чуть ли не на каждом слове, выдавил Жан. Было видно, что эти слова давались ему с трудом.

Эрен стоял, изумленно распахнув глаза. Жан… извиняется? Это было чем-то настолько новым и диким, что парень просто не знал, как реагировать на его слова.

— Потому что тебя это никак не касается и не будет касаться, — немного отошев от состояния шока, ответил Эрен.

— Но… вы и правда с ним… Аккерманом? — и неподдельное любопытство в карих глазах в компании с вопросительно-поднятыми бровями.

Эрен лишь ухмыльнулся самым краешком губ. Привычка, которую он незаметно перенял у небезызвестного брюнета.

— Представить не могу, зачем тебе информация о моей личной жизни. Но отвечать не буду, так как, повторюсь, это не твое дело. А теперь, — достал из кармана телефон, мельком взглянув на экран, — мне пора. Оставляю тебя теряться в догадках и предположениях.

И парень быстро удалился, оставив за собой недоумевающего Жана с непотухшим любопытным огоньком в карих глазах, к которым теперь добавилось разочарование.

Когда шатен «припарковывал» теперь уже пустую тележку рядом с такими же пустыми тележками, телефон в заднем кармане мелодично звякнул, оповещая владельца о новом сообщении. Сердце пропустило удар. Немного дрожащими пальцами Эрен достал чудо техники из штанов, чудом не уронив его в процессе, и не смог сдержать довольную улыбку во все лицо. Леви.

«Когда освободишься, приходи ко мне домой. Возможно, немного опоздаю»

Как обычно, коротко и лаконично. В голове зазвучал приятный тембр Леви, «озвучивая» сообщение и заставляя улыбку расплыться от уха до уха.

Эрену вообще казалось, что по-настоящему живет он лишь рядом с хмурым брюнетом, все остальное время находясь в каком-то подобии сна. Находиться рядом с невысокой, но несомненно сильной и гибкой фигурой было чем-то невероятно упоительным, как первый глоток свежего воздуха после долгого пребывания в душном помещении. Тихо разговаривать обо всем на свете…

Эрен даже не думал, что может найтись такое количество разнообразных тем, которые ему захотелось бы обсудить с другим человеком. Ему нравилось делиться своими новостями с Леви и в свою очередь допрашивать «хмурую тучу», выуживая из коротких ответов обрывки информации. А еще ему нравилось касаться. Все время, как будто невзначай, просто задеть, нечаянно прикоснуться к руке, толкнуть плечом. И Леви, кажется, был совсем не против. Переходить к более решительным действиям Эрен не решался, чувствуя, что не стоит пока переходить невидимую границу. Хоть против касаний брюнет ничего и не имел, но временами чувствовалась какая-то легкая отстраненность, словно ему что-то не давало покоя, и он время от времени мотал головой, словно пытаясь выбросить из головы надоевшие мысли, заставляя смоляные пряди падать на глаза.

Но шатен был благодарен уже за то, что его компанию не отвергают. А ведь Леви знал его тайну. И не испугался. Да, пусть о деталях он мог лишь догадываться да и о причинах не знал ровным счетом ничего, но в его глазах не сквозило ни отвращения, ни жалости, ни безумного интереса — ничего из того, что так раздражало зеленоглазого парня, и это само по себе уже было весомой причиной, чтобы испытывать симпатию.

Эрен попрощался со всеми, кого встретил по дороге на выход из магазина, и со светлым настроением направился в сторону дома Аккермана. Но на улице возле выхода из магазина его перехватила невысокая хрупкого вида девушка с испуганными голубыми глазами.

— Вы можете помочь, пожалуйста. Там мой друг, ему плохо, — чуть не плача, обратилась к парню блондинка.

— Д-да, конечно, где он? — немного растерянно отозвался тот, уже готовый спасать неизвестного всеми возможными и невозможными способами.

— Вон там, — и дрожащей рукой она махнула в сторону переулка.

Эрен, не раздумывая, кинулся в указанном направлении.
В переулке было довольно мрачно, несмотря на яркое солнце, окна из квартир сюда тоже не выходили, да и сам переулок был пустынным, не считая закрывавшего полпрохода амбала и перегораживающих вторую половину мусторных баков.

— Это вам плохо? — не нашел больше ничего, что бы спросить, Эрен, хоть и понимал, что вопрос глупый.

— Да нет, — на суровом лице отобразился намек на ухмылку, — тебе.

Это Эрен уже понял. И хотел было развернуться, чтобы поскорее смотать удочки отсюда, как в шею что-то впилось. По ощущениям этим чем-то была игла. Зашипев сквозь зубы он обернулся. Блондинка теперь больше походила на серийного убийцу, чем на перепуганную девушку, переживающую за судьбу своего друга. Лицо больше не выказывало страха, скорее скуку и безразличие ко всему происходящему. Огромные голубые глаза полуприкрыты, пухлые губы брезгливо поджаты. Из нее так и сочилось презрение ко всему живому и усталость от всего происходящего.

Но тут до Эрена дошло и накрыло внезапным осознанием с головой. Его все-таки поймали. И он попался как последний идиот. Кончилась хорошая жизнь. Снова лаборатории, бесчисленные иглы и безумные ученые. Внутри бушевала паника. Но, как ни странно, последней ускользающей мыслью в потухающем сознании было то, что Леви его будет ждать, а он не сможет прийти. Это было настолько странно и несвоевременно, что аж смешно, но об этом подумать он уже не успел, по телу разлилась слабость и ноги перестали держать. Осесть на пол ему не дали сильные руки амбала, которые сразу же подхватили худого парня и забросили на плечо с легкостью полупустого мешка картошки, хотя тушка была явно тяжелее.

Не встречаясь взглядами, мускулистый парень с телом на плече и явно скучающая девушка направились вглубь переулка, где их поджидал обычный, ничем не примечательный микроавтобус.

Бессознательному парню щедро выделили место на задних сидениях, предусмотрительно связав руки и ноги, также не забыв про кляп, чтобы не создавал лишнего шума когда очнется. Закончив с ним, оба уселись за водительским сидением, на котором обретался высокий темноволосый парень.

— Бертхольд, поехали, — скомандовал амбал, похлопав ладонью по спинке сидения, и машина тронулась с места.

***

Леви вот уже сорок минут не знал, что ему делать. Смена Эрена давно закончилась, даже он освободился, и теперь сидел ждал на крыльце дома это зеленоглазое чудовище. Если парень все-таки опоздает, не миновать ему расправы над своим бесполезным мозгом, который не способен скоординировать движение тела и попасть в нужный пункт в назначенное время.

Аккерман закипал, но вместе с тем его съедала тревога за пацана. Все же победив гордость и придушив на время независимость, он решился набрать номер паршивца. Раз, второй, третий… Сколько бы он не набирал, ему никто не отвечал, хотя вызов шел. Это вообще не было похоже на Эрена. Если смс-ки он мог игнорировать, не слыша оповещений, то на звонки отвечал практически сразу же. Вариант с отключенным звуком не катил, ведь у того «кирпича», что таскал за собой пацан, такого режима не было в принципе, либо же он перестал работать еще до потопа. Отследить не получится по той же причине. Когда создавали этот аппарат, о существовании интернета явно никто не подозревал, и вполне вероятно, что по Земле тогда бродили динозавры.

Ривай устало сжал переносицу. Может, очкастая в курсе?

Но Ханджи тоже ничего не знала об Эрене. На ее звонки он также не отвечал. Тогда Аккерман решился пойти в магазин, где работал юноша.
Там ему бывшая жертва наведения общественного порядка, заикаясь, сообщила, что парень уже больше часа отсутствует ввиду окончания рабочей смены.

На вопрос где живет зеленоглазое чудовище, ответили удивленным:

— А вы разве не знаете?

— А должен? — хмуро поинтересовался Ривай, понимая, что вообще-то как бы да. Но Эрен ни разу не упоминал, где обитается, и никогда не звал в гости, а Леви не имел привычки напрашиваться, и тем более лезть в чужое личное пространство.

После не увенчавшейся успехом разведки, Аккерман все же вернулся домой. Устало бросил ключи на тумбочку и принялся стаскивать куртку, а затем — обувь.

Зеленоглазый паршивец. И куда ему вздумалось пропасть, причем так внезапно. Да, он взрослый человек, но вот так, не предупредив… Леви не хотелось об этом думать, иначе создавалось впечатление, что его бросили. Пренеприятнейшее чувство, надо сказать, и Аккерман его терпеть не мог.

Заварив мятного чая, он прошел в гостиную, намереваясь плюхнуться в обожаемое кресло и успокоиться. Но, как только он зашел в комнату, в глаза кинулся конверт, который неестественной белизной выделялся среди мягких тонов и особенно контрастировал с прозрачным журнальным столиком и темным ковриком под ним. Внутри все похолодело, а сердце ухнуло куда-то в пятки. Неужели…?

Ривай в два шага преодолел расстояние до столика и дрожащими руками принялся вскрывать конверт. В нем оказалась записка с одной единственной фразой:

«Я предупреждал тебя, Леви. Ты не можешь просто так отказаться».

Черт! Черт, черт, черт, черт, черт!