Страстно желая тебя

Lana Del Rey — Summertime Sadness

Lana Del Rey — Million Dollar Man

Сегодня должна была пройти та самая вечеринка. Я думала не идти. Но Джесси целый день уламывала меня составить ей компанию, и в конце концов я согласилась, но ненадолго — нечего мне там делать. Я пребывала в апатичном состоянии, поскольку не могла переварить вчерашние события.

На репетиции театра сегодня не было зачитывания текста, а вместо этого — обсуждение. Мы вновь сидели в кружочке на сцене. Мои мысли были о чём угодно, но не о «Гамлете». На Майкла я специально не смотрела, просто не хотела делать себе ещё больнее.

— Ребята, чтобы полностью прочувствовать то, что мы будем играть, нужно понять суть произведения. Вот давайте, например, обсудим любовь между Гамлетом и Офелией. Любил ли Гамлет Офелию? Как вы думаете?

Я смотрела в одну точку на полу, совсем не соображая. Просто желала поскорее оказаться дома в тёплой постели.

Хью заявил, что это была лишь подростковая влюблённость. Джим тоже предложил свою идею, но я не особо вникала в суть.

Думала о том, почему, собственно, мистер Филлипс не шёл по программе и заставлял нас обсуждать произведение, которое мы уже читали. А он словно прочёл мои мысли и ответил минутой позже.

— Ребята, помните, что наша с вами главная цель — научиться правильно, грамотно излагать свои мысли, размышлять и не бояться высказывать своё мнение. Неважно, о каких мы произведениях говорим — «О дивный новый мир», «Ромео и Джульетта» или «Гарри Поттер».

— И при этом Вы сами выбрали произведение для обсуждения. Демократично, — вырвалось у меня.

— Я очень рад слышать Вас, Эмбер. — Учитель поспешно повернулся ко мне. Я закусила язык. Вот вырывалось у меня иногда, а потом я за это платила. — Что Вы думаете по поводу любви Гамлета и Офелии? Выскажитесь.

Стала вспоминать. Некоторые мысли у меня и правда возникли.

— Я читала два раза. Первый раз несколько лет назад, и вот на днях второй раз. Моё мнение поменялось.

— Вот видите! — Учитель радовался, словно я восьмое чудо света открыла. — Именно этого я и жду! В том и гениальность писателей, которые постоянно заставляют нас размышлять и по-новому смотреть на одни и те же свои произведения, с разных ракурсов.

Осмелилась высказаться, но ощущала, как начинала нервничать.

— Теперь я считаю, что Гамлет Офелию не любил, — резко начала я, и в этот момент у меня даже больше сил появилось. — Он её использовал в своих целях. Хотелось в юности ему любви — пожалуйста, запутал Офелию. Она же невинная чувствительная девочка, которая не может отличить правду от лжи, она подчинена отцу, как и было принято в то время. Думаю, что она очень любила отца. Любила и Гамлета, как умела. А главным ударом для неё было то, что именно Гамлет убил её отца. Любимый человек погубил ещё одного дорогого ей человека. Вот и сошла с ума. Трагедия. Что касается Гамлета, на протяжении всей пьесы его главная мотивация — это месть. И ради этого он готов на всё. Может, в определённый момент ему и казалось, что он любил, но это было не так.

Мистер Филлипс стоял, задумавшись.

— Какие интересные мысли, Эмбер. И что же Вы раньше молчали? Есть у кого что добавить? Может, кто-то хочет согласиться? Или наоборот? У кого-то есть другое мнение?

— Я считаю, — внезапно заговорил Майкл, а мне стоило огромных усилий не перевести на него взгляд, — что Гамлет всё-таки Офелию любил. Сколько ему было во время действия пьесы? Тридцать ведь? Вполне зрелый мужчина. Ключевым моментом является разочарование Гамлета во всём — в мире, в любви, после предательства Офелии. Предательство было словно в нож в спину, от Офелии не ожидал. Гамлет хотел разрушить всё и был жесток с Офелией, потому что месть стала для него, как сказала Эмбер, главной и единственной мотивацией, движущей силой. Предательство всё в его жизни перечеркнуло. Он запутался, потерян, и его единственный смысл жизни — месть. Правильно, что Шекспир убил этого персонажа, потому что иначе Гамлет бы тоже сошёл с ума.

— Великолепно! Спасибо, Майкл! Какой глубокий анализ. Это ведь всё — как психологический тест. — Учитель проходился между нашими стульями. — Каждый видит что-то своё, через призму собственного жизненного опыта. Эмбер вот, например, увидела использование неопытной молодой девушки, Майкл — потерянного Гамлета, который разочаровался в любви и людях, мире в целом. Это может относится к вам самим, а может и нет, но размышлять просто необходимо...

Мистер Филлипс ещё что-то говорил, а я уже не слушала. А ведь верно, он был прав. Я считала, что мужчины использовали девушек, и именно это я и увидела в пьесе. Увидела жертву, такую же, как и я. А с Майклом что? Какое разочарование? Потерянность? Он что, много думал? Да непохоже.

— А насчёт Офелии я думаю. — Я резко услышала голос Майкла и даже содрогнулась. Из своих мыслей пришлось вылезти. — Что её подавили в семье, причём сделал это её отец. Поэтому она кажется такой безвольной марионеткой на протяжении всей пьесы. Гамлета она любит, но ещё она жертва тирана — своего отца.

Я впервые за всё время посмотрела на него. Почему он вдруг так подумал? С чем связаны у него ассоциации?

Что, ему тоже знакомо тиранство?

— Я вас умоляю, что вы ищете в этой пьесе такого необычного? Книги писать вам надо, — заговорила Анабель, при этом посмеиваясь. — Офелия — просто чувствительная слабая девочка. Гамлет поиграл с ней, как хотел, влюбился, а потом его предали. Бумеранг.

Обсуждения продолжились более бурно. Теперь уже другие высказывали своё мнение. Мне удалось посидеть молча.

— Мы вообще можем представить героев в абсолютно других образах. Кто там видел в Офелии стерву? — продолжал мистер Филлипс после того, как все выговорились.

Несколько мальчиков подняли руки, на что я хмыкнула.

— Только пока я вижу Офелию лишь в Эмбер. Эмбер, подумайте всё-таки над моим предложением. — Мистер Филлипс повернулся ко мне, а я вздрогнула. Кинула взгляд на Анабель — она явно гневалась. Только не это! Пускай играет Офелию, пускай будет с Майклом, только не трогает меня! Мне не за что здесь бороться, да и незачем.

Настойчивость учителя уже начинала раздражать. Как будто он уверен, что нам с Майклом нужно больше проводить времени рядом... Бред какой-то.

После репетиции меня остановила Анабель. Происходило то, чего я боялась. Она заговорила с серьёзным лицом:

— Эмбер, давай подойдём к мистеру Филлипсу, и ты откажешься от роли Офелии.

— Да почему Офелия тебе так нравится?

— Это главная женская роль! — Она топнула ногой. Ученики продолжали покидать актовый зал, мне было неловко.

— Ну... есть ещё мать Гамлета, — нерешительно напомнила я, а затем пожала плечами. — Анабель, я тебе не соперница. Пойми это, пожалуйста. Ни в личной жизни, ни на сцене.

Из зала вышел мистер Филлипс, который о чём-то разговаривал с Майклом. От него я быстро отвела взгляд. Анабель подала мне знак, что пора говорить с учителем. Она прервала его разговор с Майклом и сообщила, что я отказываюсь от роли Офелии.

— Почему, Эмбер? — Мистер Филлипс пристально посмотрел на меня.

— Эм... Из Анабель лучше актриса, у меня никакого опыта, да и не хочу я главную роль... память у меня плохая, — придумывала я на ходу.

— Или... просто Анабель немного надавила. — Учитель нахмурил брови и посмотрел на неё. — Анабель, давай всё будет честно. Мы как раз разговаривали об этом с Майклом. Просто каждая почитает одни и те же строчки: у кого будет лучше получаться, ту и возьмём на роль Офелии.

Анабель надула губки, но согласилась. Я увидела Джесси и быстро подошла к ней, чтобы избавиться от не слишком приятной компании.

— Не зря мистер Филлипс по образованию психолог. — Она хихикнула. Мы наблюдали за тем, как Анабель плакалась Майклу. — Сразу раскусил Анабель. Так интересно, почему он ставит на роль Офелии тебя. Как будто захватывающий сериал смотрю! — Джесси смеялась, а я тяжело выдохнула, поскольку не было весело.

Мне ещё предстояла вечеринка сегодня. Как оказалось, первые часы она пройдёт в школе, где будет всё культурно, а потом все пойдут к Анабель и Карлу. Он уже позвал меня лично. Я была рада возможности отвлечься от театра и учебных будней.

Мама и Джесси помогали мне подобрать наряд на вечер. Выбор пал на бургундского цвета платье с декольте. Платье подчёркивало талию и было длинным — что мне нравилось больше всего. Если и буду поздно возвращаться, то ноги не замерзнут. Взяла джинсовую куртку с собой на всякий случай.

Джесси и Карл зашли за мной. Я не хотела, чтобы у нас с Карлом что-нибудь складывалось в романтическом плане, поэтому вела себя крайне осторожно, в глубине души надеясь, что Джесси с Карлом сойдутся.

В школьном зале гремела музыка. Алкоголя, разумеется, не было, только безалкогольный пунш. Джесси сразу же куда-то упорхнула. Как я буду её с Карлом сводить?! Он тем временем пригласил меня на танец, и, как назло, заиграла подходящая музыка, а до этого была... Кэти Перри?! Не разбиралась я в клубной музыке.

— Это ведь Лана Дель Рей сейчас? — Я прислушалась.

Карл кивнул и протянул мне руку.

— Что же — «Летняя грусть»? Обожаю. Классная песня, — тараторила я, а Карл улыбался мне, ведя в танце. Я же старалась, очень старалась не наступать ему на ноги. Мы просто качались из стороны в сторону. Болтала, чтобы не делать ситуацию неловкой, а получалось только хуже.

— Но песня не очень романтическая, тут же про грусть. И вообще про лето, а сейчас осень. И поэтому мне грустно, — рассказывала я, не думая. Карл смеялся.

— Весёлая ты, Эмбер.

— Хороший диджей. Старые песни ставит. Уважаю, — продолжала я болтать, оглядывая зал.

Оказалось, что вокруг так называемого «танцпола» расставили столы и придвинули скамейки. Выглядело достаточно забавно: этакий сельский клуб. Как же здесь места мало! Я всё-таки слишком привыкла к своей прежней школе.

Я правда пыталась сохранять позитивный настрой, глазами искала Джесси, а наткнулась на Анабель с подружками за столом. После этого заметила Майкла, который пялился на меня. Я резко выпрямилась. Нет-нет-нет, мне показалось! Я отвернулась, а затем вновь посмотрела на то же место — Майкла там не оказалось. Фух. Это была галлюцинация!

Я продолжала болтать с Карлом о ерунде; мне даже понравилось, но затем песня кончилась. Мы остановились, неловко замолчав.

— Карл, могу я украсть твою спутницу на один танец? — Позади меня послышался до боли знакомый голос. Я сжала зубы до скрипа. Что же это такое!

— Да, конечно, Майкл. Я пойду пока попробую пунш. — Карл кивнул и удалился. Я повернулась к Майклу с недовольным лицом.

— Ты не рада видеть меня, детка Эмбер? — Он усмехнулся, оглядев меня. Заиграла новая песня. — Потанцуешь со мной?

— С девушкой своей танцуй, — огрызнулась я.

— Какая ты вредная! — Он схватил меня за руку, но совсем не грубо, осторожно касаясь пальцами запястья.

— Один танец, и отстанешь?

Майкл кивнул, осторожно улыбаясь. Я взялась использовать ту же тактику болтовни. Только вот с Майклом всё становилось намного сложнее. Мне слишком понравился его цитрусовый парфюм, так что у меня на пару секунд рассудок помутился. Его руки на моей талии тоже не приносили спокойствия. Его взгляд на меня — так вообще. Похоже, мне нужна была экстренная помощь.

Чёрный костюм необычайно хорошо сидел на Майкле, и мне силой удавалось не опускать взгляд: а так хотелось получше рассмотреть.

— Это ведь снова Лана Дель Рей? Раньше не слышала эту её песню, — быстро заговорила я. — Какой смысл! «Не понимаю, как ты покоряешь и бросаешь. Таких же опасных, искушенных и порочных, как ты сам», — повторила я вслед песне. Майкл снова как будто не слушал, что я говорила, и смотрел на низ моего лица.

— У Ланы все песни депрессивные, — тихо произнёс он, еле шевеля губами. Поняв, что я немного теряю контроль, решила наступить ему на ногу. — Эмбер! — Он рассмеялся. — Ты что, так на меня засмотрелась, что теперь ноги заплетаются?

От злости я закусила губу и, похоже, зря это сделала.

— У тебя фетиш, что ли? — не удержалась я от комментария, заметив его горящий взгляд.

— А у тебя настроение Анастейши Стил? — Майкл посмеялся, прижав ближе к себе. Я чуть не задохнулась от смущения.

Анастейша любила губу закусывать, понятно, почему Майкл вспомнил. И с чего он вдруг подумал об этой книжной серии рядом со мной?!

— Фу! Не сравнивай меня с ней больше никогда, — отчётливо и резко проговорила я.

— Хорошие девочки не любят «Пятьдесят оттенков серого»? — Майкл наклонился ко мне.

— Хорошие девочки любят адекватную литературу и красивые постельные сцены, а не это позорище...

Майкл расхохотался, а я не понимала, с чего он дал такую реакцию.

— Эмбер, ты разбираешься в постельных сценах?

Я вспыхнула.

— Ну... немного... разбираюсь, — запиналась я и чувствовала себя максимально неловко. Майкл смотрел на меня снисходительно, не смеялся, но по его взгляду я поняла — ему было чрезвычайно смешно сейчас. Слышала, что песня заканчивалась, и обрадовалась этому. — «Испорченный и богатый. Выглядишь на миллион долларов. Почему же моё сердце разбито?» — подпевала я, стараясь избавиться от стеснительности и перевести тему.

— Эмбер, я бы не разбил тебе сердце. — Майкл вдруг стал серьёзным. Мы остановились.

— Песня закончилась, пока-пока! — Я пыталась отойти, но в итоге Майкл сильнее прижал к себе. Так близко его губы к моим были лишь тогда на поляне.

Заиграл другой трек неизвестного мне исполнителя.

— Хочешь, я попрошу поставить ещё депрессивной Ланы? Я бы остаток жизни так и танцевал с тобой под неё, — произнёс Майкл, смотря мне в глаза. У меня так громко билось сердце, что я слышала стук в голове.

«Остаток жизни». Мозг, пожалуйста, не обрабатывай сейчас эту информацию. Не надо. Мне и без того было плохо: у меня еле-еле воздух поступал в лёгкие.

— Она не депрессивная, — только и смогла пробормотать я. Чувствовала себя в ловушке. Причём Майкл как будто выступал на стороне моей второй «я», которая не была травмирована, а наоборот — готова к отношениям. Но доминировала сейчас другая половина меня.

К огромному счастью, Карл позвал меня, и Майклу пришлось меня отпустить. Спасибо, Карл! Когда я отошла от Майкла, то задрожала. Каждая такая встреча с ним — серьёзная нагрузка для моего сердца.

— Он тебя не достаёт? — Карл нахмурился, протянув мне красный пластиковый стаканчик.

— Да это он... развлекается. Ничего серьёзного. Любит-то он Анабель. — Я пыталась выкрутиться и выпила пунша, чтобы говорить поменьше.

— Сильно сомневаюсь, — пробурчал Карл, проводив меня за столик. Когда он это сказал, я подавилась. Карл постучал мне по спине.

Я вспомнила слова Майкла, как он обнимал меня за талию, а я положила руки на его крепкие плечи, отчаянно пытаясь отвлечься разговорами. Беда в том, что я припоминала всё в деталях — и взгляд, и запах, и прикосновения. Какое же это всё испытание для меня и как будто проклятие! Зеленоглазое проклятие!

— У них с Анабель... немного необычные отношения. Не такого я бы хотел для своей сестры, —наконец произнёс Карл, когда я сидела и восстанавливала дыхание.

— Что значит «необычные отношения»? — Я повернулась к нему. К нам присоединилась Джесси, и ответ на вопрос я так и не узнала.

Понимала, что мне нужно как-то взращивать в себе неприязнь к Майклу, иначе всё будет очень плачевно для моей невосстановленной психики.