На краю пропасти
— Миранда Дженкинс? — раздался женский голос на другом конце.
— Да, это я.
— Больница Нортерн. Я лечащий врач Рэя Хендерсона, вы знакомы с ним?
— Да, что-то случилось? — обеспокоено спросила я.
— На данный момент Мистер Хендерсон находится в тяжёлом состоянии. Он хочет вас видеть.
— Говорите адрес, я уже выезжаю, — ни на секунду не задумываясь, ответила я.
Получив адрес, я тут же выбежала из дома, словила первое попавшееся такси и поехала в больницу, молясь оказаться рядом с ним как можно быстрее, крепко сжать его руку, посмотреть в кристально-чистые голубые глаза и убедится, что ещё не всё потеряно. Мне это было необходимо.
Я мчалась по больнице так быстро, как могла, не замечая никого вокруг, возможно я столкнула пару человек по пути, но сейчас было не до этого. Наконец-то, оказавшись в нужном крыле больницы, позволила себе немного отдышаться, прежде чем подойти к врачу Рэя, высокой брюнетке лет тридцати в белом халате, которая ждала меня возле его палаты.
— Я Миранда Дженкинс. Могу я зайти? — указав на дверь спросила я.
— Да, конечно. Мистер Хендерсон вас ждал, — потянула дверную ручку вниз она и в приглашающем жесте пропустила меня вперёд.
Белые стены, пол и потолок не давали расслабиться, а неприятные звуки исходящие от аппаратов создавали эхо, которое напрягало еще сильнее. Небольшое окно справа от кровати было закрыто, солнечный свет не мог полностью проникнуть сквозь жалюзи. В палате царил полумрак. Бледный, как мел парень сидел на кровати и внимательно за мной наблюдал.
— Рэй, — тут же кинулась к нему я.
— Привет, — спокойно произнёс шатен, взяв меня за руку и переплетая наши пальцы. Я ощутила насколько холодной была его кожа.
— Что... что с тобой случилось? — дрожащим голосом спросила я.
— Помнишь я рассказывал, что мечтал стать врачом, помогать больным, спасать жизни, но этому никогда не сбыться? — не ответив на мой вопрос, начал он. — Я хотел быть тем, кого люди будут любить, уважать, помнить... Хотел быть полезным, оставить после себя хоть что-то.
Каждое его слово было сравнимо с ударом лезвия по сердцу. Такую боль они мне причиняли.
— Не говори так, будто скоро умрёшь, — слёзы покатились по моим щекам. — Просто быстрее поправляйся и мы...
— Я умираю, Миранда, — перебил меня он, обрывая последние ниточки надежды, за которую я хваталась.
Меня окатило ледяной волной, сердце будто перестало биться, а тепло исходящее от парня постепенно куда-то утекало. Он провёл тыльной стороной ладони по моей щеке, вытирая мокрую дорожку слёз.
— Ну что ты, тише, тише, — обнял меня шатен, покачивая, словно убаюкивал маленького ребёнка. — Мне жаль, что не удастся помочь больным людям, навестить детей в приюте на Рождество и сделать ещё множество вещей, которые я хотел бы... Но кое-что я всё же могу сделать.
Он провёл пальцами по моему лицу, заправил за ухо выбившуюся прядь и приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть в его глаза. Они выражали полное спокойствие и умиротворенность, но в них уже не отражался прежний свет. Казалось, Рэй уже давно смирился с неизбежным.
— Моя бабушка открыла счёт на моё имя семнадцать лет назад. Она вкладывала туда деньги мне на операцию, но в этом уже нет необходимости, — выдохнул он. Моё сердце больно сжалось. — Я подготовил все необходимые бумаги и поговорил с бухгалтером. Она поможет тебе выписать чек на любую сумму и...
До меня не доходил смысл его слов, пока я не посмотрела на документы, лежащие на прикроватном столике.
— Нет, я не могу взять эти деньги, — перебив его, покачала головой я.
— Прошу, Миранда, позволь мне подарить тебе эту возможность. Я уйду спокойно, если буду уверен, что с тобой всё хорошо. Ты снимешь деньги, уедешь так далеко, насколько сможешь, найдёшь хорошего парня, — уголки его губ немного приподнялись. Улыбка получилась вымученной. — Создашь крепкую семью и заживёшь той счастливой жизнью, которую хочешь, на которую заслуживаешь.
— Нет, нет, нет! Не поступай со мной так, ты не можешь меня оставить, — прижавшись к его груди, рыдала я.
— Я этого не хочу, поверь. Будь хоть какая-то возможность, я бы сделал всё, чтобы быть с тобой, но её нет. У нас нет другого выбора.
Я приподнялась и заглянула в его глаза. В них переплеталось отчаяние, сожаление, боль. Внезапно, парень резко притянул меня к себе. Его губы были везде, на моих губах, лице и шее. И мне не хотелось, чтобы он отпускал меня даже на мгновение.
Этот поцелуй стал заключительным аккордом нашей связи, любви, о которой мы всё время молчали. Сейчас ею дышало каждое наше движение. Вот так, избегая прямых разговоров, мы признавались друг другу...