Глава 7.
— Вадим, я дома, — крикнула кудрявая, заходя в дом и вешая верхнюю одежду. Дома было подозрительно тихо. В голове блондинки сразу заиграли мысли, что братец вновь побежал на встречу со своей конторой. Она закатила глаза, надевая тапки и проходя дальше по коридору. Какой-то странный запах заставил наморщиться. Между бровями сразу образовалась складочка, а губы искривились.
Тишина.
— Вадим, ты дома!? — крикнула она, по пути протирая грязный след чьих-то ботинок. Та покачала головой. Опять что-ли привёл кого-то? — Я уезжаю завтра. Если в квартире всегда будет так засрано... ты же умрешь как скот, Вадим! — громко пыхтела она, отбрасывая тряпку и кидая тяжелую сумку куда-то на пол.
Первым делом Наташа заглянула в гостиную, а когда не застала брата там — свернула на кухню, где, как оказалось, горел свет. Ноги переступили через порог. Теперь запах сошелся с видом.
Истошный крик вырвался с её рта. Она прикрыла лицо дрожащими руками.
Желтый и вправду умер как скот.
Горькие слёзы потекли из глаз, когда она подбежала ближе и стала рассматривать мертвое тело, надеясь, что того ещё можно было спасти. Но было уже поздно.
— Вадим! Вадим, открой глаза! — изначальный крик медленно обернулся сопливым голосом, полного страха и боли. Наташа не была так близка с братом, но его смерть вонзилась в сердце как самый острый нож. — Вадим!
Последний крик разносится по квартире эхом.
«Живи! Живи!»
Дальше — как в тумане. Мигалки милицейских машин и скорой; заплаканная блондинка и мертвое тело обернутое белой простыней.
***
— Чего стоишь, красотка? — подкатил кто-то, пока Белова стояла прижавшись к стене. Какой это по счету парень? Не понятно.
— Иди гуляй.
— А че такая? — оскалился он приближаясь ближе. Возможно парень надеялся, что Аня испугается. Но девушка даже не думала дергаться.
— Никакая, — выпалила та и похлопав того по плечам — отвертелась и выбежала на танцпол. Места было полно, ибо начался «женский танец». Анна и не заметила как чьи-то руки схватились за неё и повели танцевать. Сначала она растерялась, инстинктивно обводя место и девчушку глазами, но когда её руки расположились на поясе другой, она заулыбалась. Давно такого не было: спокойная жизнь, смешные танцы.
Выстроившись в один строй будто солдаты, девчата игриво двигали бедрами, улыбаясь смотря на парней. А они, в свою очередь, оглядывали всех как мясо на прилавке, разбросавшись по всем сторонам зала. Шептались, бросали непонятные взгляды, от которых можно было сойти с ума от страха, если бы Белова была простой девушкой.
— Смотрю, веселишься, — кудрявый появился внезапно. Вырос темный силуэтом и вытащил ту из круга. Она приподняла брови, смешно хлопая глазами.
— Веселилась.
Кощей ухмыльнулся и повел ту прочь, хватая за запястье. А Белова плелась за ним, хмуря брови.
— Куда мы вообще? Смотри, я могу и ударить, — шутила она.
— Бить не придется, — обернулся он, протягивая ей стаканчик, что тот взял со стола. — Каждая нормальная вечеринка должна заканчиваться либо дракой, либо с пьяными людьми.
Анна фыркнула, но всё же схватила стакан с его рук. Почему бы и нет? Она брезгливо поднесла жидкость к носу, тут же скривилась, а Костя захохотал в своей манере.
— Что? В Москве наверное водка совсем другая на вкус и запах?
— Не знаю, — бросила она, приподнимая голову. Белова сама по себе была достаточно высокой, но Костя был выше, хоть и не сильно. Ей приходилось приподнимать голову, чтобы взглянуть на него прямо. Интересно, выглядит ли она как маленькая беззащитная девочка? Если так — то понятно, почему он всегда забывает о её сущности и старается помочь, либо защитить.
— Никогда не пила что-ли? — искренне удивился он, качаясь из стороны в сторону: то подходил, чтобы прокричать что-то на ухо, ибо громкая музыка мешала; то отходил, не желая стоять слишком близко.
— Не пила. Ну, конечно, бывало такое, что пиво пила. В лет так пятнадцать, может шестнадцать, — пожимает плечами, растерянно глядя на жидкость в руках. А Кощей внимательно слушает. — Но водку — никогда.
— Всё бывает в первый раз. Давай залпом! — тот расплывается в улыбке и уголки её губ тоже приподнимаются.
— Убить меня хочешь?
— Ну что же ты, грозная, такую как ты убить жалко будет.
Смеётся. С некой хрипотой в голосе. Анна непонимающе сводит брови на переносице, но после сразу выпивает, морщась от неприятного жжения.
— Это был комплимент? Хуево выходит, — призналась блондинка, и Кощей медленно закивал, будто признавался в этом.
— О, — оттопырив палец, тот прислушался, а Анна замерла и обеспокоено проводила глазами по лицу. — Медляк начался, потанцуем?
Белова раскрывает рот в удивлении, но не успевает что-то сказать, как тяжелые руки потащили на танцпол.
— Выбор без выборов? — грозно проговорила она, пока тот закинул её руки на свои плечи. А он, кажется, и не беспокоился об этом.
— Молчи и наслаждайся!
— Я тебя сама заткну ведь, — серьезно начала она, но губы дрогнули в небольшой улыбке. Саркастичная улыбка.
Как бы она не сопротивлялась, спустя время, блондинка заулыбалась, а тело двигалось под такт музыки. Она и не помнила когда в последний раз танцевала вальс. Несколько лет назад, точно. Когда ещё отец жив был. Теперь всё ощущалось по другому, и даже простой танец был способен вывести на мурашки.
— Драка! — истошно закричал кто-то и Белова с Костей спохватились. Обернулись, осмотрелись и вновь встретились глазами.
— Беги Белая, — тот машинально отодвинул девушку прочь, так, что она чуть не упала. Опять забыл кто она. Глаза сверкнули злостью. Начался настоящий замес. Парни валили друг-друга на пол, девушки кричали и убегали, стараясь защитить себя. А Белова сразу сообразила и побежала в противоположную сторону, по дороге хватая какую-то девочку за руку. Она, наверное, словила паническую атаку, ибо дрожала как в холоде.
Прижав её к стене, Анна затарабанила, объясняя что ей делать, а девочка хлопала большими глазами и глотала ком в горле.
— Поняла? — вскрикнула она, приводя последнюю в чувства. Девочка закивала, и тогда Белова побежала в кровавое месиво. Что ею двигало? Не было понятно. Ястребы учили, что если что-то не касается тебя — сматывай, сверкая пятками. Даже если вот-вот произойдет убийство. Но Анна не хотела смертей. Знала, что семьям будет плохо. Так же как и ей было, когда отца не стало. Она понимала насколько это ужасно.
— Эу, чушпан! — подозвала та кого-то, кто беспощадно бил мальчика лет пятнадцати, повалив на пол. Он обернулся, глаза горели огнем. Сплюнул кровь, оскалился.
— Чё ляпнула, дамочка?
— И не стыдно тебе? — её кулак прошелся по лицу мужчины, заставляя того отшатнуться, то ли от спонтанности, то ли от сильного удара. Началась новая бойня. Только теперь с её участием.
Он был сильнее, чем ожидала Аня. Конечно, взрослый мужчина против девушки.
Как бы она не старалась уворачиваться от нападении, все-таки она получила несколько сильных ударов по лицу, а после и по животу. Скрутилась. Но когда та подняла голову, её глаза будто отражали огонь. Нет, даже целый пожар, способный зажечь ДК целиком.
Замах, удар. Прямо в солнечное сплетение. Мокрые волосы уже прилипали к глазам, мешая ей концентрироваться. Быстром рывком тот повалил блондинку на пол, воспользовавшись её состоянием. Удары прошлись по красивому лицу, оставляя кровавый след.
Чьи-то руки схватились за одежку мужчины, отбрасывая чуть дальше.
— Аня, с ума сошла!? — резво подняв девушку с пола, проговорил Кощей, тут же в реверсом оборачиваясь и влепляя кулаком прямо по носу группировщика. Нокаут.
Блондинка схватилась за нос. Кровь.
— Когда тебе говорят бежать — ты бежишь, блять!
— Отстань, — немного шатаясь девушка отошла дальше. Но кудрявый не дал ей смыться — схватился за запястье и потянул прочь, стараясь вывести из танцпола, по пути отбиваясь от других отбросов. И Анна не собиралась сдаваться, одной лишь рукой наносила удары всем подряд, кто попадался на глаза.
— Неугомонная!
Двое оказались у выхода. Громкий выстрел. Тело девушки покрывается мурашками, а плечи машинально поджимаются, сковывая движение. Адская боль ощущается где-то на голени. Перед глазами всплывает картина мертвого Желтого, которого она так же застрелила. Кощей хватает ту, тащит на выход, ругаясь матами. Прострел в ногу — не так уж и страшно, пока не словишь паничку. Ситуацию ухудшало то, что она совершила несколькими часами ранее, перед тем, как попереться сюда.
— Не отключайся, — проговаривает он, закидывая её руки на свои плечи.
— И не собиралась.
Из глаз невольно текут слёзы. Но ужасная гордыня не позволяет чувствам взять вверх. Та смахивает слезинку, оставляя ДК далеко за спиной. Дышать дается сложнее, будто ту душат воспользовавшись пакетом. Какая ирония.
***
— Говори! — снова удар. Лицо парня превращается в кровавое месиво.
— Хоть убей..., — с ухмылкой проговорил тот, задыхаясь в своей крови. Анна хмыкнула. Сильный, будто камень. Но и камень разбить можно, если найти подход.
Душит. На целлофановым пакете образовываются капли крови, когда воздуха становится меньше. Задыхается, кричит. Но Белова и бровью не двинула. Только сильнее схватилась.
— Белая, отставить! — кричит напарница, но затуманенный разум не реагирует. — Остановись, Белова!