Свет В Конце Тоннеля

Эрика вышла на улицу в пять утра. Было ещё темно.

Она присела на порог своего дома. Ветерок всколыхнул небольшой вихор её темно-русых волос. Эри туго укуталась в тёплом кардигане, надеясь хорошенько согреться, но холод берёт своё.

Скоро Рождество. Эрика даже не знает, куда затерялось её праздничное настроение. Хотя оправдание тому было очевидным.

Ей было одиноко.

Даже если Эмили рядом с ней, даже если именно её дочь - это последняя надежда и источник сил двигаться дальше, несмотря ни на что, - ей было одиноко.

Мать с отцом отвернулись от Эрики после решения развестись со Стэнфордом. Он - тем более, хотя тосковать по нему и не думала. Госпожа Андерсон не часто связывается с ней.

Но Эри не держала обиду на всех вышеперечисленных (исключая, естественно, Стэнфорда). Но правильно ли это?

Кто остался рядом с ней?

Телефон вдруг издал одинарную вибрацию в кармане одежды. Эрика вышла из транса и достала его.

Гоуст?

Какой внимательный однако, подумала Эрика. Она старалась звучать через сообщения нормально, держать баланс между опустошением и нахлынувшими эмоциями. Но, судя по следующей эсэмэс от Гоуста, попытки были тщетными:

Эрика почувствовала, как сердце стало биться быстрее. То ли от волнения, то ли от страха; может быть, от чего-то другого. Гоуст интересуется, что у неё случилось. Мысль, что это так, бросает в непонятную дрожь. Ей хотелось заплакать, когда она, спустя минут пять, осознала массу содержимого в её сообщениях:

Эри прикусила губу, сдерживая всхлип. Когда она говорила о своих проблемах, эмоции накатывали всегда. Все по старинке. Она не может нормально говорить, её голос и руки дрожат. А когда она сдерживает слезы - все становится ещё хуже.

Прошло чуть больше нескольких минут, а ответ не поступил. Из-за этой молчанки Эри стало ужасно стыдно: зачем она вообще побеспокоила Саймона в столь позднее время? Почему она должна жаловаться ему на свои траблы в жизни, даже если он ими интересуется? Вдруг его жизнь затрудняет тяжёлая работа сейчас?

Ветер защекотал её силуэт, вызывая неприятную дрожь. Эрика так боялась дальнейшего. Она сообразила эту картину бед и разочарований в своем воображении, и ей стало так страшно, что в сидящем положении она едва ли не свернулась клубком и спрятала лицо в коленях, а руками обхватила голову, надеясь на хоть какую-то защиту.

Все тревожные мысли навалились на неё грудой. Она едва слышно всхлипнула, плотнее укутываясь в кардиган, который в данный момент - бездарность. Эри не хотела, чтобы Эмили проснулась, слыша тихий плач у парадных дверей. Сейчас девочке намного тяжелее, чем ей.

Эрика не знала, что делать. Это паническая атака? Или ей в самом деле есть о чем беспокоиться? Стэнфорд попытается навредить ей или Эмили? Он упомянул заключение суда таким тоном, будто бы это угроза. А как бы отреагировала мать на то, что после развода Стэнфорд стал развлекаться с девушками, позабыв о своей дочери? Сказала бы, что он её на самом деле недостоин? Или обвинила её в том, что выбрала не того мужчину, которые нёс бы ответственность за ребенка? Что он нашел ей замену получше, а она должна от этого теперь страдать?

Эри вдруг услышала легкий скрип калитки.

Она едва успела поднять голову, как загнанный в угол кролик, и увидеть, что прямо на неё ближется высокий силуэт. Угрожающе и быстро - подумала Эрика, но не успела отползти как минимум на мелкий дюйм.

Кто-то схватил её за локти и рывком поднял на ноги. Эрика снова не выдержала громкого всхлипа, однако тут же умолкла, когда высокий и широкоплечий мужчина, носящий прозвище "Гоуст", крепко обнял её.

Эри было плевать, как интимно это выглядит. Она отчаянно ухватилась пальцами за его серую толстовку и уткнулась носом в грудь Саймона. Тот прошептал что-то нечленораздельное и припал лицом к её волосам, тесно, но осторожно пряча в своих объятиях, перекрестив сильные руки поперёк её плеч.

Эрике было так больно. Она плакала и пачкала слезами одежду Гоуста, но от мужской опоры начало становится легче. Уильямс прерывисто вдохнула воздух через рот, а Саймон, услышав это, прохрипел у её уха:

-Ты не виновата, - его голос хоть и хриплый, даже чересчур, но глубокий, низкий и успокаивающий. Самое то, что ей нужно.

Она не виновата... Эрика чувствовала себя маленькой девочкой, на подобии своей Эмили, которой не хватает внимания. Но тут появляется человек, который, жертвуя своим здоровым сном и временем, приехал сюда в пять утра специально, чтобы лично успокоить тревоги Эри. Ей было и совестно, и приятно.

-Гоуст... -наверное, впервые произнесла кличку Саймона Райли. Голос Эрики дрожал от плача. Она не хотела позволять себе быть такой слабой, но такое ощущение, словно Гоуст прибыл к ней специально для того, чтобы разрядить её плачевное состояние.

Мужчина прошёлся ладонью по волосам Эри, шепча "всё хорошо". Когда он рядом, почему-то так и есть...

-Я не знаю, что мне делать. - всхлипнула Эрика, поджимая губы: столько всего она пережила за несчастные полгода. Шесть месяцев назад началась эта семейная драма, и только сейчас, перед Гоустом, Эри даёт волю слезам. Она чувствовала, как сердце болезненно сжалось, как будто огромный ком стресса надавил не него.

-...Обратись ко мне. - Говорит Гоуст, очень тихо. Очень нежно.

Эрика поднимает голову, глядя на Саймона. Её глаза полны боли и страданий. Смотря на эту уязвимую и несчастную девушку, Гоуст хмурится под маской. Он не хочет видеть её такой. Он не хочет, чтобы её дочь Эми видела свою маму такой. Эрика читает его по глазам.

Он должен дать им лучик счастья в жизнь.

Он должен приложить на это много усилий.

Гоуст, очевидно, зол. Зол на ублюдка Стэнфорда. И хочет в то же время дать понять, что Эрика в данном случае - сильная и стойкая, раз уж решилась во благо дочери развестись с абьюзером и начать свою жизнь сначала; однако тоже нуждается в поддержке. Нужно просто её обнять, - вот так, как Гоуст, - и сказать, что все в порядке. А Саймон ещё и предлагает пойти навстречу, вдруг что.

От гнева на Стэнфорда он прижимает Эрику к себе так, словно пряча от бывшего супруга. Пряча от любых угроз, возможно, исходящих от этого мудака. У Гоуста незаконно крепкие руки, но в них можно согреться и почувствовать себя в безопасности.

Гоуст приехал сюда специально, чтобы успокоить её. Эрика просто не могла вложить в своей голове образ молчаливого, может быть, слегка грозного и мрачного мужчины, который вопреки всему обнимает её и шепчет о том, что самые страшные беды уже позади. Эрика верила ему.

Она прикрыла глаза и пальцами, как перышко, прикоснулась к сильным плечам Саймона Райли. Ей наконец-то стало максимально хорошо.