🖤🐍

Основная история не заброшена, она очень даже в работе. Но поскольку жизнь - г**но, пусть будет дополнительная порция милоты.

(∩ᄑ_ᄑ)⊃━☆ﾟ*･｡*･:≡( ε:)

1й курс Гарри.

Новый год приближался стремительно. Прямо-таки летел в физиономию заколдованным бладжером. Вместе с Рождественскими каникулами, экзаменами и днем рождения Того-кого-нельзя-называть. Гарри изводился вопросом что подарить Тому. Понятное дело, что шоколад. Шоколад его волшебный враг любит. Но это угощение, а не подарок... Поттер тоскливо вздохнул, отложив очередную старую газету. Гермиона к сбору информации о временах, когда рос кошмар магической Британии подошла на редкость ответственно. Раскопала в библиотеке газеты начала века, перерыла учебники, даже выписала основные тезисы. Её стараниями (вкупе с насильным привлечением Рона к исследованиям) у Поттера образовалась весьма внятная картина того мира, в котором прошло детство Тома. Самая старательная ученица поколения воодушевленно пообещала за каникулы наделать конспекты и из маггловской библиотеки. Вот только после праздников это будет уже не надо...
Гарри положил голову на руки, глядя в никуда сквозь кипы газет. Поспрашивать учителей о тех временах? Честно говоря, взрослым он не доверял. Хагрид ему нравился, но полувеликан (в силу видовых особенностей) отличался детским мироощущением. Что, к слову сказать, было довольно опасно при его работе. Зато умышленной подлости, как от других взрослых, можно было не ждать... А ещё Поттер никак не мог заставить себя увидеть взрослого в Риддле. Несмотря на первоначальный потрепанный облик. Несмотря на нынешнюю нечеловечески красивую внешность лет 25-30. Приют... Гарри не смог бы объяснить словами, если б его спросили, но... Это было слишком понятно. Слишком знакомо. И вернувшийся из небытия Том был слишком тем самым кресстражем, с которым они, сами того не осознавая, усиленно жались друг к другу, пытаясь не сойти с ума в холодном чулане. Иными словами, для Мальчика-который-выжил Тот-кого-нельзя-называть был таким же мелким сиротой. Только почему-то во взрослом теле. А это значило, что надо что-то подарить. Что-то особенное.
- Поттер! Что за кислая мина? - Малфой прицепился, едва сделав шаг в библиотеку. Как всегда без причины. - Может попросишь свою маггловскую тетушку прислать тебе плюшевого мишку, чтобы пускать в него сопли по ночам?
Плюшевого...
Мишку...
Газета.
Тэдди.
Мечта всех детей 30х годов.
Приют.
Раскромсанный чужой медвежонок.
Гарри вскидывается, не в состоянии сдержать улыбку. Радостно выдает:
- Отъебись, Малфой.
И пулей мчится в гриффиндорскую спальню. Кажется, он не забыл лазейку, которую показывал Том... Только мантию взять нужно. Гермиона грозно осаживает Рона, пытающегося увязаться следом. И недвусмысленно грозит Драко увесистой энциклопедией.
- Грязнокровка. - Шипит слизеринец.
- Пидор. - В тон ему отзывается Грейнджер.
В бледно-голубых глазах застывает непонимание. В карих тоже. Рон открывает и закрывает рот, вертится на стуле и явно не может решить стоит ли пояснять обоим. Или может есть шанс избежать драки.*
Крэбб и Гойл перетаптываются на месте и косятся друг на друга каким-то не очень уместным для ситуации образом. Малфой сердито сопит, но в итоге решается. Размашистым шагом подходит к столу и наклоняется к гриффиндорцам:
- С чего ты это взяла, лохудра? Я вообще-то и поцеловать могу.
- Меня или Рона? - С непрошибаемым видом уточняет Грейнджер.
Уизли буквально зеленеет, подскакивая на стуле, и фальцетом вопит:
- Меня не надо!!!
Драко на это почему-то заливается краской до корней волос, взвизгивает:
- Да я, может, вообще про Поттера!!!
И вихрем вылетает из библиотеки, споткнувшись о порог. Его тугодумная свита молча трусит следом. Гермиона осуждающе качает головой и пихает Рона в бок:
- Сосредоточься. У нас ещё полно материалов для исследований.
В такие моменты рыжик бешено завидует невозмутимой асоциальности подруги. Сосредоточиться, к слову сказать, не получается. Он вцепляется себе в волосы и усиленно трясёт головой, пытаясь вытрясти воспоминания последних минут. И бурчит:
- Меня. Малфой. Ещё чего. Это же не Крамм...

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
*Это начало 90х. Маггловская Британия ещё выраженно гомофобна. Хэд, что у волшебников это мракобесие уже в прошлом.
В книге, кстати, Герми не знает весь подтекст оскорбления "грязнокровка".
Драмиону можно считать хоть otp, хоть brotp. Стеню их грядущие тёплые отношения, независимо от романтического подтекста.

********************
Лавка "Зонко".
Вообще-то Гарри прекрасно знает, что первокурсникам туда нельзя. Но сейчас самое начало каникул. Часть школьников уже попросту гуляет по Хогсмиту с родителями. Если снять очки и надеть шапку, спрятав шрам, его вряд ли узнают. К счастью, занятый покупателями владелец не обращает внимания кто с кем зашёл. Гарри пробирается к прилавку. Нужного медведя, разумеется, нет. Но может его могут сделать? Время пока есть.

Как ни странно, заказать стремного 4хфутового плюшика удаётся без приключений.

**************************

К слову, на каникулах они с Тёмным Лордом нагло решили остаться в Хоге. Квиррел, конечно, во Францию не собирался. Но империус в помощь... Лишь бы не помер там. Проблемой мог стать ещё Рон, чье неугомонное желание повеселить Избранного означало бы, что на общение с Риддлом времени останется всего ничего... Но, посредством каких-то темнолордовских манипуляций и нервного тика Северуса, на половину каникул рыжик был выдворен домой.
Сочельник пришлось провести раздельно. А наутро Гарри помчался поздравлять волшебного врага. Который-таки сознался, что в риддловской халупе настолько адово холодно, что даже согревающие не помогают. А до мраксовской развалюхи руки пока не дошли. В замке, конечно, тоже промозгло, но преподавательские апартаменты прогреть магией не проблема. Для Тома уж точно. Мантию он осматривает, одобрительно кивает и обещает выяснить весь функционал артефакта. И научить Гарри им пользоваться. Впрочем, именно сейчас Поттера это интересует чуть меньше, чем должно бы. Потому что Хэдвиг стучится в окно. Тащить увесистый подарок по коридорам лично Гарри не рискнул. Слишком уж приметно это будет, столкнись он с кем-то из оставшихся. А сканировать пространство как Том он не умеет.
Риддл отвязывает упаковку от лапы совы. И начинает ржать. В первый момент Поттер даже немного теряется. Честно говоря, он думал, что для всех сирот куча вкусностей из "Сладкого королевства" - самый рождественский подарок из всех рождественских. Но Том хохочет. И кивает в сторону ёлки. Под которой красуется примерно такая же корзина вкусняшек. Для Избранного.
День проходит до нелепого счастливо. В бесцельном валянии на ковре у камина, поедании сладкого, разглядывании магических книг с подвижными картинками (Гарри негде было увидеть сказки волшебников, а Том во времена своей учёбы их демонстративно игнорировал) и разговорах обо всем и ни о чем. Понемногу переходящих в воспоминания сиротского детства. Друзьям Поттер не рассказывал о Дурслях больше необходимого. Объяснить что значит быть нахлебником и выблядком нелюбимой родни сложно. Да и не хочется. Понимания не будет. В лучшем случае пожалеют. В худшем - начнут, как взрослые, затирать про "они же твоя семья". Но с Томом не так. Он понимает. И Гарри понимает... Воспоминания льются бесконтрольно. С хохотом и истеричными, матерными стебами над приютом, родственничками, одноклассниками... Для Риддла все тоже было будто только что. Детство не стирается из памяти. От него можно только отвлечься. Но от смеха в два голоса до странного легче. Том настойчиво предлагает устроить пыточный марафон. Гарри только отмахивается.
- Жалеешь их? - Кошмар магической Британии хмурится. Вроде бы сурово. А на деле слегка обиженно. Мол, хочу ведь как лучше... Поттер придвигается ближе, прижимаясь боком к бедру волшебного врага:
- Неа. Но у нас и так мало времени. Не хочу тратить на них. Мы ещё не все сказки прочитали.
Риддл показательно закатывает глаза. Связь тянет растерянным, но жгучим теплом.

**********************
Тридцатое декабря знаменуется почтой в большом зале. Поттер хватает уменьшенную посылку и пулей мчится в гриффиндорскую спальню. Вообще-то он в основном не вылезает из временной обители Тома. Риддл, изначально предупреждавший, что времени в Хогвартсе у него будет мало, на деле вообще не выходит из школы без Гарри. Самым беспардонным образом задвинув все темнолордовские дела. Бурчит, мол, враги должны держаться поближе. И охотно позволяет себя обнимать, перебирать холодные, тонкие пальцы и сворачиваться клубком у себя под боком во сне. Может со стороны это кажется снисходительным. А вот связь совсем даже не скрывает, что Лорд попросту не умеет на такое отвечать. Это ж не магии учить. Вот уж где Тот-кого-нельзя-называть разошёлся не на шутку. Гарри, честно говоря, сам не понимает, как Том умудряется впихивать в него знания буквально в процессе повседневной болтовни. Совершенно не заставляя ничего зубрить. Правда заклинания далеки от школьной программы. Зато не в пример полезнее в повседневной жизни.
- Слушай, а тебя не бесит вот это все? - Гарри спрашивает неожиданно даже для самого себя. Точнее нечаянно произносит вслух давно тревожащую мысль. Тот-кого-нельзя-называть издаёт вопросительный звук. Мальчик-который-выжил неопределённо дёргает плечом и отмахивается:
- Забей. Хуйню сказал.
Но переплетенные пальцы сжимает сильнее. Они сидят на кровати под пледом. Прижавшись боком к боку. Очередная книга автоматически листает страницы с живыми картинками.
- Это? - Уточняет Риддл, слегка сжав ладонь мальчишки в ответ.
Поттер кивает и кривится:
- Ну это типа по-детски. Ты... У тебя, наверное, должна быть своя, взрослая жизнь.
Лучше бы отшутиться. Наверное. Или нет... Домашнее вселенское зло смотрит на взъерошенную макушку. Глаза Гарри старательно прячет.
- Нет. - Отвечает он серьёзнее чем хотел бы. - Не бесит. Наоборот. У меня из взрослого только война. А это...
Тёмный Лорд вдруг начинает спотыкаться в словах:
- Этого никогда не было. И... Кароч. Как бы сказать...
Поттер понимает. Не словами. Но понимает слишком хорошо. Улыбается, вжимась в бок волшебного врага и вздыхает. Тепло и досадливо:
- Жаль твоих детских фоток не осталось. Так хочу посмотреть.
Риддл длинно выдыхает, не особо маскируя в связи странную смесь неловкости и непонимания собственной реакции - почему не получается взбеситься на приютские отсылки.
За спиной Поттера будто пробегает электрический разряд. Не болезненный, но дезориентируюший. Опора вдруг исчезает, и он едва не заваливается назад. А когда оборачивается, перед ним сидит мальчик примерно его возраста. Очень худой, бледный, с тёмными кругами под глазами, в идеально отглаженной, хотя и не новой хоговской форме. Даже так Лорд Волдеморт узнаваем. Своей шокирующей, нечеловеческой красотой. И бесконечной усталостью, смешанной с готовностью в любую секунду драться до последнего. Той, что Избранный видел при их первой встрече полгода назад.
- Это то как я себя в зеркале помню. - Том кривит потрескавшиеся губы. И тут же, спохватившись, поясняет:
- Это просто чары. Но эффект всесторонний. Даже на ощупь.
Гарри тупо кивает. Шквал неведомо откуда выплывших чувств едва не валит с ног. Он даже не может найти название каждому в отдельности. Но одно перекрывает все остальные.

{Согреть. Обнять. Не отпускать никогда.}

Кажется Риддл слышит. Усмехается. Криво и неловко. И кивает:
- Валяй.
Думать Поттер не в состоянии. Он обнимает ладонями острые скулы юного Лорда,сам не понимая, что делает. Прижимается лбом ко лбу, захлебываясь воздухом. Внутри кипят и жгутся слезы. Шершавые от тренировок пальцы спускаются на волнистый затылок. Мальчик-который-выжил очень медленно, будто чтобы не напугать и не причинить боль, заключает Того-кого-нельзя-называть в объятия. Том какое-то время сидит неподвижно. Дыхание Избранного согревает шею. А руки очень умиротворяюще скользят по спине, несмотря на то, что поддержание иллюзии притупляет ощущения. Габариты-то отличаются. Когда Риддл кладёт голову ему на плечо, Гарри срывает. Он сваливает темнейшего из волшебников на подушки и стискивает изо всех сил, утыкаясь лицом в мягкие чёрные волны, будто пытаясь с теплом тела передать все, что кипит внутри. Магия окутывает друг друга как всегда охотно. Будто на свободу выпустили. Поттер не сразу понимает, что иллюзия спала. И он пытается прижимать к себе взрослого мага.
- Вернуть как было? - Хрипло спрашивает Том. Гарри мотает головой и снова запускает пальцы в чёрный волнистый шёлк. Облик, честно говоря, ничего не решает. Холодные руки мага смыкаются у него за спиной. И он только сейчас осознает, что заполошно колотившееся все это время сердце его домашнего вселенского зла начинает успокаиваться.

*****************
День рождения полагается праздновать в 12 ночи. С тортом и свечами. И обязательно загадывать желание. В этом Поттер уверен непрошибаемо. Добросовестно пихает 66 свечей в бисквит, от чего тот становится похож на контуженного ежа. А пламя сливается в общий мини-пожар на столе. Том хохочет и тушит его щелчком пальцев, заодно заставляя парафиновую катастрофу исчезнуть.
- Желание загадал? - Очень серьёзно хмурится Гарри, дергая волшебного врага за рукав. Тот хмыкает и отводит глаза. Потому что да. Загадал.
Медведя Поттер вытаскивает из кармана. Уменьшенного. Продавец обещал, что он приобретёт нормальный размер при снятии упаковки. Так и происходит. Плюшевое страшилище размером почти с самого Гарри едва не сбивает его с ног. Том с нечитаемым выражением смотрит на лохматый, коричневый ужас. В связи ощущается ступор. И узнавание.
- С днем рождения... - Поттер пихает плюшевое чудовище вперёд. Сейчас идея уже не кажется такой уж хорошей. Поэтому он поясняет:
- В твоём детстве их все мелкие хотели. Вот я и... Если не нравится, давай выкинем.
В ответ Риддл хватает мишку-переростка за мохнатое ухо и все так же молча тянет к себе.
Видимо растерянность распространяется через связь и на гриффиндорца. Потому что он продолжает усугублять ситуацию попытками её спасти:
- А вообще, его же можно порезать. Или поджечь. Вот.
Он сгребает со стола ножницы для бумаги и протягивает Тому. Темнейший из волшебников, воспользовавшись тем, что Гарри отпустил плюшевое страшилище, быстро пихает подарок в угол дивана. Подальше от колюще-режущих и термоактивных предметов. И все так же, не моргая, сверлит Избранного взглядом.
- Извини... - Сконфуженно мнется Поттер. И протягивает прилагающуюся шоколадку:
- Вот... Этот ты точно любишь.
Риддл присаживается на корточки перед мальчишкой и, нахмурившись, заглядывает в глаза. Связь все ещё непроницаема. За вычетом общего ступора.
- Ты откуда вообще узнал?.. Полвека прошло. Их и не помнит уже никто.
Авадовые блюдца за стёклами очков встречают тёмное, искряшееся алым, серебро. Вообще-то Том и так может покопаться в его памяти. Это частенько получается неумышленно. Просто в процессе разговора. Но сейчас Гарри сознательно хочет поделиться воспоминаниями о поисках. Как на грех выплывает Малфой со своими опусами. Тот-кого-нельзя-называть фыркает, отводя взгляд. Смеётся. Барьер падает.
Внутри сознания пятилетний ребёнок со слишком взрослыми серыми глазами до побелевших костяшек вцепляется в огромного медведя, пряча лицо в коричневый мех. Каждый нерв натянут до предела оголенным проводом. Страшно, что это насмешка. Ещё страшнее, что сон или галлюцинация. Стыдно за то что страшно. И вдвойне стыдно за то, что рад... И фоном идёт привычная, выжигающая сознание готовность драться за свое...
- Тебе все-таки понравилось? - Тихо спрашивает Гарри. Чувства Риддла так понятны, что слова комком застревают в горле.
Том кивает. Садится на пол возле дивана и тянет Избранного к себе. Обнимает так бережно, будто это Мальчика-который-выжил подарили ему на день рождения. А вовсе не нелепого медведя. Поттер обхватывает темнейшего из волшебников за шею, прижимаясь виском к острой скуле. Где-то внутри связи настороженно и отчаянно озиравшийся ребёнок наконец отпускает плюшевую лапу и осторожно приникает щекой к груди лохматого подростка, позволяя себя обнять.

- А ведь я тебе на днюху ничего толком не дарил... - Задумчиво констатирует Риддл спустя пару часов. Уже глубокая ночь. Гарри свернулся клубком, привычно уткнувшись в волшебного врага. Он протирает глаза и жмёт плечами, улыбаясь:
- Я тебя получил в подарок.
Том какое-то время сопит и вроде бы ехидно, но все же обиженно заявляет:
- Вот только в Единалеж ты видел отнюдь не нашу финальную дуэль.
Высказал-таки. Спустя месяц. Поттер фыркает ему в плечо. И жмётся крепче:
- Я правда хочу знать про семью...
{Это желание. А ты... Ты не просто желание. Ты и есть волшебство. Я даже не знаю как это - жить без тебя.}
Гарри думает это не словами. Только чувствами. Но Том слышит. Молча целует в макушку. И прижимает к себе крепче.