🖤🐍

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: наглухо отбитый пэйринг.
На понимание сюжета не влияет, поэтому можно смело пропускать и переходить к следующей главе.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Воспоминания к Блэку-младшему возвращаются стремительно. Том считывает их легилименцией. И крепче сжимает руку Гарри. Все сходится... Вот только...

- Альхен. - Он бросает в камин щепотку пороха. - Геллерт, Альхен. Вы нас слышите?
- Ой... Том, мальчик мой... - По слегка севшему голосу и пришибленной интонации становится безнадёжно ясно, что за прошедшие несколько дней Великий Светлый что-то натворил. Впрочем, за полгода ежедневного общения Риддл к этому почти привык:
- Быстро говори где накосячил. И перейдём к нашей новой информации.
- Ой, давай я тебе потом расскажу. - Он вдруг переходит на шёпот. - Гел идёт.
Гарри давится кофе от странного сочетания смеха и дурного предчувствия. Том коротко излагает факты. И вдруг чокнутый рыжий буквально подпрыгивает на месте:
- Да-да-да! Все же прям как надо складывается!! Мальчик мой, я случайно нашёл твоё кольцо Мраксов. Ну и... Ээээ... Поставил пару научных экспериментов... И... Ээээээ... К вам зайдёт кое-кто, кто сможет подробно рассказать о том как мы проворачивали такие вещи в 40х. Магическое сообщество обленилось, вряд ли что-то сильно улучшили.
- ТЫ? СДЕЛАЛ? ЧТО?
Лорда буквально перекашивает. Кольцо Мраксов. С таким трудом добытое. И чем-то болезненно ценное. Нет, не воскрешающим якобы камнем. В это он не слишком верит, а проверять не собирается. Потому что... Может, если увидеть кольцо, удастся вспомнить... Тёплые руки ложатся на плечи. Успокаивая. Возвращая в реальность. Счастье Дамблдора, что через камин ни авадой, ни круциатусом кинуть не выйдет...
- Оно работает, понимаешь, мальчик мой?! Работает!! - Альхен как всегда на своей волне.
- А теперь объясни им. И мне заодно. Что. Ты. Сделал. - Ледяной голос Геллерта раздаётся по ту сторону пламени.
- Ну ведь все ж хорошо получилось... - Жалобно оправдывается Ал.

[И ведь так и молчит, гаденыш. Под дурачка косит...]

Гарри мысленно плюётся и уже собирается заорать на профессора. Но в этот момент срабатывают сигнальные чары на входной двери. Они подрываются из библиотеки в гостиную,накинув дезиллюминационные. Поттер успевает шикнуть на копающегося с кофе возле сонного мелкого Сириуса:
- У нас гости.
Дверь практически влипает в косяк.

{Профессор Люпин никогда в жизни себе подобное не позволял. Наверное, никогда...}

- Реми?
- О, профессор, доброе утро. - Способность мелкого Блека сказать простейшую фразу так, чтобы она прозвучала убийственно неуместно, всегда поражает.
- Реми, мне надо тебе многое рассказать. Это важно. Но было полнолуние. Ты опять свинтил... - Сириус собирается представить другу гостей. Объяснить происходящее. И много чего. Но оборотень только нервно отмахивается:
- Если прямо здесь и сейчас в комнате не находится Тот-кого-нельзя называть или пришедший за тобой отряд авроров, то все остальное подождёт. Сядь!
Мелкий Блэк давится воздухом.
- Реми, что такое? Новое зелье пробовал? - Сириус скорее растерян, чем напуган. Вид у друга совершенно нехарактерный для его обычного отходняка после превращения. Даже наоборот. Отдохнувший и выспавшийся. Глаза блестят. Румянец разве что лихорадочный. Правда настораживает отсутствие маскировочных чар на шрамах. И совершенно идиотский плащ вместо обычной неброской мантии. Впрочем нюх Блэка не обманывает. Это не пожиратель или аврор под обороткой. Это его родной Римус собственной персоной.
Люпин глубоко вдыхает, явно пытаясь успокоиться:
- Мне нужно с тобой поговорить. - Он бросает короткий взгляд на подростка. - Гарри, останься, я знаю, что у вас нет секретов друг от друга.
Мелкий Блэк плюхается обратно на стул и озадаченно косится на стоящих уже без дезиллюминационных чар Риддла и Поттера. Которых занятый своими мыслями оборотень умудряется стабильно не замечать.
- Сири. Я влюбился.
Лохматый чёрный пёс скатывается со стула на пол. Люпин роняет голову на руки. И абсолютно убито сипит:
- Я с ним... Кажется. Я... Не знаю...
Блэк возвращается в человеческую форму, сидя на полу возле друга, кладёт ему руку на колено и пытается заглянуть в лицо:
- Ты его загрыз? Реми? Где это произошло? Надо замести следы.
- Бродяга, ты бестолочь. - Устало хмыкает оборотень. И вроде бы немного возвращается в реальность. Блэк-младший переводит взгляд с Тома на Гарри и обратно. И слегка разводит руками. Мол, сам не понимаю, что здесь творится. Вселенское зло тихо тянет возлюбленного к дивану. Взирая на происходящее с болезненным любопытством аспиранта-садиста, впервые допущенного в Мунго в отделение для буйных.
- Значит не загрыз и не покалечил. Это уже хорошо. - Сириус задумчиво облокачивается на колени друга, все ещё сидя на полу, и подпирает ладонью висок. - И мы знаем, что это "он". Вот видишь, Реми, круг подозреваемых уже сужен вполовину.
Люпин обречённо выдыхает:
- Столько лет тебя знаю, а до сих пор не могу понять когда ты поддерживаешь, а когда издеваешься.
- Он поддерживает. - Деловито поясняет мелкий Блэк. - И ещё мы знаем, что "он" зоофил.
Краска окончательно сползает с лица оборотня. Впрочем, треснуть заржавшего Сириуса по затылку он не забывает.
- Не, ну а что такого? - Мальчишка с видом знатока подаётся вперёд, пытаясь заглянуть Римусу в глаза. - Не "он" один тут такой, кстати.
Сири выглядывает из-за ножки стола, явно немного забыв, что находится в человеческой форме и бурчит:
- Ну чего уж ты так про Лилс?..
Мелкий Блэк только закатывает глаза и снова оборачивается к сидящим на диване, обречённо качая головой. "И вот так всегда" мол.
- Никто, кроме нас, об этом не знает... - Начинает оборотень, но что именно он собирается сказать остаётся невыясненным. Потому что со стороны дивана раздаётся ехидное:
- И нас...
Казалось, побледнеть больше, чем до этого, Люпин уже не может. Но он умудряется. Буквально сравнявшись цветом со своей рубашкой.
- Привет. - Вздыхает Гарри. - Рад вас видеть, профессор. И вообще... Рад за вас.
Светло-голубую радужку оборотня начинает медленно затапливать волчьей рыжиной. Он по-звериному втягивает воздух. И под Сириусово "Спокойно, Реми, это свои!" молча и с достоинством падает в обморок.

*****************
Визжащая Хижина... Это словосочетание плавало где-то на поверхности сознания. Но понимания, что с ним нужно делать почти не осталось. Волчья натура брала свое. Затуманивая разум. Затягивая обратно в пелену инстинктов. Слишком долго он не возвращался. Северус ведь предупреждал... Резистентность к зельям разовьется стремительно. Полгода максимум... Впрочем, стараниями ненавистного(?) зельевара он умудрился продержаться даже немного дольше. Почти до лета. "Забыл выпить антиликантропное"... Глупая отмазка. Но сказать правду ещё глупее. 13 лет в звериной форме не проходят бесследно. Он и вернуться-то смог только потому, что услышал Бродягу. Только так и вспомнил... Но зверь занял слишком большую часть сознания. И позиций сдавать не собирался. Зверя ждал лес. Добыча. Месть. Римуса Люпина не ждал никто. И ничто. Ну разве что линчевание в тёмном углу при плохом раскладе. Законопослушные маги вполне могут подловить в закоулках Лютного. Переломать кости. И сжечь ещё живого. Но это, разумеется, если знают, что перевертыша никто не будет искать. Его искать было некому.
При виде Луны, на удивление яркой и до странного золотой, хотелось сдаться. Забыть обо всем. Вычеркнуть человеческое я. Может обернуться в Гринготсе? Авроры убьют почти сразу. И на этом проблемы кончатся. Хотя... Авроры могут и не убить. Обездвижат и сдадут на опыты в Мунго... Лучше напасть на ставку Тёмного Лорда. Эти точно убьют. Ну может попытают сначала... Но кто обращался поневоле и без зелий, тот круциатус почти не замечает.
Он до крови прикусывает ладонь, заставляя себя вернуться в реальность. Сириусу нужна его помощь. Гарри нужна его помощь. А подохнуть... Успеется...
Очертания Хижины замаячили где-то ярдах в пятистах от него. Считай добрался... Вот только сил почти не осталось. Он запинается о собственную ногу, падая лицом в траву. Запахи Запретного Леса наполняют лёгкие. Последний самоконтроль рассыпается линялой шерстью. Мир становится ярче. Чётче. Осязаемее. И все приобретает смысл. Мысль о суициде, промелькнувшая у гаснущего человеческого сознания, тает как жалкая нелепица. Огромный волк выпутывается из человеческой одежды. Трясёт задней лапой и потягивается. Лес в десятке прыжков от него. Он неторопливо трусит к тёмной полосе деревьев.
След.
След пахнет чудесно. Маняще. Магией, кровью, пеплом драконьего пламени и тыквенным пирогом. И ещё немного солнцем на разогретой коже. Зверь слегка урчит и стелется по траве следом за тем, кто так вкусно пахнет. Визжащая Хижина приближается с каждым шагом. В окне виден свет. Неправильно. Там не должно быть света. В логове нет света, кроме того, что попадает извне от Луны. Но запах ведёт туда. Волк проскальзывает в лаз и осторожно поднимается по лестнице, стараясь не стучать когтями.
Над разломанным столом горит магическая свеча. Рядом стоит человек. Волшебник. Это его магия пахнет солнцем на коже и тыквенным пирогом. За ним тянется шлейф драконьего пепла и крови. Зверь втягивает воздух, оглядывая стоящего спиной незнакомца. Высокий. Одного роста с человеческим обличьем оборотня. Немного шире в плечах. Одет не как другие волшебники. Плащ синий. Странный. Подол и ботинки пропитаны кровью и гарью. Но следов не видно. Он оборачивается, почувствовав взгляд. Сейчас должен испугаться. Отшатнуться. Выхватить палочку и начать бой. Тень человеческого сознания из последних сил пытается пробиться на поверхность...
Маг улыбается. Присаживается на корточки и протягивает руку:
- Привет. Ты здесь живёшь?
Зверь переступает с лапы на лапу, растерянно поскуливая. Люди так себя не ведут. Волшебник какой-то неправильный. Безумный? Тоже сбежал от людей? Прячется?
- Прости, что вот так вломился. - Поясняет маг, не то считая, что волк его понимает, не то больше для себя. - Мне некуда идти. Я сам не знаю как здесь оказался.
Волк делает шаг вперёд, обнюхивая протянутую ладонь. Человек в полутьме не разглядел бы, но оборотень видит густую синеву глаз. И волнистую золотую чёлку совсем того же цвета, что и сегодняшняя Луна. Его руки пахнут пряностями для тыквенного пирога. И магией. Волк лижет кончики пальцев и чуть прихватывает зубами. Отголоски человеческого я воют где-то на задворках сознания. От стыда. Маг смеётся. Подаётся вперёд, неловко плюхаясь на колени. И запускает пальцы в густой, бледно-серый мех.
- Я тебе нравлюсь, да? Какие у тебя мягкие ушки! Какая шерстка! А как тебя зовут? А кто у нас хороший мальчик? - Он тискает остолбеневшего, несмотря на доминирующую звериную часть, оборотня. И жмётся щекой к уху.
- Хочешь пирог?

По закону подлости утро встретило кратким прояснением сознания. Нет, Римус не мог себя контролировать. Но буквально за пару минут до начала превращения человеческое я оказалось неуместно вытолкнуто на поверхность. Вчерашний знакомый легкомысленнейшим образом спал буквально в метре от него. На трансфигурированном матрасе. Укрывшись старомодным, ультрамариновым (где только такую гадость откопал?) плащом. Рядом стоял кожаный чемоданчик, видавший, судя по форме, ещё Первую Магическую. Безумный (или просто тупой?) волшебник улыбался чему-то во сне.
- Беги, идиот!! - Вместо крика предсказуемо получился вой. Звериная форма уйдёт только когда Луна полностью скроется. Вот только это не значит, что человеческое я вернёт контроль над телом. До вечера он будет сжиматься в комок в углу хижины, борясь с тошнотой и отвращением к полузвериному восприятию. Но так и не сможет загнать волка в клетку сознания. Превращение в зверя неприятное. Но превращение в человека просто невыносимое. Одну ночь пережили. Осталось ещё две. Он, как всегда (к сожалению), переживет. А вот в безумце рядом отнюдь не уверен.
Кости начинают выворачиваться, принимая другое положение. Он непроизвольно скулит, хотя сейчас орать совсем стыдно. Особенно учитывая, что орать следовало бы предупреждения магу. Но ничего... Так даже лучше... Сейчас увидит оборотня и сам убежит. А если повезёт, то убьёт перед этим. В сознании сворачивается петлями хаос, и слишком ярко вырисовывается как несколько часов назад они ели дрянной пирог, обнаружившийся в чемодане волшебника. А потом носились по поляне с другой стороны хижины, где не могла достать гремучая ива. Как со щенком играл, мордред его дери, хренова психа.
- Тихо, тихо, тихо... - Ласковые пальца проходятся по изламывающимся линиям звериной морды. - Ты только не пугайся, мой хороший.
Палочка...
Значит убьёт.
Наконец-то...
Магия слабой волной проходит по телу. Вроде бы ничего особенного не делая, но боль понемногу становится переносимей. А потом и вовсе стихает, вместе с судорогами. В голове густой, вязкий туман. Римус с трудом понимает, что лежит на коленях у безумного мага. Завернутый в этот самый дурацкий плащ. А пахнущие солнцем и пряностями руки гладят его волосы.
- Ну вот видишь, уже не больно. - Шепчет волшебник, отодвигаясь и снова доставая палочку. - Давай немножко приведём здесь все в порядок, чтобы ты мог нормально отдохнуть. А ночью опять погуляем.
"Беги, дурень..." - Пытается выдавить из себя Римус. Но получается только совершенно звериное поскуливание. Волк днем ни капли не присмирел. Хотя должен был.
- Ну все, все. Я не ухожу, не ухожу. - Безумец перехватывает его иначе, удобнее устраивая у себя на коленях. Зверь довольно урчит. Человек практически впадает в коматозное состояние, осознав, что под синей тряпкой нет ничего. Вообще. Барахло валяется на поляне в пятиста ярдах отсюда.
- Ты совсем не умеешь превращаться, да? - Сочувственно резюмирует маг. - Так больно только когда сопротивляешься. Ты, наверное, среди людей вырос? Ну оно и понятно... У нас здесь вообще ничего не знают о такой магии. От оборотней шарахаются.
Слова доходят до уплывающего разума как сквозь вату. Но Люпин из последних сил пытается удержать хоть немного человеческого сознания на поверхности. А маг продолжает:
- У нас почему-то считают, что оборотнем станет кто угодно, кого укусил оборотень. Глупость какая... Оборотнем можно только родиться. Другое дело, что укус себе подобного обычно провоцирует первое обращение... А потом... Потом получается как у тебя. Почти обскур. Стараешься не перекидываться, но это же невозможно. Хотя о чем я... У нас и с обскурами работать не умеют. И не хотят. Всех поугробили.
Он вдруг замолкает и утыкается в не по возрасту разбавленные сединой волосы. Молчание горькое. Зверь копошится в объятиях, изворачивается и сочувственно лижет волшебника в подбородок. На этом человеческое я Римуса вылетает в глубокую отключку.

Снова просыпается он через несколько часов. И обнаруживает, что остатки мебели приведены во вполне нормальное состояние, щели в стенах исчезли, как и пыль с паутиной. А в углу красуется невесть откуда взявшаяся ванна. Сам он лежит, укутанный в одеяло, в починенной кровати. Поверх - тот самый идиотский плащ. Звериная память безжалостно смешивается с человеческой. И выдаёт картинку как волшебник магией наполняет ванну тёплой водой. Как осторожно укладывает туда сонного оборотня. Как бестолковая скотина урчит и пытается игриво куснуть его за руку. Римус сворачивается под одеялом клубком, проклиная ликантропию как никогда раньше. Заставить тело двигаться по человеческой воле сил нет. Но сейчас он бы глаз или руку отдал за то, чтобы аппарировать отсюда хоть в Волдемортовы застенки. Хоть прямо так. В одеяле. И там умереть от стыда, не дождавшись казни.
На лестнице раздаются шаги. Зверь внутри сознания радостно повизгивает. Человек готов перегрызть себе вены. Маг измотанно приваливается плечом к косяку.
- Как ты тут, мой хороший? - Голос хрипловатый от усталости. Но все такой же заботливый. - Я нашёл твои человеческие вещи на поляне. И принёс нам еды. Я в Косом нихрена не узнаю и не понимаю. Может ты мне расскажешь что к чему, когда полнолуние закончится?..
Он пошатываясь подходит к кровати. И падает поверх одеяла рядом с оборотнем. Зверь незамедлительно выпутывается из покрывал и подбирается к магу. Обнюхивает на предмет повреждений. Цел. Измотан. Но цел. Он удовлетворённо лижет в скулу и укладывает голову на грудь волшебника. Тот, не глядя, гладит его по плечам и затылку:
- Всё хорошо, не бойся. Я просто вымотался пока туда-сюда аппарировал. Ну и конфудусы тоже так себе занятие... Но Гринготс отнял бы слишком много времени.
Он осторожно перекладывает оборотня на подушку, укутывает в одеяло и ложится рядом:
- Давай спать. До заката у нас ещё есть время.
Волк отпихивает край одеяла, утыкается носом магу в шею, а ладонями в грудь. И для верности прихватывает зубами уголок воротника. Не уйдёшь, мол. И не отодвинешься. Безумец гладит шрамы на щеке и сочувственно улыбается. Засыпает он буквально через пару минут, положив руку на плечо оборотня.

Восход Луны зверь встречает, бодро разворошив одеяло, и тянет мага зубам за руку. Превращение прошло так гладко, что отголоски человеческого сознания застывают в ступоре. Волк радостно лижет безумного волшебника в лицо. Топчется по кровати и слегка подпрыгивает передними лапами у него на груди. Маг смеётся:
- Всё, все, встаю. Сейчас перекусим и пойдём гулять.

Под странно-ласковой магией безумца утреннее превращение проходит уже не слишком болезненно. А вот под глазами мага залегают чёрные тени усталости. Волк его добросовестно согревает собой и тщательно вылизывает, несмотря на смех и сопротивление. На Римуса-человека в этом ответственном деле надежды мало. Впрочем, человеческое сознание прояснению не радуется. И норовит нырнуть поглубже. Потому что зверь обнаглел. Прихватывает мага зубами то за пальцы, то за ухо, то за шею. Лижет в щеки. И в итоге устраивается, угнездившись клубком, прямо на волшебнике. Вряд ли тому удобно. И наверняка тяжело. Но оборотня он не спихивает. Гладит. И шепчет что-то утешительное, пока в итоге оба не засыпают.

Сознание возвращается внезапно и полностью утром третьего дня. Люпин подскакивает на кровати, лихорадочно озираясь. Палочка! Где палочка?! Впрочем, в ответ на простое акцио, она послушно левитирует в ладонь из стопки одежды, сложенной на стуле. Что это было? Галлюцинации? Изменения в хижине однозначно свидетельствуют, что нет. Но в помещении он один. И странного чемоданчика тоже нигде не видно. Может все-таки спятил? Сам привёл развалюху в порядок. И сам же придумал себе Мордред знает что... Магия, способная обезболить превращение. Отсутствие яростного безумия. Волшебник, сюсюкающий с оборотнем. Ага. Размечтался. Почти убедив себя, что события последних трех суток - не более чем плод воспаленного сознания, Римус выбирается из постели. И застывает на месте. То, что он обнимал во сне, считая краем одеяла, оказывается идиотским ультрамариновым плащом.
Ещё никогда в жизни бывший профессор ЗоТИ, оборотень Римус Люпин не одевался и не аппарировал с такой скоростью...