Абстинентный синдром

Данное произведение ни к чему не призывает, и является выдуманной историей. Произведение не пропагандирует никакие виды отношений, и является простой выдумкой, фантазией, вымыслом. Все совпадения с персонажами, характерами и именами случайны. Если вы не любите 18+ контент, включающий сцены насилия, пограничные состояния человека, серую мораль и неоднозначный финал, просьба не читать произведение, спасибо)

Ты помнишь

Летний дождь...

Позволь упасть всему, что хочет упасть.

-Карен Фишер.

Абстинентный синдром - это медицинский термин, характеризующийся целой группой различных симптомов. Тремор конечностей, мышечные боли и диспепсические расстройства: всё это проявления синдрома отмены. Он возникает, когда человек, длительное время употребляющий вещества, резко прекращает употребление. Абстинентный синдром это не только физические изменения, но и целый ряд психических расстройств и состояний.

Зима. Холодное, бледное солнце. Слякоть и грязь под ногами.

Последние зимние дни перед благоухающей весной жадно оскалили зубы, капая на подсохший асфальт красной кровью. Крупные снежинки кружили в воздухе как в танце, мягко огибая друг друга. Они оседали на белоснежную землю словно пух, чтобы потом, под весом гудящих на дорогах машин, превратиться в гору липкой грязи на обочине. С трудом открыв глаза, Гриша вымученно выдохнул и замер, растворяясь в теплоте тяжёлого одеяла. Рядом с подушкой злобно вибрировал будильник, за окном шумела оживленная улица. В комнате стоял полумрак от холодного, зимнего света, пробивающегося сквозь плотно задёрнутые шторы.

Парень протёр лицо широкими ладонями, прогоняя сонную дымку с глаз.

Взгляд бродил по знакомому, изученному до дыр потолку, с потрескавшейся краской. Серая повседневность навивала грусть и усталость, и чтобы окончательно не впасть в меланхолию, Гриша решил встать, медленно выползая из своего тёплого укрытия. В несколько коротких мгновений, он привёл себя в порядок. Ну, или как говорила Сабина: надел свой рабочий вид спереди. Он переоделся из пижамы в любимый синий свитшот и просторные брюки. Затем обошёл валяющиеся на полу книги и одежду, обогнул стул на колёсиках, заваленный тетрадками и одним широким жестом раскрыл бежевые шторы. Белый, тусклый свет наполнил комнату, немного погодя Гриша открыл форточку, впуская внутрь свежий воздух. Он сделал несколько глубоких вдохов и застыл, наблюдая за пасмурным небом. Ну вот, ещё одно утро началось. Ещё одно кошмарное утро, в компании симбионта.

Гриша

В коридоре послышался шум. Мама и девочки тоже встали, и, судя по нецензурной брани и громкой беготне, все трое опаздывали.

Доброе утро

Холодная ладонь опустилась на щеку с громким шлепком. Тревога медленно разливалась по телу вместе с кровью, пульсировала в сердце, отдавая в виски. В очередной раз глубоко вздохнув, он сжал ткань свитшота на груди, пытаясь не потерять связь с реальностью. Словно так он мог оставаться на твёрдых ногах вне зависимости от ситуации. Уже очень долгое время Гриша делил одни мысли с "двойником", что с удовольствием копошился в его голове как муравей. Незваный гость появился несколько месяцев назад, но за всё это время Гриша так и не смог привыкнуть к странным потугам симбионта подружиться. Честно говоря, его присутствие и монотонный голос только раздражали.

Не говори так

В очередной раз раздражённо хмыкнув, Гриша зарядил себе ещё одну звонкую пощёчину. Кожа на лице заметно покраснела, подавая болезненные импульсы в мозг. Он встряхнул головой, пытаясь успокоиться и принялся шарить взглядом по предметов вокруг. Иногда, это глупое занятие успокаивало, иногда наоборот злило. Но сегодня всё обошлось, симбионт, наконец, стих и вновь исчез за отражающейся поверхностью зеркала. Когда дыхание Гриши выровнялось, он разжал кулак на груди и тут же переключил внимание на звуки, доносящиеся с той стороны двери. За плотно закрытой дверью его комнаты, бурлила жизнь. Недовольный топот проносился совсем близко, но Гриша не переживал. За всю 20-летную жизнь дверь в его комнату открывалась лишь трижды, и то после нескольких пропущенных звонков и пары сообщений в телефоне. Своей семье Гриша Шимко не нужен был, пока не происходило что-то действительно ужасное.

Окинув усталым взглядом пошарпанную, заваленную мусором комнату, он нашёл рюкзак, втиснутый между большим шкафом и одиноким цветочным горшком, с подсохшей коричневой землёй. Из небольшого бокового кармана свисали проводки наушников. Подцепив лямку портфеля грязными от грифеля карандаша пальцами, Гриша рассеянно переложил наушники в карман брюк, а затем без промедлений продолжил готовиться к новому учебному дню в колледже. За окном царила утренняя суета, громкие машины заглушали собой все посторонние звуки. Кинув короткий взгляд на расписание в телефоне, парень с отвращением кинул сложенную вдвое бумагу для черчения в портфель. На дворе стоял последний месяц зимы, календарь показывал 25 число, а расписание четверг, то есть ненавистное всеми черчение. Перед глазами промелькнула картина: аудитория, полная уставших полу-подростков, грязные руки и тонны сломанных карандашей. Поверх всего этого звучал голос преподавателя, Гриша испытывал к нему только чисто негативные чувства, и просто мечтал когда-то, на очередном занятии, вонзить грифель себе в глаз. Женские крики ворвались в его мысли и тут же переключили внимание на себя. В доме где есть всего одна ванна на трёх женщин, жить без скандалов невозможно. Грубый, практически ощутимо тяжёлый голос старшей сестры врывался в протяжный голос мамы, местами переходящий в истеричный лай. В голове тут же возникли знакомые силуэты: высокая черноволосая Надя, и не менее высокая Марина, с вечной полуулыбкой на выбеленном от тональника лице. Мамин голос в какой-то момент пересилил Надин: скандал закончился громким хлопком двери. Ссора наконец прекратилась и голоса смолкли. Гриша кинул тяжёлый рюкзак на пол, рядом с пустыми бутылками из-под газировки.

Дом вновь погрузился в привычную тишину и спокойствие.

-Ты что делаешь?

Холодная вода приятно освежала. Ночью, Гришу преследовали большие и маленькие зеркала, и поэтому он с трудом поспевал за реальностью. Когда Надя коснулась его плеча, оглядывая умывающегося на кухне брата, он чуть не выругался, но вовремя спохватился, и только заметно вздрогнул.

-В ванной Мама, а в туалете Лена, всё занято: Сухо ответил он.

Надя сладко потянулась, вытягивая изящные руки вверх. Она работала медсестрой в школе, которую все дети Марины Шимко прекрасно знали. У неё была чудесная фигура, проступающий пресс на животе и здоровый цвет лица. Надя приравнивалась к человеку, несущему в мир ЗОЖ автоматически, где бы не появлялась. Правда, это не мешало ей прятать бутылку любимого вина за пачкой мороженых овощей в холодильнике. Единственное в чём грешила красавица комсомолка это пристрастие к алкоголю, иногда слишком сильное. Гриша проводил её стройную фигуру задумчивым взглядом. Интересно, сколько возможностей даёт ей спорт в жизни? Так ли чудесно вставать по утрам с первыми лучами солнца и сразу делать несколько комплексов упражнений? Может, ему тоже не помешало бы заняться своим физическим здоровьем? Упражняться и бегать, чтобы хоть немного привести в порядок тело.

Чтобы в нужный момент защитить себя.

Чтобы в нужный момент, убить своего никчёмного отца.

Вновь махнув головой, Гриша с прежним запалом ударил себя по лицу ладонью.

-Ты нормальный?

Надя замерла возле холодильника, с пачкой сливок в руке. Её глаза, и без того узкие от природы, сузились ещё больше. Она всегда делала так, когда была недовольной или злой, только глаза и выдавали в вечно нахмуренной девушке посторонние чувства.

-Да: соврал он, чувствуя дрожь в руках: - Всё хорошо, просто не выспался.

Гриша сглотнул ком в горле, облокотившись руками о раковину. Трезво мыслить удавалось с трудом. Уставившись на ящики перед собой, до отказа заполненные чистыми тарелками, он снова и снова пытался сосредоточиться на розочках и листиках, обвивающих керамику. Симбионт. Эти мысли принадлежали ему, не Гриши. Всё это мысли симбионта.

За спиной гремела посуда. Старенький телевизор в углу комнаты тихо попискивал. Глубоко вдохнув и выдохнув, Гриша с тяжёлой головой направился к столу.

-Ты выглядишь отвратительно.

Надя одним глотком осушила стакан воды. Под её пронзительным взглядом всё вяло и сохло, Гриша не сомневался.

-Я не выспался: кротко ответил он.

-Может, хватит вязнуть в телефоне с утра до утра?

Он тяжело опустился на край дивана за столом. Глаза закрылись сами собой, побуждая обостриться все прочие чувства. Вокруг витал запах масла и чая, ужасные вместе, но сносные по отдельности.

-Может.

Напряжённое молчание для их отношений брата и сестры было обыденностью, никто даже не воспринимал это всерьёз. Через несколько секунд Надя вновь увлеклась приготовлением завтрака, периодически отвлекаясь на телефон. А Гриша распластался на диване как растёкшаяся по столу вода, превозмогая желание свалиться спать прямо на пол. Он вставал позднее всех дома. Ложился раньше. Но всё равно ужасно хотел спать, как днём так и ночью. С тех пор, как симбионт приветливо помахал Грише с той стороны зеркала, разрезая пространство вокруг лучезарной улыбкой, сон перестал приносить удовлетворение и восполнять потерянные за день силы. Гриша спал много, очень много, но в итоге получал только усталость и выступающие мешки под глазами. Это продолжалось довольно долго, два месяца. Два месяца мучений и слёз. Сначала, он пытался бороться, и даже предпринимал попытки поговорить с симбионтом, не было сомнений, что его появление и превратившийся в пытку сон были связаны, иначе это объяснить нельзя. Но всё рухнуло, стоило симбионту открыть рот.

Ты хочешь, чтобы я убил твоего отца?

Нет, он хотел бы, чтобы симбионт исчез. Чтобы ещё один клубок проблем растворился в воздухе. Чтобы не было этого ужасного месяца, пропитанного усталостью и беспричинными слезами. Гриша буквально наяву ощущал, как распадается на части, и мог описать своё состояние только двумя словами: мокрый песок. От него отпадали куски и падали прямо в бескрайний океан проблем. Каждый день на пути домой он думал только об одном: бежать. Убежать куда-то очень далеко.

Он потянулся к лицу и закрыл его руками. Глаза жгло и щипало. Гриша был готов расплакаться в любую минуту, но совершенно этого не хотел. Он просто устал. Очень сильно.

-Тебе плохо?

Надя поставила что-то на стол.

-Эй, ты слышишь меня? Гриша, как ты уже достал, сначала сидишь до утра в телефоне, потом умираешь. Тебе плохо?!

-Отвали от меня: произнёс он, раздражённо выдохнув.

-Да пошёл ты!

Из её глаз посыпались искры, тяжёлая ладонь опустилась на стол с хлопком.

-Что-то ты много на себя берёшь, парниша! Давно по шеи не получал?

-Не приставай ко мне.

-Малой: голос Нади опустился на несколько тонов ниже: - Я вообще-то забочусь о твоём никому не нужном здоровье. Так что не беси меня. Может у кого-то язык сильно длинный?

Они столкнулись взглядами в неравной схватке. В глазах Нади кипела злость и энергия, капли пота на лбу и даже промокшие лямки спортивного топа говорили об этом. Она была слишком сильной, и превосходила брата во всём. Гриша выдержал только пару секунд, чёрные глаза пригвоздили его к месту как бабочку за крылья к доске. Глубоко вздохнув, он всё же опустил голову, безмолвно передав победу в чужие руки. Надя тут же подалась вперёд и показательно тыкнула его носом об столешницу.

-Не прыгай выше головы, задрот. Иди лучше умойся, воняет от тебя за три километра.

В ту же минуту на кухню радостно влетела светловолосая девочка. В руках она крепко держала планшет с разбитым экраном. Она сжимала его края изо всех сил, опасаясь выпустить даже на мгновение. Девочка без остановки пересекла всю кухню и так же резво запрыгнула на деревянный стул. Как только он перестал скрипеть под её весом, вокруг вновь воцарилась атмосфера семейного завтрака, наполненная ароматом молока и крепкого чая.

Практически все члены семьи Шимко были в сборе.

-Доброе утро: с опозданием произнесла девочка, стрельнув голубыми глазами в сторону Гриши.

-Ага: Надя ответила ей, стоя у тумбы с раковиной.

Проигнорировав старшую сестру, Лена продолжила смотреть на Гришу, выпучив по-детски большие глаза в ожидании. Парень сконфуженно поджал губы и слегка кивнул в ответ. Скромно улыбнувшись, девочка переключилась на экран планшета. В один момент вдруг стало неуютно. Гриша всегда чувствовал себя странно рядом с людьми, их пронзающие насквозь глаза порой были слишком большими, до неприличия. Но в последнее время, всё становилось только хуже. Он стал замечать, что пребывание в семейном кругу медленно обрастало неудобством и дискомфортом. Мама и девочки это лишь маленькая часть его жизни. Их нельзя было назвать нормальной семьёй, чем-то отдалённо похожим. Возможно, всё дело было в Марине, и в том, что у каждого ребёнка был свой отдельный отец. Возможно, возраст тоже играл важную роль. Но несмотря на это, раньше Гриша мог спокойно находиться на кухне в кругу родных, ничего не испытывая при этом.

Нервно заёрзав на диване, он неловко потёр колени, разглядывая узоры на скатерти. Как же странно он себя чувствовал.

Выцепив взглядом Лену, Гриша потупил взор. Ему было немного стыдно за свои чувства. Их с Гришей связывало многое: тысячи ночей проведённых в одной комнате, сотни перечитанных сказок. Марина не изменяла своим традициям, и поэтому стоило дочке родиться, как она тут же полетела в слабые руки 10-летнего Гриши, только что вернувшегося из многолетнего заточения у родного папы. Так было с каждым из них: когда родилась Надя, её воспитывала бабушка, когда Гриша – Надя, а Лена досталась ему. Всем поровну, никого не обидели. И поэтому, ему было стыдно за то, что ноги сами по себе пришли в движение. Он поднялся и в тот же миг почувствовал облегчение, оставив позади Лену. Ему было стыдно, но он хотел уйти.

-Я надеюсь, ты в ванну?

Тяжёлый голос придавил Гришу к полу. Выругавшись про себя, он уставился на поблекший линолеум под ногами. Рядом с кухней располагалась злосчастная ванна, и матовая дверь уже виднелась за поворотом.

-Мне пора в колледж.

-Хочешь сказать, ты пришёл посидеть и поохать, а теперь уходишь учиться?

-Да.

-Нет, не угадал. Идёшь мыться. Мне уже стыдно за тебя, от тебя воняет.

Гриша стиснул зубы.

-Я мылся в субботу. Сил уже нет.

-Мыться надо каждый день. Не могу поверить, что говорю это тебе, 20 -летнему кабану!

-Надя, я не хочу.

-Через не хочу, бегом...

-Чёрт, как ты меня достала! Я никуда не пойду, отвали уже!

Он вскрикнул гораздо громче чем хотел. Точнее, он совсем не хотел этого делать, но уже стоял, повёрнутый лицом к замиревшей у раковины Нади. Она сжимала в руках помытые яблоки, вытаращив чёрные глаза. Искорки злости уже блестели на дне её радужки.

-Что!?: Громко произнесла Надя, отложив яблоки в сторону.

Гриша вздрогнул, моментально сжав одежду на груди. Ему было страшно. Гриша всегда знал, что он трус. Он боялся своего отца, свою маму и старшую сестру. Всё в его жизни это плод тревоги и опасений, но сейчас, он впервые прорвался через тёмный лес и сделал что-то недозволенное. И поэтому, его сердце билось как бешенное.

-Гриша: вкрадчиво начала Надя, делая крошечные шаги навстречу брату: - Ты в себя прийти не хочешь? А?

Он шумно сглотнул, прогоняя по горлу комок липкого страха. Наверное, просить прощения уже поздно?

-Я тебя убью. Ещё раз ты повысишь на меня голос, и я тебя убью, понял?

Надина фигура раздулась до небывалых размеров. Она занимала собой всю кухню, и уже полезла через окно на улицу. Проморгавшись, Гриша наткнулся на испуганный взгляд Лены, что всё также сжимала планшет. Девочка мельком посмотрела на Надю, а потом произнесла в воцарившейся тишине:

-Беги.

И он побежал. Сорвался с места, словно безумный, и практически сразу услышал шум шагов позади. В коридоре стоял запах жжёных волос и пудры, не нужно было быть гением чтобы догадаться: мама вот-вот собиралась выйти из ванной. Гриша завернул за угол как раз в тот момент, когда высокая светловолосая женщина не спеша открыла дверь и сделала первый шаг наружу.

-Доброе утро: Она лучезарно улыбнулась своим детям, но ответа так и не последовало.

-Стой!

Гриша потянул маму за руку, рывком заведя себе за спину. Она тут же пронзительно взвизгнула, столкнувшись с разъярённой Надей. Гул их перебранки остался за дверью ванны. Гриша провернул замок в два щелчка и для надёжности ухватился за ручку. В груди всё трепетало и горело, словно пламя.

-Гриша!: Надя стукнула ладонью по матовому стеклу и оно вмиг затрещало: - Ты у меня там жить останешься, говна ты кусок! Выходи, иначе хуже будет!

-Хватит! Прекратите кричать, у меня голова будет болеть!

Голос Марины был словно колокольчик, звонкий и надоедливый . Поудобнее перехватив ручку, Гриша приблизился к двери:

-Доброе утро мам.

-Что у вас уже случилось?!

-А тебе какая разница?!: Надя вновь стукнула по стеклу: - Иди лучше платье к теням подбери, и не мешайся!

-Надя!: Возмущённо произнесла Марина: - Ты что такое говоришь!

-У меня сегодня тест по социальной добродетели: Надя уткнулась лицом в стекло, пытаясь разглядеть брата. Испугавшись такого зрелища, Гриша отшатнулся: - Я итак опаздываю, так что скажи спасибо симбионтам! Но подожди Гриша, я вечером вернусь!

Стекло затрещало в последний раз. Надя отняла руку. Несколько горячих фраз маме, и она уже исчезла в глубине коридора. Глубоко выдохнув, Гриша уткнулся носом в ладони. На этот раз он смог избежать гнева сестры. Но только на этот.

Пламя, охватившее грудь, утихало. На смену ему пришла тонкая, едва ощутимая боль, пронзающая правое плечо и локоть, оперевшись о косяк, Гриша зажмурился, собираясь с духом. Их перебранки с Надей выглядели забавно, но в действительности, сестра была очень жестокой. Порой, стычки были настолько безжалостными, что каждая царапина или укус источали кровь. И естественно, не Надину. Глубоко выдохнув, Гриша прислушался к звукам, доносившимся из глубины квартиры. Кажется, сегодня он снова опоздает на первую пару.

В ванной витал небольшой смог: смесь маминых духов и запаха душистой пудры. На небольшой тумбе с раковиной стояли десятки разных баночек и тюбиков, на сушилке висело два влажных полотенца. Голоса за дверью становились то громче, то тише, но Гриша всё равно не выходил, решив подождать пока дом полностью не опустеет. Он вжался в косяк двери, боясь пошевелиться. Руки сжимали рукава футболки, обняв себя, Гриша пытался сосредоточиться на матовом стекле и виднеющимся за ним жёлтым светом. Он искал в своей памяти забавные воспоминания и любимые песни. Он пытался отвлечься на что угодно, только бы не раствориться в шуме гудящих за спиной труб. Но его уносило с каждой секундой всё дальше и дальше. Пол холодил ступни, в большую чугунную ванну капала вода. Дыхание Гриши стало глубоким и редким, оно сливалось с журчанием воды, льющейся словно кровь в артериях. Кожей, он ощущал как медленно проступает силуэт на плоском зеркале, и вот уже приятный голос произносит:

-Привет Гриша.

Раздражённо рыкнув, парень оттянул рукава футболки вниз и следом произнёс:

-Заткнись!

Тишина поглотила комнату. Боль отступила, но сердце вновь принялось трепетать в агонии.

-Я же сказал тебе не появляться больше: Уже тише продолжил Гриша: - Мне ничего от тебя не надо, я ничего не хочу. Исчезни.

Он упёрся взглядом в пол, там, где на белом кафеле блестели капли воды. Симбионт разрушал его спокойную, пусть и не идеальную жизнь постоянно. Из-за него Грише пришлось отказаться от постоянного посещения ванны, из-за него он не мог уснуть долгими часами, а когда всё же засыпал, страдал от кошмаров и не продуктивного сна. Для всех людей на планете появление симбионта означало конец жизни, арест или психушку, но больше этого, Гриша боялся своих собственных мыслей. Он делил сознание с симбионтом, и это было просто ужасно.

Злость поднималась со дна живота выше. Щёки покрылись слабым румянцем, в голове гудел рой из вопросов. Сделав один несмелый шаг в сторону зеркала, Гриша ненадолго замер на месте. Он много читал о симбионтах, пришедших в мир ещё до его рождения. В какой-то момент, негативные мысли людей перестали выливаться в разбитые вещи и громкие ссоры с близкими, и перешли на что-то более ощутимое. Симбионты это сгусток негативных мыслей, страхов и обид. Они это концентрированное зло во плоти, и всё чего они хотят это разрушать. Но несмотря на это, они никогда не обижали своего хозяина, наоборот, слепо следую за ним по пятам как домашние питомцы. Выругавшись про себя, Гриша возобновил путь. Они виделись лишь пару раз, лицо симбионта появлялось везде, где маячили отражающиеся поверхности, и встречи с его пустыми глазами избежать было практически невозможно. И пусть он ни разу не причинил Грише вред, раздражение и страх шли рядом с симбионтом держась рука об руку.

Гриша встал прямо перед зеркалом, сжимая края футболки руками.

Он весь сжался от напряжения, колени немного дрожали, но чёрные глаза смело глядели вперёд, без интереса разглядывая стройную фигуру симбионта. Огромное квадратное зеркало отражало Гришу целиком и полностью. Симбионт был его копией, практически близнецом. Только вот, голос его был гораздо ниже, а лицо намного симпатичней. Большие, белоснежные глаза без зрачка пугали. Он был словно снежинка, весь белый и красивый как не гляди.

-У меня итак в жизни проблем хватает: Гриша говорил твёрдо, ловя каждый вдох симбионта: - Ты мне не нужен. Уйди.

Он выплёвывал каждое слово горячо и беспокойно. Симбионт был лишь ещё одной головной болью, и Гриша искренне хотел избавиться от него поскорее, только не знал как. К сожалению, никто не знал.

-Гриша: Ласковый голос с той стороны зеркала пронзал насквозь как острая игла, он был настолько приятным и родным, что даже его мимолётное касание казалось прохладным ветром в жаркий зной. С трудом встряхнув головой, Гриша прогнал прочь эти мысли: - Как спалось? Сегодня ночью тебя опять мучали кошмары, но мне приятно, что среди них мелькало моё лицо.

Ответом симбионту стало недовольное молчание. Двойник мило улыбнулся, оголяя крошечные ямочки на щеках.

-Ну что ты такой хмурый, я ведь хочу как лучше.

-Исчезни.

-Не могу, как я тебя оставлю одного.

Гриша обескуражено застыл на месте. Симбионт любил говорить абсурдные слова, это для него лучшее развлечение на свете. Но порой, он был слишком откровенным.

-Боже: Гриша прикрыл глаза руками: - За то мне это.

-Хватит уже, говоришь так, будто я тебе не нужен.

-Не нужен! Вот именно, ты мешаешь!

-Чем?

-Я не могу спать нормально, который день подряд!

-Ну и ладно, разве сон это не повод забыться? Как наркотики или алкоголь, зато мы можем видеться. Я забочусь о тебе...

-Нет! Ты меня убиваешь, какая к чёрту забота! Твои мысли ужасны, мне надоело слышать твой голос в голове!

Вскинув руки вверх, Гриша схватил себя за короткие, чёрные волосы и подался вперёд, навстречу невозмутимому симбионту:

-Ты думаешь, я не понимаю? Все эти мерзкие мысли об убийствах, ты хочешь свести меня с ума? Я никогда не хотел никого убить, а теперь мне вообще страшно на людей смотреть, всё из-за тебя! Исчезни уже из моей жизни, пошёл вон!

Он стукнул по зеркалу широкой ладонью. Клокотающая злость застряла в горле, перемешавшись со страхом. Стоило симбионту спокойно моргнуть, как в груди Гриши вновь загорелось пламя, способное сжечь всё на своём пути.

-Сколько эмоций. Ты забавный.

Его холодные, обрамлённые пушистыми ресницами глаза, заблестели. На мгновение, злоба отступила. Гриша смотрел на него в недоумении, чувства смешались воедино и теперь давили на затылок.

-Ты идиот?

Тонкие губы симбионта изогнулись в улыбке. На бледных щеках выступили две крошечные ямочки, прямо как у Лены. И время словно застыло в этом моменте. Гриша не смог отвернуться или опустить глаза вниз. Он просто смотрел на парня напротив себя словно умалишённый. Сердце билось в бешенном ритме, отдавая пульсацию в виски. А в голове зияла огромная улыбка симбионта, яркая как летнее солнце.

-Да. Как и ты.

Она стояла оперевшись плечом о раму. Пушистые, светлые волосы крутились вокруг головы как шапка. Крупные, желтовато-белые пряди игриво торчали в стороны, и если бы краска не плешивела так сильно, она была бы похожа на Норму Джин. Проходя мимо, Гриша выцепил мамин взгляд и поспешил кивнуть головой. В кухне звучал голос диктора с экрана телевизора. Заметив сына, Марина Шимко также сухо поприветствовала его и вновь увлеклась новостями. Её голубые глаза источали недовольство, тонкие стрелки уходили ввысь под толстым слоем тонального крема. Едва их зрительный контакт прервался, как она тут же пождала яркие, красные губы и громко вздохнула. Ощущая на плечах тяжёлый груз вины, Гриша стремительно подлетел к холодильнику и схватил всю ту же, знакомую тарелку с засохшей грязью на бортиках. Хаос новостного канала поглотил его практически сразу, как и злость, стоило белоснежному лицу симбионта появиться на отражающей поверхности:

-Вчера утром на набережной вновь был задержан симбионт, вместе со своим хозяином. Двое мужчин 45 лет избавлялись от трупов домочадцев, кидая тех в реку. Погибшими были женщина 43 лет и двое маленьких детей, 8 и 10 лет. Виновный заявляет, что намеренно выпустил симбионта из зеркала, поскольку больше не мог терпеть тягот семейной жизни. По данным очевидцев, после совершённого преступления виновный был в шоковом состоянии, и симбионт самостоятельно подошёл и попросил их позвонить в полицию. В этом месяце, это уже третий случай, когда симбионты были выпущены на свободу. Правительство настоятельно рекомендует обращаться за всеми консультациями к психологам. А мы напоминаем, что любое изменение в сознании и даже малейшая тень в зеркале – это повод для срочного обращения за помощью не только к медикам, но и к полиции. Свой комментарий по поводу происходящего дала...

-Кошмар: Марина самозабвенно гладила выглаженный воротник блузки: - Я ведь там вчера гуляла. Боже, в каком мире мы живём.

На кухне теперь царила тяжёлая атмосфера. В прихожей шуршала курткой Лена, прислушиваясь к её тихому дыханию, Гриша быстро ел холодный салат, приготовленный ещё вчера утром. Он ощущал мамин взгляд каждой клеточкой своего тела, и под этими стеклянными глазами тревога и беспокойство внутри оживали. Если он сделает что-то не так, то непременно получит очередную порцию неодобрения и безразличия. Мамино любимое наказание.

-Я надеюсь: Новости стали тише, на фоне звонкого голоса: - Вы больше не будете устраивать такие забеги по утрам? Вы уже достали меня, оба.

Конечно, не будут. Просто Гриша с трудом сдерживал эмоции. Последнее время, проблем становилось всё больше, ещё и этот симбионт. Осторожно положив полупустую тарелку обратно в холодильник, Гриша перевёл взгляд на маму и замер с бетонной улыбкой на лице:

-Прости мам. Я постараюсь с ней больше не ссориться.

-Постараюсь? Чтобы больше такого не было.

-Да, хорошо мам.

-Никогда.

-Никогда.

Она сделала шаг навстречу. Каждое движение Марины было наполнено грацией и красотой. В детстве Гриша никак не мог понять: откуда у мамы берётся столько сил, чтобы быть одновременно и красивой, и умной, и опрятной? Никто не мог рассказать ему об этом, и со временем Гриша сам всё понял. У Марины было очень много времени на себя, но ни секунды на людей вокруг. Она остановилась на приличном расстоянии и протянула руку. Тёплая ладонь опустилась на голову парня, мама погладила его по грязным волосам деревянным жестом:

-Хорошо дорогой. Иди помойся.

А затем, её стройный силуэт растворился в коридоре. Лена встретила её восторженным голосом, но не получив взамен ничего, быстро потухла. Через несколько минут входная дверь хлопнула, и Гриша остался один. По комнате струилась тихая мелодия телевизионной рекламы, смешиваясь с монотонным дребезжанием холодильника. Отерев мокрые глаза тыльной стороной ладони, Гриша побрёл в комнату за рюкзаком.

На улице было по-весеннему свежо, и по-зимнему пасмурно. Переходя дорогу, навстречу автобусной остановке, Гриша ещё мог заметить редкие отблески солнца на облаках, но уже через десять минут, выходя из автобуса, всё вокруг заволокло тучами. Хрустящий снег под ногами перемешался с грязью и водой. На улице Гриша чувствовал себя гораздо лучше, чем в теплоте и сухости дома. Вокруг раскинулись жилые дома и шумная дорога, куча людей и холодный ветер. А ещё, ни одного зеркала, что не могло не радовать. Возле небольшого магазина трудились рабочие, устанавливая вывеску с говорящей надписью:

Не подвергайте людей опасности! Сообщите о симбионтах по номеру...

Проходя мимо, Гриша пониже натянул капюшон и поспешил отвести глаза в сторону. Это не относилось к нему, но отчего-то стало стыдно, будто он и вправду подвергал опасности людей вокруг. Но ведь, возникший в зеркале симбионт был всего лишь тенью его самого, а Гриша никак не планировал мстить и убивать. Он редко думал о том, что же не так с его жизнью. Что возможно, их отношения с Надей не совсем нормальные, ведь он действительно боялся её в гневе. Да и мама с отцом нормально так подкачали. Она – какая-то холодная королева с манипуляторскими замашками, а он – ну просто плохой отец, всё детство бивший Гришу. И возможно, почва для появления симбионта и вправду была, но...всё это звучало так глупо, что Гриша тут же выгнал из головы подобные мысли. Жизнь бывает разной, он наверняка просто раздувал из мухи слона, правда ведь? Тем более, он не чувствовал себя несчастным, забитым зверьком. Если верить науке, симбионты появляются в критический для человека период. Когда, например, кто-то из близких умирает, или если ребёнок долгое время подвергается травле. Но Гриша не нуждался в какой-то там помощи. Он планировал избавиться от симбионта прежде чем тот выйдет в реальный мир, хоть и не знал как. Точно известно одно: если прекратить контактировать с симбионтом, он исчезнет. Правда, это было очень сложно сделать, когда ты видишь его лицо практически на каждой отражающей свет поверхности. Провожая проезжавшую рядом машину, Гриша вдохнул свежий морозный воздух. Ах да, ещё надо постараться контролировать вспышки гнева, приводящие тело в тонус по направлению к ближайшему зеркалу. И как его угораздило обзавестись симбионтом? Всё ведь нормально.

Впереди показалось пятиэтажное здание колледжа, Гриша не заметил, как перешёл дорогу и вышел на тротуар. Потихоньку, раздражение и усталость отступили, развеявшись на ветру вместе с холодом. Если он будет держать всё в руках и перестанет посещать ванну на корню, тогда возможно симбионт исчезнет и всё пройдёт. Главная проблема этого месяца решиться, надо только себя контролировать. С такими мыслями он прошёл вахтёршу, на ходу выудив студенческий из кармана куртки. Весь колледж пестрил милыми плакатами о словах поддержки и бесконечными номерами психологов. Несмотря на творящийся ужас, жизнь продолжалась, пусть и с бесконечным количествам недельных тестов.

Парень вошёл в аудиторию на втором этаже и сразу же направился на излюбленное всем колледжем место – последнюю парту возле стены. Там, его уже ждала невысокая, темноволосая девушка, в пестрящей брендовой одежде. Едва Гриша пересёк порог аудитории, на него отовсюду посыпались десятки приветов и улыбок. Он соблюдал правила и отвечал так же вежливо, не забыв для пущего эффекта поздороваться с каким-то мальчиком за руку. Возможно, это был сплошной идиотизм, но администрация не скупилась на штрафы, а потому все были предельно вовлечены в утренние приветствия.

-Привет.

Тяжёлый рюкзак опустился на парту. Гриша сел на скрипучий стул и принялся копошиться в его внутренностях.

-Фу, какой ты страшный.

Сидевшая рядом девушка окинула его фигуру оценивающим взглядом, а затем нахмурила аккуратно подведённые брови:

-Сегодня придёт новенький препод. Не общайся со мной, не хочу произвести плохое впечатление.

Гриша задержал на ней взгляд, заметно смутившись. Иногда, он не понимал, где кончается правда и начинается шутка. С Сабиной всегда было так. С самого первого дня их знакомства.

-Кто бы говорил. С кем ты дралась за эти штаны?

Он сосредоточился на её красивом лице. Люди виделись ему страшными и громкими, а потому кроме Сабины, Гриша не общался практически ни с кем, не считая нескольких безымянных ребят с противоположной группы. Он шутил с ней ровно настолько, насколько позволял ему страх. Гриша всегда боялся обидеть Сабину, ведь тогда он останется совсем один. Одиночество дома он ещё мог стерпеть, но вот в толпе людей нет.

Она презрительно цыкнула и тут же подалась навстречу.

-Штаны? Дорогой мой, это брюки клёш. Тебе такое богатство и не снится.

Заметив проступающую улыбку на её лице, Гриша невольно усмехнулся, погружаясь в привычную обстановку.

-Окей, тогда вали от нищеброда подальше, это моя парта.

-Ага, ничего больше не хочешь?

Когда обмен любезностями был окончен, они вместе посмеялись. Сабина пригладила тёмные как смоль волосы рукой и уставилась на лицо Гриши. Он уже привык, что подруга порой так зависала, смотря на него. Как-то раз, она даже сказала, что он слишком идеальный, и помимо наклонностей психопата в нём должен был быть ещё какой-то подвох. Тогда, Гриша не особо понял Сабину, и просто пропустил слова мимо ушей, посмеявшись. Но теперь её слова казались какими-то странными. Он был достаточно высоким и более-менее приятным на вид. Что значит идеальный? Что значит психопат?

-Сегодня ты как-то по другому накрасилась?

Телефон в её руках завибрировал. Мельком взглянув на экран, девушка откинула его в сторону и тут же принялась поправлять волосы.

-Ну, возможно. Как ты думаешь?

Сабина подняла на него карие глаза и застыла. Гриша был довольно внимательным, он подмечал каждый недовольный вздох Нади и мамы, чтобы не получить, и со временем понял, что видит не только это. Но и лак на ногтях Сабины. И её новую тушь. Даже чехол, что она меняла несколько раз за неделю. Он старался быть внимательным к своей единственной подруге, и хотел радовать её комплиментами. По крайней мере, ему казалось, что это приятно, когда на тебя действительно смотрят.

-Ну: Постепенно, все проблемы и страхи, рождённые в стенах дома, ушли. Вокруг маячили шумные одногруппники, их голоса наполняли Гришу жизнью, он больше не чувствовал тревоги или страха, только теплоту, что наполняла его тело вместо сна: - Кажется, ты по-другому накрасила глаза. Обычно всё карандашом подводишь, а сегодня только тени вижу.

Она улыбнулась ему, и Гриша улыбнулся в ответ.

-Да, есть такое! Мама подарила новую палетку, и мне захотелось разнообразия. Построю глазки преподу, может автомат поставит.

Она быстро заморгала, коснувшись ладонями щёк. Как только усмешка слетела с Гришиных губ, Сабина снова уставилась на его лицо, подхватывая заразительный смех.

-Ты бы хотел с кем-то встречаться?

Просторный, светлый кабинет постепенно заполнялся студентами, каждый вошедший громко здоровался в дверях, получая взамен рой нестройных приветов. Они вынуждены были быть дружелюбными, потому что страх стать чьей-то целью для расправы хорошо мотивировал.

-Не знаю, не думал об этом.

Он не врал. Любовь к кому-то была таким тяжёлым и неблагодарным делом, что как только Гриша переехал обратно к маме, после долгого заточения с бабушкой и папой в одной квартире, потребность в любви тут же исчезла. Он стал задумываться об этом недавно, с появлением симбионта. Бессонные ночи порождали в голове разные мысли, и пару недель назад Гриша пришёл к выводу, что совсем не хочет любить кого бы то ни было. Это очень трудно.

-Подумай: Сабина игриво задвигала бровями: - Рядом с тобой сидит изумруд.

Они вновь засмеялись.

-Я серьёзно, буду одевать тебя как куколку! И задаривать подарками.

-Хорошо, как скажешь.

-Григорий Шимко я не шучу, ты будешь самым модным и красивым в нашей шарашке, решайся.

-Да, хорошо, я подумаю.

Он повернулся в сторону широких окон, протянувшихся вдоль всей стены. Но едва его отражения показалось на гладком стекле, Гриша резко отвел глаза в сторону и застыл. Он не увидел симбионта. Всё хорошо.

-Ты заболел?: Сабина смотрела на него, потянувшись к вновь завибрировавшему телефону: - Выглядишь плохо.

-Хочешь сказать, с тобой я буду свежим и прекрасным?

-Я серьёзно: Сабина кивнула кому-то головой, поправляя спавшую на глаза чёлку: - Ты выглядишь очень уставшим. Во сколько ты вчера лёг?

Она быстро и ловко вытащила зеркало из сумки, пока Гриша нехотя доставал тетрадь и скомканную бумагу для чертежа. Она протянула сложенное вдвое круглое зеркало в его подрагивающие руки. Он уставился на него так, словно видел перед собой смерть. Заметив это, Сабина беспокойно придвинулась ближе и положила мягкую ладонь на плечо.

Совсем не так как мама. Очень нежно и чувственно.

-Ты плохо себя чувствуешь? Пойдём к медсестре?

-Нет, всё хорошо. Просто, смотрел вчера дораму допоздна, не выспался.

Что он мог увидеть в зеркале? Своё бледное, уставшее отражение? Глубокие, коричневатые круги под глазами и болезненную кожу, усыпанную на щеках маленькими прыщами? Или всё-таки симбионта, и его лишённое цвета лицо? Быть может, от прежнего Гриши уже ничего не осталось. Вдруг симбионт не просто сгусток негативных мыслей, вдруг он займёт его место? Неужели Гриша больше никогда не сможет смотреть на себя в зеркало, неужели он сойдёт с ума или раствориться в пустоте?

Когда всё это закончиться? Когда симбионт оставит его в покое? А главное, что ему нужно, чего он хочет?

Ты хочешь убить своего отца?

Да, он хотел бы убить его.

-Сабина!

Громкий, прозвучавший словно гром голос вырвал Гришу из мыслей. Перед глазами всё резко поплыло. Моментально задохнувшись, он вскинул руку и привычно крепко сжал одежду на груди. Что это было? О чём он сейчас подумал?

-Сабинка!: Раздалось совсем близко. Знакомый голос эхом отдавался в ушах, Гриша словно тонул в воде и мог слышать только повторяющийся скрип, отдававший в виски. Страх быстро вытеснил тепло из его тела, продвигаясь по холодной коже рядами мурашек.

Симбионт. Это всё мысли симбионта.

-Гриша: Сабина низко склонилась к нему, запах дорогих духом ударил в нос и тут же отрезвил парня: - Тебе плохо?

-Сабина!

Перед ними стоял зеленоглазый парень, с недовольным видом сжимавший телефон в руке.

-Артём: Грозно рявкнула девушка, её теплая рука нежно сжимала запястье Гриши: - Заткнись уже, не видишь человеку плохо!

-Плохо?: Усмехнулся парень: - Да мне всё равно, почему ты не отвечаешь?

-Я в порядке. Всё хорошо Сабина, это просто недосып.

Перед глазами замелькали чёрные точки. Дрожь перебегала с пальцев рук на колени. Он чувствовал невероятную слабость, сковывающую конечности. Как же сильно он устал. Когда всё это закончится.

-Гриша, если ты сейчас же не скажешь что с тобой, я потащу тебя к медсестре силой!

Сабина не унималась ни на секунду. Её взволнованный голос порхал вокруг опущенной головы Гриши как без конца щебечущая птица. Воздух наполнился ароматом влаги и свежести. И когда за окном стали срываться первые сочные капли будущего ливня, сердце Гриши предательски грохнулось вниз. Глаза заволокло молочной пеленой. Нос щипал, как от прикосновения иголок. И что-то сладко-тоскливое таяло в груди. Он страшно боялся симбионта, но никто не мог помочь ему остановить эти преступные мысли. Он совершенно одинок, и он боится. Очень сильно.

Аудитория смолкла. Сабина всё ещё нависала над Гришей, когда игривый шёпот студентов прервали шаги. В кабинет вошёл невысокий мужчина с проседью в чёрных волосах, и все тут же подскочили со своих мест.

-Доброе утро.

Гриша, наконец, поднял голову вверх. Он уставился широко раскрытыми глазами на преподавателя, остановившегося у двери. Мужчина был немного ниже его самого, с застывшим на лице сонным выражением. Правой рукой он прижимал к боку серую папку, левой же держал чехол для ноутбука. Жар подступил к лицу, стоило им встретиться взглядами. Гриша шумно сглотнул, молча наблюдая, как цепкие чёрные глаза поглощают его целиком. Папа пригвоздил Гришу к полу одной скромной улыбкой, пронзая насквозь словно пика.

-Аудитория, я ваш новый преподаватель.

Когда-то давно Гриши испытал нечто подобное. Смесь отвращения, страха и обиды. Гнева, боли, разочарования. Он точно помнил, как в детстве мама подолгу игнорировал их с Надей, и поэтому они часто убегали гулять на улицу. Наде не нравилось играть с Гришей, и однажды он попал в одну нехорошую компанию. Мелкие пацаны заставили его кинуть петарду под одну из десятка машин во дворе, и когда он не смог этого сделать, она взорвалась прямо у него под ногами. Надя пришла почти во время, но вместо того, чтобы пожалеть младшего брата, она взглянула на него, густо нахмурившись и произнесла:

-Ты идиот.

Потом, последовал сильный толчок в плечо и удар по лицу. Первый, но не последний. И именно тогда Гриша ясно ощутил яркую палитру чувств, переполнявших залитое слезами горло. Они были точно такими же, как и сейчас, яркие, сильные, и безбожно горячие. Густой туман перед глазами застилал взор. Лицо пылало от жара бушующей крови. Гриша не мог отвести взгляда от фигуры отца, жалобно изогнув брови. Какой преподаватель?

Что?

-Меня зовут Белик Алексей Константинович. Давайте будем дружить.

Он не мог этого сделать. Нет, зачем? Они ведь с Мариной уже давно развелись, ещё когда Ленин отец появился на горизонте! Тогда что он здесь забыл? Что он делает? Что?!

-Гриша.

Сабинина рука требовательно сжала его запястье.

-Ты плачешь?

Они все смотрели на него. Возвышающиеся словно деревья одногруппники. Сабина, с взволнованным выражением лица. Отец, шествующий по аудитории вальяжно и медленно. Они глазели на его пылающее лицо, его губы, трясущиеся от бесконечного тремора внутри. Он окаменел и не мог сдвинуться с места даже на миллиметр. Он хотел встать и убежать, встать и закричать так громко, чтобы вся планета наполнилась его голосом. Его болью и невыраженными чувствами. Чтобы люди ослепли и оглохли, чтобы разом, все потеряли чувства и впали в беспамятство. Чтобы все забыли о том, кто такой Григорий Шимко и оставили его в покое.

Но он не сделал ничего.

Потому что был трусом.

Гриша не заметил, как начал дрожать. Совсем рядом звучал тихий голос Сабины. Она что-то говорила ему, но он ничего не слышал. Он мог лишь не моргая пялиться на фигуру отца, его рот безмолвно открывался и закрывался, но звука не было. Вместо голосов, в ушах Гриши скрежетали крики и удары. Папа бил его с завидным постоянством. И каждая клетка его тела сокращалась и билась в агонии, стоило новой картинке из детства занять голову. Сердце пульсировало в такт ударам. Всё в мире стало ритмично пульсировать вместе с тяжами ремня. И он уже чувствовал свой конец. Свои горячие слёзы. Но вдруг, помимо громких стуков, отдалённо напоминающих тикающий маятник, в голове зазвучал чей-то знакомый голос, постепенно затмевающий собой все звуки.

Встань и уйди

И он встал. Подавшись чему-то чужому, чему-то, что звучало из глубины многоэтажного здания в спальном районе. Чему-то, что густилось на гладкой поверхности зеркала в ванной. Он встал, и медленно побрёл меж рядов с партами, не замечая ни одного взгляда. Он шёл просто и спокойно, немного рассеяно двигая руками в воздухе. Крупные капли пота стекали по спине и пояснице. Дыхание стало громче любого крика и взрыва. Когда они поравнялись взглядами с папой, Гриша отчаянно хватанул воздух ртом. Больше он не мог держаться.

Уйди

Уходи Гриша. Он говорит тебе уйти.

Сжав зубы, он кинулся прочь из аудитории.

В коридорах стояла гнетущая тишина. Дождь барабанил по окнам, оставляя грязные разводы на стекле. Вокруг витал слабый аромат тоски и уныния, невидимыми линиями сплетаясь на раме безликой двери, ведущей в туалет.

Застать его пустым было довольно редким счастьем. Порой, целые толпы студентов выстраивались в очередь, желая поскорее скрыться от глаз взрослых и покурить. И то, что в такое время он был абсолютно пустой, большая удача. Хоть где-то Грише повезло.

Забежав в самую последнюю кабинку у стены, Гриша, не разбирая перед собой ничего, дрожащими руками закрыл щеколду и грохнулся прямо на крышку унитаза. Он не просто не мог дышать от распиравших чувств, слёзы душили его, окропляя чёрные брюки горячими каплями. Громкий всхлип ворвался в тишину и поглотил за собой всё спокойствие. За ним последовал ещё один, и ещё. Плотно сжав губы в полоску, Гриша заплакал урывками, периодически хватая ртом воздух. Он вцепился в свитшот обеими руками и стал оттягивать его в сторону, пытаясь так поглотить кислорода больше. Страх пронзал его изнутри, барабаня по стенкам груди. Жалобно застонав, Гриша прижал ноги друг к другу и согнулся пополам, утыкаясь лбом в колени. Да уж, и что сегодня за день такой?

Он плакал так отчаянно и сильно впервые. Последний раз был далеко в детстве. Кто же знал, что всё вылиться в нечто подобное? Может, говоря о том, что всё в порядке, он был не прав? Может, глубоко внутри, он переживал гораздо больше, чем думал? Безусловно, сейчас для него было тяжёлое время, но не уж-то настолько? Словно, он не слышал своих чувств. Словно, он не хотел всего этого слышать.

Прошло много времени, прежде чем слёзы закончились. Может минуты, а может года. Гриша смотрел перед собой пустыми глазами, и никак не мог понять, что же с ним происходит. Всему виной папа? Оживший страх быть побитым? Или симбионт? Или, подобного рода ситуации копятся одна на другую, как большой снежный шар. А затем обрушиваются на тебя безжалостно и громко, не оставляя шанса взять себя в руки. Как же сильно ему хотелось исчезнуть. Раствориться в воздухе или просто и банально умереть. Испариться хоть на миг, вздохнуть спокойно и легко. Не думать о людях вокруг, не чувствовать одиночества и постоянного страха. Просто исчезнуть, или хотя бы обнять кого-то.

Шмыгнув носом, он рассеянно отёр лицо рукавом кофты. На полу валялись клочки скомканной туалетной бумаги, насквозь пропитанные его слезами и соплями. Насухо вытерев опухшие глаза, Гриша глубоко выдохнул, а затем обнял себя слабыми руками. Холодные ладони совсем не грели. По телу бегали мурашки и увядающая дрожь. Но он не чувствовал тепла и заботы, он просто не мог дать её себе самостоятельно.

-Всё будет хорошо: тихо прошептал он, прикрыв глаза: - Не плачь. Всё в порядке.

В конце концов, кому нужен этот ушат слезливой трусости? Он всего лишь никчёмный, глупый парень со странным характером. Даже Сабина, несмотря на их дружбу, так говорила. И она была права. Они все были правы. Он ничтожество. Просто жалкое зрелище.

Ничтожен, ничтожен, ничтожен. Он сплошное разочарование.

-Не говори так.

Злость пропитывала голос насквозь. Он звучал немного отстранённо, так, словно исходил откуда-то далеко. Но он был сильным и непреклонным. Гриша вздрогнул от неожиданности. Он был не один.

-Сколько ты будешь там сидеть?

Пальцы на ногах неприятно закололо. Совсем недавно, он бился в истерике и истошно плакал, зажав рот ладонью, а теперь, эмоции покинули его слабое тело. Поэтому, ничуть не смутившись, Гриша встал и отряхнул брюки от кусочков серой бумаги. Дверь кабинки медленно открылась. Вместе с каплями сильного дождя, здравый смысл стекал по стеклу на окне. Прямо напротив висело узкое, продолговатое зеркало, освещённое с двух сторон вставными фонариками. Низко опустив голову, Гриша направился на не гнущихся ногах к раковине. Холодная вода приятно охлаждала кожу. Несколько раз умывшись, он опёрся о гладкие края керамической чаши и застыл, наблюдая за падавшими с носа каплями. Они разбивались и исчезали в сливном отверстие. Сердце билось сильнее обычного. И стоило его голосу вновь прозвучать, как вдруг оно забилось быстрее.

-Почему ты на меня не смотришь? Тебе так плохо?

Гриша не знал, что на это ответить. Он чувствовал себя...разбитым. Несчастным, расстроенным, напуганным, забитым, уставшим...Слишком много чувств на него одного. И он правда не знал, что стоит сказать. И стоит ли вообще? Ведь это симбионт, с которым у него не может быть никаких диалогов. Никаких разговоров по душам. Он источник его проблем, одна из причин, почему Гриша плакал, глотая удушливые слёзы. Но, кажется он единственный, кто остался рядом. Как ужасно звучит.

-Иди домой: вновь злобные нотки, приправленные плохо скрытым волнением: - Хочешь, чтобы все видели твоё заплывшее лицо? Собери вещи и иди домой. Скажи, что стало плохо.

-Замолчи.

Он поднял голову и посмотрел прямо на него. Его бледное, испуганное лицо исказила злость. Гриша смотрел перед собой, но совершенно не видел себя. Он и симбионт это не одно и тоже. Они абсолютно разные, отличаются каждой клеточкой души.

-Я не хочу тебя слушать. Не хочу слышать твой голос. Замолчи.

-Я люблю тебя.

Белоснежные глаза блеснули. Его лицо стало ближе, словно он подался вперёд. Симбионт смотрел на Гришу, не моргая. Он поглощал его взглядом, и это очень отличалось от того, как пожирал глазами папа. В этом взгляде не было злобы, хоть он и был недоволен. В этих сияющих, красивых глазах отражалась боль и усталость. Он словно перенимал все эмоции Гриши, чувствовал всё на себе. Смутившись, Гриша первым прервал зрительный контакт и снова опустил голову вниз.

-Что ты несёшь. Ты хоть знаешь, что это значит?

-Да. Думаешь, я бесчувственный?

-Думаю, тебя не существует. Ты исчезнешь, рано или поздно.

-Я люблю тебя. Я нужен тебе.

Невольно, слабый смешок сорвался с припухших губ Гриши.

-Зачем? Ты всё время говоришь мне это, так зачем? Зачем ты мне?

-Потому, что я единственный, кто любит тебя.

Одинокие капли падали с подбородка в раковину, разбиваясь на сотни крошечных частиц. Вода капала с пальцев и кончиков ушей. Она стучала так же ровно, как и Гришино сердце. Такт в такт. Он поднял на симбионта блестящие от слёз глаза. Полные боли, разочарования. И надежды.

-Что?

Рука сама потянулась к груди, стискивая в поддерживающей хватке одежду. Что это значит? О чём речь? Он не мог испытывать к нему подобных чувств, он ведь не настоящий. Лучистое, бледное лицо симбионта оставалось бесстрастным. И только тонкие губы, сомкнутые в длинную полосу, говорили за него тысячи фраз.

-Люблю тебя. Очень сильно.

Они стояли, изучая друг друга как в первый раз. Симбионта и вправду можно было назвать двойником, но только на первый взгляд. Если приглядеться, отчётливо были видны их различия: его тонкие губы, большие, немного миндалевидные глаза без зрачка. Слегка выпирающие скулы и прямой нос. Его пушистые, густые волосы были такими же белоснежными, как и глаза. Словно, Гриша был Инь, а он Ян. Глубоко вздохнув, Гриша с трудом прикрыл глаза. Что это с ним?

-Ты...вообще не понимаешь, что говоришь.

-Я люблю тебя.

Сглотнув ком в горле, он изо всех сил сжал ткань свитшота в кулаке. Нет. Это всё просто глупый бред. Симбионт просто обманывал его. Это невозможно.

-Хватит нести чушь. Я уже устал повторять: исчезни.

Он кинулся к двери и вылетел в коридор как ураган. Стремительно, и очень быстро.