Глава 12. Кикимер и дьявольские силки
Они ничего не могли поделать. Человек под мантией скрылся, и бежать за ним не имело смысла.
- Что нам теперь делать? - спросил Сириус, бросаясь обратно к половице, чтобы забрать фрагменты скипетра.
Джеймс застыл как истукан. Как Турнбилл смог это провернуть? Как он смог проникнуть в их спальню и устроить обыск прямо в Рождество, украсть мантию, шпионить за ними в ней, а потом иметь наглость снова учить их в январе?
- Джеймс? Джеймс!
Джеймс вздрогнул, возвращаясь к реальности.
- Нужно унести отсюда части скипетра, - твердо сказал он.
- Куда?
- Подальше от Хогвартса, - ответил Джеймс, забирая их у Сириуса. – Возможно, в дом моих родителей.
- Как ты собираешься это сделать? Отправить по почте? - насмешливо спросил Сириус. - Гера не сможет перенести их. Нужно доставить их в какое-нибудь безопасное место, прямо сейчас!
Джеймс постарался скрыть свои сомнения.
- И как?
Сириус прошелся несколько шагов взад и вперед, погрузившись в мысли, и внезапно кое-что пришло ему в голову:
- У меня есть идея!
Он остановился в центре комнаты и громким командным голосом выкрикнул имя:
- Кикимер!
Щелк! Внезапно кто-то появился в спальне прямо перед Сириусом. «Домовой эльф», -догадался Джеймс. Хотя он отлично знал, что так пялиться некрасиво, но не мог ничего с собой поделать.
Кикимер не имел ничего общего с чистенькими, хорошо ухоженными эльфами Хогвартса, которых он видел на рождественском празднике ранее. Этот же был жалким, неуклюжим созданием, единственным украшением которого была грязная, засаленная набедренная повязка вокруг пояса. Из его больших, отвислых ушей торчало обильное количество темных волос. А его водянистые, налитые кровью глазки сбежались к длинному мясистому носу, когда он с неохотой поклонился.
- Хозяин звал Кикимера? - спросил он квакающим голосом, сильно напомнившим Джеймсу жабу.
Сириус поглядел на маленького эльфа, склонившегося перед ним, с нескрываемым отвращением.
- Да. Кикимер, ты должен взять эти две вещи у Джеймса и вернуться домой на площадь Гриммо. Спрячь где-нибудь, чтобы никто кроме тебя не смог их найти. О, и подожди...
Он порылся в своей школьной сумке, пока не нашел дневник Петри, и сунул его в маленькие чумазые руки Кикимера.
- Еще это. Смотри, чтобы никто не увидел, и не рассказывай никому о них, или о том, что ты был здесь и видел нас. Понимаешь?
Кикимер кивнул, затем побрел к Джеймсу, шлепая босыми ногами по твердому холодному полу спальни. Он выхватил две части скипетра, скорее грубо, чем вежливо, и поплелся обратно мимо Сириуса, тихо бормоча себе под нос.
- Этот изменник крови, сын госпожи, вызывает Кикимера прямо в Хогвартс, только чтобы отправить его снова домой...
- И не бормочи! – добавил Сириус для верности.
Кикимер скорчил очень уродливую рожу (которая явно говорила о чём-то, поскольку он и так был достаточно уродлив), и после второго неуклюжего поклона и с еще одним громким щелчком, он исчез.
- Сириус, ты уверен, что мы можем ему доверять? - спросил Джеймс, все еще уставившись на то место, где исчез эльф.
Сириус мрачно усмехнулся.
- С домашними эльфами дело не в доверии, а в том, чтобы отдавать правильные приказы. Их магия вынуждает эльфов делать в точности то, что им говорят их хозяева, слово в слово. У них нет выбора.
- Значит, ты мог бы сказать ему спрыгнуть со скалы, и он...
Сириус издал протяжный свист, похожий на звук падающего с большой высоты предмета, и шлепнул кулаком об ладонь, заставив Джеймса поежиться.
- Конечно же, ему не грозят такие жёсткие приказы от моей матери, - сказал мальчик, отпинывая в сторону осколок какой-то склянки из набора для зельеварения. - Он ее просто обожает. Он любит моего отца и брата тоже. Только меня не выносит. Он ненавидит меня с тех пор, как я родился. Из кожи вон лезет, чтобы втянуть меня в неприятности, особенно если я делаю что-то в тайне от всех. Это все равно что иметь невероятно маленькую, вонючую няню.
Джеймс усмехнулся при этой мысли, но потом посерьезнел, вспомнив, какой ужас представляла собой их спальня. Он наклонился и начал собирать содержимое своего перевернутого чемодана. Сириус встал на колени, чтобы помочь.
- Что же нам делать? - с горечью спросил Джеймс, заворачивая свечу Римуса в пару старых носков. – Теперь моя мантия-невидимка у Турнбилла. И нам будет не так легко попасть в тайники Пуффендуя и Гриффиндора, когда он шпионит за нами.
- Нужно дождаться возвращения Римуса и Питера, - пробормотал Сириус.
Оставшиеся дни прошли уныло. Дамблдор снова уехал, так что еда в Большом зале опять стала тихим, неловким делом, как это было до Рождества. Она больше не имела такого значения как раньше, потому что Джеймс почти совсем не испытывал голода и ему определенно не хотелось ни с кем разговаривать. Он не мог избавиться от ощущения, что потеряв мантию-невидимку, он вроде как подвел не только отца, но и всех своих предков, многочисленных Поттеров, живших до него, не говоря уже обо всех будущих Поттерах, которые придут после. Он был неудачником в их длинной череде, слабым звеном в цепи.
Что еще хуже, он чувствовал, что не может поделиться всем этим с Сириусом, хотя Сириус был единственным человеком в мире, с которым он мог поделиться хоть чем. Сириус не смог бы понять, и возможно это даже причинило бы ему боль, потому что у него не было хороших отношений с собственной семьей. По крайней мере, Сириус был достаточно хорошим другом, чтобы заметить, что Джеймса что-то беспокоит, и понимал, что он не хочет об этом говорить.
Не имея возможности поговорить с другом, Джеймс часто уединялся в совятне, чтобы побыть с Герой. Она еще не совсем привыкла к ночному образу жизни ее соседей, поэтому всегда была наготове и ждала его, а когда он входил, начинала подпрыгивать с ноги на ногу, предвкушая, как проведет время с мальчиком.
Вдвоем они часто и подолгу гуляли по территории Хогвартса, огибая озеро Запретного леса во взаимном молчании, которое оба находили умиротворяющим. Иногда Гера улетала на некоторое время только для того, чтобы вскоре вернуться с подарком в виде мертвой мыши. Как ни странно, эти подношения вызывали у Джеймса улыбку (хотя Гера, возможно, испытывала разочарование от того, что он их не ел).
Дни сливались воедино. Каждый казался длиннее, чем предыдущий, пока наконец не настал и не прошел Новый год, и не вернулись Римус с Питером. Они оба пришли в ужас, услышав об обыске у них в спальне и краже мантии-невидимки, но они, по крайней мере, были рады услышать, что карта, дневник и первые две части скипетра были в безопасности. Джеймс предложил взглянуть на карту, чтобы узнать, где следующий тайник, но Римус настаивал против, утверждая, что это слишком рискованно, раз Турнбилл бродит поблизости в мантии-невидимке. С этого момента и впредь они, казалось, расходились во мнениях по любому поводу.
- Я же говорил вам, - настойчиво прошептал Джеймс за завтраком в первый день нового семестра. – Он получил приказ оставаться в стороне и позволить нам заполучить скипетр. Если мы остановимся, ему было поручено «заставить нас замолчать»! Мы должны продолжать поиски.
Римус быстро оглядел Большой зал.
- Джеймс, теперь он может следить за нами и подслушивать в любое время. Это слишком опасно. Мы все еще можем пойти к Дамблдору, пока не слишком поздно...
Сириус со стуком поставил свой стакан на стол.
- Римус, если ты не заметил, мы в ужасной опасности с тех пор, как ввязались в это ещё в сентябре! Джеймс прав, мы должны что-то делать или по крайней мере делать вид.
В тот момент, как Сириус закончил свою фразу, в Большой зал вошел Турнбилл. Одетый в темно-зеленую мантию, он широко улыбался, приветствуя студентов и направляясь по центральному проходу к преподавательскому столу. Джеймс вскочил со своего места прежде, чем кто-либо сумел его остановить.
- Профессор! - крикнул он, стараясь, чтобы его голос не дрожал от едва сдерживаемого гнева.
Турнбилл обернулся, но улыбка на его лице угасла, когда он был встречен ядовитым выражением Джеймса.
- Что случилось, Джеймс?
- Что случилось!? - вскипел Джеймс. - Я хочу, чтобы мне вернули мантию. Сейчас же!
Турнбилл выглядел искренне смущенным.
- Мантию? Какую еще мантию? - спросил он, пытаясь увести Джеймса за локоть в более уединенное место, но Джеймс вызывающе отдернул руку.
- Мантию, которую вы взяли у меня на Рождество! - проревел он, не заботясь о том, что все ученики, сидящие поблизости, смотрят на них с разинутыми ртами.
- Джеймс, я не знаю, о чем ты говоришь, - вежливо, но сухо сказал Турнбилл. – На Рождество я был дома со своей семьей, ты можешь спросить любого. Извини, я бы очень хотел тебе помочь, но видимо здесь какое-то недоразумение. Увидимся в классе.
Он оставил ошеломленного Джеймса стоять посреди прохода. Ближайшие ученики уставились на мальчика, потрясенные его дерзостью, пока рядом не возник Сириус и не оттащил приятеля обратно на их место за столом Гриффиндора.
- О чем ты только думал?! Зачем ты это сделал?!
- Я... я не знаю... - заикаясь, произнес Джеймс, все еще наблюдая за Турнбиллом, который усаживался на свое место за учительским столом. - Сириус... Мне кажется, это был не он.
Доказательств, подтверждающих его теорию, было мало, но что-то подсказывало ему, что это правда. Турнбилл не имел никакого отношения ни к разгрому в спальне, ни к краже мантии-невидимки.
Римус нахмурился.
- Но Гэвин сказал, что это был он.
- Гэвин мог ошибаться, - проговорил Джеймс, чувствуя, как что-то важное начинает складываться. - Или... - Он тщательно ломал голову в поисках способа, которым кто-то мог с помощью волшебства замаскироваться под другого человека. Такая возможность должна существовать. Наконец, он вспомнил как часто говорила его мать, особенно, когда ему нужно было причесать свои волосы, чтобы выглядеть презентабельно, или надеть парадную мантию для праздничного случая: «Иногда ты так похож на своего отца, что я задаюсь вопросом, не варишь ли ты оборотное зелье у себя в шкафу».
- Или что? - спросил Римус.
Джеймс поднял глаза, его взгляд был напряженным.
- Возможно, этот кто-то использует оборотное зелье.
Ему пришлось сказать это очень тихо, поскольку некоторые лица поблизости все еще были обращены в их сторону. Сириус ахнул, но Римус и Питер глядели с полным непониманием.
- Оборотное зелье? - робко переспросил Питер.
Сириус ответил за Джеймса, понизив голос.
- Оно может обратить своего создателя в кого-то другого, по крайней мере, если тот сможет заполучить частицу человека, в которого он собирается превратиться.
Джеймс не знал тонкостей приготовления оборотного зелья, потому что его мать никогда полностью не объясняла ему, но эта часть, по меньшей мере, звучала очень неприятно. Он представил себе безумного зельевара, отрезающего кусочки от людей, чтобы бросить в сверкающий, пенящийся котел.
- Парень, который изобрел его, мой родственник, - продолжил Сириус, в то время как Джеймс отодвинул остатки своего завтрака, так как аппетит у него пропал. - Он мой пра-пра-прадед или что-то в этом роде. Помните? Слизнорт упомянул об этом на первом уроке зельеварения.
- Что ж, это объяснило бы, почему Турнбилл иногда становится таким... угрюмым, - сказал Питер, стараясь найти подходящую разгадку странной перемене личности, которой профессор, казалось, был подвержен между уроками и свободным временем на территории школы. - Вероятно, Турнбилл, которого мы видим на защите от темных искусств - настоящий, а тот, который шпионит за нами, находится под действием оборотного зелья!
Все это время Римус в глубокой задумчивости наблюдал за учительским столом.
- Нет, - наконец сказал он. - Это не может быть оборотное зелье.
- Почему нет? - поинтересовался Сириус.
- Во-первых, мы видим, что Турнбилл все время шпионит за нами, - ответил Римус. - Если бы он взял какую-то часть тела у реального Турнбилла, чтобы сварить все эти зелья, вам не кажется, что у нашего профессора недоставало бы тогда руки или ноги?
Сириус чуть не подавился тыквенным соком.
- Чтобы сварить зелье, не нужно использовать руки и ноги, Римус. Обычно берут волосы. Волосы легко снять украдкой с чьей-нибудь мантии.
Услышав это, Джеймс почувствовал себя гораздо лучше.
- По-вашему, похоже, будто он теряет волосы!? - спросил Римус, кивая в сторону Турнбилла. Конечно же, тот не выглядел лысеющим. Его густые, волнистые каштановые волосы спадали до плеч. - Кроме того, Джеймс, ты говорил нам, что слышал сам, как Турнбилл разговаривал с Абракасом Малфоем. Ты сказал, что он назвал Турнбилла по имени.
Джеймс даже опешил. Он не мог отрицать, что подслушал тот разговор, и несмотря на то, что находился под воздействием зелья в то время, он был уверен, что слышал, как мистер Малфой произнес имя Турнбилла.
- Этому может быть другое объяснение. Наверное, тот, кто использует оборотное зелье, также вводит в заблуждение Волан-де-морта и его последователей, заставляя их думать, что он настоящий Турнбилл.
- Или, возможно, Турнбилл вправду Пожиратель смерти! - прошептал Римус. - В любом случае, это даже не имеет значения. Неважно, кто он, Пожиратель смерти, или самозванец, или просто наш учитель по защите от темных искусств с серьезным раздвоением личности, кто-то у нас на хвосте, и теперь мы даже не сможем его увидеть, если он подкрадется, чтобы убить нас. Мы неплохо повеселились, отыскав пару фрагментов Скипетра, но пришло время идти к Дамблдору. Я бы лучше потратил свое время, волнуясь о домашнем задании по астрономии, чем о том, что меня убьют!
Это, казалось, убедило остальных.
- Ладно-ладно, - сказал Сириус, поднимая руки в знак поражения. - Я отнесу карту и части скипетра Дамблдору сегодня.
У Джеймса от ярости отвисла челюсть. Это было предательством. Сириус должен был быть на его стороне. Он собирался сказать ему что-то грубое, но внезапно его остановила резкая боль в правой ноге. Сириус только что наступил на нее под столом.
- Я пойду сразу после Трансфигурации. Хочешь пойти со мной Джеймс?
Джеймс быстро закрыл рот, чтобы не вызвать подозрений у Римуса или Питера.
- Конечно, - кивнул он, изо всех сил стараясь выглядеть разочарованным, но послушным. Что же, черт возьми, планировал Сириус?
Римус вздохнул с облегчением, как будто ожидал гораздо долгой и трудной битвы.
- Хорошо. Я лишь надеюсь, что он не накажет нас за то, что мы тайком этим занимались.
- О, он не накажет, не волнуйся, - успокоил Сириус. – А сейчас мне нужно кое-что сделать. Увидимся в классе, ребята.
Он повернулся и выскочил в коридор. Один только Джеймс заметил его улыбку до ушей, которую он старался подавить.
Сириус успел как раз вовремя на урок Трансфигурации, получив жесткий, строгий взгляд от МакГонагалл, когда ворвался в дверь, чтобы занять свое место. Занятие, казалось, тянулось вечность, и сколько бы раз Джеймс ни пытался знаками спросить приятеля, что он делал, Сириус решительно не обращал на него внимания. Наконец, раздался звонок. Римус и Питер попрощались и ушли с толпой на Заклинания.
- Ну, что происходит? - поинтересовался Джеймс, когда они наконец остались одни в коридоре. Но Сириус уже мчался на большой скорости, и Джеймсу ничего не оставалось, как последовать за ним.
Сириус повел его вверх по лестницам на седьмой этаж. Джеймс предположил, что они направлялись обратно в спальню, чтобы взять карту и позвать Кикимера, но к его удивлению, Сириус повернул в противоположную сторону и направился выше, в Западную башню.
- Что ты делаешь? - крикнул Джеймс сквозь отзвуки их торопливых шагов. - Это что, дорога в кабинет Дамблдора?
Сириус не ответил. Вместо этого он побежал еще быстрее, и Джеймсу пришлось замолчать, чтобы не отстать.
Наконец они ввалились в дверь наверху лестницы прямо в леденяще холодную совятню. Сириус захлопнул за ними дверь и бросился к ней, прижавшись ухом к тяжелому, старому дереву.
- Что ты...?
Сириус в ответ вскинул открытую ладонь, заставляя его замолчать. Он внимательно вслушивался. Джеймс наблюдал за ним, и его сердце все еще колотилось где-то у горла. Что-то тяжелое опустилось ему плечо, и он подпрыгнул, но потом понял, что это всего лишь Гера. Мальчик погладил ее тыльной стороной руки.
- По-моему, все в порядке, - наконец прошептал Сириус. Он открыл свою сумку с книгами и порылся внутри, в конце концов извлекая карту. - После завтрака я ходил за ней.
- Значит, мы не... - начал Джеймс.
- Конечно же, мы ничего не будем отдавать Дамблдору! - презрительно фыркнул Сириус. - Глупо, по меньшей мере, не узнать у карты, где находится следующий тайник.
- Так зачем мы проделали весь этот путь сюда? - спросил Джеймс, поднимая свой ботинок, чтобы проверить, нет ли под ним совиного помета.
- Это единственное место, которое я смог придумать, где за нами точно не следят, - сказал Сириус, разворачивая карту. – Во-первых, я бы услышал, если бы он шел за нами по лестнице. Во-вторых, видишь, как здесь тесно. Он не смог бы передвигаться незаметно, не наткнувшись на нас. И мы бы увидели его следы в совиных какашках.
Джеймс ошеломленно замолчал. Сириус придумал гениально.
- Апарециум. Где находится следующая комната? - тихо пробормотал Сириус над картой. Карте потребовалось мгновение, чтобы ответить, но то, что произошло, вызвало возглас удивления у них обоих. Там были сотни мигающих точек с пометкой «Фрагмент Пуффендуя». Они были по всему замку, даже в гостиной. К сожалению, в совятне не было ни одной.
- Что это значит? - спросил Джеймс.
- Не знаю, - ответил Сириус. - Как думаешь, каждая из них – это дверь в тайник Пуффендуя? Или только одна из них настоящая дверь?
- Покажи нам настоящую дверь в тайник Пуффендуя, - скомандовал Джеймс, но, насколько он мог видеть, карта осталась неизменной.
- Покажи нам самый безопасный вход в тайник Пуффендуя, - попробовал Сириус, но безуспешно.
- Тогда, я думаю, нужно просто найти одну из дверей и посмотреть, не даст ли нам карта какие-нибудь подсказки, как в последние пару раз, - сказал Джеймс.
Сириус сложил карту и засунул ее в сумку.
- Нет. Хотя я думаю, что мы пока не должны отдавать карту Дамблдору, но, по-моему, Римус прав. Что если за нами будут следить? Одно неверное движение, и мы потеряем не только Скипетр Времени...
Как бы Джеймсу ни хотелось сказать что-нибудь вызывающее, в глубине души он знал, что Сириус и Римус были правы. После всего, что они испытали, было бы безрассудно и глупо рисковать потерять то, что они с таким трудом нашли.
- Так что же нам теперь делать? - спросил Джеймс, чувствуя, как его накрывает ощущение полной безнадежности.
- Насколько я вижу, есть только одна вещь, которую мы можем сделать, - сказал Сириус, скрестив руки на груди. – Вернуть твою мантию обратно.
- Как мы это сделаем?
- Без понятия.
Все четверо больше никогда не видели, чтобы Турнбилл шпионил за ними, что, мягко говоря, вызывало беспокойство. И каждый раз, когда Джеймс думал об этом, он испытывал краткий приступ паранойи, за которым неизменно следовал неприятный прилив стыда из-за того, что он не написал домой и не сообщил отцу о краже мантии. Единственный способ, которым он мог себя подбодрить, это представить, что они все еще могут найти все четыре фрагмента Скипетра Времени. С его силой, контролирующей время, он сумел бы вернуть мантию. В последующие недели он хватался за эту мысль, как за спасательный плот, в основном для того, чтобы не свихнуться от разочарования.
Однажды в марте, когда Джеймс вполуха слушал лекцию профессора Дирборна о светобоязненных растениях, его мысли (как это часто бывало) вернулись к карте. Что же могут означать все эти мигающие точки? Может ли каждая из них быть путем в тайник Пуффендуя? Сириус был единственным человеком, с которым он мог бы теперь обсудить карту. Однако, найти время, чтобы поговорить с ним наедине, было очень трудно, поскольку Римус и Питер постоянно вертелись поблизости.
Сириус, сидевший рядом с Джеймсом, нестерпимо скучал. Подперев локтем голову, он рассеянно выводил на полях своих записей рисунок растения, которое душило Северуса. Джеймсу пришлось зажать себе рот, чтобы не рассмеяться, потому что лицо нарисованного Северуса выражало настоящую панику. Через проход от них Питер вовсю спал (он напустил приличную лужу слюней в центре своего стола). Римус же, словно желая показать пример остальным троим, пытался внимательно слушать, но его глаза постепенно стекленели.
- Дьявольские силки смертельно опасны, но на солнце они погибают, - произнес Дирборн, прогуливаясь по центральному проходу. На мгновение он завис над Сириусом.
- Что это, Блэк? - поинтересовался он, выдергивая пергамент, на котором рисовал Сириус, прежде чем он успел сунуть его под учебник.
- А-а... это... это... – промямлил Сириус с совершенно потрясенным видом от того, что его так внезапно вывели из ступора.
- Это, - сказал Дирборн, поднимая набросок Сириуса, чтобы показать остальным ученикам, - является прекрасным примером того, что с вами сделают дьявольские силки, если вы забудете заклинание.
Северус, явно узнав себя, сжал руки в кулаки так, что они побелели, и метал взглядом молнии поверх спинки своего сиденья в Сириуса. Он был не единственным человеком, который догадался, кто был изображен на рисунке. Другие студенты захихикали, показывая на него. Лили, напряженно сидевшая между Гвен и Мэри на другой стороне комнаты, даже не повернулась, чтобы посмотреть на него. После того инцидента в коридоре она по-прежнему вела себя так, как будто Джеймса и его друзей не существовало.
Профессор Дирборн в совершенном недоумении вернул рисунок Сириусу.
- Этому рисунку аплодировала бы сама Пенелопа Пуффендуй. Она, знаете ли, была большим коллекционером произведений искусства. Большинство картин, которые в настоящее время находятся в Хогвартсе, из ее личной коллекции.
Сириус просиял, а Джеймс почувствовал, как по его телу словно пробежал электрический разряд. Сотни мигающих точек на карте, усеявших почти каждый дюйм замка... это картины? Он крепко зажмурился, пытаясь представить себе расположение точек на поверхности карты. Одна была в гостиной Гриффиндора, прямо у портретного прохода. Полная Дама! Неужели она один из входов в тайник Пенелопы Пуффендуй?
Чем больше Джеймс думал об этом, тем больше он убеждался в своей правоте. Следующий тайник принадлежал Пуффендую, не так ли? Конечно, в том, что она спрятала свою часть скипетра в собственной коллекции картин, был смысл. Он повернулся на стуле, сгорая от нетерпения рассказать Сириусу. Его глаза, должно быть, светились, потому что Сириус одними губами произнес слово «что?», но Джеймс дождался окончания урока, чтобы объяснить.
- Точки – это картины! Все картины - это двери в тайник Пуффендуя! – торжествующе воскликнул он после того, как большинство учеников вышли из класса.
Сириус стукнул себя ладонью по лбу.
- Сопли тролля! Ты прав! Как же я раньше этого не заметил?
Римус застыл по пути, а Питер врезался прямо в него.
- Точки? - подозрительно спросил Римус. - Двери? – он выглядел озадаченным только на мгновение, а потом его выражение сменилось яростью. - Вы не отдали ее! Вы оставили себе чертову карту и не сказали нам!
Джеймс почувствовал вину, но постарался не показать вида. Все это время они позволяли Римусу и Питеру верить, что Дамблдор защитит их. Кто-то мог напасть на них в любое время, и Римус с Питером не были бы даже готовы. Такое невозможно простить.
- Эй, ты же сам сказал, что не хочешь беспокоиться ни о чем, кроме домашней работы по астрономии! – сказал Сириус таким тоном, будто он оказал Римусу огромную услугу.
- Я совсем не то имел в виду! - обиженно воскликнул Римус. - Я не хотел, чтобы вы врали мне! Я не могу поверить, что вы это сделали!
Джеймс быстро оборвал Сириуса, прежде чем тот успел бы сказать что-нибудь похуже.
- Хотя карта и у нас, мы не собирались идти в тайник Пуффендуя, не вернув мою мантию-невидимку. Мы просто хотели сделать вид, будто мы все еще ищем скипетр на случай, если кто-то наблюдает за нами.
Римус ушел вперед, больше не глядя и не разговаривая ни с кем из них.
- Честно, - сказал Джеймс, ускоряя шаг, чтобы догнать его. - Мы не собирались.
- Мы только хотели разработать план, как заполучить мантию назад, - весело произнес Сириус. Римус лишь сердито взглянул на него.
- Мы не дадим себя убить, - твердо сказал Джеймс, не задумываясь о том, что он также пытался убедить и себя. - Просто отец Малфоя сказал, что Дамблдор использует скипетр для собственной выгоды. Мы не можем отдать скипетр ему.
- Я злюсь не потому, что вы не отдали Дамблдору карту и части скипетра, - сказал Римус, останавливаясь, наконец, и поворачиваясь лицом к ним. – Меня больше злит, что вы солгали об этом.
Джеймс смутился.
- Но, я думал... ты сказал, что все становится слишком опасным.
- Я говорил, - сказал Римус, кивнув, - но если бы вы двое не согласились со мной и выразили бы желание продолжать попытки выяснить, как вернуть мантию, я мог бы смириться с этим. Мы столько времени потратили впустую из-за того, что вы двое хранили все в секрете.
Теперь Джеймс почувствовал себя действительно ужасно. Он вспомнил, как мать Римуса говорила о них, что они его первые настоящие друзья. Хорошие же они были друзья, если врали о том, что могло стоить ему жизни.
- Простите, - сказал Джеймс. Это относилось к Римусу и Питеру, и он надеялся, что его слова прозвучали так же искренне, как он чувствовал.
Питер вяло пожал плечами, но Римус сурово посмотрел на него.
- Не врите нам больше.
- Мы не будем, - пообещал Джеймс, хотя его самого мучало ощущение, что Римус хранит от них какие-то свои секреты. Что бы это ни было, решил он, это не одно и то же. Нечестно было бы сравнивать два секрета, не так ли? Какой бы секрет Римус не таил, он, конечно же, не собирался подвергать их жизни опасности!
Римус тяжело вздохнул:
- Так что ты говорил про точки? Что это картины?
Как только они благополучно уселись в шумном Большом зале на обед, Джеймс и Сириус рассказали Римусу и Питеру о том, что те пропустили. К счастью, Сириус взял за правило хранить карту на дне своей школьной сумки, и друзья провели свой обеденный перерыв, запоминая расположение всех точек на уровне входа в замок. Они ушли на несколько минут раньше, чтобы спокойно убедиться, что на каждой висит картина.
- Итак, тридцать две из тридцати двух, - подвел итог Сириус, когда они нашли последнюю картину - фреску, изображавшую небольшую группу гиппогрифов, играющих в покер вокруг стола. - Что теперь?
- То, что вы, ребята сказали, - ответил Римус. – Поскольку Турнбилл у нас на хвосте, мы должны выяснить, как вернуть мантию Джеймса.
- Это НЕ Турнбилл! - возразил Джеймс, казалось, уже в тысячный раз. Римус и Питер скептически переглянулись. Джеймс собирался разразиться очередной тирадой о том, что Турнбилл невиновен, но Римус, должно быть, почувствовал это, потому что сразу сменил тему.
- Сегодня вечером я собираюсь в библиотеку, чтобы написать эссе, которое задал Дирборн. Может, вы, ребята, тоже придете? Мы могли бы сделать задание вместе.
- Домашнее задание? Тебя больше волнует домашнее задание, чем это? - осуждающе спросил Сириус.
- Ну да, - ответил Римус. - Я уверен, что ты слышал в классе, Сириус... ты ведь так внимательно слушал... что мы должны сдать наше эссе послезавтра. Может, если мы закончим с ним достаточно быстро, мы сможем поискать какие-нибудь книги с заклинаниями, которые помогут нам, как хотя бы узнать, если Турнби... я имею в виду, шпион Волан-де-морта, где-то поблизости. Может, мы сумели бы научиться, как использовать то заклинание, о котором Флитвик говорил нам сегодня на уроке. Заклинание, обнаруживающее присутствие другого человека? Гоменум ревелио?
Это, по крайней мере, показалось Джеймсу обнадеживающим, даже если у них были разногласия по поводу того, кто скрывается под мантией. Решив пойти в библиотеку после ужина, они закинули свои сумки через плечо и отправились на Зельеварение. Джеймс смотрел в спину Римуса, пока они спускались по ступенькам в подземелье, и размышлял. Римус боялся нарушить правила, быстро впадал в уныние, а иногда был раздражающе рассудителен, но он был хорошим, великодушным другом. Джеймс пришел к выводу, что очень рад его возвращению к ним, чтобы помочь в поисках, и молча поклялся себе никогда больше не врать своим друзьям.
В тот вечер в библиотеке почти никого не было. Написав короткое, небрежное эссе о травах, которые растут только при лунном свете, Джеймс отодвинул свою работу в сторону. Его мысли были заняты совершенно другим, так что больше невозможно было сосредоточиться на ней. Бросив взгляд в сторону, он увидел, что Сириус, Римус и Питер еще не закончили.
Решив не беспокоить их, Джеймс взял книгу, которую он использовал для своего эссе, «Исследование растений и тварей, находящихся под влиянием Луны», и поплелся обратно в секцию Травологии, чтобы поставить ее. Он засунул книгу на полку и повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился, заметив другой раздел в том же проходе, почти в самом низу. «Невидимость».
Джеймс опустился на колени. Это был очень маленький раздел, насколько он мог видеть. Всего четыре книги. Одну за другой он пролистал их оглавления, ища любое упоминание о мантиях-невидимках, но в основном в них говорилось о заклинаниях, чтобы сделать различные предметы невидимыми. Разочарованный, он стал размышлять, было ли вообще возможно то, что он хотел сделать.
Последняя из четырех книг «Заставь исчезнуть свою еду: Практическое руководство по заклинаниям невидимости для закусок», оказалась еще более бесполезной, чем три предыдущие. Джеймс попытался запихнуть ее обратно на место. Сделав это, он с удивлением почувствовал странное ощущение на руке. Он быстро отдернул руку. Ничего не было.
«Ну, это ведь раздел Невидимости, не так ли?» – подумал Джеймс. Ощупав пустое пространство, его пальцы сомкнулись на чем-то твердом. Почти автоматически он произнес единственное известное ему заклинание, которое могло раскрыть нечто спрятанное.
- Апарециум.
В его руке появилась небольшая книжица под названием «Невидимая книга о невидимости». Он открыл обложку и заглянул внутрь. Никто из студентов никогда не брал ее раньше. Вероятно, это было связано с тем, что никто не знал, что она там была. Джеймс взволнованно перевернул лист к содержанию. Целая глава была посвящена мантиям-невидимкам. С колотящимся сердцем он пробежал глазами заголовки подразделов, пока не нашел именно то, что он искал.
«КАК ОБНАРУЖИТЬ ЧЕЛОВЕКА, СКРЫВАЮЩЕГОСЯ ПОД МАНТИЕЙ-НЕВИДИМКОЙ.
Из-за редкости истинных мантий-невидимок маловероятно, что читатели когда-либо столкнутся с этой проблемой. В случае, если такое все же произойдет и ведьме или волшебнику придется опасаться врага в мантии-невидимке, волшебному миру известен только один метод, чтобы видеть сквозь нее. Слепой японский волшебник, известный как Шириоку, изобрел способ как зачаровать стеклянный глаз, чтобы видеть сквозь любое вещество, какое только пожелает его владелец, включая мех камуфлори, который используется для создания мантий-невидимок. Однако в мире существует только пять таких глаз, так как Шириоку умер, не передав никому своего секрета.
Без стеклянного глаза Шириоку единственный известный волшебникам способ защитить себя от невидимых шпионов - это содержать домашнее животное, способное видеть через эти мантии. Из всех известных животных в магическом мире существует только одно такое - кошка с желтыми глазами, которая может видеть сквозь мантию-невидимку, однако она не в состоянии сообщить об этом своему хозяину.
Выведенный от жмыра и обыкновенной домашней кошки гибрид с желтыми глазами способен и видеть сквозь мантию-невидимку, и понимать человеческую речь. Хотя они являются очень полезными, этих кошек довольно трудно разводить. Один из заводчиков жмыров, Анателия Фигг из Суррея, пыталась вывести одного из этих гибридов в течение двадцати лет, прежде чем она добилась успеха».
Книга выскользнула из онемевших рук Джеймса на пол и снова исчезла.