Глава четвёртая
— Бинтованные со стороны башни! — первое, что услышал Змей, когда выбежал из дома.
По лицу хлестнул порыв ветра, и мужчина, зажмурившись от песка, на несколько мгновений потерял равновесие. Окрики, ругань, шум деревьев — всё смешалось в чудовищную какофонию. Отряд отступал к парку. Сослуживцы пытались выяснить, где Ларс, помощник командира координировал действия группы, а из сумки одного из товарищей посыпались скляночки, скорее всего, украденные лекарства — в темноте не разглядеть. Вдруг вдалеке сверкнул красный луч.
— Разделиться по три человека! — приказал помощник командира. — Встречаемся на фиолетовом маршруте!
Янда с близнецами тут же свернула в парк, помощник направился к скверу, а Змей с товарищем и женщиной нырнул в сеть улочек, ведущих к реке. Но перед тем, как скрыться в переходе, он зацепился взглядом за силуэт командира, что маячил через перекрёсток. На секунду лицо Ларса осветил красный луч, ещё миг — и командир скрылся за поворотом. Однако взрыва не было. Не успел Змей понять, что произошло, как его отвлёк возглас:
— У Змея глушитель!
И тут он осознал, что всё это время держал прибор в кулаке. Ругнулся. Резко обернувшись, увидел, что Лысый и молодой лазутчик уже мчатся к нему.
— Нет! Уходите, а то помрём! — крикнул Змей.
Он понимал, что если они побегут впятером, то им будет сложнее скрыться от битованных. Но Лысый с юношей думали иначе:
— Помрут те, кто без глушителя!
Цокнув языком, Змей сунул камень во внутренний карман кожанки и вместе с четырьмя сослуживцами рванул вперёд. И едва он ускорил бег, как к звуку грохочущего сердца присоединился треск разлетевшихся в щепки досок — по ним открыли огонь. Маленький багровый сгусток пронёсся за спиной и врезался в ставни. Вторая атака — не сгусток, луч — тоже ударила мимо, блеснув в нескольких сантиметрах от головы Лысого. Заряды были необычные — не взрывные, которыми в Змея стреляли во время недавней разведки, а почти незаметные.
Лазутчики бросились в узкий переулок. Свернув с дороги, они миновали несколько лужаек, пронеслись мимо каких-то длинных зданий, не похожих на остальные дома, и... Попали в тот же переулок, который только что покинули. Или нет?.. В голове шумело. Змей окинул взглядом местность, не понимая, где они вообще находятся. Сразу было видно, что селение проектировали не люди, а чёртовы квину!
Уже не ориентируясь в пространстве, Змей решил круто развернуться и бежать в противоположную сторону. Вот только ситуация ничуть не улучшилась. Судя по приглушённому топоту, твари нагоняли. Может, стоило запрыгнуть в какую-нибудь лачугу и затаиться? Змей мельком оглянулся. Справа, слева — бинтованные были повсюду, мелькали в проёмах между домами, а до леса было ещё далеко, кварталов пять-шесть. Бесполезно прятаться.
Шансы выжить из минимальных превратились в почти нулевые. Добраться хотя бы до парка…
Внезапно, словно ниоткуда, на ближайший перекрёсток выскочила замотанная в бинты фигура. Время замедлилось. Создание приблизилось, и мир в глазах Змея сузился до дула, направленного него. Мужчина уже попрощался с жизнью, однако существо неожиданно замерло, опустив оружие. Его как будто заклинило.
Сердце бешено заколотилось, разум затуманил страх и одновременно — безумная радость. «Это шанс!» — промелькнуло в голове.
Лазутчики заскочили в проём между домами. Взгляд Змея сразу пал на нишу в стене. Внутри — мотыги, тяпки, лопаты, пара потрёпанных накидок и туго набитые мешки. Он не придумал ничего лучше, чем спрятаться там. Однако была проблема — оказалось, что в углублении помещаются только трое.
— Да подвиньтесь же! — пытаясь протиснуться в нишу, кричал юноша, которому не хватило места. — Впустите!
Верхняя губа Змея дёрнулась, и он подался вперёд, будто на что-то решившись, но замер, сжал кулаки и глянул на сослуживцев.
— Парень, не дури, — шипел Лысый, вытаскивая из ножен кинжал. — Ищи другое укрытие.
— Нет! — охваченный паникой лазутчик впился в один из мешков и потащил его на себя. — Сволочи! Я никуда не уйду! Я хочу жить!
Змей посмотрел на юношу напряжённо-болезненным взглядом, сковырнув кусочек кожи с пальца, а Лысый в это время поднял кинжал и произнёс:
— Слышь, если не свалишь, я убью тебя раньше бинтованных.
Молодой лазутчик широко раскрыл глаза и на секунду замер, недоумённо посмотрев на Лысого. Этой секунды оказалось достаточно, чтобы Змей, стиснув зубы, выскочил из укрытия и с силой толкнул юношу в бок, выпихнув его из тесного прохода между домами. Раздался пронзительный крик. Змей едва успел юркнуть обратно в нишу, как стену противоположного дома несколько раз озарило красным светом, а затем воцарилась тишина.
Затаив дыхание, лазутчики ожидали, что случится дальше. Однако ничего не происходило. Даже шагов бинтованных не было слышно.
— Что будем делать? — через некоторое время спросила женщина.
— Пока что надо оставаться в Центре. Бинтованные не стреляют здесь взрывными зарядами, — отстранённо сказал Змей, уставившись в одну точку.
***
Крадясь среди аралий, Янда надеялась, что вот-вот попадёт в лес. Она с одним из близнецов уже несколько минут шла по длинной аллее. Ветер набрасывался, как зверь, из-за чего время от времени перехватывало дыхание. Скрипели стволы, пару раз ломались ветки, и вдруг среди этого непрекращающегося ни на секунду шума послышался треск кустов, не где-то на фоне, а совсем рядом. Янда сразу поняла — это хранитель.
— Сюда! — скомандовала она.
Лазутчики заскочили в лачугу. Дверь, конечно же, не запиралась. Янда решила перекрыть вход тумбой, но увидев, как мимо окна прошло забинтованное тело, попятилась, соображая, где можно спрятаться. Место под кроватью уже занял напарник, поэтому единственным вариантом оказался шкаф. И как только Янда захлопнула створки, тумба, которую она успела немного пододвинуть к дверному проёму, с грохотом упала.
В верхней части шкафа была вырезана узорчатая решётка, благодаря чему лазутчица могла видеть, что происходит снаружи. Хранитель порядка дошёл до середины комнаты и замер. «Пытается связаться с башней», — сказал бы Ларс. Связаться с башней, видимо, не получилось и существу пришлось наклониться, чтобы собственными глазами, точнее, тем, что находится под чёрным ободком, начать искать дикарей под столом. Потом белая голова повернулась к кровати. Янда нервно сглотнула.
Синеватый лунный свет бил в окно, ничем не прикрытое, и хорошо освещал грязные, с жёлтыми пятнами и коричневыми разводами, полоски бинтов, обматывающие тело в несколько, а то и в десятки слоёв. Повеяло гнилью.
— Янда, — послышался дрожащий голос напарника, — воткни ему в шею кинжал.
Хранитель не отреагировал на слова — у бинтованных отсутствовал слух, — но как будто ощутил чужое присутствие и приблизился к кровати на два шага. Надо было срочно что-то делать. Янда знала, что в отряде её прозвали ловкачкой, как и знала, что если успеет воткнуть лезвие, это на время обездвижит хранителя, вот только не могла даже пальцем пошевелить. Она пыталась убедить себя, что создание не является человеком, но не решалась напасть, а бинтованный в свою очередь не собирался уходить.
— Янда! — выкрикнул сослуживец.
«Сейчас!» — уговаривала себя лазутчица. «Ну же! У него нет разума!» — твердил здравый смысл. Пальцы сильнее сжали рукоять.
И когда она уже приготовилась выскочить, бинтованный резко выпрямился и начал озираться, будто почувствовав её душевные метания. Янда дёрнулась, но хранитель не подошёл ближе — он переключился на соседнюю комнату. Лазутчица прерывисто выдохнула.
Через несколько секунд донёсся грохот входной двери: осмотрев весь дом, существо покинуло здание ни с чем.
Янда опустила кинжал, чувствуя, как напряжение уходит волной — руки дрожали уже не от страха, а от облегчения. «Живы», — прошептала она и, прикрыв глаза, опёрлась о стенку шкафа. Напарник тоже выдохнул, вылез из-под кровати, уселся на полу.
— Мы должны уйти отсюда, — сказала Янда, подойдя к нему. — Немедленно.
Напарник кивнул. Его лицо, бледное из-за недостатка света в подземном городе, сейчас казалось ещё более измождённым. Он встал, потирая колени, и осторожно выглянул в окно.
— Если он вернётся, мы не успеем спрятаться. Нужно подождать.
***
Начало светать, а в лесу ещё царил полумрак — над холмами нависла огромная туча. Время от времени синеватые зигзаги вспарывали её чёрное дымное брюхо. Туча то ворчала где-то вдалеке, то заходилась пронзительным рёвом над чащей. Лес пах грозовой свежестью, влажной древесиной и мокрой землёй, собирал на ветки капельки, которые порывы ветра тут же срывали, охал, тоскливо выл. Качались туда-сюда раскидистые кроны, а по склонам холмов, увлекая за собой опавшие листья, бежали потоки воды.
Змей, Лысый и женщина продирались сквозь заросли и то и дело опасливо озирались, выискивая врагов или сослуживцев, но кругом стояли лишь чёрные, покрытые мхом стволы. Змей не боялся наткнуться на бинтованных, кое-что другое бросало его в дрожь. Точнее, кое-кто.
Если уж лазутчики при самом неудачном раскладе смогли выбраться из Центра, то что говорить о Ларсе?.. Конечно, была надежда, что Ларс попал прямо в руки бинтованных, так как выскочил из дома первым, но Змей на это не надеялся. Мысли пожирали сознание, заставляя вздрагивать от каждого шороха, пробуждая желание остановиться и никуда не возвращаться — в любом случае его ждёт смерть. Лучше это будут безликие существа…
Ещё и остальных членов отряда не было видно. В сердце колола игла: они не успели выбраться. Змей отказывался в это верить, в то, что Янда там погибла. У него просто не осталось нервов. Он ковырял резьбу на рукояти кинжала, и из-под ногтя уже сочилась кровь.
— Что же никого нет? — не выдержала женщина.
— Сейчас командира встретим, будешь так говорить, — криво ухмыльнувшись, сказал Змей.
— В смысле? Ларса же убили.
— Нет.
— Вот как! — взмахнул руками Лысый. — И где он теперь?
— Может рядом с Дандзоном, может ещё в общине, — ответил Змей раздражённо.
— Из какой задницы ты эти догадки выковырил?!
— Из своей! Ещё там поищешь?
— Прекратите, кто-то идёт! — шикнула лазутчица.
Они замолчали, но было поздно — прямо перед ними, из-за громадной сосны, вышел человек.
— Не нападайте, это свои, — послышался голос помощника командира.
Мужчина остановился в нескольких шагах от них, весь в грязи, с царапинами на лице и кровью, что сочилась из рассеченной брови.
— Мы думали, вы погибли, — выдохнул Змей прерывающимся от накатившего облегчения голосом.
Из-за спины помощника командира вышли остальные. Ноги Змея предательски ослабли из-за слишком резкой смены эмоций.
— О, дружище, я знал, что ты выберешься! — к нему подошёл один из близнецов и похлопал его по плечу.
— Да ты тоже не промах, — быстро собравшись, шутливо отозвался Змей, а потом обратился к другому сослуживцу. — Ты как?
— Ничего, мы — народ живучий, — сказал тот.
Поднялся шум. Товарищи кинулись обниматься и пожимать друг другу руки. Змей увидел, как помощник командира вытирает рукавом окровавленную бровь. Казалось, его лицо не выражало ничего, кроме усталости. Остальные лазутчики тоже выглядели измождёнными. На одежде каждого висели клочья ткани, а на лице виднелись следы недавнего происшествия: царапины, синяки, ушибы. Но они были живы.
И тут Змей заметил, что среди товарищей нет самого молодого лазутчика, которого они с Лысым выпихнули из укрытия. В груди сразу как-то похолодело. «Такова цена борьбы. Всё ради Дандзона», — сказал он себе, отгоняя неприятные ощущения.
— Как же вы выбрались? — когда было покончено с объятиями, задала вопрос кудрявая женщина.
— Бинтованные стреляли мимо и постоянно замирали, — ответил один из лазутчиков. — Я у него прямо за спиной прошёл, а он ничего не понял.
Змей уже не слушал сослуживцев, только ждал, когда те закончат переговариваться. Радость радостью, но командир не сидит на месте.
— Пойдёмте. Надо хотя бы попытаться вернуться в Дандзон быстрее Ларса.
Сослуживцы поддержали его идею сейчас же продолжить путь. Надежда, что командира можно обогнать, всё ещё оставалась. Или они просто так себя успокаивали.
***
Ливень чередовался с моросью. Лысый теребил завязки тряпичного браслета с вышитой на ней молитвой, иногда приговаривая, что им конец. Помощник командира постоянно оглядывался, близнецы обсуждали Ларса.
Янда же безотрывно смотрела в одну точку перед собой, чудом не сталкиваясь с деревьями, и глаза её были абсолютно стеклянные. В ушах стоял непрекращающийся шум — дождинки барабанили по кронам деревьев, а потом, стекая по листовым пластинкам, исчезали в чавкающем месиве из гниющей листвы, хвои и грязи — так же бесследно, как и всё, во что Янда пыталась верить последние года.
— Я считаю, если встретим его в лесу, это будет прекрасно. Нас девять, он один. Мы же не селяне, в конце концов, — говорил один из близнецов.
«Вот бы лечь в грязь и навечно заснуть», — думала Янда. На лице застыла глупая улыбка.
Хотелось биться в истерике, выть, ломать ветки и бить кулаками по земле, кричать так, чтобы отчаяние, распирающее грудную клетку, наконец, вырвалось наружу. Но нельзя. Можно только молча идти вперёд.
— Но если он придёт раньше… Его можно обвинить в незаконных вылазках и разведках, однако у нас недостаточно доказательств.
Янда закусила губу. Что мешало ей перевернуть вверх дном это селение?! Боялась. Она боялась предпринять что-либо, боялась, что из-за её попыток найти Мэттью пострадают товарищи. Лазутчица не знала, отдадут ли его в башню и жив ли он вообще, но вероятность, что он в Седьмой общине, была, а Янда… А Янда боялась. Конечно, она не сидела сложа руки. Стала лазутчицей, получила возможность выбираться на поверхность. Во время вылазок искала любые зацепки, даже селян, гуляющих в одиночестве, не раз расспрашивала о сыне, и некоторые припоминали, что где-то слышали имя Мэттью. Этого было недостаточно…
На пути вылез червяк. Он даже не подумал спрятаться, когда захлёстанный грязью ботинок опустился в сантиметре от его тельца. В этот же момент на поваленном дереве показалась ящерица. Так странно чувствовать, что мир рухнул, и в это же время видеть, что он продолжает жить как ни в чём не бывало.
Сегодня была единственная вылазка, когда Янда не собиралась искать сына: она должна была помочь сослуживцам.
Всё началось с того, что Змей за рюмочкой грибной водки рассказал ей о своём желании покончить с Ларсом. Та попыталась его предостеречь, мол, ты — и на любимца народа, на сильнейшего из командиров, но мужчина поднял на неё мутные глаза и сказал:
— Дорогуша, здесь не селение квину. Здесь не получится нассать людям в уши и сделать их рабами. У нас принято избавляться от неугодного руководства.
Ларс тем временем затеял что-то новенькое. Раз в неделю устраивал собрания, на которых убеждал народ, что с квину можно бороться. Мечта о победе над бессмертными существами была скрыта в душе каждого жителя Дандзона, глубоко-глубоко, за плотной оболочкой, как зародыш в семечке, а Ларс щедро поливал это семечко речами, чтобы оно, в конце концов, проросло.
Он не забывал использовать и удобрения: приводил в пример сопротивление Горски, люди из которого разрушили несколько башен. Легенда о Горски передавалась из поколения в поколения со времён основания Дандзона, но с каждым годом забывалась. Ларс дал ей новую жизнь, рассказывая, что собственными глазами видел, как в левитирующего гиганта попал заряд, выпущенный сопротивленцами. После этого, по его словам, существо рассыпалось на тысячу золотых осколков.
Змей и Янда задавались вопросом, почему Ларса слушают. Было в командире что-то необычное, что-то не от мира сего. Это необычное, почти гипнотическое, отражалось в зелёных глазах, когда он, вышагивая из стороны в сторону в тяжёлых берцах, агитировал толпу, угадывалось в идеальных, поистине красивых чертах лица, в величественной осанке и уверенных жестах. И это несмотря на то, что Ларсу едва исполнилось двадцать восемь.
Несколько дней назад командир поделился с подчинёнными планом сопротивления квину. Первым пунктом в его плане была вылазка в центр Седьмой общины. Помощник командира, бывалый здоровяк с сединой в волосах и без трёх пальцев на руке, услышав это объявление, присел на лавку, братья-близнецы, которые любили приключения, напряжённо переглянулись, а Змей обхватил рукоять кинжала, поджав губы.
Вылазку Ларс запланировал на ночь после Дня сошествия квину, и не случайно, ведь башня вечер до и ночь после открытия работала плохо. Дикари из-за этого могли свободно разгуливать по селению даже без глушителя. К тому же, все жители общины будут на площади, и им никто не помешает грабить селение. В любой другой день не могло совпасть так, чтобы и селяне все собрались в одном месте, и башня сбоила.
Ларс стал одержим своей идеей. Лазутчики не слышали, чтобы он говорил о чём-либо ещё, кроме вылазки в центр. Подчинённых командир убеждал, что во время этого набега они не имеют права на ошибку. Было понятно, за подвиг Ларсу дадут энергоружьё, а спустя ещё несколько успешных набегов и выступлений ему можно будет избираться на должность главы города. Но лазутчики обсуждали между собой, что дело не только в возможности проявить себя, что чего-то они не знают, иначе как объяснить странное поведение, для Ларса несвойственное.
После того, как Белка и Окурок погибли во время незаконной разведки, Змей осмелился предложить сослуживцам во время набега на селение убить командира. И его поддержали.
Поток воспоминаний уносил Янду всё дальше от реальности. Она вспомнила сегодняшнюю ночь. Вот она идёт с командиром вглубь селения. Вот он неожиданно приказывает спрятаться. Янда тогда забежала в сквер, где и встретила Ричарда.
После того, как мужчина бросился прочь, надо было что-то делать — идти к своим, разбираться с Ларсом, но Янда не могла сделать и шагу. Лишь через пару минут у неё получилось заставить тело двигаться. Она подняла брошенный кинжал и ринулась в сторону отряда, не обращая внимания, сколько создаёт шума. Пусть бинтованные и не слышат, поблизости могли находиться селяне, но ей было плевать. Непреклонность перед трудностями, сила и планы на будущее — тонкие стены, которые она годами выстраивала вокруг себя, — дали трещину. Её мир звенел, как разбивающаяся посуда.
Первым, кого она увидела, был Змей. Мужчина с горящей лучиной в руке зашёл в один из домов, не заметив Янду. Лазутчица бросилась за ним.
— Что? — немного удивлённо спросил мужчина. — Где Ларс?
Сначала у Янды не получалось заговорить, она набирала воздух и тут же захлёбывалась эмоциями, не успевая произнести и слова. Через несколько секунд она, наконец, совладала с собой, после чего рассказала Змею и про встречу с Ричардом, и про Мэттью.
Она упустила тот момент, когда подошёл Ларс, встав в дверном проёме. Змей, видимо, тоже не заметил командира, раз не остановил её.
— Пойдём за Ричардом. Пожалуйста, — шептала женщина. — Наверное, он недалеко ушёл. Он побежал в ту сторону. Малиус, пожалуйста, я не хочу, чтобы его тоже забрали!
Она кивнула головой, показав, куда направился Ричард.
— Янда. — прозвучал ледяной голос.
Оба лазутчика одновременно вздрогнули. Осознание, насколько серьёзно она влипла, пришло к Янде не сразу. Ужас накатил постепенно. Боясь обернуться, она смотрела на Змея и видела, как тот переводит взгляд за её спину. Сердце заколотилось.
— Как ты посмела.
Тон был спокойным, ровным, и это пугало больше всего. Янда повернула назад голову и увидела в мерцании лучины его. Ларса. Невозмутимое лицо медленно перекосилось гримасой ненависти. Дрогнули носогубные складки. Ларс хмыкнул, мотнул головой.
— Ты испортила всё. Ты не представляешь, что ты натворила. Ну что ж, довольна? Встречей со старым другом? — командир развёл руками и улыбнулся, — Янда.
У него дёрнулось веко. Улыбка моментально исчезла. В гневном взгляде читались и полугодовая работа с народом Дандзона, которая пошла прахом, и мечта стать главой города, и, возможно, что-то ещё, о чём лазутчики не догадывались.
— Нет, мы не уйдём отсюда, — прошипел Ларс. — Вылазка продолжается. Ричард никого не успеет позвать!
Последнюю фразу командир проговорил сквозь зубы, вырубая каждое слово, а затем развернулся и вышел из дома. Сразу догадавшись, что дальше произойдёт, Янда не сдержала истошный, полный ярости и беспомощности, крик.
Собрав оставшиеся силы, дикарка просипела:
— Его надо остановить!
Она выскочила на улицу, чтобы позвать отряд. Тут началась суматоха. Змей и Янда собрали товарищей, торопливо объяснив им, что план пошёл насмарку. Долго искать командира не пришлось. На тёмной улице только в одном из домов горел свет, а дверь его была распахнута настежь. Из лачуги донёсся чей-то вопль, и Янда увидела Ларса. Тот замахивался топором.
***
Отряд вышел на поляну. Янда знала это место. Слева поднимались холмы, переходящие в лесистые горы, среди которых был спрятан вход в Дандзон, а справа… Лазутчица подняла голову и посмотрела вдаль. Справа над кронами сосен возвышалась заснеженная макушка вулкана, правда, из-за дождя и тумана Янда практически не видела её.
Фудзи — так в прошлом назывался вулкан. Женщина интересовалась, что значит это слово — она верила, такое красивое сочетание букв имело глубокий смысл, — но никто из дикарей не смог ей ответить. Среди вольного народа вулкан был известен как «Большая Гора». Однако Янда считала, что название «Фудзи» этому чуду природы подходит больше, чем какая-то «Большая Гора».
Противный дождь заливал за ворот кожаной жилетки. Капли падали сначала на шею, затем скатывались под рубаху, оставляя дорожки на тёплой коже спины. Мокрые штаны липли к ногам, волосы, которые стали одного цвета с землёй, — к щёкам. Вода собиралась на ресницах и при моргании затекала в глаза, застилая взор.
Янда слышала, что существует такая пытка: на голову человека долго и монотонно падают капли. Лазутчица ощущала себя на его месте. «Заболею», — отрешённая мысль мелькнула вспышкой и растворилась в потоке сознания. Какая разница, что с ней случится? Под рёбрами было тяжело и тесно — чувство безысходности давило на неё изнутри. Это чувство казалось таким же ледяным, как дождь.
Кто-то из лазутчиков что-то сказал, но Янда услышала звук будто сквозь толщу воды, и смысл фразы тут же утонул в пучине беспорядочных мыслей. Она вернулась в реальность лишь тогда, когда поняла, что сослуживцы замедляют шаг.
— Что за чертовщина?.. — послышался подозрительно тихий голос Змея.
— Что там? — спросили его.
Ответа не последовало. Новых вопросов — тоже. Янда затормозила и, оглянувшись, посмотрела на мужчину. Его уже обступили сослуживцы и с вытаращенными глазами смотрели на то, что он держал. Несколько долгих секунд царило молчание, а потом Змей выматерился дрожащим шёпотом. Послышались голоса других лазутчиков:
— Ну и срань…
— Я работаю в отряде двадцать три года, но это даже хуже случая, когда за нами половину дороги следовали бинтованные после того, как один идиот решил в самый опасный момент справить нужду.
Янде не хватало сил ужасаться. Осознание ситуации мелькнуло всего на мгновение, отозвавшись в груди ещё одним приступом глухого отчаяния, но его тут же сменило странное спокойствие, будто происходящее — нечто само собой разумеющееся, что сегодня не могло быть иначе.
— Что, товарищи, разворачиваемся?! — Змей нервно усмехнулся.
— В чём дело? — спросила женщина, которая остановилась далеко от Змея и потому ещё не разглядела, что тот держал.
Змей молча вытянул руки. На ладонях лежали две овальные выпуклые половинки глушителя, и в одной из них лежало скрюченное тельце паука.
— Подделка, — сказал рядом стоящий помощник командира.
Женщина застыла. Кто-то отвернулся и, приложив ладонь ко лбу, грязно выругался. Опять повисла тишина. Женщина часто моргала, а зрачки её метались от глушителя к товарищам, потом к Змею, а затем опять к глушителю. Змей тоже не двигался, замерев с вытянутыми руками, только дыхание его становилась громче, а губы сжались в тонкую полоску.
— Кошмар… — она тяжёло вздохнула и, закрыв глаза, принялась растирать виски. — Какая подделка, какой паук?!
— Дерьмовый день! — Змей кинул на землю половинки подделки.
Снаружи она была неотличима от настоящего глушителя — тоже синяя, а на одной из половинок были изображены пять белых четырёхконечных звёзд.
— И, главное, постарался, паука положил, — криво улыбнувшись, произнес один из близнецов.
— Сколько в Дандзоне осталось глушителей? — поинтересовался Змей у помощника командира.
— Пять.
— Да, дрянь.
— Кто последний был с Ларсом и не уследил за прибором, тот пусть и отвечает! — выкрикнул другой сослуживец.
— Всем достанется.
— Пусть Змей ответит, его же план.
— Будьте начеку, нас могли выследить!
В глазах Янды начинало двоиться, но вот что удивительно — она не испытывала эмоций. Лазутчица будто наблюдала за происходящим со стороны, словно старый знакомый рассказывал ей историю про потерянный глушитель. Она и впрямь звучит как анекдот, с которого Янда бы отлично посмеялась, а после выпила бы с рассказчиком за здоровье.
— Змей, знаешь, что глава сделал с моим прадедом, когда он глушитель просрал? — в разговор вмешался лысый лазутчик с беззубым ртом.
— Мне плевать.
— А мне нет, я подыхать не собираюсь! Готов нас отмазывать, Змейка? — Лысый зло сощурил узкие глаза.
Змей хотел ответить сослуживцу что-то в духе «зашей свой рот или отправишься к прадеду», но не успел. Неподалёку от дикарей послышался треск, который почти сразу затих, будто к лазутчикам осторожно подбирался либо хранитель, либо… спасшийся Ларс. Дикари моментально схватились за оружие.
— Прячься за деревья! — бывший помощник командира махнул рукой.
Опять донёсся шелест, но издалека. Янда спряталась в красных колючих кустах, присев на корточки, вынула из ножен кинжал. Треск веток послышался в третий раз, и тут она увидела сквозь заросли человеческую фигуру, не белую, тёмную, но спустя мгновение потеряла её из вида… Ларс.
Прошло ещё какое-то время, минуты две или три. Тишина. Вдруг шелест повторился. Звук начал стремительно приближаться. Спустя мгновение враг оказался рядом. Пальцы до боли сжали металлическую рукоять и… Тут раздался хохот.
— Отставить! — сквозь смех прокричал помощник командира. — Гляньте, кто нас напугал.
Янда выглянула из-за кустов и увидела на другой стороне небольшой прогалины, по кругу которой лазутчики спрятались, бурого барсука с полосатой мордочкой.
Барсук был необычный — тельце почти посередине, ближе к задней ноге, обхватывали ленты белых тряпок, тонких, похожих на бинты, и в одном месте на них виднелось маленькое пятнышко засохшей крови.
— Ребята, по наши души действительно пришёл бинтованный, — не переставал веселиться помощник.
— Только размеры у него маленькие, — продолжили за него.
— Что это у него? Кто его так «одел»?
Зверёк издал короткий рык, похожий на скрежет, а затем исчез в траве.
— По лесу уже ходят барсуки в бинтах! Что дальше-то будет? — пошутил один из близнецов, потирая затылок.
— М-да, остаться без глушителя, как оказаться голышом на дне центральной вентиляционной, — вздохнул второй, когда его голова показалась из-за соснового ствола.
— С языка снял, брат!
При упоминании глушителя лазутчики, оживлённые было появлением зверя, тут же помрачнели. Когда все вылезли из засад и отряхнулись от земли, помощник командира вышел в центр поляны, чтобы сказать:
— Я хочу в подробностях знать, что случилось ночью, — и многозначительно посмотрел на Янду, что стояла в зарослях кустарника, отрешённо глядя туда, где пару минут назад был барсук.
Дикари повернули головы в сторону лазутчицы-чужеземки. Однако женщина, казалось, не видела восемь взглядов, прожигающих её насквозь.
— Как так получилось, что Ларс пошёл к селянам?
Сослуживцы молчали, ожидая ответа от Янды. Она медленно подняла пустые серые глаза и посмотрела куда-то сквозь помощника командира.
— Местный обнаружил нас в сквере, Ларс за ним погнался. Он сказал: «Нет, мы не уйдём отсюда, вылазка продолжается». Я не смогла его остановить. Всё, — спокойно сказала Янда.
— Всё так и было, — подтвердил Змей.
Лазутчица хотела одного: чтобы отряд, наконец, вернулся в Дандзон. Она не чувствовала вину за то, что из-за её разговора с Ричардом чуть не погиб весь отряд. Она впервые в жизни сделала всё правильно, только слишком поздно.
— Перебежчица брешет! — шагнув к помощнику командира, подал голос Лысый.
— Нет. — Выражение лица Янды не изменилось.
— Он что, так глупо показался селянину? — мужичок сощурил глаза.
— Она же, скорее всего, и поймалась, — сказал кто-то из толпы.
В сознании Янды что-то переключилось. Она выпрямила спину, просунула руки через ремни и медленно, вразвалочку, начала подходить к Лысому. Во взгляде моментально появились решительность и строгость — Янда вошла в образ уверенной дикарки.
— Я сказала правду. Мы с Ларсом не заметили селянина. Мне интересно, почему на отряд напали бинтованные. Кто им показался? — она наклонила голову набок и сощурила глаза, подражая сослуживцу.
Остановилась, выставила ногу. Пусть стены, которые она выстроила вокруг себя за четырнадцать лет жизни в Дандзоне, и дали трещину, они всё ещё стояли на месте.
— Достаточно, — сказал бывший помощник командира. — Нужно решить, что мы будем говорить дознавателю, если Ларс так и не явится.
Янда хмыкнула и одёрнула рукава рубахи, которые в том не нуждались. Лысый в свою очередь медленно отвернулся, долго не отрывая от неё взгляда. На скулах заходили желваки.
— Есть идея показать Совету подделку, — отозвался один из близнецов. — Сказать, что при разворовывании складов на отряд напали. Ларс передал помощнику глушитель, а сам принялся отвлекать бинтованных и погиб. На обратном пути обнаружилось, что командир дал подделку.
— Идея — дерьмо. — отрезал Змей. — Думаешь, кто-то поверит в эту чепуху? Я в десять лет лучше врал.
Юноша исподлобья посмотрел на товарища, Змей же продолжил, скрестив руки на груди:
— У меня вариант попроще. Мы разделились, договорившись встретиться в сквере, а командир на место встречи не пришёл. И вот тут-то нас атаковали. Критическая ситуация, мы были вынуждены покинуть поселение. А про подделку забудем.
— Неплохо. Есть ещё предложения?
Предложений больше не было, и, посовещавшись, сослуживцы решили остановиться на варианте Змея. После обсуждения отряд продолжил путь.
Спустя пару часов лазутчики оказались у подножия невысокой горы. Здесь, спрятанный за ветвями кедра, виднелся каменный диск диаметром чуть больше человеческого роста. При приближении отряда, словно ниоткуда, появились люди в кожаных плащах — они ждали лазутчиков всю ночь.
Один из них радостно побежал здороваться, но как только увидел состав отряда, замер и нахмурился. Встречающие не стали задавать лишних вопросов, мрачно опустив головы, пропустили лазутчиков в тоннель, а после принялись, кряхтя и охая, задвигать диск.
Как только Янда шагнула в мерцающую полутьму, её окутал тёплый воздух, и она впервые в жизни обрадовалась возвращению в Дандзон. Лазутчица понимала, что, скорее всего, никогда не увидит лес и общину вновь, но эта мысль не пугала её, нет. Наоборот, вызывала у неё приступ истерического счастья. Она не могла объяснить своё состояние. Просто больше не хотела выбираться на поверхность.
По левой стороне тоннеля дрожали жёлтые пятна, разбавляя похожую на чёрную субстанцию темноту — то мигал свет от керосиновых ламп, вкрученных в горную породу. Пройдя тоннель, они спустились по лестнице и оказались в помещении, похожем на пространную, но невысокую — до потолка можно было достать рукой — залу, стены которого были пронизаны дырами — ходами, что вели на другие уровни. Дикари прошли залу насквозь, попали в точно такую же, затем — ещё в одну. На пути встречались покатые подъёмы и спуски, лестницы, повороты. Подземные коридоры ветвились не хуже, чем деревья, то расширяясь, то сужаясь так, что люди протискивались боком. По шероховатым стенам, жёлтым в свете ламп, плыли восемь теней. Топот ног раздавался глухо, будто внутри головы.
Скоро послышался гул четырёх десятков голосов. Отряд попал в первую жилую пещеру. Лазутчиков встречали громко. Янда знала: многие горожане не ложились спать и высыпали из квартирок, которые в Дандзоне называли дуплами, за несколько часов до их прибытия.
— Мама! Мама! Они пришли! — сквозь галдёж прорезался тонкий голосок.
Янда даже увидела хозяина голоса — то был тёмненький чумазый мальчишка лет десяти, который, завидев отряд, поднялся по каменной лестнице на четвёртый, самый верхний, ярус и, расталкивая соседей, бросился в один из тёмных проёмов.
Горожане преградили лазутчикам дорогу, обнимали их как родных, со слезами на глазах и улыбками. В большой пещере стало тесно. Те, кому не хватило места внизу, где стоял отряд, толпились на ярусах по обеим сторонам пещеры. Ярусы были вырезаны каскадом, ступенчато, в стенах их виднелось множество проёмов, зайдя в один из которых человек попадал сначала в параллельный коридор, а уже затем — в дупло.
К лазутчикам тянулись десятки рук. Возгласы приветствий, аплодисменты слились в один ликующий гул. Некоторые махали выточенными из камня четырёхконечными звёздами, а кто-то — мужской фигуркой, которая одну руку приложила к груди, а другой держала над головой факел.
— Остановитесь, родненькие, куда же вы так спешите! Проголодались страшно, небось. Зайдите ко мне, я вас накормлю, — кричала сорокалетняя старушка.
— У вас есть покушать? — Янду дёрнула за рукав маленькая девочка в одной кожаной юбке. — Пожалейте сирую, всего один сухарик!
— У меня ничего нет, — ответила Янда, добродушно улыбнувшись.
Девочка так и осталась стоять, состроив плаксивое лицо, и скоро её задвинули другие горожане.
Оставив позади район с его ярусами, лестницами, арками и колодцем, отряд миновал ещё несколько жилых пещер прежде, чем добраться до центральной вентиляционной шахты. Подобных шахт в подземном городе было несколько. Однако центральная вентиляционная отличалась от остальных.
Лазутчики вышли на винтовую лестницу, что поднималась по кругу гигантской скважины. Если запрокинуть голову, можно было увидеть далеко в вышине, в конце вертикального коридора, кроны дубов, сквозь которые пробиваются солнечные лучи. Центральная вентиляционная начиналась на верхушке горы и проходила через все восемь уровней Дандзона. Дно располагалось настолько глубоко, что его было трудно разглядеть, а люди внизу казались черными точками. На винтовую лестницу с каменным бортиком выходили туннели и вдобавок — дупла влиятельных людей.
Написанные красной краской, на стенах шахты красовались лозунги «За свободу!» и «Хозяин планеты — человек!», а также знамя Горски — фигура мужчины, который держит над головой факел. Тех Горски, которые способны противостоять квину и которых никто не видел сто пятьдесят лет. Горски, которые в далёком прошлом подарили Дандзону пятнадцать глушителей и не вернулись, хотя обещали.
По бокам скважина была испещрена окнами. Ближе к поверхности жили члены Совета и глава города. Чуть ниже — командиры, после них — лазутчики, а в самом низу — главари различных группировок и просто состоятельные люди.
Янда увидела окно своего дупла. Там её дожидались маленькая комнатушка, глиняные таблички под лежаком, где были записаны планы за последние девять лет, и пожилая соседка со своими нескончаемыми криками, руганью и мусором — его бабулька, несмотря на попытки Янды договориться, обожала вываливать к лазутчице через перегородку.
Янда сама чувствовала себя постаревшей. Вчера утром она была женщиной с верой в счастливое будущее для себя и сына, что горела в душе словно костёр, разведённый в тёмной пещере, а сейчас превратилась в старушку с ржавым, покрытым паутиной сердцем, способную лишь проводить в одиночестве остаток отведённого ей времени.
Отряд поднялся до кабинета главы Дандзона.
— …и докладываю, что командир, у которого был глушитель, не вернулся с миссии. — Помощник командира стоял посреди комнаты, говорил громко, чётко, но речь его то и дело прерывалась.
К лазутчикам были прикованы гневные взгляды членов Совета и охраны. Медленно поднявшись с каменного кресла, увешенного волчьими шкурами, глава Дандзона приказал:
— Арестовать и отвести их в камеры.