Вопреки правилам.

Се-ми.
Наступила ночь - пора действовать. Подойдя к двери, я постучалась.

Мольба срывалась с губ шепотом, почти неслышным в этом царстве тишины и напряжения. "Пожалуйста… мне нужно в туалет…"

Отказ. Безразличный, механический, как отлаженная машина. "Не положено". Дыхание перехватило. Надежда, хрупкая, словно крыло бабочки, затрепетала на ветру. Но я не сдавалась. Я играла. Надавила на жалость, притворилась слабой и беспомощной. Упомянула о женских днях, что пришла раньше срока. Сработало.

"Ладно," - прозвучал сухой ответ. Но это было все, что мне нужно.

По пути в туалет я изучала ее. Снайпера в маске треугольника. Она двигалась грациозно и бесшумно, как пантера. Ее плечи были немного шире, чем у других охранников. И запах… слабый, едва уловимый аромат ее любимых духов которые от частого использования въелись в её кожу.

Это была Юна. Я чувствовала это каждой клеткой своего тела.

И тот факт, что именно она настояла на сопровождении, отодвинув охранников с кругами, только укреплял мою уверенность. Зачем ей это? Зачем ей рисковать, нарушая правила? Ответ был очевиден. Она заботилась обо мне. Она хотела убедиться, что со мной все в порядке.

Сердце забилось сильнее, колотилось в груди, словно бешеная птица, рвущаяся на свободу. Сейчас или никогда.

Мы подошли к туалету. Она остановилась у входа, настороженно осматриваясь. Идеальный момент. Я сделала глубокий вдох и шагнула внутрь.

Запах хлорки и сырости ударил в нос. Холодные стены давили, создавая ощущение ловушки. Я убедилась, что в туалете и в округе нет камер. Сейчас или никогда.

С резким движением я затащила Треугольника внутрь и захлопнула дверь, отрезая нас от остального мира, от этого кошмара, который творился снаружи. Щелчок замка эхом разнесся в тесном пространстве. Дороги назад не было.

Я повернулась к ней, к снайперу в маске треугольника, и мой голос дрогнул, несмотря на все попытки казаться уверенной.

"Юна – это ты?" – спросила я, глядя прямо в маску пытаясь разглядеть кто под ней.

Она молчала. Ее тело было напряжено, как натянутая струна. Она отрицательно покачала головой, но этот жест был неубедительным, каким-то… сломанным.

Если бы это была не она, я была бы мертва. Я знала это. Эти люди не церемонятся. Они не дают шансов. Меня бы просто застрелили, без лишних вопросов и колебаний.

Но она не стреляла. Она молчала. Она колебалась. И это давало мне надежду.

"Я не верю тебе," – прошептала я, приближаясь к ней. Мои руки дрожали, но я не отступала. Я должна была узнать правду. Я должна была увидеть ее лицо.

Я протянула руку и коснулась маски. Холодный пластик под моими пальцами. Я почувствовала, как она напряглась еще сильнее, как застыла в ожидании.

И тогда я начала снимать маску. Медленно, осторожно, словно боясь разрушить хрупкую иллюзию, я отрывала ее от лица.

Внезапно, ее рука накрыла мою ладонь. Холодная, твердая хватка, словно стальной капкан. Это была попытка остановить меня, заставить отступить.

Но я уже зашла слишком далеко. Я не могла остановиться сейчас. Слишком долго я жила в неведении, слишком сильно хотела увидеть ее. Я отстранила ее руку и продолжила свое дело.

Маска соскользнула, открывая ее лицо. Лицо, которое я помнила наизусть, лицо, которое снилось мне ночами. Но сейчас это лицо было другим. Измученным, осунувшимся, с глубокими тенями под глазами. Глаза Юны. Такие знакомые и такие далекие.

Я отшатнулась. Передо мной стояла она. Моя Юна. Живая. Но в то же время… сломанная.

После нескольких месяцев разлуки, после кошмара игр, после мучительной неизвестности увидеть ее так близко было… нереально. Честно признаться, я думала, что она умерла. Я похоронила ее в своем сердце, но так и не смогла смириться. И вдруг она здесь, передо мной, но в этой жуткой униформе, в этой роли… палача.

В горле пересохло. Слова застряли, не желая вырываться наружу. Я просто смотрела на нее, не в силах оторвать взгляд. В ее глазах я увидела боль, усталость и… что-то еще. Что-то похожее на любовь. Или это было лишь моим воображением?

"Юна…" – прошептала я, и это единственное слово прозвучало как молитва.

"Тебе не стоило этого делать…" – прозвучал ее голос. Тихий, хриплый, словно шелест опавших листьев. Она говорила это с болью, с укором, но в то же время… с любовью.

Она была все так же красива. Несмотря на усталость в глазах, несмотря на суровый вид, на эту проклятую униформу. Пряди темных волос непослушно выбивались из-под капюшона, обрамляя ее лицо. Лицо, которое я так любила. Лицо, за которое я бы отдала все на свете.

Я разглядывала ее, как что-то нереальное, как мираж в пустыне. После всех этих месяцев страха и отчаяния увидеть ее снова было чудом. Но это чудо омрачалось тем, в каком месте мы встретились. И тем, какую роль она здесь играет.

Внезапно, Юна подняла руку и нежно коснулась моих губ. Ее пальцы слегка дрожали. На моих губах, как и на ее, был пирсинг. Наши губы украшали маленькие серебряные колечки. А на моем крыле носа, как и на ее, красовалось такое же украшение. Маленькие детали, напоминавшие о нашей прошлой жизни, о нашей любви.

В ее прикосновении было столько нежности, столько тоски, что я едва сдержала слезы. Я хотела обнять ее, прижаться к ней, почувствовать ее тепло. Но я знала, что нельзя. Здесь нельзя проявлять слабость. Здесь нельзя доверять никому. Даже ей.

"Се-ми… Извини меня, но я должна," – прошептала она, и в ее голосе было столько сочувствия, столько боли, что сердце мое сжалось от жалости.

Она хотела, чтобы я ей доверяла, как раньше, хотела, чтобы я поверила в то, что она делает это не по своей воле.

Ее глаза наполнились слезами, и я увидела в них отражение своей собственной боли, своего отчаяния. Она страдала. Я видела это. Она ненавидела то, что ей приходится делать. Но она была вынуждена.

"Се-ми… Извини… Пожалуйста, прости меня," – повторила она, и эти слова, полные искреннего раскаяния, сломили меня.

Я не выдержала ее слез. После долгой разлуки, после пережитого ужаса, после всех сомнений и подозрений, я просто не смогла сопротивляться. Я бросилась к ней, вцепилась в нее руками, словно тонущий хватается за спасательный круг.

Я прижалась к ней, почувствовала запах ее тела, запах, который так хорошо помнила. И тогда я поцеловала ее. Нежно, отчаянно, с любовью и болью. Я вложила в этот поцелуй всю свою тоску, всю свою надежду, все свои чувства.

______________________________________

Хан Юна.

Поцелуй. Он был как глоток свежего воздуха в этом прогнившем мире. Он обжег, одурманил, напомнил о том, что когда-то была жизнь, была любовь. Слезы все еще текли по моему лицу, смешиваясь с ее поцелуями. Я обхватила Се-ми за талию, чувствуя ее желанное тело под униформой игрока.

Одновременно с этим, мои руки машинально выполняли другую задачу. Я сняла кожаные перчатки, и мои пальцы скользнули под ее одежду, ощупывая, проверяя, убеждаясь, что у нее нет с собой ничего опасного. Долг превыше всего.

Мы все еще находились в туалете, в этом стерильном, безопастном месте, где наша любовь вспыхнула с новой силой. Се-ми оторвалась от поцелуя и посмотрела на меня.

«Юна, ты… до сих пор меня любишь?» – спросила она тихо, неуверенно. Я чувствовала, как ей было нужно услышать эти слова, как ей было важно убедиться в том, что мои чувства не угасли.

«Конечно…!» – ответила я, не задумываясь. Любовь к ней была единственным, что удерживало меня в этом аду. Любовь к ней была моей единственной надеждой.

Я чувствовала, как она расслабилась в моих объятиях, как ей стало комфортно в моем присутствии. Се-ми подошла ко мне ближе и, дрожащими пальцами, расстегнула мой розовый комбинезон – униформу персонала. Она расстегнула его до середины, обнажая серую футболку, которая была надета под ним.

Ее руки дрожали, но были настойчивы. Се-ми хотела большего. Хотела сбросить с меня эту униформу, эту броню, которая отделяла нас друг от друга. Но я остановила ее.

"Се-ми… С какой целью ты это делаешь? К чему ты клонишь?" – спросила я, глядя ей прямо в глаза. В моем голосе звучала тревога, подозрение. Я не могла позволить своим чувствам ослепить меня. Я должна была оставаться бдительной.

Я отстранилась от нее и взялась покрепче за автомат, который был повешен на поясе. Прикосновение к холодному металлу немного отрезвило меня. Другую руку я положила ей на затылок, нежно, но крепко удерживая ее на месте.

Доверие – роскошь, которую я не могла себе позволить в этом месте. Даже с ней. Особенно с ней. Я должна была знать наверняка, что она преследует. Я должна была убедиться, что она не играет в какую-то опасную игру. Иначе нам обеим не выжить.

В глазах Се-ми плеснулось непонимание, смешанное с болью. Мой жест, моя настороженность, казалось, ранили ее. Она отшатнулась от меня, словно я ударила ее.

"Юна… Ты что, не доверяешь мне?" – прошептала она, и в ее голосе звучала неподдельная обида. – "После всего, что было? После того, как я тебя узнала? Ты думаешь, я что-то замышляю?"

Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

"Я… Я просто хотела быть с тобой. Хотела почувствовать тебя ближе. Хотела убедиться, что ты настоящая. Что ты не призрак из моего прошлого," – призналась она, и ее слова звучали искренне и беззащитно. – "Здесь так мало настоящих чувств, так много лжи и предательства. Я просто хотела немного тепла, немного любви… от тебя."

В ее глазах стояли слезы, и я почувствовала, как внутри меня что-то надломилось. Я поверила ей. Я хотела ей верить. Но страх все еще держал меня в тисках.

Ее слова, искренние и полные отчаяния, сломили мою оборону. Я отпустила автомат. Больше не было места подозрениям, больше не было места страху. Сейчас здесь были только мы. Только я и Се-ми.

Я тоже хотела быть ближе. Хотела забыть обо всем, что нас окружает, о смерти, о вине поедающей меня, о своей роли в этом кошмаре. Хотела просто почувствовать ее рядом, почувствовать ее любовь.

Я отбросила все свои мысли и жадно начала целовать ее. В этом поцелуе было все: тоска, боль, страсть, надежда. Я запустила руки под ее одежду, начиная ласкать ее тело. Ее кожа была прохладной и нежной, словно шелк.

Я чувствовала, как она дрожит в моих руках, как отвечает на мои ласки. И это ощущение давало мне силу, давало мне уверенность в том, что все еще можно исправить. Что у нас еще есть шанс.

Через время мои пальцы скользнули ниже, к ее нижнему белью. Я чувствовала ее дыхание, участившееся от возбуждения. Все мои действия были наполнены нежностью и трепетом. Я хотела доставить ей удовольствие, хотела показать ей, как сильно я люблю.

Я прижалась губами к ее шее, наслаждаясь мягкой кожей, ощущая, как она трепещет от моих прикосновений.

Сердце бешено колотилось, а чувства зашкаливали. Я знала, что не могу упустить этот момент. Я сосредоточилась на ней, на том, что могу сделать, чтобы показать ей, как сильно я ее хочу, как жажду ее любви.

Я снова прижалась к ней, медленно спускаясь по ее телу, лаская ее вдоль бедер, не спеша. Мои руки скользнули под ее нижнее белье, и в этот момент я ощутила, как она затаила дыхание. Ее реакция только подстегнула меня. Я медленно прикасалась к ней, чувствуя, как она отвечает на мои ласки, достаточно дерзко, чтобы дать мне понять, что ей это нравится.

"Се-ми," – прошептала я, чудесный звук выхода ее имени помогал мне сосредоточиться на том, что важно. Я чувствовала, как она наклоняется ко мне, жаждет еще большего, и это только подстегивало меня.

Я провела пальцами по ее чувствительной коже, вызывая восторг, ловко скользя к местам, где она нуждалась в моем прикосновении. Каждый жест был осторожным, но уверенным. Я брала свое время, хотела, чтобы этот момент запомнился нам обеим, не спеша, наслаждаясь каждым мгновением.

Се-ми закрыла глаза, её губы приоткрылись, когда я ввела в неë два пальца. Я чувствовала её дыхание, слышала, как оно становилось всё более прерывистым от удовольствия. Я играла с ритмом, акцентируя внимание на её реакции на каждое движение.

Вторая рука двигалась уверенно, изучая каждый изгиб её тела. Кожа горела под моими пальцами, и я не могла остановиться.

Уперевшись поленом в стену я поддерживала её бёдра, чувствуя её тепло и податливость, а рукой – продолжала ласкать её нежную кожу. Её дыхание сбилось, и она тихо застонала, прижимаясь ко мне ещё ближе. В этот момент время словно остановилось, и мы остались наедине в нашем собственном мире, где не было места страху и насилию.

Я подняла её выше, чувствуя, как её ноги обвиваются вокруг моей талии. Теперь я контролировала каждое её движение, каждый её вздох. Её шея стала более доступной для моих поцелуев, и я нежно касалась её губами, наслаждаясь её вкусом и запахом.

Се-ми отвечала на мои ласки с такой же страстью и отчаянием. Её руки блуждали по моему телу, ощупывая каждый сантиметр моей кожи. Я чувствовала, как она пытается раздеть меня, сорвать с меня эту проклятую униформу, которая отделяла нас друг от друга.

Но я не позволила ей это сделать. В любой момент нас могли прервать, надо быть наготове.

***
Через минут пять, когда тело девушки начало трясти, я закончила ласки. Погладив её по щеке, я коротко поцеловала Се-ми и направилась к раковине.

"Поправь одежду и пойдем. Мы и так тут дольше положенного." - проговорила я, моя руки и смотря на Се-ми через зеркало.

"Се-ми… Пожалуйста… Пообещай мне, что выйдешь отсюда живой," – прошептала я, потупив взгляд в раковину. Я хотела увидеть в них уверенность, надежду, хоть что-то, что могло бы успокоить меня.

В ее глазах отразилась моя собственная боль. Она понимала, какой ценой мне даются эти слова.

"Я не могу обещать," – тихо ответила она, и в ее голосе звучала горечь. – "Здесь ничего нельзя обещать. Здесь никто не знает, что будет завтра."

"Но ты должна попытаться," – настаивала я.
"Ты должна выжить. Ради меня. Ради нас."

Слезы навернулись на мои глаза, и я почувствовала, как она подходит сзади и обнимает меня за талию. Я закрыла кран, повернувшись к ней.

"Я постараюсь," – прошептала она, и в ее голосе появилась твердость.
"Я постараюсь, Юна. Ради тебя."
- повторила Се-ми, протягивая мне маску и застёгивается розовый комбинезон.

Этих слов было достаточно. Я поверила ей. Я знала, что она сделает все возможное. И это давало мне надежду. Маленькую, хрупкую, но такую важную надежду.