7 часть.
Хан Юна.
Очередная игра завершилась, и теперь настало время голосования. Голосование. Сколько раз я была здесь?
Но сегодня все было иначе. Сегодня каждая секунда тянулась мучительно долго, каждый вздох давался с трудом. Потому что на кону была ее жизнь.
Когда я заметила её взгляд, полон решимости и страха одновременно, внутри меня что-то дрогнуло.
С момента «Третьего лишнего» все изменилось. Она уже поняла, что за маской треугольника скрываюсь я. Это было очевидно — её инстинкты были острыми, как лезвие ножа. Но я не могла позволить ей знать правду. Я не могла позволить ей увидеть, как сильно я переживаю за неё.
Наши взгляды встречались украдкой, полные невысказанных вопросов и опасений. Она знала. Я видела это в ее глазах. И от этого знание становилось вдвойне невыносимо.
Во время игры я чуть не сошла с ума от ужаса. Как она вообще могла довериться этим… этим… предателям? Еë бросили! Кинули! Кровь стыла в жилах, когда я видела, как она отчаянно пытается выжить, как балансирует на грани, как борется за каждый сантиметр. Слава богу, она выкрутилась. Выжила. Но эта мысль, что ее могли предать, что ей могли причинить боль… Эта мысль терзала меня, словно раскаленное железо.
Сейчас, стоя в полумраке, наблюдая за ней, я чувствовала, как внутри все сжимается от переживаний. Она такая хрупкая, такая… живая. В этом месте смерти и отчаяния она оставалась островком надежды, светлым пятном в этой кромешной тьме. Я должна защитить ее. Любой ценой. Даже если для этого мне придется нарушить все правила. Даже если это будет стоить мне моей собственной жизни.
В момент, когда команда предала её, когда она осталась одна против всех, я ощутила, как холодный пот пробежал по спине. Я знала, что Се-ми сильная, но в этой игре даже самые сильные иногда оказываются на грани. Слава богу, она спаслась. Но как долго продлится её удача?
Я снова взглянула на неё. Она стояла в углу помещения, окруженная другими игроками, которые обсуждали свои стратегии и планы. Я чувствовала её напряжение, её страх и одновременно решимость.
Се-ми была сильной и решительной, но я знала, что даже самые стойкие могут сломаться под давлением. Эта игра не прощает слабостей.
Голосование началось. Я затаила дыхание, хватая автомат крепче, готовая к любому исходу.
***
Голоса разделились, и каждый отданный голос – за крестик или за кружок – отзывался в моей груди гулким эхом. Крестики против кружков. Продолжение игр против окончания этого кошмара. Каждый выбор – это жизнь или смерть, надежда или отчаяние.
Когда я увидела, что игрок 380 подошла к стойке с кнопками, я затаила дыхание. Момент, который казался вечностью. И вот он – крестик. Облегчение волной окатило меня, смывая на мгновение груз вины и отчаяния. Она хочет закончить?
Отйдя от стойки, Се-ми, стоя в конце комнаты, среди тех, кто выбрал крестик, тех, кто решил прервать смертельную игру, пристально смотрела на меня. Ее взгляд был пронзительным, изучающим, как будто она пыталась разглядеть сквозь маску, сквозь униформу, меня настоящую.
И от этого взгляда мне стало не по себе. Обычно я оставалась невидимой, неосязаемой, просто инструментом в руках организаторов. Но сейчас, под этим пристальным взглядом Се-ми, я чувствовала себя обнаженной, уязвимой. Она видела меня. Она видела мою ложь. И я не знала, что делать с этим знанием. Что будет дальше?
***
Итогом голосования стала ничья. Голоса разделились. Было принято решение, что игрокам даётся ещё один день на раздумье.
______________________________________
Се-ми.
Ничья. Равенство голосов. Эта подвешенность, равновесие между жизнью и смертью сводили с ума. Один день. Всего один день на то, чтобы взвесить все «за» и «против», принять решение, которое определит не только мою судьбу, но и других.
Но мои мысли были далеки от размышлений о том, стоит ли продолжать эту кровавую бойню. Все мои мысли, все мои чувства были сосредоточены на ней – на Юне. На девушке, которую я любила и которая, по моему мнению, скрывалась за маской треугольника, за униформой персонала, за образом хладнокровного снайпера.
Я была уверена. Настолько уверена, насколько это вообще возможно в этом кошмарном месте. В ее движениях, в едва заметных жестах, даже в том, как она держит оружие, я видела отголоски той Юны, которую знала. И эта уверенность одновременно дарила надежду и вселяла ужас. Надежду на то, что она здесь, рядом, что не забыла меня. И ужас от мысли, что она вынуждена быть частью этой системы, что ее заставляют отнимать жизни.
Я должна узнать наверняка. Я должна убедиться, что под этой маской скрывается именно она. И у меня есть план, отчаянный, безумный, но, возможно, единственный шанс.
Ночь – время, когда страхи оживают, когда тени становятся гуще, а надежда угасает. Я выпрошусь в туалет. Это будет предлогом. Поводом оказаться наедине с одним из этих безликих охранников в масках. И если мне повезет, если со мной пойдет именно она, я попытаюсь затащить ее в кабинку, заставить снять маску.
Риск огромный. Потому что если под маской не Юна, если я ошиблась, то меня просто подстрелят. И тогда все закончится. Но если это она… Если это действительно она, то я должна знать. Я должна понять, как далеко она готова зайти, что она чувствует, и есть ли хоть какой-то шанс вытащить ее из этого ада.
Попытка будет только одна. Одна-единственная. Потому что второго шанса здесь не бывает. Один неверный шаг – и все закончится. Но я готова рискнуть. Ради Юны. Ради надежды. Ради любви, которая, возможно, все еще жива, погребенная под слоем страха и отчаяния.
Стоит ли оно того? Конечно, стоит.