Лезвие судьбы

Весь следующий день Хельга провела в своём городском доме. Ей предстояло заполнить несколько отчётов, которые уже несколько недель лежали на видном месте, не давая ей забыть о себе. Кроме того, она должна была прочитать и тщательно проанализировать донесения от подруг из деревни.

Не было никаких сомнений в том, что подозреваемые проводили много времени в городе. Однако это не означало, что они не могли скрываться где-то в окрестностях. Работы было много.

Лишь в обеденное время девушка позволила себе небольшой перерыв. Она вышла на свой балкон, украшенный цветами, чтобы немного отдохнуть. Как обычно, улица была полна прохожих, и многие из них обсуждали ночное происшествие в трущобах. Некоторые выражали искреннее сочувствие тем, кто погиб в давке или был убит сошедшим с ума бойцом, в то время как другие считали, что такая участь вполне заслужена. Убедившись, что сегодня она не услышит ничего интересного, капрал вернулась к своей работе.

Только сообщение от Мари, что Генрих пожаловал в её покои, заставило Хельгу вернуться во дворец. Он по обыкновению ждал её в прихожей, куда она вышла из своей спальни. Высокий воротник чёрного платья скрывал след от удавки, любезно оставленный ей Иниго. Он, конечно, уже сильно посветлел и был едва заметен, но девушка рисковать не хотела. Обменявшись приветствиями, они приступили к привычной процедуре.

— Кто учил вас врачевать? — поинтересовался молодой человек, с интересом разглядывая принесённую им шкатулку с множеством бутылочек, баночек, ваты и свёрнутых бинтов.

— Матушка, — ответила маркиза. — Она считала, что эти знания не могут быть лишними.

Пациент слабо улыбнулся, покачав головой:

— Не могу не согласиться. Только благодаря вашим умениям я жив.

— Как выяснилось, я лучший врач, нежели придворный лекарь, — с ехидством проговорила девушка.

— Жаль, что меня учили только наносить раны, но не лечить их.

— Тоже важно, особенно на войне, — она слегка улыбнулась, видя чистую заживающую рану.

В дверь кто-то постучал, молодые люди насторожились, а Мари быстрым лёгким шагом пошла открывать. Через минуту, держа в руках длинную плоскую коробку, объявила своей госпоже:

— Ваши шахматы доставили, где их оставить?

— Отнести в спальню, — коротко приказала маркиза, не отрываясь от перевязки.

Служанка скрылась за тяжёлыми портьерами, отделявшими прихожую от основной комнаты. Генрих поспешил поинтересоваться:

— Вы играете в шахматы?

— Есть такое, одна из моих любимых игр, — ответила девушка. Она не видела смысла скрывать это.

Молодой правитель запомнил её ответ, в очередной раз восхитившись этой загадочной женщиной.

С каждым днём обработка раны занимала всё меньше времени, и вскоре он мог быть свободен. Но уходить ему не хотелось. Чарующий аромат весенних цветов и её печальная таинственность манили его, словно мотылька яркий свет пламени.

— Согласитесь ли, мадам, сыграть со мной? — спросил он, когда она уже почти ушла.

Хельга несколько секунд, показавшихся молодому человеку целой вечностью. В конце концов она дёрнула плечом и ответила:

— Можно.

После небольших приготовлений сели в прихожей. Мари убрала медикаменты и принесла вина и свежих фруктов. Молодой правитель играл за белые фигуры, маркиза, соответственно, за чёрные. Первая игра шла довольно быстро. Генрих пытался впечатлить даму решительными и зачастую рисковыми ходами, но в итоге остался просто-напросто без фигур.

Следующие партии проходили уже медленнее. Молодой человек тщательно обдумывал каждое движение своих фигур по клеточному полю. Хельга сидела напротив него, взгляд её шоколадных глаз был прикован к доске, но лицо оставалось спокойным и уверенным. Её длинные рыжие волосы были собраны в свободную причёску, и локоны причудливыми изгибами спускались на грудь.

Оба игрока тщательно взвешивали свои решения, изредка обменивались взглядами, словно пытались прочесть мысли друг друга. И женщине будто бы это реально удавалось. Она раз за разом рушила выстроенную в его голове тактику, забирая одну победу за другой.

В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь движением шахмат и дыханием игроков. В воздухе витал аромат вина, фруктов и цветов. Очередная партия подошла к концу, когда часы уже давно пробили полночь.

— Шах и мат, — Хельга уверенно передвинула небольшую чёрную фигурку.

Генрих посмотрел на доску, словно видел её в первый раз. Чёрная пешка, поддерживаемая своим королём, угрожала белому, а тому было некуда деться, его окружали собственные фигуры. Молодой человек понял, что проиграл. Он поднял на девушку глаза, полные смешанных чувств недоумения и восхищения:

— Что?! Пешкой?!

— Именно, — Хельга спокойно сделала глоток вина из бокала. — Хорошо, что мы играем не на деньги, а то вы бы уже разорились.

Он снова опустил глаза на шахматное поле, силясь понять, как же так вышло:

— Не ожидал я, — парень нервно пригладил рукой волосы. — Видимо, вы много упражнялись?

— Мой брат, бывало, не выпускал меня из-за стола, пока я не одержу хоть одной победы, — взгляд девушки потух, она погрузилась в воспоминания. — Могли так до рассвета просидеть. А потом я получала нагоняй от учителей, потому что спала на уроках.

— И брат вас не защищал?

Хельга усмехнулась:

— Нет, с чего бы? Ты либо побеждаешь, либо сполна ощущаешь горький вкус поражения.

— А где сейчас ваша семья? — неожиданно даже для самого себя спросил молодой правитель.

Её глаза угасли окончательно:

— Я одна в этом мире. Война нас разлучила.

***

— Ну, что, мы идём?

Подруги вышли с воскресной службы, которую двор почти в полном составе посещал каждую неделю. Погода стояла жаркая, солнце, даже несмотря на утренний час, с особым усердием нагревало мир под собой. Хельга, одетая в чёрное платье, чувствовала это сильнее остальных. Хотя и стражникам, что охраняли церковный двор, тоже трудно было завидовать. Их металлические доспехи медленно превращались в раскалённые сковородки. Только на Фрейю, казалось, летний зной никак не действовал. Она оставалась всё такой же весёлой и жизнерадостной.

А тем временем с каждым днём свадьба южного правителя и принцессы Ремонии становилась всё ближе. И уже пора было заказывать праздничные наряды. За материалами для них и хотела пойти русоволосая фея.

— Идём-идём, — недовольно ответила маркиза, обмахиваясь веером. Тоже чёрным.

Попрощавшись с другими дворянами, подруги отправились на прогулку по магазинам. Из-за сильной жары на улицах было не так много людей, но когда они дошли до рыночной площади, она оказалась заполненной. Люди всех полов и сословий толпились у многочисленных лавок уличных торговцев, торгуясь и активно обсуждая цены и качество товаров. Здесь было не только жарко, но и очень шумно.

Фрейя, словно рыба в воде, уверенно нырнула в этот человеческий водоворот вместе со своей служанкой Катой. Хельге и Мари оставалось лишь переглянуться и последовать за ними.

Прогулка по городу затягивалась. Графиня подолгу рассматривала товары на рынке, уделяя внимание почти каждому из них. Маркиза изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но её терпение стремительно истощалось:

— Фрей, ради всего сущего, давай быстрее.

— Да-да, сейчас, — пробормотала фея. — Ты только посмотри на эту прелесть, — она крутила в руках какую-то не очень красивую заколку.

Хельга оглянулась по сторонам и поймала себя на мысли, что уже давно не видела своего фамильяра. Девушка медленно пошла вдоль прилавков, высматривая в толпе свою служанку. Внимательно вглядываясь в каждое женское лицо, она не заметила, как к ней со спины приблизился человек в неприметной одежде. Он достал из рукава небольшой нож и, спрятав его в ладони, приставил его к женскому горлу. Со стороны могло показаться, что он её обнимает.

— Молчи и слушай сюда, — его хриплый неприятный голос прозвучал над самым её ухом. — Хочешь увидеть свою прислугу?

Маркиза застыла в напряжённой неподвижности, но ответила:

— Где она?

Неизвестный дёрнулся и сильнее прижал лезвие к бледной коже:

— Да или нет?!

— Да, — выдохнула фея, понимая, что его лучше не провоцировать.

— Тогда сейчас ты молча пойдёшь за мной. Попытаешься сбежать — она умрёт. Сделаешь другую глупость — умрёте обе. Поняла меня?

— Да.

Он отпустил её, и она, быстро обернувшись, увидела спину незнакомца. Оглядевшись по сторонам, Хельга поспешила за ним. Незнакомец ловко лавировал между людьми, и девушке было непросто поспевать за ним. Он вёл её прочь с рынка, вглубь лабиринта узких улочек.

Наконец, он остановился в одном из грязных, зловонных проулков. Там фея увидела своего фамильяра, Мари, которую держал ещё один головорез, зажимая ей рот рукой. Увидев свою госпожу, Мари попыталась вырваться, но мужчина только сильнее сжал её.

— Что здесь происходит?! — воскликнула маркиза, обернувшись в поисках своего проводника, но практически лицом к лицу столкнулась с герцогом де Жуанвиль, на губах которого играла самодовольная улыбка.

За его спиной стояли двое мужчин неприятной наружности, преграждая путь в переулок. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять: с другой стороны к ним приближаются ещё двое. Они оказались в ловушке.

— Я предупреждал вас, маркиза де Грамор. Вам не вынести противостояния со мной, — мужчина сложил руки на груди и гордо поднял голову вверх.

— М-да... Смело, конечно, — Хельга встретилась взглядом с расширенными от страха глазами своей помощницы. — Герцог, а в постель вы тоже друзей зовёте или всё же сами справляетесь? — она снова посмотрела на герцога.

Кто-то из присутствующих не смог сдержать смех, и лицо дворянина сразу изменилось. Его высокомерие сменилось явным раздражением. Он не терпел, когда кто-то пытался выставить его в дурном свете, особенно в присутствии его людей:

— Шутки шутите? Зря, — он подал какой-то знак.

Маркизу внезапно привлек сдавленный крик Мари. Она резко обернулась и увидела, как негодяй, удерживая девушку, засунул руку ей под корсет, продолжая зажимать ей рот. Хельга уже не раз видела такое самодовольное выражение лица. Он явно наслаждался своей властью над беззащитной женщиной.

— Хватит! — На лице феи отразилась кипящая внутри ярость. Её глаза угрожающе вспыхнули красным, и мужчина остановился, не до конца осознавая, что именно он видит. — Что вам от нас нужно, герцог, — последнее слово она произнесла с особой неприязнью.

— Мои требования просты, — лениво ответил молодой человек, довольный произведённым эффектом, — вы признаёте своё поражение и приносите свои извинения.

Хельга пристально вгляделась в его лицо. Снова на нём играла самодовольная улыбка, он был уверен в своей победе. Но фея чувствовала какой-то подвох. Условия, которые он выдвинул, были унизительными и задевали её гордость, но в то же время казались слишком простыми. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но он опередил её:

— И эту ночь вы проведёте со мной. В моей спальне в моём городском особняке.

Фея в ужасе отпрянула. Мари вновь попыталась вырваться из рук удерживающего её мужчины, но безуспешно. Маркиза в страхе смотрела на человека, стоящего перед ней. Он не просто стремился её унизить, он желал завладеть её телом, лишить её не только гордости, но и чести.

— А если я откажусь?

— А если откажетесь, — он сделал несколько шагов к ней, — то мы посмотрим увлекательное представление с вашей служанкой в главной роли, — мужские губы изогнулись в зловещей улыбке.

Выбор без выбора. Хельга погрузилась в тяжёлые для себя мысли. Принять условия означало предать себя и вновь столкнуться с насилием. Снова быть в объятиях того, кто ей ненавистен. Отказаться — значит предать Мари, а на это фея пойти не могла. Она не желала своей соратнице того, через что прошла сама. Из пучины раздумий её вытащил звук взводимых пистолетов.

Позади мужчин, что перекрыли переулок с обеих сторон, появились ещё одни, которые к их головам оружие. Воцарившееся всеобщее смятение прервал знакомый маркизе мужской голос:

— Так-так-так, что тут у нас? Герцог, вы уверены, что с женщинами нужно именно так общаться? — проговорил Генрих де Вандом.

Хельга взглянула на него с выражением, в котором смешались удивление, благодарность и лёгкая тревога. Его рана только что зажила и больше не нуждалась в перевязке. Но если ситуация обострится и перейдёт в драку, ей совсем не хотелось снова тратить силы на его лечение.

Мужчина, державший Мари, от неожиданности ослабил свою хватку. Фамильяр воспользовалась моментом, ударила его ногой под колено, вырвалась из его объятий и подбежала к своей госпоже. Фея обняла свою дрожащую служанку, чувствуя её страх и беспокойство.

— Это не ваше дело, идите своей дорогой, Ваше величество, — герцог повернулся лицом к молодому правителю, спиной к маркизе.

На его поясе висели ножны, в которых покоился широкий кинжал. Более узкий клинок был прикреплён к её юбке. Решение пришло незамедлительно. Пока мужчины выясняли отношения, девушка неспешно приблизилась к нему сзади, извлекла оружие и приставила его к горлу и паху ненавистного ей человека. Окружавшие их мужчины застыли в изумлении.

— Предлагаю выбор: либо ты отзываешь своих людей и держишься подальше от меня и моих слуг, либо прямо сейчас прощаешься со своим дружком, — прошептала Хельга ему на ухо, плотнее прижав его собственный нож к его штанам.

Лицо герцога налилось краской от стыда и гнева. На глазах его собственных людей, людей его врага и, что особенно неприятно, перед ним самим его загнала в угол хрупкая женщина. Большего унижения он не испытывал никогда в жизни.

Герцог подал какой-то знак своим людям, и те, переглянувшись, совсем поникли. Люди южного правителя опустили оружие и позволили им уйти.

— Правильное решение, — маркиза отступила на шаг, убирая ножи от тела мужчины.

Склонив голову, словно побитый пёс, герцог поспешил убраться из злосчастного переулка. Когда он проходил мимо молодого правителя, Хельга окликнула его:

— Эй, герцог! Вы кое-что забыли, — одним быстрым и точным движением она метнула нож к ногам пристыженного дворянина, воткнув клинок в грязь.

Лицо герцога де Жуанвиля исказилось в гримасе отвращения. Превозмогая себя, он нагнулся, чтобы поднять свой кинжал, тем самым склоняясь и перед маркизой. Это был последний акт его публичного унижения. После чего он быстро убрался прочь.

Хельга с облегчением выдохнула и обняла своего фамильяра. Мари всё ещё тряслась всем телом от пережитого страха. Фея стала её успокаивать не только поглаживаниями по спине, но и своей магией.

— И что это было? — с удивлением спросил один из людей Генриха, отойдя от шока.

— Святые угодники! А маркиза-то с характером! — воскликнул другой.

— Герцога де Жуанвиля схватили за яйца! Вот это новость, жаль никто не поверит, — отозвался третий.

— Эх, а я на драку настроился, — загрустил четвёртый.

Сам же молодой правитель молча подошёл к обнимающимся женщинам.

— Я должна поблагодарить вас за помощь, — Хельга подняла на него свои тёмные глаза.

— Пустяки, вы же сами справились, — смущённо ответил Генрих.

— Только благодаря вашему вмешательству, — молодые люди почему-то чувствовали странную неловкость в общении друг с другом.

Мари что-то шепнула на ухо маркизе, и та резко всполошилась, словно вспомнила о чём-то:

— Да, ты права. Пора идти.

— Позвольте сопровождать вас. Люди герцога могут захотеть отомстить.

Хельга оглядела мужчин рядом с собой. Четверо дворян встали вместе в круг и что-то весело обсуждали, а их предводитель стоял рядом и ждал её ответа. А она судорожно пыталась сообразить, как объяснить Фрейе появление эскорта из пяти вооружённых до зубов мужчин.

— Госпожа, пожалуйста, — протянула испуганная Мари.

— А можно... не всех брать с собой? — маркиза с надеждой посмотрела на молодого правителя.

Он кивнул и отошёл к своим людям. Некоторое время они что-то обсуждали полушёпотом, кто-то из дворян выглядел расстроенным, кто-то — наоборот.

С ними отправились двое, и они держались на некотором расстоянии, в толпе. Так маркизе было спокойнее. Сам Генрих шёл рядом с девушками, развлекая их беседой.

Они вернулись к Фрейе, которая всё так же стояла у того же прилавка. Её служанка Ката, и, подобно своей хозяйке, была поглощена безвкусными украшениями и не замечала ничего вокруг.

— Ну, вот и всё, а ты ворчала, что долго, — графиня отвернулась от прилавка, обращаясь к подруге. — Ой, Ваше величество! Какая неожиданность.

Все трое усмехнулись её словам. Они-то знали, сколько событий успело произойти, пока она предавалась созерцанию заколок, бантов и браслетов.

— Пойдём, подруга, — с безграничной усталостью проговорила Хельга, — хотелось бы вернуться во дворец до захода солнца.

Лавка торговца тканями располагалась в противоположной части рынка, и маркиза на протяжении всего пути одёргивала графиню, не позволяя ей отвлекаться на очередного торговца.

Внимание молодого человека было столь же щедрым, сколь и его сердце. По пути он не преминул одарить каждую из своих спутниц порцией горячих жареных каштанов. Хельга отказалась от своей, передав её Мари. Довольная девушка шла, с аппетитом поглощая лакомство, и казалось, что она забыла обо всех своих тревогах.

Наконец, они достигли искомого магазинчика. Фрейя ворвалась в него подобно цветочному вихрю, мгновенно завладев вниманием продавца и вызвав недовольство других покупателей. Однако графине не было до этого никакого дела.

— Это надолго, — покачала головой Хельга и свернула в проход между стеллажами с тканями.

Ткани были аккуратно упорядочены по типам и цветам. Богатые и роскошные материалы были отделены от более скромных и доступных. Маркизу привлекали лишь три оттенка: чёрный, фиолетовый и серебристый. Она неторопливо прохаживалась между рядами рулонов, с вниманием рассматривая каждый из них.

Её взгляд остановился на шёлковой ткани глубокого фиолетового цвета. Рука сама потянулась к этому полотну, которое лежало чуть выше её головы.

— Хороший цвет, очень подойдёт к вашим глазам, — раздался за её спиной голос Генриха.

Он также потянулся, чтобы прикоснуться к ткани, и их пальцы встретились у самого края рулона. В тот же миг румянец вспыхнул на щеках девушки:

— Д-да... наверное, — маркиза быстро убрала руку, нервно поправив волосы.

Молодой человек тоже отчего-то почувствовал себя неловко и отошёл на шаг назад:

— С чёрным бархатом будет особенно хорошо смотреться.

— Ваше величество разбирается в моде? — Хельга повернулась к нему лицом.

— Приходится. Я на эту тему уже несколько лекций выслушал, — молодой правитель закатил глаза.

Рыжеволосая дворянка покачала головой с усмешкой на устах:

— Свадьба — это дело такое, хлопотное, — она осторожно обошла юношу.

Он проводил её взглядом, и в его голове стали вихрем проноситься сотни мыслей, но ни одна из них не могла дать ему ответа. Эта девушка была для него загадкой, которую он не мог разгадать.

— Мадам, вы срочно мне нужны, — графиня фон Нибин появилась в проходе внезапно, схватила свою подругу за руку и потащила к прилавку. — Смотрите, что нашла!

В одной руке торговец держал свёрнутое в трубочку кружево, а другой придерживал свободный край, чтобы все могли насладиться его красотой. А кружево действительно было великолепным: тонкие серебряные нити складывались в причудливый узор, который притягивал взгляд и завораживал.

— Оно и вправду прекрасно, — Хельга с восхищением рассматривала ажурное плетение.

— Берите! Если вы его не купите, я обижусь, — выставила ультиматум Фрейя.

Маркиза взглянула на свою спутницу, которая выглядела так, словно сама сплела это кружево. Однако маркиза не стала спорить и согласилась на покупку.

В результате тщательного отбора графиня остановилась на нескольких вариантах тканей светло-зелёного и розового цветов, в то время как маркиза предпочла чёрные и фиолетовые оттенки. Молодой правитель распорядился о доставке выбранных тканей во дворец. Втроём они вышли на улицу, где их уже ожидали их служанки и его приближённые. Они все вместе возвратились во дворец, когда солнце, окрашивая небо в багряно-золотистые тона, уже клонилось к закату.

Мужчины откланялись и ушли по своим делам в лабиринт коридоров, оставив подруг и их служанками во дворе.

— Мне кажется, или между вами пробегают какие-то искорки? — с явным весельем в голосе спросила Фрейя.

— Тебе кажется, — буркнула Хельга, заходя под своды дворца. — С чего ты вообще это взяла?

— Ель, только слепой не заметит, как он на тебя смотрит. Слепой и почему-то ты, хотя казалось бы... — она подмигнула подруге.

— Фрей, он уже практически женат. Между нами ничего нет и быть не может.