Лезвие судьбы

Выпроводив ночных гостей из дома, Хельга в компании своей верной служанки Мари отправилась на прогулку по городу.

Солнце уже давно проснулось и, стремясь к зениту, щедро одаривало землю своим теплом. Стояла на редкость приятная погода, свежий ветер витал в воздухе, нежно раскачивая листья на деревьях и цветущие бутоны, аромат которых приятно щекотал нос.

Улицы были полны оживлённых горожан, одетых в самые разнообразные наряды. Одни были облачены в дорогие костюмы, которые ярко сверкали на солнце. Другие же носили простую крестьянскую одежду. Однако всех их объединяло одно: каждый был занят чем-то своим.

Одни торговались с продавцами, другие делились последними новостями с соседями, а третьи отдыхали в тени или наслаждались выступлением уличных музыкантов.

Однако Хельгу это не особенно занимало. Она находилась в мрачном настроении и была погружена в свои мысли. Её волновал вопрос: как найти тех, кто явно не стремится быть обнаруженным, при этом не привлекая к себе излишнего внимания?

Маркиза пристально осматривалась вокруг, пытаясь уловить что-то необычное. Но всё вокруг казалось совершенно обыденным: дети играли, заливаясь смехом, а служанка в окне выбивала пуховую подушку, и редкие перья поднимались в воздух. Утомлённая, Хельга присела на скамейку на одной из небольших городских площадей. Мари устроилась рядом с ней:

— Что-то ты мрачная сегодня.

— С недавних пор я всегда мрачная, — ответила фея.

— Сегодня сильнее, чем обычно, — не унималась помощница. — Это из-за тех людей?

— Что? — девушка повернула голову к своему фамильяру. — Нет, дело не в них. Просто думаю над нашим заданием.

Мари не нашлась что ответить и просто промолчала. Она ничего не понимала в работе своей хозяйки и ничем не могла ей помочь. Тайно она скучала по времени, когда они вели обычную жизнь дворянской семьи. Тогда всё было легко и просто, а её госпожа была намного счастливее.

— Пора возвращаться, — Хельга поднялась на ноги, — вечером мне нужно быть во дворце.

Они медленно пошли в сторону дома, осторожно пробираясь между спешащих людей и грязных луж. Внезапно, когда они свернули на одну из небольших улочек, из-за угла выскочила перепуганная девушка и врезалась в маркизу. Одного касания друг к другу было достаточно, чтобы понять — перед ней не человек.

— Что случилось? — обладая магией эмпатии, фея в полной мере почувствовала всю панику и ужас, исходившие от неизвестной. Волшебством она помогла ей немного успокоиться.

— Там... — она обернулась в страхе. — Он напал на меня... Такой мерзкий... как крыса.

Одного этого слова было достаточно:

— Мари, будь с ней. Я проверю.

Следы, оставленные напуганной горожанкой, привели Хельгу в старый, полуразрушенный дом. Заходя в него, она сменила пышное дворянское платье на простой чёрный кожаный костюм из штанов и куртки. Внутри пахло сыростью и пылью, гнилые доски пола скрипели под ногами, а сквозь трещины в стенах можно было увидеть соседние комнаты.

Оглядевшись вокруг, девушка осторожно обошла первый этаж и, шагая по шаткой лестнице, поднялась на второй. Она внимательно проверяла магией всё вокруг, пытаясь обнаружить признаки жизни, но, кроме крыс, никого не было видно.

Он напал на неё сзади, замахнувшись куском старой деревяшки. Хельга в последний момент успела увернуться, и острый край только оцарапал её плечо. Перед ней стоял Джо, собственной персоной. Его маленькие глазки сверкали из-под полуопущенных век, а тонкие губы изогнулись в неприятной, сальной ухмылке.

Она не стала тратить время на разговоры и атаковала его яркой фиолетовой вспышкой. Мужчина быстро отпрыгнул в сторону и, не теряя времени, снова ударил своим импровизированным оружием. Хельга вовремя присела, вытащила из высокого сапога нож и бросилась в бой.

Завязалась ожесточённая схватка. Он наносил размашистые и сильные удары, ловко уворачиваясь от её быстрых и коротких выпадов. Это было удивительно для человека с таким крупным телосложением.

От каждого их шага прогнивший пол трещал. Во время очередного пируэта одна из досок не выдержала и с громким треском провалилась, схватив ногу девушки в крепкие тиски.

Джо воспользовался подвернувшейся возможностью и нанёс удар по спине феи. Тупая боль пронзила её тело, и она упала на руки. Он ударил ещё раз, и пол под ней с оглушительным шумом провалился, подняв облако пыли и мелких обломков. Перед глазами девушки поплыли чёрные пятна. Мужчина прыгнул следом за ней и, схватив её за тонкую шею своими короткими и толстыми пальцами, начал душить.

— Одна сбежала, возьму другую, — голос его неприятным, писклявым. Свободной рукой он спустился ниже и грубо сжал упругую девичью грудь.

Ужас охватил Хельгу. Мерзкий, обрюзгший мужик, пахнущий гноем и мочой, беззастенчиво лапал её в заброшенном доме на задворках Вселенной. Она не могла этого допустить. Собрав остатки сил, превозмогая нехватку воздуха и сильную боль, фея наугад ударила магией куда-то в сторону его головы. Раздался душераздирающий крик. Джо отпустил её, схватившись за опалённую часть лица. Девушка шумно выдохнула и закашлялась. Когда сознание наконец-то прояснилось, рядом уже никого не было.

— Сбежал, мудак, — выругалась она, сплюнув в сторону вязкую слюну.

С трудом поднявшись на ноги, Хельга медленно побрела в сторону выхода, опасаясь провалиться ещё куда-нибудь в подвал. Сильно кружилась голова и ужасно тошнило. Отчаянно хотелось помыться. Ещё до того, как она успела подойти к двери, она услышала голоса снаружи. Видимо, шум обрушения привлёк внимание соседей. Выходить к ним было нельзя, а искать другой путь не было сил. Фея тяжело опустилась на грязный, заваленный мусором пол. Её желудок болезненно сжался, и остатки завтрака вышли наружу.

Сквозь разбитое окно в комнату влетела большая чёрная птица, которая на лету обратилась в черноволосую девушку:

— Что ты здесь делаешь? — с тревогой спросила Онерия.

— Да так, отдыхаю, — ответила Хельга.

Фамильяр шутки не оценила:

— Марастор в панике, ты полуживая, что произошло?!

— Я лично познакомилась с Джо, — слова давались фее с трудом.

— М, похоже, успешно, — подручная критически осмотрела свою госпожу. Та была бледна, и вся содрогалась от мелкой дрожи. Выругавшись себе под нос, она перенесла их обеих во дворец ровно в тот момент, когда люди вошли внутрь.

Когда Онерия вместе со своей хозяйкой оказалась в дворцовых покоях, их уже ждала встревоженная Мари. Увидев состояние Хельги, служанка сразу же набрала огромную ванну горячей воды, в которой Хельга провела остаток дня.

Благодаря своей нечеловеческой регенерации, маркиза быстро восстановилась после полученных травм — ссадин, синяков и, возможно, переломов. К вечеру, когда пришло время перевязывать молодого правителя, Хельга уже была в полном порядке.

Покои Генриха располагались прямо над покоями Хельги. Чтобы добраться до них, нужно было пройти половину длинного коридора до лестницы, а затем вернуться тем же путём обратно.

Хельга взяла с собой всё необходимое для перевязки и скрыла эту шкатулку с помощью магии, чтобы не привлекать внимания. Дворец уже готовился ко сну, и, помимо охраны, вокруг было не так много людей. Однако она не хотела вызывать лишних подозрений, поэтому шла с пустыми руками.

Всё шло хорошо, пока она не свернула к лестнице.

— Мадам де Грамор! Какая встреча! Не ожидал вас встретить в такой час, куда-то направляетесь? — лицо герцога де Жуанвиль озарилось липкой улыбкой.

Он был высок и хорошо сложен, считался героем войны и являлся мечтой многих женщин во дворце. Даже Фрейя не могла отвести от него глаз. Однако он не обращал внимания на кокетливые уловки придворных дам и сосредоточил своё внимание на маркизе де Грамор, что очень раздражало Хельгу. Раз за разом она всеми силами старалась дать ему понять, что он ей неинтересен, но он упрямо продолжал добиваться своего.

— Что ж за день сегодня такой? — буркнула девушка, опускаясь в грациозном реверансе. Но громче и вежливее добавила, — Добрый вечер, Ваша светлость. Я шла в библиотеку.

— О! — его лицо изобразило притворное удивление. — Столь очаровательная особа не только красива, но ещё и умна? Редкое сочетание качеств.

Маркиза нахмурилась. Если это было комплиментом, то крайне неудачным. И что только другие женщины в нём нашли?

— Угу, реже только мужчина, понимающий слово «нет». Позвольте пройти, месье, я спешу.

Но вместо того, чтобы уйти в сторону, мужчина сделал широкий шаг вперёд и резким движением прижал её к себе за талию:

— К чему это упрямство? Мы оба знаем, что ваше сопротивление бесполезно. Мадам, вы будете моей. Ни к чему отрицать очевидное.

Хельга не могла сдержать отвращения. Ей был неприятен запах его парфюма, а его сальные взгляды и дерзкие прикосновения вызывали у неё лишь раздражение. Не раздумывая, она собрала всю свою ненависть и, размахнувшись, отвесила ему звонкую пощёчину:

— Уберите свои руки, герцог! Я вам не продажная девка! Скорее в Аду поселятся ангелы, чем я позволю вам хотя бы поцеловать себя.

Еле сдерживая своё возмущение, девушка вырвалась и быстро побежала вверх по лестнице. Герцог же остался стоять на месте, потирая горевшую огнём щёку и со злостью глядя вслед удаляющейся маркизе.

Она стремительно неслась по полупустому коридору, не замечая никого и ничего. Мысли кипели от едва сдерживаемой ярости, ладони непроизвольно сжались в кулаки, вонзая длинные ногти в тонкую кожу. Дойдя до нужной двери, Хельга недолго постояла, сделала несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки. Когда эмоции немного утихли, она достала из-за магической завесы шкатулку и постучала. Открыл ей счастливый Жером:

— Ваше сиятельство! Проходите, пожалуйста, мы вас ждали.

Маркиза прошла в небольшую прихожую, которая служила общей комнатой для господина и слуги. Расположение и обстановка были такими же, как и в покоях Хельги: диван, низкий столик рядом с ним и комод.

— Сейчас я позову господина, — молодой слуга скрылся за дверью.

Девушка хотела остановить юношу и предложить перевязать его, но он уже скрылся за портьерами. Она осталась одна в чужих покоях, наедине со своими мыслями. Гнев и раздражение вернулись к ней с новой силой. Внезапно её платье показалось ей тесным и душным, и ей страстно захотелось сорвать его с себя, разорвать на мелкие кусочки и сжечь, как будто оно было осквернено.

— Вот же... индюк напыщенный, — маркиза поставила шкатулку на небольшой столик и попыталась стряхнуть с юбки невидимую грязь. — Выродок.

— Ого! — совершенно неожиданно для неё в комнату вошёл Генрих. — Надеюсь, это не я вас так разозлил.

— Ой! — Хельга быстро опустилась в реверансе, стыдливо пряча взгляд. — Прошу прощения.

— Вас кто-то обидел? — он вгляделся в её смущённое лицо.

— Да так, неважно... — она нервно заправила прядь волос за ухо, избегая встречаться с ним глазами, и глубоко вздохнула. — Приступим?

Он кивнул и сел на диван. Девушка обошла с другой стороны и расположилась у него за спиной. Молодой человек предусмотрительно не надел на себя колет сейчас сидел в одной лишь рубашке, на которой виднелось багровое пятно.

— Хм, — промычала маркиза и в задумчивости потянула за чистую ткань по соседству. Окрашенный участок не шелохнулся.

— Что-то не так? — с тревогой спросил молодой правитель.

— Кровь присохла. Лягте, пожалуйста, её нужно размочить, — Хельга взяла из шкатулки большую бутылочку с прозрачной жидкостью.

Генрих послушно лёг животом на диван, стараясь при этом как можно меньше двигать правой рукой. Маркиза сперва смочила кровавое пятно чистой водой, затем, подождав несколько минут, капнула на него несколько капель масла лаванды. По комнате распространился терпкий аромат цветов.

— Полежите так немного, оно должно размокнуть, — девушка поставила бутылочки обратно в шкатулку. — Я пока займусь вашим слугой.

— Хорошо. Жером! — позвал он решительным голосом.

— Да, господин, — слуга появился незамедлительно.

— Пойдёмте, Жером, я перевяжу вас, — вместо Генриха ответила Хельга, взяв необходимые вещи.

Слуга провёл маркизу в свою комнату. Обстановка в ней была скромной: одноместная кровать, комод и табурет, на которую юноша и опустился. Поскольку в комнате не было окна, единственным источником света служила небольшая свеча. Хельга ослабила узел под подбородком и быстро сняла повязку.

Работа её фамильяра Онерии была на высоте. Небольшое повреждение на коже юноши уже начало затягиваться и не требовало дополнительной обработки:

— Могу вас поздравить, перевязки вам не нужны. Всего лишь небольшая ссадина. Мажьте вот этой мазью до полного заживления и, возможно, даже следа не останется, — девушка протянула юноше небольшую баночку.

— Вы очень добры, мадам. Я не могу выразить словами, как я вам благодарен. Скажите, а с господином всё будет хорошо?

— С ним сложнее, я пока не знаю, в каком состоянии его рана. В любом случае, я сделаю всё возможное, чтобы помочь ему, — маркиза вышла из комнаты.

Генрих неподвижно лежал на кровати, не меняя положения. Это было вполне объяснимо: каждое движение причиняло ему боль. Девушка подошла к нему и осмотрела прилипшую ткань. Теперь её можно было осторожно удалить.

— Жером, будьте добры, помогите, пожалуйста, своему господину раздеться.

Слуга, как молния, бросился исполнять просьбу. За это время тело Генриха успело занеметь, а малейшее движение правой стороной корпуса сопровождалось сильной болью. Но он изо всех сил старался не подавать виду и даже не морщился. Однако от внимательного взгляда феи ничего не укрылось, как и от её магии, которая невольно улавливала его глубокие чувства. Наконец рубашка была снята, и молодой человек остался сидеть, прикрываемый только тугой повязкой. Жером молча удалился, когда ему это позволили.

Когда молодой человек сел, девушка обработала руки спиртом и осторожно сняла бинты. Размокшая ткань легко поддавалась, и вскоре перед ней предстала рана. К счастью, худшие опасения Хельги не оправдались: она была чистой, без признаков воспаления или гноя. Внутри маркиза ощутила огромную радость, но внешне никак не проявила своих чувств.

— Многое можно сказать о человеке по тому, как он общается со слугами, — попытался завести разговор Генрих.

— Да? И что же вы можете сказать обо мне? — жестом она попросила его наклониться чуть вперёд, ей нужно было промыть рану, а обработать кожу спиртом и средствами из шалфея и подорожника.

— То, что вы удивительно добры и вежливы даже с теми, кто ниже вас по статусу, — ответил он, подняв глаза к потолку.

— Не вижу смысла грубить тому, кто не сделал мне ничего плохого. А слуги, наоборот, помогают, — Хельга осторожно прошлась ваткой по краям повреждения, — так разве они не заслуживают хорошего отношения?

— Некоторые думают иначе, — он упёрся здоровой рукой в сиденье перед собой. — Ай!

Генрих вскрикнул, когда девушка случайно или не совсем, задела повреждённую плоть.

— Помолчите, пожалуйста. Вы меня отвлекаете.

Закончив обрабатывать рану, маркиза наложила толстым слоем заживляющую мазь и накрыла её чистым кусочком ткани. После чего начала накладывать повязку. Было совсем неудобно, ибо ей приходилось близко прижиматься к телу мужчины. Хорошо, что он не видел смущения на её лице.

— На этом всё, — закончив, она стала собирать все предметы назад. — Постарайтесь не делать резких движений. Могу посоветовать пить отвар ромашки, чтобы болело поменьше.

— Благодарю вас, мадам, — молодой человек взял её ладонь и наклонился, чтобы поцеловать.

Хельга быстро выдернула руку:

— Не стоит... благодарности, — с напряжением в голосе ответила она. — Завтра зайду в то же время.

Реакция молодой дамы несколько его удивила, но он не стал заострять на этом внимание:

— Может... лучше я к вам зайду? Тогда вам не придётся ничего с собой носить, — Генрих посмотрел на задумчивое лицо девушки.

Маркиза нахмурилась, размышляя над его предложением, взвешивая «за» и «против».

— Как вам будет угодно, — она решила ограничиться абсолютно бесцветным ответом.

— Вам неприятно моё общество?

— Не пытайтесь сблизиться со мной, — девушка наградила молодого правителя тяжёлым взглядом исподлобья. — Нам обоим это ни к чему.

Она покинула его покои, оставив молодого правителя в полном смятении и восторге. Он не переставал удивляться ей. И чем больше он размышлял о ней, тем сильнее она его пленяла.

Маркиза же без особых трудностей добралась до своих покоев. Она очень устала после насыщенного дня и мечтала поскорее оказаться в объятиях сна. Однако, когда она открыла дверь в свои комнаты, её ожидало не привычное зрелище в виде ждущих её фамильяров, а двое мужчин в белых одеждах, за спинами которых красовались белые крылья. Всё, что она могла произнести:

— Вот же блядство...