Головой отвечаешь!
Выбежав в коридор, перед глазами открывается странная картина, вводящая в ступор. Я даже задумываюсь на пару секунд, сплю я ещё или под чем-то. Пащащий дым ввалит из кухни, соревнуясь с запахом, кто быстрее распространиться по квартире.
— Да сука! — Продолжающийся мат возвращает в реальность.
Я мечусь на кухню, вновь застывая перед новой видом. Кудрявый отчаянно машет полотенцем, пытаясь разогнать дым, но безуспешно.
В одно движение мне приходиться дернуться к вентилю плиты, дабы провернуть его на выключение газа и к кастрюле. Я опрокидываю воду на горящую сковороду и молюсь, чтобы масло не вспыхнуло ещё сильнее.
— Блять.
Но к счастью, все затухает. Зависнув на пару секунд, я выдыхаю и с неподдельно злым взглядом оборачиваюсь на переполошенного парня.
— Бля, Кис, оно само, я только включил газ
— Тебя этой же сковородкой или молотком для отбивания?
— Ладно, я масло налил и оно вспыхнуло.
— Ты кухню чуть не сжег!
Ваня отшатывается назад, и усевшись на стул, виновато опускает голову. — Только не сковородкой.
Почесав переносицу, шагаю ближе к обнимаю макушку возлюбленного, настойчиво игнорируя желание разбить эту черепушку.
— Че ты вообще делал?
— Я.. Я хотел пасту приготовить, твою эту, карбонару.
На лице пробивается улыбка, от которой в груди растапливается сердце и я треплю кудрявые волосы.
— Маме сковородку только купи.
— Да ты ебанулась, у меня голова треснет от сковородки.
— Да не буду я тебя бить.
Невинные глаза с надеждой поднимаются на меня и я не могу больше злиться, а лишь одобрительно киваю. А следом усмехаюсь с того, как Ваня зубами подтягивает футболку наверх и ныряет под неё.
— Даже шампунь вместо геля слишком вкусный.
— Никакого секса с утра пораньше.
Но ему безразличны мои слова. Горячий поцелуй остается над пупком, а за ним появляется нежный укус.
— Ваня, я сказала..
— Уже обед. — Больше это не виноватый голос с мольбой о пощаде, а грубый, рычащий бас.
Я пытаюсь отшагнуть назад, но Кислов хватает за бедра, и рывком притягивает обратно, и несколькими движениями спускает свои же шорты с меня.
— Эй-эй-эй, никакого..
— Перестанешь быть такой сексуальной, не буду приставать. — Он бурчит в мой живот, и прикусывает кожу сильнее прошлого раза, якобы в наказание за споры.
— А есть в жизни период, когда ты не хочешь трахаться?
— Во-первых, с такой девушкой.. — Горячий язык приходится пластом от кромки трусов, до самой ложбинки груди. — А во-вторых, было бы странно, если бы здоровый парень, не мог бы ублажать потребности.
— Придурок, только об одном думаешь короче.
— Ну почему же. Сейчас например думаю, нагнуть тебя на столе или поставить собачкой.
— Ммм, а может тебе пойти куда подальше?
Парень хрипло смеется и с легкостью разворачивает меня, и опрокинув на стол, перехватывает руки за спиной, не позволяя дернуться.
— Честно, всё ещё не знаю, что мне нравится больше, сиськи или эта пухлая задница.
Одновременно с предложенным вариантом, он обозначает шлепком, какая именно часть привлекает.
— Я надеюсь, моих слов тебе достаточно, чтобы намокнуть.
— Фу, не говори так больше.
Дыхание обжигает поясницу, будоража мурашки, а смех заставляет выгнуться от щекотки.
— А как говорить? Киска сок дала? Соски встали?
— Боже, никак не говори.
Я чуть отлипаю от стола, все же позволяя спустись трусы, за что вознаграждаюсь ласковым чмоком в поясницу. Но понимаю, что через пару секунд от нежности останутся лишь воспоминания.
Позади слышится шорох одежды, а вскоре взбухшая, теплая и чуть липкая головка члена трется об не менее липкие половые губы.
— Даже спорить не будешь?
— Мм.. — Задумчиво промычав, я виляю задницей, чуть прижимаясь. — Не хочу.
— Так не интересно. Даже поссориться не хочешь?
— Не хочу. — Губы дрогаются в улыбке от понимания причины этих вопросов.
— Кислова, какая ты скучная.
— Ага-а-а.
— Даже поправлять не будешь, пиздец.
Жар уменьшился, вызывая усмешку, и пришлось реанимировать ситуацию.
— Я просто хочу как-то побыстрее, а то мне ещё на встречу надо.
— Что? — Неподдельный ступор парня, вызывает новую улыбку, которую я скрываю. — Какая встреча?
— С любовником.
Ему хватает секунды, чтобы вспыхнуть. Без прелюдий член толкается внутрь, заставляя разгореться жар. Рваные движения рук, какая-то сжимает локти вместе, не позволяя вздохнуть лишнего из-за прижатия к столу, а вторая уже крутиться вокруг волос, цепляя их в саморучный хвостик.
— Сучка. — Ваня размашисто входит и натягивает волосы. — Моя любимая сучка.
А я способна ответить лишь сдавленным стоном.
Нет никакого медленного или среднего темпа, парень безжалостно входит в ритм от которого трясутся ноги. Каждый толчок сопровождается звонком шлепком мужских бедер о нежную задницу.
— К любовнику, да?
Он сам выгибает мою спину до колючей боли, и откинув мои руки, касается ягодицы с оттяжным ударом.
— Ауч!
Рычание заполняет мой слух, действуя, как обезболивающее. Я ритмично подмахиваю Ване, хватаясь кончиками пальцев за край стола.
Бедра колит от властной хватки, из-за которой хочется выть. Я механически дергаюсь вперед, пытаясь отстраниться и впиваю последние остатки ногтей в дерево.
— Сука!
— Прости, котенок.
Насмешка, но он действительно чуть попускает. И даже очередной толчок слабее предыдущих, позволяя перестать переживать за возможный поход к гинекологу и травматологу.
День, пустой дом, совесть не позволяет сдержать хоть один стон. Я почти срываю голос каждый раз, когда, по-правде большой член, врезается так глубоко, что глаза закатываются к затылку.
И это лишь забавляет возлюбленного, заставляя меня быть ещё громче.
Вдруг, живот начинает тянуть и я моргаюче смыкаю глаза, чувствуя, как Ваня меняет угол и начинает долбиться в самую чувствительную точку. Ноги подкашиваются, а грудь вжимается в столешницу. Зеленый свет для нас обоих, я кое как оттягиваю руку назад, хватаясь за возлюбленного, дабы не отключится от неожиданного оргазма, а он ещё раз толкается из всех сил и замирает одновременно со мной.
Я ощущаю, как горячая жидкость выстреливает чуть ли не в матку. Обмякнув на столе, пытаюсь перевести дыхание, и успокаиваюсь, когда руки, которые только что, безжалостно уничтожали мою кожу, становятся тошнотворно ласковыми, и буквально соскребают меня в одну целую кучу.
— В душ, а я пока придумаю обед.
Я послушно киваю, пытаясь собраться с мыслями, пока он заботливо помогает добраться до ванной. Проникнув под шикарный кипяток, начинаю медленно откисать, понимая, что трудно так много заниматься сексом, без должного получения энергии.
Гель с ореховой отдушкой работает, как маленький генератор и поднимает настроение. Открывается способность поухаживать за волосами и телом, используя вкусные средства.
— Маленькая, тебе чай заварить или что-то другое будешь?
Переодевшись в свежую футболку, я замерла в дверном проеме. Наблюдая за тем, как Ваня отмывает посуду перед началом готовки и пытается не показывать вида, что что-то произошло.
— Тебе помочь?
— Нет. Сядь и жди, я приготовлю.
Губы расцветают в улыбке и перечив словам возлюбленного, шагаю к нему на встречу, и перехватив тряпку, протираю кухню от разлитой воды.
— Не хочу ещё раз что-то тушить, помогу.
***
— Я не знал, что совместная готовка такая возбуждающая.
— У тебя встает на нарезку помидоров?
— Сучка.
Я незаметно наблюдаю за Ваней, который слишком сконцентрирован на овощах. Он прижал губу языком и чуть ли не по линейке пытается сделать одинаковые дольки.
— Я сдаюсь, мужчины-повара правда слишком сексуальны.
— Да? Тогда..
— Нет! — Я протискиваюсь к нему и прерываю поцелуем новую пошлую идею.
— Я весь..
— Заткнись. — Потягивая за шею, не позволяю ему продолжить.
— Кис. Киса.
Я отдергиваю руки возлюбленного к себе на талию и расплываюсь в улыбке от своего плана, но тут же чувствую, как что-то влажное мочит футболку.
— Кис, я весь в соке помидора, а теперь и ты.
— Блять.
— Моя спелая.. — Сквозь смех бормочет Ваня и крепко обнимает, пока я и перехватываю пару кубиков и запихиваю ему в рот.
— Очень жаль, что мы не печем что-то, я бы тебя в муку закатала.
— Ты хочешь муки?
Теперь на лице возлюбленного пробивается самодовольная ухмылка, на которую я закатываю глаза.
— Макароны пора сливать.
— А может лучше муки?
— Ваня, нет, никакой наркоты.
— Какая ты скучная.
— Я тебя в рехаб сдам.
— Я тебя сейчас раком поставлю.
Сложно сдерживать улыбку, но я переключаю все внимание на готовку.
***
Мы, как заведомо в книгах и фильмах, садимся по разные стороны стола. Вокруг бардак, который мы решили оставить, в честь сохранности горячего уже ужина.
Я попыталась также красиво вести себя, элегантно беря вилку в руку и накалывая пару макаронин. Подняв взгляд, мне открылся взор на недовольный вид возлюбленного.
— А?
— Б, блять. Ты хули делаешь?
Продолжив не понимать о чем речь, выгнула бровь.
А вместе ответа, Ваня подтягивает мой стул к себе и самодовольно умещает громоздкую ладонь на моем бедре с улыбкой.
— И в чем доеб был?
— В том, что я хочу, чтобы ты сидела рядом всегда.
Я закатываю глаза от подобного собственничества, но как только отворачиваюсь, начинаю улыбаться от трепета.
— Че ты там лыбишься.
— Я? Да ни в коем случае.
Кислов перехватывает мой подбородок и развернув к себе, сам начинает растягивать уголки губ.
— Сучка любимая.
А следом чувственный чмок от которого я начинаю течь, как мороженое в июльскую жару.
— А теперь жри давай, остынет.
— Какой ты все таки ласковый.
— Я тебя сейчас лицом макну в эту пасту.
Усмехнувшись, я продолжила свои этикетные муки с макаронами, но по итогу психанула и начала есть как привыкла. Сливочный соус пачкал губы и подбородок, но оставлял огненное послевкусие от которого хотелось мычать и облизываться.
В руках Кисы появилась темная бутылка, из которой в чашке появилось терпкое вино.
— Твоего любимого не было, взял это, надеюсь вкусно будет.
— Мне достаточно одного любимого, тебя.
— Кто-то слишком сладкий, на тебя так много секса действует? Буду почаще тебя трахать.
— Придурок.
Толкнув его в плечо, я отхлебнула немного вина и удовлетворено хмыкнула.
— Вкусное, но то лучше.
— Согласен, но твоя киска вкуснее.
— Боже, Ваня, я тебе когда нибудь член отрежу.
— Главное не язык, а там разберемся.
— Напомни мне попросить Константина Анатольевича посадить тебя, я свихнусь скоро.
— За три года не свихнулась же, кстати, чего хочешь?
— Мм.. Помнишь помаду показывала? А нет, теперь она мне не нужна. Балаклаву новую.
— Да сука! — От неожиданной злости, я даже вздрогнула. — Что мне ещё сделать надо, чтобы ты перестала загоняться.
— Вань.
— Помолчи женщина. Помада так помада.
Чувствуя, как мужская рука сжимает мое бедро, было решено действительно заткнуться, дабы не разжигать скандал.
А через пару минут Ваня сам успокоился и перевалил мои ноги к себе на колени. Пытаясь полностью остыть, но постукивал пальцами и невольно гладил ногу.
— Что ещё хочешь?
— Ничего.
— Хорошо, поиграем в твою игру.
— С меня как обычно носки и гель для душа.
— Договорились, только не с мятой.
Собрав тарелки с чашками, отставляю их в раковину и возвращаюсь за недоеденным салатом.
— Наелся? Положить ещё?
— Нет, у меня десерт ещё.
— Какой? — Засовывая последнюю ложку в рот парня, убираю и миску к посуде.
— Самый вкусный и бесячий.
В одно движение он подхватывает меня на руки и ударяет головой об кухонные шкафчики.
— А! Блять! — Взвигиваю и тут же начинаю прикладывать ладонь к голове. — Ты че придурок?
— А хули ты такая большая? Раньше головой не билась.
— Ваня! Раньше блять у тебя не полки выше были, сам же прикручивал ящик ещё.
— Да не мурчи ты, уши закладывает. Ну прости.
— Поставь меня.
— Только после того, как перестанешь злиться.
— Нет, я продолжу злиться.
Кудрявый все же ставит меня на пол и выпускает из своеобразных объятий, строя угрюмую гримасу.
— Когда нибудь, в выиграю в этой твоей хуйне.
— Когда нибудь ты сам себе отсосешь.
Скрестив руки на груди, я громко топнула и отправилась в комнату, гордо вздергивая голову.
— Вино.
Он передает мне забытую бутылку и спокойно отпускает дальше.
Вскинув голову вверх, продолжаю гордо идти и захлопываю дверь, но все же чуть придерживаю её, опасаясь за трещины по хрущевским стенам.
Нет конечно, я не стерва, не собираюсь сутками терроризировать этого придурка, игнорировать и обижаться, но иногда это полезно. Нотка воспитания в отношениях так сказать.
Соорудив детское укрытие на компьютерном стуле из пледа и подушки под головой, я залипла на открытый видеохостинг.
— Кислов, ты че ахуел? — Я начинаю сразу с крика, готовясь лицезреть моментальное раскаяние.
— Что бы не произошло, это не я!
Отхлебнув щедрый глоток, метаюсь взглядом по сторонам, в поисках оружия. Звук воды затихает и в проходе появляется парень, вытирающий руки об штаны.
— Мм?
— Это че такое?
— Это не мое. — Чуть испуганно, но без уверенности мямлит, делая осторожные шаги навстречу.
— В смысле твое. Компьютер чей? Твой. Значит и порнуха тоже блять твоя.
Я вновь отпиваю терпкий алкоголь, примерно рассчитывая сколько разольется и прижимаю её к груди. Ваня опасливо становится позади и сам лицезреет на открытую вкладку порносайта, где во весь экран открыто видео с красочным званием.
— Родная, не поверишь.
— Не поверю, мудак хуев.
— Я конечно на многое способен, но ты реально думаешь, что я смотрю порнуху с..с бабками?
— Ты еблан? Мама по-твоему бабка?
— Ну блять, женщинами за 40, это не меняет дела. Думаешь я буду дрочить на это? У неё пузо с членом сливаются.
— А я уже хуй знает тебя.
— Это реально Гена, позвони спроси. Хочешь дойдем до него?
— Ага, я знаю вас, он всегда поддержит тебя.
— Я тебе отвечаю не смотрел я порнуху.
Я изгибаю бровь, словно усмехаясь его словам и жду наконец-то раскаяние в содеянном, какие-то извинения, но Ваня продолжает стоять на своем, спихивая всю вину на друга.
— Гендос, блять! — Злостный рык в трубку телефона вызывает у меня смех сквозь невозмутимое недовольство. — Ты мудак ебанный. Ноги нахуй в руки, руки в ноги и ко мне вприпрыжку.
Закатывая глаза, я продолжаю хлебать свое вино, наблюдая за разъяренной ходьбой по комнате.
— Бегом блять, я не шучу. Три минуты иначе, тарелка разобьется уже об твою голову.
Вальяжно пересев на кровать, я оглянулась по сторонам.
— Ну, малыш, ну что началось. — Попытка смягчиться, и Ваня оседает рядом, приобнимая за плечи.
Я тут же скидываю руки возлюбленного с себя.
— Не трогай меня руками, которыми ты дрочил.
Парень неистово-злобно зарычал, отскакивая от меня и почти потемнел от того, насколько ему не нравилось это всё.
— Я. Сука. Не. Смотрел!
Мне самой хочется смеяться, но изображая пустое безразличие от любых слов, отворачиваюсь и наконец-то слышу почти разрешительный хлопок дверью.
Время идет на секунды, и быстро хмыкнув, я нырнула за своими разбросанными вещами. Джинсы, кофта, да даже лифчик валялся на полу. Быстро переодевшись, я натянула уже излюбленную балаклаву и почти незаметно вышла к входной двери, в которую одновременно со мной, судорожно застучал пришедший друг. Я подмигнула знакомому и метнулась с ним местами.
— Привет, Лад.
— Ага.
Скрывшись по лестнице, вдохнула прохладный воздух полной грудью и поплелась куда-нибудь побыстрее. Безумно хотелось развеяться от монотонного житья дома, но и идти куда-то, казалось чем-то непреодолимым.
Без маски — точно путь закрыт, а с ней, не избежать миллионы вопросов, споров и требований показать, что скрывается. Синяки ещё не сошли, поэтому идти придется в чем-то закрытом, чем привлеку ещё больше внимания.
Состояние апатии удручает однако.
Возможно я полная дура, но зато счастливая. Испортила настроение возлюбленному, который точно сейчас рвет и мечет, и свалила. А на душе хорошо.
Разве я виновата в том, что этот придурок позволяет себе смотреть порно, еще и так тупо палиться? Нет. Значит можно было и добавить ещё, например скандал. Фееричный, чтоб все слышали и остерегались, но счастье любит тишину.
***
— Русь, может выпьем? Только купить надо.
— Ты платишь.
— Это вопрос или утверждение?
— Это факт.
— На, только купи.. Что угодно и сок ягодный.
Брат тут же перехватил банковскую карту и с довольной улыбкой, чуть подпрыгивая с каждым шагом, направился в магазин, оставляя меня в полной тишине.
Где-то капала вода с крана, за окнами раздувался ветер, а на душе такое чуть гадковатое
чувство.
Я лениво стянула скрывающую одежду, заменяя её на ту, что приходится одевать если отец внезапно возвращается после выходных с Ваней. Пижамные штаны с идиотским принтом цветочков, точно такая же кофта, и все та же балаклава.
Сердце все же подсказывало, что особо любознательные обязательно нагрянут.
С этими всеми переодеваниями, совсем потерялся счет времени и брат уже разувался на входе. В руках звенел черный пакет со стеклянным содержимым, от которого уголки губ сами тянулись к ушам.
Покорно дождавшись его, я расставила на столе пару стаканов и выложила тарелку с остатками фруктов и поджав ноги к груди, уселась напротив Руслана.
Глухой звук открытия прозрачного алкоголя разрезал тишину, выявляя ещё больше улыбки. Брат азартно вылил в мой стакан порцию, налил себе, отдавая шаг мне.
— Мешаю?
— Мешай
Получив разрешение, я грациозно разливаю по нашим стаканам ягодный сок, смешивая с водкой, от которой чуть щипет в носу.
— За любовь! — объявляет он и вскидывает бокал вверх.
Молча кривя нос, я не отвечаю таким же энтузиазмом, и невольно отвожу взгляд.
— Посрались?
— Ну типо того.
— Тогда за семью.
— Боже упаси, с таким братом, никакой "за семью".
— Пиздючка мелкая, чокайся и пей.
Мы оба рассмеялись и тут же чокнулись, я выпила залпом половину содержимого, моментально чувствуя жжение в горле.
— Все же с апельсиновым вкуснее.
— Согласен. Ну давай, рассказывай, почему на этот раз рассорились?
— Забей.
Я закинула в рот пару виноградин и закинула ноги на край стола. По телу расползлось успокоение от лёгкого опьянения. Проблемы перестали грузить, да и в принципе стало плевать на все вокруг. Казалось, что сейчас я бы могла и отцу высказать все. Хотя нет, я не настолько пьяна.
— Колись. — Повторил Руслан, добавляя выпивки.
— Не-а. — Вновь беря круглые ягоды, я пихаю их меж губ и облизываюсь.
— С ногтями тебе лучше.
— А? — Удивленно вскинув брови, пришлось переспрашивать, надеясь, что послышалось.
— Хочешь, я завтра оплачу твои ногти? С ними ты.. живее, по крайней мере сексуальнее ешь.
— Ты конч?
— Я о твоей привлекательности забочусь!
— Уж спасибо, сама схожу на ногти.
— Когда ещё брат предложит оплатить маникюр.. Так вы поссорились, потому что ты без ногтей? Не заводишь его? — Прерываясь на смех, продолжал пытать он.
— Нет!
Сложив ладони несколько пальцев в треугольник, на лице разыгралась власть. Не знаю откуда оно взялось, но раздувающиеся чувство внутри тела желало, чтобы брат вымаливал ответы.
— Ну он тебя хоть ударил?
Все величие рухнуло, не успев начаться.
— Да ты че опух, я сама его быстрее захуярю.
— Женщина абьюзерша.. Пиздец, монстр, а не сестра.
— Я щас тебя отпизжу.
Сверкнув взглядом, я быстро поднялась на ноги и пошатнулась к Руслану, сразу же замахиваясь для подзатыдьника.
— Ага, давай, я тебя утоплю.
Громкий шлепок разносится по всей кухне. Нет, по всей квартире. Такой смачный и болезненный.
Но к сожалению, пострадал не Руслан, хотя ему тоже прилетело, а я. Нога подкосилась и я в последний момент полетела на пол, отбивая последние живые места на теле. А вдобавок ещё и зарядила пяткой, братцу в грудь.
Грязно матерившись, я корячилась на полу, молясь, что ничего не доломала себе. В голове проносились мысли что я ненавижу больше, свои корявые ноги из-за которых я упала, или самого родного человека, который даже не думает помочь встать, а просто держится за лодыжку и ржет, как ебанный конь.
— Отпиздила, мелочь? — Почти сквозь слезы бормочет он и щекочет по ноге.
— Подними-и-и! — Истерически визжу я и начинаю брыкаться, пока мужская рука крепче сжимает меня.
— Скажи, что я лучший брат на свете.
— Да ни-ни за что! — Еще жалобней воскликиваю я и жмурюсь от смешания боли и смеха.
Руслан, покорно себе, выворачивает мою ногу в сторону, заставляя чувствительность возрасти в миллионы и раз и усиливает и без того сильную щекотку.
Из глаз ручьем льются слезы, воздух выбивается из легких, а сопротивляться бесполезно. Я начинаю истошно орать то, что попросил и тут же чувствую облегчение.
— Мудак.. — Тихо шепчу и пластом успокаиваюсь на полу.
— Че? — Руся вновь хватается за ногу, подтягивая к себе. — Продолжить, говоришь?
— Не-е-ет! Любимый брат, самый любимый брат!
— Хороший песик, погавкай.
— Иди нахуй.
— Я тебя сейчас мордой в лоток засуну.
Я протягиваю ему руку, с нагло выставленным средним пальцем и почти тычу в лицо.. Ну почти, на расстоянии полуметра, но зато гордо и без страха!
Но вместо победы, вновь сталкиваюсь с безумной хваткой родного, от которого я передумываю что либо говорить, и взываю собачим лаем.
— Гав! Гав! Р-р-раф!
— Ути пути, какая послушная.
Он наконец-то привстает с места и помогает подняться, самовольно и похваляюще поглаживая по волосам.
— Мудак, я на тебя собак натравлю.
— Я на тебя бомжей.
— Себя? Самоотверженно однако.
Чуть пошатываясь, я вернулась обратно на свое место и выпита уже полный стакан, где пропорции жидкость явно отличались в приоритет алкоголя. Картинка перед глазами тут же поплыла, а в ушах поднялся звон.
— Ты че там намешал.
— Кончу и водку.
— Заметно.
Парень перед мной начал двоиться, а это значит, что надо пить ещё. Пока он наливал себе, я перехватила бутылку и плеснула сразу в рот, жадно запивая остатками сока. Во рту непередаваемые ощущения, а душа успокоилась.
— Нихуя. — Одно простое слово, но даже оно вызвало затруднение у брата, прорывая меня на смех.
— Почему ты пьянее меня?
— Потому.. — Руслан начал икать.
— Пьянь, иди проспись.
— Кто ещё пьянь? Сама иди.
— Я ещё посижу.
Возвышавшись над братом, помогаю ему подняться и дойти до комнаты, случайно роняя на постель. Жаль не на пол, но и этого достаточно. Комком скидываю одеяло сверху и опускаюсь на стол, проконтролировать, чтобы заснул, а не шароебился как еж.
— Так.. Так че поссорились? — Вновь спрашивает старший в полудреме.
— Изменять меньше надо.
Он не встал, а натурально вскочил с места, сразу же становясь в боевую стойку.
— Изменил? Ну-ка пойдем поговорим.
Даже в пьяном состоянии, я видела сплошной абсурд. Потерев переносицу, я толкнула брата обратно в кровать и ласково погладила по голове.
— Успокойся, а. Потом поговоришь.
Все как по-щелчку. Руслан закрывает глаза и моментально засыпает, разбавляя комнатную тишину храпом. Я аж подпрыгнула на месте от неожиданности и громкости.
Заботливо толкнула его на бок и подобно мышке, поскакала в ванную за тазом, который пришлось ставить у кровати.
Все, моя миссия выполнена, можно уйти, продолжать заливать свое горе. Брат не умеет пить, настоящий кошмар.
Чуть пританцовывая, я на носочках выхожу из комнаты, надеясь не разбудить эту тушу. В голове разыгралась музыка, как только скрипнула дверь и появилось больше настроения. Захватив с комнаты пачку сигарет, я вернулась обратно на кухню, расселась поудобней и залипла на этикетку полупустой бутылки.
Осень, день незаметно перетек в вечер, а уже и в ночь. За окном непроглядная темнота из-за погоды, но даже сквозь неё, можно увидеть, как столбик термометра близиться к нулевой температуре с каждым днем. Сейчас уже не выйти прогуляться без куртки, а может даже и шарфа. Но дома мне хорошо, никто не видит, что позволяет ходить без этой чертовой балаклавы.
Я рывком сняла маску, скидывая её на пол, ощущая резкий прилив отвращения к себе. Вновь вспоминаю про ужас на лице, и то, что теперь придется как-то жить с отталкивающим шрамом на лице.
Последний стакан был наполовину наполнен водкой, и дабы не улететь после такого количества, пришлось искать запивку. Молоко, рассол, и уксус, который почему-то брат решил хранить в холодильнике.
В комнате что-то скрипнуло, даже почти не слышно, но сразу же за этим послышался голос проснувшегося парня, явно недовольный чем-то.
— Влада! Хоть когда-нибудь будь потише!
Усмехнувшись, я громко послала его нахер и продолжила лазить по ящикам. Клубничное варенье, сухие дрожжи и заплесневелый лимон в банке. Я живу с весьма странными людьми, кажется, даже мои друзья-инвалиды более разумные.
О боги! В одном ящичке была найдена запрятанная коробочка сока, которой будет мало, но придется довольствоваться этим.
Поднося стакан к губам, взбрело желание представить себя в роль искусного дегустатора и выпить всё красиво. Я едва наклонила выдуманный бокал, вкушая резкий запах и чуть не прослезилась от содержания спирта.
Хромая тишина в которой слышно только приглушенный храп брата, покачивание жидкости и ритм моего сердца. Говорят, такое воодушевляет подвиги, мотивирует мысли, но нет. В груди поселяется страх, неосознанный и неоправданный. Просто стук одной мышцы начинает раздаваться гулом, и учащаться насколько ему возможно.
Все вокруг сразу разделяется на два противостояния, да или нет, зло и добро, а сужается на одном стакане выпивки. Пить или не пить.
Звонок телефона. Громкий, почти сокрушительный, сразу же разрывает все, что успел надумать тревожный мозг. На глазах будто пелена. Я быстро опустошила жгучую жидкость, даже не запивая, и тут же ринулась к телефону. Рингтон становился все громче, вгоняя меня в ещё большую панику.
ОТЕЦ
Пелена сменилась испугом, я моментально протрезвела.
— Алло?
— Влада? Слава богу!
— Да-да.
— До тебя дозвониться не могу, что-то случилось?
— Нет-нет, телефон разрядился просто, спать легла и не поставила.
— Точно всё хорошо?
— Да, завтра уже буду на связи.
Я натягиваю улыбку, пытаясь скрыть преступление с разбитым мобильником, хотя отец и не видит этого, но верит.
— А Руслан чего делает? Почему ты ответила?
— Пап, ну! Ночь уже, спит. Я проснулась в туалет, а вот ты почему звонишь в такое время?
— Ладно-ладно, я с делом к тебе.
Тихо вздохнув, я приготовилась к самым сложным и тупым поручениям отца.
— Вызови такси, тебе дядя Артем отдаст пакет с документами.
— Мм..Угу, запомнила.
— Не перебивай. Заберешь пакет и едешь к Кудиновым, потом что он скажет.
— Пап, давно существует интернет с возможностью передать документы электронно.
— Не язви. Сейчас ещё заставлю к Хенкину идти, вместо того, чтобы завтра зайти.
— Поняла-поняла.
— Деньги скинул, побыстрее пожалуйста.
— Есть, Генерал!
На том конце послышался теплый смешок и любовное прощанье с чеканным поцелуем.
Как только звонок прекратился, опьянение вернулось с новой силой. Я пошатнулась на месте от головокружения и с трудом переставляла ноги до комнаты, чтобы переодеться.
Ночь все таки прекрасное время, минимум людей и можно одеться как хочется. Узкие до невозможности джинсы, и огромная толстовка, от которой пахнет попкорном с прошлого нового года.
Еле стоя на ногах, я держалась за стену и медленно шла в коридор, думая где же я так нагрешила, что должна заниматься всем этим.
— Здрасте, можно машинку на пограничную.
— Ожидайте, 7 минут.
Я встаю около стены и плавно наклоняюсь вперед, упираясь головой в стену, дабы не упасть. С трудом начинаю натягивать кроссовки, не в состоянии их зашнуровать, поэтому кое-как впихнула шнурки во внутрь и собравшись с духом, резко встала прямо.
Голова разрывалась на несколько частей и уже хотелось выблевать всю пасту, а я ещё даже не села в машину с навязчивым ароматизатором.
Вытянув свою куртку с полки убранных вещей, я ещё раз задумалась на тем, стоит ли вообще выходить, но страх перед отцом выше.
Не помню, как я вышла на улицу, и как легла на лавочку, но стало значительно легче. Я похлопала по карманам, где и нашла старую, потрепанную пачку сигарет. Кажется, сперла её у Гены, когда два года назад играли в снежки. Или это может быть Боря отдал на хранение, пока топил Ваню в сугробе.. Не важно, главное, что даже с этой рваной упаковкой много связывает.
На лице расцвела улыбка.
Я высунула одну помятую сигарету и прикурила. Легкий никотиновый шлейф заполнил легкие, удовлетворяя потребности, но машинный клаксон испортил всю малину. Я чуть не свалилась со скамейки от неожиданности, поэтому к такси, я ушла максимально раздосадованной.
Громко хлопнула дверью и наплевала на мнение водителя, продолжила курить прям в салоне, чувствуя, как его настроение падает с каждой моей затяжкой.
— Хули ты будишь меня своим гудком?
— Аверина? Ты что ли?
— Крекер, нахер иди. Вези давай, дорога-деньги.
— Утитютю. Злючка-пиздючка.
Мы не успели тронуться с места, а внутри уже подкатывало от непроветренного табака. А знакомый почувствовав это, успешно переделил мой организм и открыл окно.
— Легче?
— Че ты вообще в такси работаешь?
— Не всем сидеть на шеи у папочки-взяточника.
— Ой, я тебя умоляю. Ты хотел откосить от армии, я помогла, а те деньги, мне на платье ушли.
— Платье..Ммм, то красное?
— Черное, че ты мычишь? Блевать аж тянет.
— Блевать тебя тянет, потому что пить надо меньше, а мычу потому что вспоминаю, как тебе идут платьишки.
— Божечки, вспоминает он, лучше вспомни, что у нас разница 5 лет, и тебя прям сейчас посадить могут.
— Брось, я же нравился тебе.
— Мне было четырнадцать!
Спустившись ниже по креслу, я прикрыла глаза, намекая, что диалог окончен и продолжила потягивать тлеющую сигарету.
Парень смекнул намек и медленно выехал со двора, настраивая одновременно магнитолу.
— Как школа?
— Да ты можешь отьебаться?
Повернувшись корпусом, я попыталась хоть как-то скрыться от надоедливого знакомого, но он не унимался. Школа, семья, здоровье, дела, спрашивал обо всем, что только не лень.
И наверное сейчас единственный раз в жизни, я рада тому, что вижу дом Бабича.
— Все, спасибо.
Быстро высунувшись из машины, и даже не прощаясь, помчалась к забору.
Такси настырно стояло неподвижно, прекрасно освещая меня, от чего становилось противно. Появилось мерзкое ощущение, будто я ночная бабочка, или же проще — проститутка, которую ловят менты.
— Я тебе эти фары об ебало щелкну, выруби.
— Пошла ты нахуй!
Рев мотора затмил шелест листьев, сразу же поднимая пыль в воздух, и скрываясь за ним по всем канонам.
На шум машины, из дома, вразвалочку вышел хозяин, с гордым видом и черной папочкой, на которой не хватало только трех-килограммовой цепи для антуража.
— Привет, Владок!
Поморщившись от неприятного приветствия, кивнула в ответ и потянулась за жизненно необходимыми документами в сраные два часа ночи.
— Не так быстро, сначала инструкция! — Басисто гаркнул мужчина, заставляя меня вздрогнуть. — Сначала в дом.
— Обязательно? — Сдерживая пьяную речь, промямлила, нарываясь на не менее укоризненный взгляд.
— Владик, не вякай, пошли.
Смиренно опустив голову, я почти покатилась следом по галечной дороге. За пол часа поездки конечно организм отрезвел, но явно не настолько, чтобы взрослый мужчина не понял этого. Да ещё и отсутствие балаклавы усугубляло всю ситуацию, а еще.. Блять, Анжела.
Стукнув ладонью по лицу, я почти заскулила от осознания, что все рухнет из-за одной тупой телки, которая явно выйдет поглазеть на ночного гостя.
— Завтра в школу, боюсь дома долго будет, давайте..
— Я заеду, отвезу вас, не ной.
" Не ной", давно я не слышала такой грубости к себе, омерзительно. Даже как-то унизительно.. Будто с маленькой девочкой разговаривают, маленькой, глупой девочкой, которую вовсе не считают за личность. Но все же нижняя губа чуть надулась от обиды.
— Не ныть Анжела будет, а со мной по-культурней. — Неожиданная храбрость проснулась груди, озвучивая каждое слово четко и так громко, что сердце переставало стучать.
Время шло на секунды, становилось страшно, а мне все больше хотелось провалиться сквозь землю от накатившего. Но смех разрядил всю обстановку. Мужчина даже потрепал по голове, что-то бубня.
— Сразу видно, отец генерал, воспитание!
Я зажмурилась, чувствуя, как внутри все больше кипит от нового предложения знакомого. Меня блять когда-нибудь перестанут относить к отцу? Сравнить с ним? Выставлять наши успехи за друг друга? Не хочу чтобы меня знали, как дочку Генерала.
— Ага. — Это все, что мне удалось выдавить из себя и в последний раз помолиться перед ярко-освещенным коридором.
— Анжела! Чайник поставь!
" Анжела сьебись с дома", подумала я, но ответила тихим агаканьем.
— Да не разувайся, завтра убираться все равно.
— Как мило. — Это вызвало неподдельную улыбку, чувствуя радость от того, что кое-кому придется оттирать грязные следы. Жаль конечно, что на улице не слякоть, но надеюсь такое задание ещё повторится, когда будет снегопад с дождем.
— О господи! Что у тебя с лицом? — На кухне, мужчине наконец-то предстала возможность рассмотреть меня, шокируясь травмированным лицом.
— О, ты будешь Така на хеллоуин? Не плохо, в платье или в костюме будешь? — Голос Анжелы звучал, как что-то мерзкое, например ножом по стеклу, хоть и спасла меня.
— Че? Какое Така?
Я лишь чуть кивая, не зная даже, как и что ответить.
— Пап, ну Така, этот..мм.. Шрам из короля льва. У нас же вечеринка на хеллоуин скоро, я феей буду, а кто-то вон львом.
Определено, она умная, способна быстро придумывать отмазки, но все таки бесит.
— Да-да, хеллоуин, пробывала грим, не успела смыть.
Не знаю кем надо быть, чтобы поверить в это, но глава семьи начинает внимательно оглядывать меня, при этом корча действительно удавленное лицо.
— Вот это ты молодец конечно..хорошо получилось, правдаподобно.
— А что там с документами? — Любезно кивнув, я напоминала о цели моего прихода.
— Документы..да документы. Дочь, кыш давай. — Махнув рукой, отец прогнал девушку, оставляя нас наедине с чашками чая. — Головой отвечаешь за эти документы, хоть в трусы засунь, чтобы не потерять.
— А что вообще там? — С осторожностью спрашиваю и будто подтягиваюсь ближе, будто собираясь обсуждать супер секретный план ограбления.
— Не твоего ума дела, что там. Везешь к Стасу, отдашь лично в руки, ни придуркам-детям, а именно в руки!
Закатывая глаза, киваю на каждое слово, уже ожидая, когда закончится это.
— Он тебе за это отдаст другие документы, с ними уже едешь домой, а потом завтра с этим..с Борей прогуляешься до Хенкина.
— А почему вы сами не можете съездить?
— Владок, давай мне тут не это самое, бери и иди.
В голове проносятся одни маты, я потираю глаза и уже перехватываю папку, сразу же начиная уходить, как можно быстрее. Достал.
— Головой отвечаешь! — Крик вслед заставил ускориться.
За порогом сразу настала тишина, в которой можно было расслышать кажется треск сверчков. Разве в октябре есть сверчки? Как они не сдохли от холода...
Вдыхая полной грудью воздух, я ликовала, что наконец-то свободна, правда осталось покататься по городу, с этой папкой, но зато потом покой.
Блять. Телефона то нет, вызвать заново такси..
Оглянувшись назад, было видно, как мужчина перестал наблюдать за мной и уже скрылся за втором этаже, отправляясь спать. А это значит, что без слежки будет капельку легче.
Приготовившись к дороге, я встала на два пути, один короче, но без света, а второй с фонарями, но длиннее.
— Эники-беники ели вареники,
Финики, драники, кексы, сухарики.
Эники-беники, клац, у.
Тихо хихикнув, с помощью считалочки выбрала короткую дорогу и прижимая папку к груди, направилась по ней.
Наверное глупо доверять свою жизнь какой-то детской считалке, всерьез думая, что она выберет за меня правильное. Хотя..Я думаю, что даже эти "Эники-беники" будут разумней меня.
Ночь, тишина, умиротворение даже какое-то. Я натягиваю капюшон пониже, и чуть сгорбившись начинаю наблюдать за землей, которую пинаю.
В голове напевается мелодия, заставляющая постукивать пальцами по пластиковой папке.
Хочешь мы тебя с корешом свяжем на этой койке?
Главное я не вру.
Да ладно ведь он же друг.
Ты правда не против?
Чё блять, ты правда не против двух нас?
Давно известная песня крутилась на языке, не давая другим мелодиями проникнуть хоть на секунду в мозг и запустить новую пластинку. Я ритмично чеканила слова, буквально транслируя картинку перед глазами о загнанном парне с горящим сердцем.
Ветер играл аккомпанемент на шуршащей листве, а грудь будто наполнялась жизнью. Давно я не выходила просто так, пешком, без наушников или кого-то под боком.
С каждым пройденным километром, я начинала гордиться тем, что пошла здесь, прошла треть пути, а по другой дороге, было бы слишком долго.
В глухой тишине можно расслышать тихий топот маленьких лапок, от которых выбивается улыбка. Лиса или ежик сопровождает меня почти всю дорогу.
— А вдруг тут засекреченные данные о зомби Коктебеля?
Глаза почти заискрились от неожиданной мысли. Я чуть тряхнула папку, прислушиваясь к стуку плотной стопке бумаг внутри. Хотелось открыть, но нельзя, обещание же вроде как давала, да и плюсом, что интересного там может быть? Просто опять бумажки, например с какой-то волокитой по отпускам, или питанию. Вообщем, плевать что, главное, чтобы меня не заставили считать все эти головы и расписывать количество формы, требуемое, чтобы всех одеть.
Я везу тебя в лесополосу
И хочу там расчленить
И хочу до полусмерти избить
Я везу тебя в лесополосу
В одно мгновенье любовная песня сменяется на ту, от которой холодеет кровь. Адреналин мчится по артериям, сердце стучит подобно отбойному молотку по бетонной стене.
Будут отдельно руки твои
И отдельно твоя голова
Будут отдельно ноги твои
И отдельно твоя пизда
Пение Давида неумолимо продолжается пробираться на подкорку мозга, отключая любую возможность перестать думать о другой музыке. Кровь начинает стучать в висках, а на лбу образуется испарина. Страх, самый настоящий, ебаный страх. Я одна, ночью, посреди какого лесного массива, и иду по неосвещенной полосе блять! Где мои мозги были и есть.. Главное не поддаваться панике, да?
Все же хорошо, я одна, со мной только ежик..Которого я не слышала последний километр. Но все хорошо.. Слева, справа, впереди и сзади просто непроглядный лес, в котором может скрываться маньяк или педофил. Ну я же взрослая уже, педофилу дела до меня нет, я не невинная кровь и все такое.. А каннибал.. блять. А может я мозги потеряла, когда кудрявый придурок меня головой об полку ляпнул? Убью голыми руками, если выживу.
Из глаз вырываются слезы, а давление скачет все выше, будто пытаясь проверить на какой отметке, я просто отключусь. Папка начинает медленно скользить в ладонях, а ноги дрожать. Звук в ушах выкручивается на максимум и теперь, позади отчетливо слышен шелест листы, не тот, что от ветра на деревьях, а тот, что мнется под тяжелым ботинком. Блять, только этого не хватало.
Я ускорила шаг, пытаясь сохранять спокойное дыхание, но с каждым новым, становилось понятно, что я уже перешла на бег без возможности дышать ровно. Во рту копилась чертова слюна, которая мешала глотать, и приходилось харкаться. Руки крепче вцеплялись в папку, норовившую выпасть.
Едешь в машине и смотришь в окно
Этой ночью в последний раз
У меня уже не страх, а животный ужас. Слезы, сопли, слюни, все мешается в кашу на лице, а силы постепенно кончаются. Становится трудно вообще соображать что делать дальше. Бежать прямо? Свернуть в глубь чащи? Остановится? Побежать назад? Что черт возьми делать?
Кидать документы, чтобы облегчиться? Отбиваться ими?
Шаги позади ускорялись пропорционально моим, становились все громче и ближе. Это действительно сильные, размашистые шаги, характерные для мужчины, который очевидно бегает не на каблуках, а в массивных ботинках или берцах. Ну все. Он одним шнурком задушить меня может, а потом вторым распять между деревьев.
Я уже начинала молиться, готовилась отдать все что есть, лишь бы остаться живой сегодня.
Голоса в голове поют, что-то про смерть, и отсутствие спасения. А демон на плече шепчет про папку, документы и интерес.
Прямо на бегу, я почти разрываю чертову молнию, судорожно вытягивая стопку листов. Глаза уже свыклись с темнотой, чему я благодарна. Нет труда пробежаться по тексту, выискивая особо-важные слова.
Сложно прочесть что-то внятное, перед глазами отпечатываются лишь знакомые фамилии с военно-сложными терминами.
Астахов К. Н.
Берк.. А. К.
Кислов
Забор в блок А, необходимо ..
Куценко В. И.
Карта направо, регистр ..
Ацетат.Скоп.Байка. ..
.......Запрет увал.
..Сбор 12.
Меленин Е.
Ученики...
2021г
Текст действительно переставал быть читаемым. Как будто в глаза залили краску, и чтобы я не делала, никак не получалось смахнуть эту пелену.
Демон с плеча гордо довольствовался тем, что я все же прочла ненужные бумажки, а паника все нарастала.
— Стой! — Почти оглушающий бас позади, пробудил второе дыхание и я рванула с места ещё сильнее. Острые углы папки вонзались в кожу, оставляя почти кровавые раны на ладонях. А мозг удивлялся тому, как оказывается сильно может биться мое сердце.
Тук, тук, тук. Быстро, в треть от силы, и по несколько ударов за миллисекунду.
Если в начале я ещё оставалась в пьяном виде, то сейчас, я трезвее чем стекло в ракете.
— Стой, блять, кому говорю! — Голос позади становился значительно злее, агрессивней, а ещё и ближе.
Ещё мгновенье и я просто умру от страха. А силы уже кончаются, меня хватит буквально на 100 метров, если не десять.
— Да ты хоть знаешь кто мой парень? Кто мой брат! Кто мой отец? — Из последних сил почти взвизгиваю и срываю голос, пытаясь хоть как-то повлиять на маньяка. — Знаешь че с тобой сделают, если со мной что-то произойдет?!
— Знаю! — Ни капли сомнения, а кажется наоборот, азарт и желание. — Остановись!
Хлопок, оглушительный. Я падаю пластом, прямо лицом в землю и замираю, будто пытаясь скрыться, как хамелеон.
— Сука!
Мужской голос возникает прямо надо мной, что значит, что все, моя песенка спета.
— Я же просил тебя остановится.
В этот же момент меня накрывает бессилие, и я перестаю сопротивляться. Просто лежу, вдыхаю пыль и увлажняю её же своими остатками слез.