Глава 17: Детская игра
Они не знали, сколько времени провели в этом закрытом зале, прежде чем за ними пришли солдаты. Но это не имело особого значения. Хотя Ги Хун и не вернулся в прежнее состояние, когда он ничего не чувствовал, он всё равно держался рядом с Гиль Доном, пока они сидели у подножия лестницы, держась за руки, и смотрел на Дэ Хо. После того как дело было сделано, бедняга выбежал на открытое пространство, чтобы его вырвало, и рыдал, пытаясь привести себя в порядок для своего напарника. Бывший рекрутер не мог его винить, ведь его самого мутило от отвращения, но он не отпускал старшего мужчину. Он больше никогда его не отпустит.
Лезвие было отброшено в сторону, и ни один из мужчин не хотел даже прикасаться к нему, запятнанному кровью. Но вместе они привели Дэ Хо в порядок, насколько это было возможно, хотя с кровью, просочившейся сквозь куртку, после того как они застегнули её обратно, ничего нельзя было поделать. Ги Хун провёл пальцами по быстро холодеющему лицу молодого человека и закрыл ему глаза. Этот мужчина… нет, в тот момент он был просто ребёнком. Мальчик всё время держал глаза открытыми и держался за обоих мужчин, чтобы не упасть, и улыбался до самого конца.
Плечи Ги Хуна казались ещё более тяжёлыми, чем раньше, и давили на Гиль Дона. Они оба хранили молчание, но это была не такая напряжённая тишина, как раньше. Нет, им нечего было сказать друг другу, и они предпочитали наслаждаться обществом друг друга, а не утешать друг друга словами. Бывший рекрутер всегда был плечом, на которое можно опереться. Он был для Гиль Дона такой же опорой, как Ги Хун для него. Мужчина повыше прижался головой к голове другого мужчины и глубоко вздохнул, прежде чем они услышали, как позади них открылась дверь.
Розовый солдат медленно спускался по лестнице, более чем настороженно относясь к тому, кто может быть по другую сторону. Даже с оружием в руках он казался более нервным, чем привык видеть Гиль-дон. Неужели они расслабились во время тренировок? С инструктором во главе такое было бы невозможно. Может быть… может быть, это был тот самый солдат, который немного усложнял сбор органов, но он не мог быть уверен. « Следуй за мной. — скомандовали они, но не тем тоном, которого ожидал от них Гил-дон. Как будто у них не хватало духу сделать это, что только усилило его подозрения.
“ Ну же, ” мягко проворковал Гил-дон, легонько толкая голову Ги-хуна плечом, чтобы оттащить его от Дэ-хо. “ Нам пора идти. ” Красные, налитые кровью глаза уставились на него в ответ, когда другой мужчина кивнул, используя бывшего Вербовщика, чтобы встать самому. Взмахнув пистолетом солдата, они втроем поднялись по лестнице, держась в стороне, в то время как двое других солдат спустились по другой стороне, неся гроб для Дэ Хо.
По крайней мере, он упокоится как герой, которым он всегда хотел быть. Тот, кого стоило спасти в первой игре.
Крепко сжимая руку младшего, старший изо всех сил старался не отставать, с трудом переставляя ноги, даже когда они шли по ровной поверхности. Даже Гильдону приходилось замедляться, его мысли путались, и он не мог сосредоточиться ни на чём, кроме прерывистого дыхания позади него. Не помогало и то, что они проходили мимо множества тел, как прячущихся, так и тех, кто их выслеживал. И если судить по звукам выстрелов, разносившимся по арене, Мёнги и Намгю преуспели в своём (будем надеяться) временном союзе.
Он мог ожидать такого уровня насилия в отношении Мён Ги. Аферист бросил свою беременную партнёршу, когда она нуждалась в нём больше всего, и ей пришлось разбираться с последствиями его криптоаферы, взяв на себя столько же долгов, сколько и Игроку 100. Он не ценил никого, кроме себя. Но Нам Гю… мужчина, который был рядом с Су Бон, мужчина, который мог сказать только то, что, по его мнению, понравилось бы другим, подкаблучник для любого, кто удостаивал его хоть взглядом, или наркоман в их отношениях. Был ли он способен на такое? Гильдон не хотел в это верить и снова и снова убеждал себя, что это всё проделки мошенника, но ему было трудно не думать о Семи, которая больше всего на свете хотела уйти. Но…
Молодой человек оставил его в живых. Это... это должно было что-то значить.
«Сюда ,» — солдат указал дулом пистолета налево, в сторону одной из открытых комнат. Однако, когда они прошли мимо двери, тот же тошнотворный запах железа наполнил коридор и снова ударил им в нос. Заглянуть в комнату было его худшей ошибкой: Гильдон застыл, наблюдая, как двое солдат укладывают Ён Сика в гроб, а ещё двое кладут туда же его мать. Страдали ли они? Или ушли тихо и мирно? Он надеялся, что дело в первом, особенно в отношении старухи.
Как и Чон Бэ, он, возможно, не очень хорошо её знал, но миссис Чан, несмотря на то, что она завербовала её и знала, что с ней может случиться такое, всё равно проявила к нему доброту, которой он так долго был лишён и которую всё ещё не мог принять. Почти…
Почти как мать.
— Гиль-дон... — Ги-хун положил руку ему на спину, проследив за его взглядом. — Мы... мы должны идти. — Повторяя слова своего напарника, он потянул Гиль-дона за собой, чтобы тот не утонул в своих мыслях. Это ещё одна причина уйти как можно скорее. С течением времени их союзников становилось всё меньше, и он даже не знал, выбрались ли Хён-джу и Джун-хи. Он скорее уйдёт, чем узнает, что они не добрались сюда.
Кивнув, они продолжили путь до конца коридора и к выходу, следуя за солдатом, рука об руку, несмотря на то, что их ладони были влажными от пота. Когда они вошли в лабиринт лестниц, ведущих обратно в общежитие, оказалось, что они не единственные, кого уже вывели с арены. «Положите свои бронежилеты и оставшееся оружие в контейнеры. » — потребовал солдат, указывая на три контейнера на стене. На каждом из них была этикетка с цветовой кодировкой: одна красная, одна синяя и одна с маленьким символом ножа спереди. Не теряя времени, они сняли жилеты и положили их в соответствующие контейнеры. Гил-донг достал из кармана лезвие, всё ещё липкое от крови Игрока 336, и положил его в контейнер.
Как и прежде, они шли молча, но не спускали глаз с высокой женщины и её спутницы, которая была намного ниже ростом. Неизвестно, было ли это к добру или к худу, но эти две женщины не шли вместе с ними. Солдат, который вёл их, жестом показал, чтобы они шли дальше к двери, которую охранял другой солдат, с трудом державшийся на ногах. Хотя он и не совсем понимал, что происходит, это не помешало Гил-дону наклониться к солдату и прошептать: «Когда в следующий раз увидишь инструктора, передай ему от меня привет. » Они быстро отошли друг от друга, почти испугавшись, но понимающе кивнули бывшему вербовщику, подтверждая его подозрения.
Какой бы ни была их цель, он надеялся, что у них всё получится, просто чтобы представить себе лицо Инструктора, когда тот обо всём узнает. Это хотя бы немного утешило бы его, ведь кто-то другой превращал подработку этого человека в сущий ад. Он почти улыбнулся.
Как только они спустились по лестнице, один из охранников придержал тяжёлую металлическую дверь, а солдат, стоявший позади них, втолкнул пару внутрь. Если до игры в общежитии было пусто, то теперь, когда осталось так мало игроков, оно казалось ещё более пустым, ведь убрали ещё больше коек. И если он правильно подсчитал количество кроватей, то осталось всего 16 игроков. Осматривая остальную часть комнаты, Нам Гю держался за руку Мён Ги, пытаясь разговорить мошенника, но безуспешно. Нет, его внимание было приковано к другой части комнаты, где отдыхали Джун Хи и Хён Джу, и Гиль Дон наконец-то вздохнул с облегчением. К его большому удивлению, Мин Су свернулся калачиком на кровати недалеко от двух женщин.
По крайней мере, ещё один его знакомый остался жив.
Не удивлённый, хотя и сильно разочарованный, Игрок 100 всё ещё сопротивлялся, как мерзкий таракан, которым он и был. Похоже, его было сложнее убить, чем ожидал Гил-донг. Но, похоже, все его бывшие союзники погибли: либо их убили Синие игроки, которые не собирались сдаваться без боя, либо они никого не нашли и в конце концов были уничтожены на арене. Он долго не протянет, по крайней мере, он на это надеялся. Он терпеть не мог этого человека только за его поведение, не говоря уже о его преступлениях.
— Мистер Сон! Мистер Хон!» Отведя взгляд от старого ублюдка, Гильдон увидел, как мрачное лицо Гихуна озарилось нежной, но усталой улыбкой, когда Джунхи подозвала их обоих. В её глазах читались облегчение и чувство вины.
«Гиль-дон? О, слава богу! » Хён-джу, сидевшая рядом с девушкой, вскочила с кровати, подбежала к высокому мужчине и обняла его. «Мы пытались найти тебя после того, как… но Джун-хи… и Кым-джа… и… и прости! мне так жаль!» Когда она зарыдала у него на плече, бывший рекрутер невольно вспомнил о Се-ми, которая так же крепко обнимала его после мингла и была так же подавлена. Обе женщины чувствовали себя достаточно комфортно, чтобы не скрывать своих чувств. Он инстинктивно обнял высокую женщину за талию и притянул к себе.
Казалось, все знали, как разрушить его внешнюю оболочку и сделать его мягче.
Но его это нисколько не смущало.
— Я знаю, — прошептал он ей на ухо, нежно поглаживая по спине. — Я знаю. Всё… всё в порядке.
— С Джун Хи всё в порядке? — Кивнув в сторону молодой женщины, которая продолжала сидеть на кровати, поглядывая на них через плечо, Ги Хун обнял Гиль Дона за талию, и в его глазах отразилась тревога. Хён Джу отступила от бывшего рекрутера и вытерла глаза, чтобы сдержать наворачивающиеся слёзы.
— Малышка... она... — Услышав эти несколько слов, Ги Хун тут же отстранился и бросился к молодой женщине. Двое других последовали за ним, и высокий мужчина почувствовал ужас. По своему опыту отца он знал, что старший мужчина инстинктивно хочет защитить молодую женщину, как и любой здравомыслящий человек. Могло произойти что угодно, но он не был уверен, что хуже. Но когда он увидел, как загорелись глаза его напарника, когда тот склонился перед Джун Хи, сердце Гиль Дона замерло.
Свёрток, который она баюкала на руках, слегка шевельнулся и тихо захныкал, спрятавшись в импровизированной переноске из куртки миссис Чан. Прижавшись к теплому телу матери, малыш замурлыкал, как усталый котёнок. Несмотря на свой маленький возраст, ребенок, казалось, унаследовал от матери силу духа и крепко спал, глубоко дыша. Это было даже хуже, чем ожидал Гильдон, даже когда Гихун наклонился, чтобы рассмотреть его поближе. Он не мог заставить себя подойти ближе, пока Хён Чжу прижимала руку к спине молодой матери и нежно массировала её ноющий позвоночник.
Ему ни в коем случае не следовало нанимать Джун Хи.
— Мистер Хон? — Джун Хи, голос которой стал тише из-за стресса, связанного с родами, и обстановки, в которой они находились, посмотрела на него, отвлекая от ужасных мыслей. — С вами всё в порядке?
«Я...» Чувствуя себя виноватым, Гильдон отвёл взгляд от остальных, даже от Гихуна, который смотрел на него с тревогой в глазах. «Поздравляю», — это всё, что он смог выдавить, прежде чем его партнёр встал и крепко взял его за руки, притянув к себе.
«Я знаю этот взгляд. Это… это не твоя вина ». Несмотря на собственное желание, Гильдон высвободил руки из хватки Гихуна и опустил их.
«А как иначе? Ей не следовало приходится рожать в таком месте».
«Независимо от того, завербовали бы вы меня или нет, — заговорила молодая женщина, привлекая внимание мужчины постарше, — я бы всё равно позвонила. У меня нет другой семьи, вы и так это знаете». Первым пунктом в её досье было «сирота». Он снова и снова просматривал этот лист, когда определял порядок вербовки, и запомнил его так же хорошо, как и остальные. «Независимо от того, родилась она здесь или нет, её жизнь будет лучше, чем была у меня в детстве. Она не узнает ничего, кроме любви, даже если мне придётся сделать это в одиночку. Поэтому, пожалуйста, перестань меня жалеть и винить себя.
Не в силах что-либо сказать, Гильдон мог только кивнуть, не желая больше расстраивать или злить молодую женщину. Это плохо для её дочери , — тут же подумал он. Пытаясь одарить его усталой, но тёплой улыбкой, Джунхи уже собиралась жестом пригласить обоих мужчин сесть, когда в комнату вошли несколько солдат и направились прямиком к Гихуну. Хёнчжу осторожно притянула молодую женщину к себе, положив руку на малышку, которая проснулась от резких движений. Но крики малыша не остановили солдат, которые пытались схватить старшего мужчину.
«Не трогай его!» — прошипел Гильдон, вставая между солдатами и своим напарником. Другие игроки выглядывали из-за своих коек, наблюдая за происходящим, как и всегда.
«Игрок 456 представляет опасность для себя и окружающих. Это всего лишь мера предосторожности. Пожалуйста, отойдите в сторону, игрок 256». Чушь собачья, полная гребаная чушь. Когда один из солдат поднял пару наручников, висевших у него на пальцах, Гильдон придвинулся ещё ближе к Гихуну, ещё надёжнее прикрывая старшего. «Не заставляйте меня повторяться, игрок 256».
Почувствовав, что одна из его рук опустела, бывший рекрутер оглянулся через плечо на собеседника и разочарованно нахмурился. «Гильдон, всё в порядке».
“Но...”
Проскользнув мимо второго мужчины, Ги Хун протянул руку солдату, который без колебаний надел на него наручники, стараясь не затягивать их слишком сильно, как прошлой ночью. «Не стоит утруждаться». Он всегда выглядел таким уставшим? Бледным, с почти исчезнувшим румянцем на щеках. Он был почти без сил, когда они оттащили его к одной из коек, той же, что и раньше, и приковали к металлическому каркасу.
Может быть, после всего случившегося он действительно сдался.
“Поздравляю всех вас с тем, что вы прошли четвертую игру, ” прогремел менеджер в передней части зала, держа в руке пульт дистанционного управления. В этот момент все стало настолько монотонным, что Гил-дон даже не отреагировал, когда была нажата кнопка и банка медленно опустилась с потолка. «Вот результаты четвёртой игры . » Он сидел на холодном полу, прислонившись спиной к койке, напротив двух женщин, и не сводил глаз с Гихуна, который упорно смотрел в пол, уперев колени в грудь. «В четвёртой игре выбыли 44 игрока. Теперь осталось 16 игроков. Накопленные к этому моменту призовые составляют 44 миллиарда вон, а доля каждого участника — 2,75 миллиарда вон».
Услышав номер, Гильдон встрепенулся и взглянул на Мёнги и Намгю, сидевших по другую сторону от него. Младший из них съёжился и крепко сжал крест. Ему не нравилось то, что он делал, это было ясно как день, но считал ли он это необходимым? Пытался ли он хоть раз противостоять мошеннику? Или он был не в состоянии думать самостоятельно? Было ли это из-за наркотиков или из-за непроработанного горя? Неважно. Возможно, они не были виновны в каждой из этих смертей, но разве массовые убийства успокоили их совесть?
«Сейчас вы проголосуете за то, чтобы продолжить игру или нет. »
Вытянувшись по стойке смирно, Гильдон направился в центр комнаты вместе с другими игроками. Когда Мёнги пересек черту, почти не осталось игроков X. Минсу тяжело шагал к нему, а Хёнджу помогал хромой Чонхи добраться до высокого мужчины. Опустив взгляд, он наконец заметил ее опухшую лодыжку, выпирающую из-под спортивных штанов. «Давай, обопрись на меня», — предложил он, чувствуя, как девушка прижимается к его боку, а высокая женщина поддерживает ее. Он практически чувствовал, как мошенник пристально наблюдает за ними, но бывший рекрутер знал, что она не хочет иметь с ним ничего общего, даже несмотря на то, что теперь они родственники.
Как и Игрок 100, он был тараканом, который не хотел уходить.
« Игрок с наименьшим номером голосует первым. »
Поскольку игроков осталось так мало, голосование в начале прошло быстро, и первые несколько человек прикрепили свои бейджи на липучках. Как бы ей ни хотелось уйти, Хён Джу медленно подошла к кнопкам и, конечно же, нажала X. Когда к тележке подошёл Нам Гю, его надежда на молодого человека почти угасла. Но... к его удивлению, он проголосовал за то, чтобы уйти, и заменил свой бейдж с буквой O на X.
«Предатель!» — прошипел Игрок 100, которому не терпелось устроить какую-нибудь заварушку. Хотя, похоже, никто больше не разделял его чувств: все либо молча кивали в знак согласия, либо закрывали на это глаза. «Ты действительно сдаёшься сейчас?! Ты мог бы получить намного больше! Ты просто профукаешь всё из-за наркотиков!» Нам Гю вздрогнул от этих слов и снова съёжился. «Думаешь, мы не знаем, что в этом маленьком крестике? Ты даже убить не смог...»
«Неужели ты можешь думать только об этом?! О деньгах?!»
Отступив от своей обычной сдержанной и коллективной манеры поведения, Хён Чжу, дрожа всем телом, прошипела старику: «Разве ты не видишь?! Мы должны это остановить!! Они… они просто продолжат нас убивать!! Если денег всё равно не хватит, забери мои!! Я…» Тяжело дыша, она пыталась отдышаться, едва сдерживая рыдания. «Мне пришлось смотреть, как люди, которые мне небезразличны, умирают здесь, прямо у меня на глазах! Я-я больше не могу на это смотреть, и если для этого нужно отказаться от денег, мне уже всё равно ! Пожалуйста , я просто хочу вернуться домой. Она и её ребёнок… они тоже заслуживают того, чтобы вернуться домой!»
Прижав Джун Хи к груди, Гиль Дон крепко обнял её, а её ребёнок захныкал в ответ на мольбы Хён Джу. Все взгляды были прикованы к ним троим, многие испытывали чувство вины, но солдат, приставивший пистолет к голове высокой женщины, заставил игроков замолчать, ведь они уже привыкли к насилию. «Мы больше не потерпим нарушений процесса голосования. » — повторил менеджер, оттесняя женщину назад. «Игрок 124, пожалуйста, отдайте свой голос».
Мин Су так же тяжело, как и раньше, зашагал по центру мимо Хён Чжу, которая могла только повторять пожалуйста снова и снова, а по её лицу текли слёзы. Встретив тележку, некогда робкий мужчина оглянулся через плечо и посмотрел на Нам Гю, который дрожал, обхватив себя за плечи. Под его обжигающим взглядом мужчина, скорее всего, проголосовал бы из чувства обиды, несмотря на то, что другие люди отчаянно хотели уйти. Но когда молодой человек перевёл взгляд с его старого союзника на Гильдона, его напряжённые плечи расслабились, а взгляд смягчился и снова стал виноватым и стеклянным, как раньше.
Красная кнопка осветила его лицо, когда он направился в сторону буквы X в комнате, как можно дальше, как можно дальше от Нам Гю.
Учитывая, что участников стало намного меньше, голосование должно было быть более честным, но та капля надежды, которая у них оставалась, иссякла, когда Гил-дон помог Джун-хи добраться до тележки и увидел, как она отдаёт свой голос за выход. «Игрок 25-» Не успел менеджер договорить, как бывший рекрутер ударил кулаком по кнопке и увидел, как под давлением треснул красный пластик. Какой бы реакции он ни ждал, её не последовало, и вместо него был вызван следующий игрок.
Прижавшись к двум другим женщинам, он никогда ещё не чувствовал такой ярости, как в тот раз, когда больше месяца назад ему на телефон поступил автоматический голосовой вызов. Ярость, разочарование и безысходность из-за ситуации, которую он никак не мог контролировать… какое ужасное сочетание. Он не мог ни на кого сорваться, борьба была бессмысленной, а уйти? Единственное, что, по его мнению, могло его спасти, — это унижаться перед Ин Хо и умолять его снова стать его верным прихвостнем.
И он скорее умрёт, чем сделает это.
После того как Мён Ги проголосовал за выход, счёт стал 6:9 в пользу выбывания. «Игрок 456, пожалуйста, отдайте свой голос». Ги Хун мог только смотреть, как его некогда крепко сжатый кулак становится вялым и безвольным. «Игрок 456 лишился своего голоса. Из 16 проголосовавших 9 отдали свои голоса за O, 6 — за X, один воздержался». В соответствии с вашим демократическим голосованием следующая игра состоится завтра. — Ни фанфар, ни аплодисментов, ни тычков в сторону игроков X, только оглушительная тишина.
И в довершение всего: «Надеюсь, ты хорошо проведёшь вечер. Отличная работа. »
Получив свою порцию — две варёные картофелины и бутылку воды, — Гильдон присоединился к Хёнчжу и Джунхи, которые сидели рядом с Гихоном и составляли ему компанию. Ни одна из женщин даже не притронулась к еде. Младшая гладила старшую по спине, чтобы успокоить её, но это было непросто, учитывая, в каком она была состоянии, как и после смерти Ёнми. Мёнги держался на расстоянии, как и следовало ожидать, хотя Намгю по-прежнему не отходил от него и ел за него. Мин Су, однако, даже не встал, чтобы поесть. Он свернулся калачиком на одной из коек и укутался в одеяло. Чувство вины кольнуло его в пустой желудок, и он снова обратил внимание на свою группу.
— Тебе нужно поесть, — наконец заговорил пожилой мужчина, пододвигая бумажную миску Джун Хи. — Для ребёнка. — Она потянулась за едой, но замешкалась, отдёрнула руку и положила её на колено. Её дочь тихо вздохнула и прижалась головой к груди матери.
«Ты... ты тоже должен поесть». Несмотря на громкое урчание в животе, она не могла заставить себя есть, ведь Гихун ничего не мог достать для себя.
— Он разделит это со мной, — мягко улыбнулся Гильдон, занимая место рядом со своей напарницей. — Ты не должна чувствовать себя виноватой из-за этого. — Окинув напарницу взглядом с головы до ног, Гихун театрально закатил глаза, за что получил заслуженный, но мягкий толчок локтем в бок. Отведя взгляд, Джунхи вздохнула и убрала руку со спины друга.
Она взяла картофелину и откусила кусочек, слегка поморщившись и медленно жуя, несмотря на голод. «Они… совсем безвкусные. И на вкус как грязь. » Хён Джу впервые, по крайней мере на его памяти, слегка рассмеялся, увидев реакцию молодой матери, и слегка улыбнулся. Даже Ги Хун улыбнулся, и этого было достаточно, чтобы отвлечь его и позволить Гиль Дону положить картофелину в руку старшего мужчины, не закованную в наручник.
Увидев виноватый взгляд Ги Хуна, Гиль Дон лишь закатил глаза. «Просто съешь это. Со мной всё будет в порядке». Взглянув на Хён Джу, которая снова уставилась в одну точку стеклянным взглядом, он добавил: «Ты тоже». Высокая женщина тоже вздохнула и подтянула колени к груди, но, по крайней мере, смогла взять еду и откусить кусочек.
Взяв картофелину, бывший рекрутер тоже откусил кусочек, позволяя нежной, гладкой мякоти таять на языке. Чон Хи была права в своей оценке: вкус был до боли пресным, а жёсткая кожура напоминала грязь. Но этого было достаточно, чтобы утолить голод. По крайней мере, он видел, что Ги Хун тоже ест, и наблюдал, как пожилой мужчина вгрызается в картофелину. Разочарованный вздох его партнёра вызвал улыбку на лице Гильдона. Он придвинулся ближе и прислонился к нему.
Съев половину порции, Джун Хи откашлялась, привлекая внимание высокого мужчины. «Спасибо, мистер Хон. Я…» Сделав паузу, она опустила взгляд на дочь, которую держала на руках, и нежно провела большим пальцем по щеке малышки. «На этот раз я хотела сказать всё как следует. Спасибо, что уступили мне место».
Чтобы я мог как следует вас отблагодарить, и теперь у меня наконец-то есть такая возможность.
Заявив Су Бонгу то, что он хотел бы сказать, высокий мужчина мягко улыбнулся, но его взгляд оставался мрачным. «Не за что».
Он подумал, что у неё очень милая улыбка, когда Джун Хи лучезарно улыбнулась ему в ответ. Младенец у неё на руках начал дёргать пелёнку, хныча и плача. Его плач напугал бывшего рекрутера; он бы не сказал, что ненавидит детей, скорее, ему было некомфортно, ведь он был единственным ребёнком в семье. Хён Джу, похоже, испытывал те же чувства и дал матери немного пространства, не зная, что ещё сделать. «Ты пробовала кормить?» — спросил Ги Хун, наклонившись так близко, как позволяли наручники. — Она может быть голодна.
Покачав головой, молодая женщина прижала малышку к себе и стала укачивать её. Осторожно она приподняла край своей рубашки и сдвинула чашечку бюстгальтера вниз, в то время как остальные трое вежливо отвели взгляд, чтобы не мешать ей. «Всё в порядке, ты можешь есть», — тихо прошептала она малышке, но та, казалось, не собиралась двигаться с места, лишь икала и снова тихо плакала. «Ты не голодна?» В ответ ребёнок лишь захныкал, ещё больше расстроив мать. «Она не будет есть».
«Ты не против, если я посмотрю?» Джун Хи решила попробовать ещё раз и поменяла положение дочери, надеясь, что на этот раз ребёнок присосётся. Но судя по её слегка разочарованному вздоху, она была так же безнадежна, как и все остальные. Кивнув, она подползла ближе к Ги Хуну. Осматривая молодую женщину, мужчина тихо напевал себе под нос. «Твои соски выглядят немного плоскими… ты можешь это сделать?» Показывая на себе, Ги Хун прижал два пальца к груди. «Так ей будет легче присосаться».
Следуя совету Ги Хуна, Джун Хи повторила его указания и осторожно приложила малышку к груди. Малышка тут же присосалась к груди и начала неторопливо пить. На её лице снова появилась милая улыбка, и она счастливо засияла, очаровательно взволнованная. «Она ест!» Хён Джу тихонько хлопнул в ладоши, а Ги Хун тихо усмехнулся. Гиль Дон мог только наблюдать, не зная, что делать или говорить. В последний раз он общался с ребёнком... очень давно. В любом случае он старался избегать детей.
— Как… как ты это узнал? — Подойдя ближе, Хён Чжу спросил пожилого мужчину, переводя взгляд с матери на Ги Хуна.
«Моя бывшая жена. У неё были проблемы с грудным вскармливанием нашей дочери, так что я кое-чему научился». Немного оживившись, Гильдон смог хоть на мгновение отвлечься от ребёнка.
— Ох, сколько же ей лет? — спросила Джун Хи, не в силах отвести взгляд от своего ребёнка.
— 14. Я... — Его улыбка слегка дрогнула. — Я давно её не видел. Она переехала в Америку несколько лет назад и... и у меня не было возможности навестить её. Джилдон потянулся, чтобы взять Гихуна за руку, но замешкался. В конце концов, это была его вина. Если бы тот мужчина не был так одержим его поисками, если бы он не начал вербовку в аэропорту, может быть, он бы сел на тот самолёт. Возможно, была причина, по которой он никогда не знакомил Га Ён с бывшим рекрутером. Он украл жизнь её отца и ещё больше испортил их отношения.
Почувствовав, что его мыслительный процесс ускоряется, Ги Хун схватил Гиль Дона за руку и притянул её к себе на колени, чтобы тот немного успокоился. Через несколько мгновений малышка оторвалась от груди Джун Хи, насытившись и начав капризничать. Приведя себя в порядок и натянув блузку, девушка прижала ребёнка к плечу и легонько похлопала его по спинке, чтобы он срыгнул. Для такой юной девушки она была такой же естественной, как и Ги Хун. Похоже, это поставило его в тупик, особенно когда Нам Гю сказал ему, что хотел бы быть отцом этого молодого человека.
Чего-то ему не хватало? Что в нём видели другие, чего не видел он сам?
— Мистер Хон? — Притянув его к себе, Джун Хи придвинулась ближе, стараясь не задеть распухшую лодыжку. — Хотите подержать её?
— А? — Он нервно убрал руку с плеча Гихуна и положил её на колено. — Я… я не знаю, как это сделать.
«Ой, ты что, боишься ребёнка?» — поддразнил Гихун, наклонившись к своему партнёру. За это он снова получил заслуженный удар локтем, на этот раз гораздо сильнее.
— Заткнись! Это просто... — Гилдон с тревогой сжал ткань штанов, натянув её до предела. — Я не держал его в руках с самого детства.
— Всё в порядке. — Она не переставала улыбаться, пока меняла положение ребёнка и передавала его высокому мужчине. — Вытяни руки и поддержи её головку.
— П-подожди... — но прежде чем он успел возразить, малышка уже оказалась у него на руках, а Гихун подложил руку ей под голову, чтобы она могла опираться на неё. Не зная, что ещё делать, Гильдон осторожно прижал её к груди, стараясь не потревожить. Малышка прижалась к нему, желая согреться. Мужчина постарше положил голову ему на плечо и нежно улыбнулся.
— Видишь? Всё не так уж плохо. Ты прирождённый специалист. — Посмотрев на своего напарника, бывший рекрутер не сводил глаз с малышки, которая слегка пошевелилась в пелёнках. Её нежные, как у оленёнка, карие глаза медленно моргнули, встретились с его взглядом, и она хихикнула, улыбнувшись ему.
«Это малыш госпожи Сонг, щеночек. Будь осторожен. Если он окажется слишком тяжёлым, я заберу его, хорошо?» — сказала молодая женщина, кладя ребёнка на колени мальчику. Взяв большую часть веса малыша на себя, он аккуратно обхватил его голову одной рукой, а другой — туловище, как и говорила ему мама. Подняв глаза на женщину, он улыбнулся ей, не видя её лица. Прошло столько времени, что он уже забыл, как она выглядит. Но он знал, что это его мать: она всегда так закалывала волосы, особенно когда собирала их в низкий пучок.
— Хорошо, Омма, — с энтузиазмом кивнул её сын, свесив ноги со скамейки. Он был слишком мал, чтобы дотянуться ногами до группы, и матери пришлось помочь ему встать. Мальчик был невысоким для своего возраста, но он всегда знал, что может попросить помощи у матери, пока отца нет рядом. В любом случае, Омма ему нравилась гораздо больше.
Миссис Сонг села на скамейку рядом с его матерью и предложила ей место. Черты её лица были едва различимы, он даже не мог сказать, как выглядели её волосы: коротко стриженные, заколотые назад, длинные и прямые, вьющиеся с завитками. Он так и не смог вспомнить. Когда его мать села, её длинная юбка в коричнево-жёлтую клетку слегка задралась, обнажив ноги, туго перетянутые бинтами, некоторые из которых были красновато-коричневыми.
«Я слышала, что он стал лучше к тебе относиться», — сказала миссис Сонг. Было неясно, улыбается она или хмурится, но его мать мягко кивнула и улыбнулась.
«Он всё чаще и чаще разрешает мне выходить из дома. И гораздо реже кричит на щенка!» Надежда в её голосе всегда поражала мальчика. Когда его мама в последний раз была счастлива? Наверное, с тех пор, как он родился.
Ему показалось, что миссис Сонг улыбнулась, особенно услышав его прозвище. Поскольку у него не было бабушек и дедушек, мама всегда называла его щенком. Те немногие друзья, которые у него были, считали это странным, но ему было всё равно, что они думают. Может, он и был маменькиным сынком, но отец всегда держал его на расстоянии, был холоден и сдержан с самого его рождения.
«Знаешь, вы всегда можете прийти к нам, если вам двоим нужно... отдохнуть. Мы с мужем всегда готовы помочь тебе и твоему мальчику, Нуна», — миссис Сон крепко сжала руку его матери.
Когда его мать начала рыдать, уткнувшись в плечо подруги, мальчик взглянул на тяжёлого младенца, которого держал на руках. Малыш был довольно скучным, всё время спал, но скоро он сможет бегать и играть. Он будет звать мальчика хёном и знает, что они станут хорошими друзьями. В те дни, когда его отец и мать ссорились, он всегда проводил время у госпожи Сон. Она даже разрешала ему смотреть телевизор, чего он никогда не делал. Но в такие дни она всегда казалась грустной. Она прижимала его к животу и гладила по спинке, пока он не засыпал.
— Какого чёрта ты делаешь?! Вздрогнув, мальчик увидел, как его отец в ярости ворвался на детскую площадку. Как он мог забыть, как выглядит его отец? Это было словно выжжено в его памяти. — Ты сказал, что вернёшься через час! — с тревогой в голосе его Омма встала со скамейки и осторожно подошла к мужу.
«Дж-джагия, прошло всего 30 минут. Я-я всё равно собирался скоро уйти». Но… они только что пришли.
— Ты хочешь сказать, что я лгу?! — агрессивно прошипел его отец, замахнувшись и ударив ладонью по лицу жены. Госпожа Сун тут же прижала мальчика к груди, пытаясь защитить его, как могла. — И ты водишь моего сына к какому-то незнакомцу, ничего мне не сказав?! Что ты за мать после этого?!
— П-прости! Я-я просто х-хотела вынести его н-на свежий воздух, т-только и всего! Прижав руки к лицу, его мать плакала, обнимая мужа. Но мужчина не отвечал ей взаимностью и только оттолкнул её.
«Он может получить это дерьмо и дома!» У них и так почти не было двора, не говоря уже об игрушках. «Не смей снова действовать у меня за спиной! Ты меня понял?» Он поднял руку, и мать вздрогнула, кивнув. «Скажи это. Скажи, чтобы я знал, что ты понял!»
— Я... я понимаю.
«Ты же знаешь, я делаю это ради твоего же блага. Я делаю это, потому что люблю тебя. Я имею в виду, какой пример мы подаём нашему сыну, если не можем работать вместе?» Нежно приговаривая что-то своей жене, мужчина вытер её слёзы и быстро поцеловал в висок. Повернувшись к миссис Сонг, он посмотрел на ребёнка в руках у сына и усмехнулся. «Забирай своего чёртова отродья и уходи. Я воспитываю мужчину, а не какого-то грёбаного неженку. Он и так слишком мягкий, мне не нужно, чтобы он запутался.
Миссис Сонг быстро забрала ребёнка у мальчика, взяла свою сумку и поспешила выйти из парка.
— Забери её. — пробормотал Гиль Дон, его руки уже дрожали. — Пожалуйста, просто забери её. Сбитая с толку, Чон Хи осторожно забрала дочь у него из рук, и малышка расплакалась от смены обстановки. Вздрогнув от этого звука, он свернулся калачиком, прислонившись к кровати.
Как он и думал, в нём не было ни капли отцовской крови.
______________________________________
5265, слов