{'Он делает ставки на брошенных собак'}

Сколько времени прошло с тех пор, как Хён Чжу помог ему забраться на койку, перевязав его раненое плечо? Секунды? Минуты? Часы? Возможно, прошло уже несколько дней, а Гиль Дон всё ещё неподвижно лежит на кровати, прижав колени к груди, и смотрит в пол красными сухими глазами, закутавшись в одеяло. Он не пошевелился, когда менеджер опустил его на пол. Его тело было тяжёлым и безвольным, в нём не осталось ни капли энергии или желания бороться, когда высокая женщина и миссис Джанг помогли ему спуститься со сцены. Он потерял способность говорить, его горло пересохло от криков и рыданий.

В общежитии воцарилась тишина, никто не произносил ни слова. Да и что тут было говорить? Они провалились, и только Дэ Хо, Хён Джу и Гиль Дон могли похвастаться своими усилиями. Даже если он не видел молодого морского пехотинца, он знал, что тот не может заставить себя смотреть на него, свернувшись калачиком на своей койке и не в силах сдвинуться ни на сантиметр, потому что не смог принести нужные им боеприпасы. Как бы ему ни хотелось обвинить кого-то, подставить кого-то другого, он лишь жалел, что не сказал ничего, ничего, чтобы ему не пришлось присоединяться к ним, хотя он явно не мог этого сделать. Может быть, если бы он это сделал, ничего бы этого не случилось…

Но в глубине души он знал, что это ничего бы не изменило. Результат был бы таким же.

Ги Хун пообещал ему, нет, поклялся, что не бросит Гиль Дона. Не тогда, когда он только что вернул его. Не тогда, когда они только начали встречаться… не сейчас. Не так. Он должен был пойти с ними, чтобы поддержать их, когда они отправились в диспетчерскую. Он бы ворвался на лестничную клетку, если бы пришлось. Или, может быть… просто может быть, ему стоило пустить пулю в голову Ин Хо, когда у него была такая возможность. Он мог бы пойти за Инструктором. Он мог бы покончить со всем в тот же миг, у него была прекрасная возможность, но слова того монстра всё ещё звучали у него в голове:

Но ты этого не сделаешь. Ты не можешь.

Ещё сильнее закутавшись в одеяло, Гильдон уткнулся носом в грубую дешёвую ткань. Возможно, она уже давно не согревала, и таких, как она, было ещё 455, но в его отчаянной потребности в утешении это было одеяло Гихуна. И если он будет убеждать себя в этом достаточно долго, то почувствует его запах. Но этого никогда не будет достаточно… ведь он потерял всё.

Се Ми и Танос были мертвы. Мин Су отказывался сдвинуться с места в углу. Когда пришли рабочие, чтобы вынести тела, молодой человек умолял и плакал, прося разрешения присоединиться к ней, но солдаты оттеснили его. Нам Гю не мог заставить себя даже взглянуть на Гиль Дона, который так же свернулся калачиком в куртке своего напарника в дальнем конце комнаты. В своём горе он почти завидовал тому, что у него есть частичка напарника, которая хоть как-то утешала его в этой боли. Сейчас Гиль-дону это было нужнее всего, а не жалкие остатки того, что было.

Вот что чувствовал молодой человек, когда умер его партнёр? В его сердце осталась абсолютная пустота, хотя в случае с Гильдоном это был целый орган. И в своей слепой мести он зашёл так далеко, что старший мужчина не мог его винить, но он никогда бы не простил Нам Гю за убийство Семи. Он заставил кого-то страдать из-за своей серьёзной ошибки.

Страдал ли он? Несмотря на всю свою ненависть к старшему мужчине с самого начала, заставил ли Инхо его страдать, умолять о том, чтобы пытка закончилась? Или в конце концов он решил проявить милосердие и сделать всё быстро и безболезненно? Убил его, как собаку? Нет, это было совсем не похоже на Фронтмена. Всё это было сделано для того, чтобы причинить боль, поиграть с Гихуном, испытать его и довести до предела. А что касается Гильдона…Это было таким же испытанием и наказанием за неподчинение приказам.

В тот день Гильдон хотел умереть в том отеле. Если бы он умер, то, возможно, не пережил бы ничего из этого, не встретил бы этих людей и до сих пор придерживался бы своих убеждений. Это были одни из самых счастливых моментов его жизни за этими стенами, какими бы печальными и удручающими они ни были, но от этого боль только усиливалась. Даже если бы он никогда не узнал Гихуна таким, никогда не познакомился с ним так, как раньше и представить себе не мог, он бы никогда не привязался к нему. Возможно, он умер как собака Ин Хо, но это было лучше, чем альтернатива, в которой он жил сейчас.

По крайней мере, он бы не потерял единственных людей, которым он был небезразличен. Потому что он бы их никогда не узнал. Может, так было даже лучше. Может, английская поговорка была неверной. Было лучше никогда не любить, чем быть любимым. Иначе боль была бы не такой сильной.

«Мистер Хон, сэр... » Нарушив тишину, она со скрипом опустилась на край кровати, и матрас прогнулся под весом высокой женщины, которая села спиной к остальным игрокам команды О. Её голос снова стал мягким и нежным, каким он запомнил его в первый день. «Меня зовут Хён Чжу, ты меня узнаёшь?» Сколько раз ему задавали этот вопрос? Он сбился со счёта. Она была не первой, кто к нему обратился, но, может быть...

Все еще не в силах говорить, Гил-дон просто кивнул, еще сильнее прижимаясь к изголовью кровати. “Хорошо, с твоим плечом все в порядке? Оно все еще болит? Кровотечение еще есть?” Когда она попыталась протянуть руку, чтобы откинуть одеяло и взглянуть поближе, он отпрянул с острой болью, пронзившей его поцарапанное плечо, и крепче вцепился в ткань. Никто не собирался прикасаться к нему. Никто не собирался прикасаться к нему. 

Её рука тут же вернулась на место, но он не мог её прогнать, упрямо не желая оставаться в одиночестве. «Я не собираюсь его забирать, не волнуйся. Я просто хочу проверить твоё плечо, вот и всё. Ты можешь повернуться, если так будет лучше». Впервые он смог оторвать взгляд от пола и посмотреть на Хён Джу налитыми кровью глазами. Она знала, что, как бы она ни старалась, Гиль Дон не сможет пошевелиться. Он просто не мог.

У оставшихся игроков было что-то, может быть, кто-то, за что стоило бороться. Но не у бывшего рекрутера. Если они уйдут сейчас, что у него останется? Миллиарды, заработанные на работе, и безликая квартира, к которой он не испытывал привязанности. И никого, с кем можно было бы её разделить.

«Я знаю, что ты его очень любишь. Может, я и не был с ним близко знаком и мало с ним общался, но он кажется хорошим человеком». Какое грубое преуменьшение: Сон Ги Хун был единственным хорошим человеком, который вышел из этого ада. И он потерял его. Потому что был слишком большим трусом, снова и снова. «Но он бы не хотел, чтобы ты продолжал страдать... Он бы хотел, чтобы ты поправился ради него». Он бы так и поступил, верно? Гильдон по-прежнему отказывался двигаться с места. Может быть, она наконец сдалась бы, поняв, что он безнадежен, но Хёнджу была не из тех, кто отступает, и она твердо сидела рядом с ним. Может, они и не разговаривали, но высокая женщина отказывалась уходить от Гильдона.

Несмотря на то, что её присутствие было желанным, она не могла утешить его и успокоить его беспокойный разум, не могла замедлить водоворот мыслей, кружившийся внутри него.

Если бы он вышел через маленькую дверь и побежал так быстро, как только мог, возможно, ему бы это удалось. Даже если в глубине души он понимал, что уже слишком поздно. Может быть, Дэ Хо тоже это понимал, когда настаивал на том, чтобы собрать боеприпасы и обречь их всех на гибель. Это был план самоубийцы с самого начала, и он спрыгнул с корабля, как только появилась возможность, даже ценой их жизней. Но Гильдон не мог полностью винить молодого морского пехотинца, который снова и снова пытался оправдать использование Дэхо в качестве козла отпущения. Он был виноват не меньше, даже больше. Ему следовало с самого начала рассказать другому о Инхо, а не наблюдать за тем, что сделает Фронтмен. Вместо того чтобы трусить. Но он слишком долго тянул. И теперь кровь Гихуна была на его руках. Это причиняло ему самую сильную боль. Он мог бы предотвратить всё это, но не стал. Он просто не смог .

— Знаешь, это не твоя вина, — нарушила тишину Хён Джу, и он краем глаза заметил, как дрожат её плечи. — Я даже не виню его за то, что он замёрз и не взял с собой журналы. Этот план был рискованным, но кто ещё мог попытаться? Ни у кого из нас не хватило бы смелости сделать это. Только у него хватило. Я... я подслушал, о чём вы говорили перед тем, как погас свет, и понял, что это вообще не сработает.

Она замолчала, перебирая руками на коленях. «Ты был прав. Никто больше не должен умирать, даже если они хотят продолжать. Я хочу уйти сейчас. Мне больше нет дела ни до денег, ни до моих нижних операций. Я… Я просто хочу вернуться домой. » Пока она плакала, он лишь молча смотрел на неё и легонько касался её бедра ногой, давая ей то немногое утешение, которое у него осталось. Она вытерла лицо. Возможно, ей было больно видеть, как его целеустремлённость рушится прямо у неё на глазах, оставляя после себя лишь пустую оболочку.

Даже если бы у него остался только один верный союзник в лице этой высокой женщины, она была бы плохой заменой той тёплой улыбке, тем маленьким трещинкам в её холодной оболочке, которые видел только он, и тем нежным, интимным прикосновениям, которые скользили по его телу. Его глаза горели, пытаясь выжать ещё больше слёз, хотя он был совершенно сух. Всё, чего он хотел, — это вернуть свою джегию .

Когда металлические двери открылись, другие игроки выглянули из-за металлических каркасов кроватей, чтобы посмотреть на охранников и солдат. Даже Хён Чжу приподнялась со своего места рядом с Гиль Доном и жестом велела госпоже Чан и Джун Хи подвинуться, подзывая к себе других женщин. Работники в розовых комбинезонах двигались в идеальном унисоне, медленно и очень осторожно перенося гроб на место и аккуратно устанавливая его на линии, разделяющей две стороны для голосования, прямо перед Гиль Доном. Деревянный ящик заскрипел под тяжестью и от движений снаружи, и этот звук эхом разнёсся по тихой комнате. На тёмно-угольном ящике лежала пыльная розовая лента, почти нетронутая, без единого пятнышка крови, как и глянцевая поверхность ящика. Он даже мог разглядеть своё отражение на ящике, когда рабочие вышли через металлические двери в сопровождении двух солдат.

Теперь, когда за ними не следили бдительные стражники, вокруг гроба быстро собралась толпа. Конечно, они вели себя осторожно, но любопытство взяло верх. «Нам нужно пойти с ними», — предложила миссис Джанг, потянув высокую женщину за рукав. Никто не осмеливался подойти к ящику ближе, все ждали, что кто-нибудь сделает первый шаг. Но все они были трусами.

— Ты уверена? А как же Гильдон? — спросила Хёнджу, с жалостью глядя на мужчину, который вцепился в одеяло. Она уже оставляла людей позади; ей было невыносимо делать это снова, даже если он будет всего в нескольких метрах.

Старушка выскользнула из объятий Хён Чжу и схватила одеяло с другой кровати. Сидя на своей койке, госпожа Чан аккуратно завернула в дополнительное одеяло молчащего, обезумевшего мужчину и улыбнулась так широко, как только могла. «Ну вот. Мы сейчас вернёмся. Ты просто продолжай отдыхать, хорошо?» В отличие от того раза, когда она впервые присоединилась к нему в постели, Гильдон кивнул в ответ, наслаждаясь новым ощущением тепла, окутавшего его, пока группа уходила, а пожилая женщина уговаривала сына пойти с ними.

Только эти четверо осмелились подойти близко к гробу, но даже у госпожи Чан, Джун Хи и Ён Сика были свои пределы, и они не могли пересечь красную черту перед ящиком. Прошло мгновение или два, прежде чем Хён Джу смогла оторваться от остальных и осторожно наклониться над гробом. Просунув пальцы под крышку, она осторожно подняла её, и та поддалась с удивительной лёгкостью. Она не была прибита гвоздями, как все остальные. Сняв крышку, чтобы заглянуть внутрь, высокая женщина ахнула и отшатнулась, быстро прикрыв рот рукой. «О боже». Взглянув на Гильдона, она жестом подозвала остальных троих, чтобы они закрыли ему обзор. « Подойдите ближе. Он и так уже через многое прошёл, ему не стоит это видеть. »

« Неужели… он действительно… ушёл?» Та малая часть его души, которая ещё питала надежду, полностью угасла от шёпота миссис Чан, державшей за руку беременную женщину. Он знал, что Ин Хо может зайти так далеко; он просто не знал, насколько тот болен, раз выставляет перед ним останки Ги Хуна. Фронтмен уже сломил бывшего рекрутера. Чего ещё он мог от него хотеть? Чего ещё он мог потребовать , когда всё уже было потеряно?

Засунув руку в гроб, Хён Чжу прижала пальцы к шее покойного. Гиль Дон не хотел на это смотреть. Ин Хо словно удерживал его и заставлял наблюдать. В конце концов, это было его наказанием. Но, к его удивлению, высокая женщина отпрянула, крышка выскользнула из её рук, и в её глазах снова появился свет и надежда, когда она посмотрела на пожилого мужчину, лежавшего на койке.

“ Он жив”.

Недолго думая, Гильдон вскочил с кровати, сбросил с себя оба одеяла и, едва не оттолкнув остальных, присел на корточки рядом с гробом и впился ногтями в чёрное крашеное дерево. Пожилой мужчина спал, совершенно не реагируя на происходящее вокруг. Вероятно, это был его единственный полноценный сон с тех пор, как он снова оказался на острове. Но Гихун, похоже, не чувствовал себя спокойно из-за засохшей крови на виске, куда его ударили, когда он потерял сознание. В нарастающей ярости он ещё глубже вонзил ногти в крышку коробки. Тот, кто причинил ему боль, не доживёт до того дня, когда его найдёт бывший рекрутер, но сейчас он не собирался сдаваться.

Он был жив ... его джегия вернулась.

Он всё же сдержал своё обещание .

Заглянув внутрь, Гильдон нежно погладил Гихуна по волосам, чтобы убедиться, что тот настоящий. Они были такими же мягкими, как и всегда. Просунув ту же руку под голову Гихуна и осторожно обхватив его за пояс, бывший рекрутер попытался вытащить своего напарника из коробки, но из-за пульсирующей боли в раненом плече он замер на полпути и зашипел. Он горел как адское пекло , но был полон решимости нести этого человека на себе.

Но когда Ён Сик попытался схватить его за ноги, он едва не потерял самообладание. «Не трогай его!» — злобно рявкнул бывший рекрутер, отпугнув Ён Сика прежде, чем тот успел обхватить лодыжки Ги Хуна. Несмотря на резкость его слов, чистый страх и облегчение, читавшиеся в его глазах, говорили об обратном, когда он крепче обнял своего напарника. «Никто не трогает его, кроме меня».

— Гиль-дон. — Хён-джу, стоявшая рядом с ним, наклонилась и положила руку ему на плечо. — Ты не можешь сделать это в одиночку, не в таком состоянии. Ты только навредишь себе ещё больше. Мы просто хотим помочь. — Она старалась говорить как можно мягче, и мужчина вздохнул, всё ещё крепко сжимая Ги-хуна. Как бы ему ни хотелось сделать это в одиночку, он не мог. Физически не мог.

«Пожалуйста… пожалуйста, помогите мне».

Он держал безвольную руку Ги Хуна всё то время, пока Хён Джу и Ён Силк поднимали его из гроба и укладывали в постель. Гиль Дон подполз к нему, обнял за туловище и придвинул как можно ближе. Никто не возражал и не предлагал дать старшему мужчине отдохнуть. Но он позаботится о том, чтобы тот больше никогда так не уходил, даже если Ин Хо придётся отдирать от себя его холодные мёртвые руки. Как бы он ни старался бороться с сонливостью, адреналин в конце концов иссяк, и сон окутал его тяжёлое тело. Он осторожно положил голову на грудь напарника и снова стал слушать его сердцебиение. Прежде чем поддаться усталости и закрыть глаза, бывший рекрутер успел заметить, что Дэ Хо наблюдает за ним со своей койки.

В его глазах не было ничего, кроме страха, когда молодой морской пехотинец нервно смотрел на Ги Хуна, но Гиль Дон был слишком измотан, чтобы пошевелиться. Он тихо закрыл глаза и наконец поддался усталости.

Он не пошевелился, когда почувствовал под собой несколько движений, но когда тёплая рука коснулась его затылка и нежно погладила волосы, Гильдон слегка пошевелился во сне и медленно разлепил тяжёлые веки. Сначала он видел лишь размытые пятна ярко-бирюзового и коричневого цветов, которые кружились перед глазами, почти дезориентируя его. Но с каждым морганием мир постепенно возвращался в фокус. И что ещё важнее, он увидел Гихуна. О, он чуть не расплакался от радости, увидев, что с его напарником всё в порядке, что он жив и цел. « Джегия ». Бывший рекрутер улыбнулся, повернул лицо старшего мужчины к себе и провёл большим пальцем по его подбородку, покрытому щетиной.

Но в ответ он не увидел радостной улыбки. Не увидел слёз радости, когда Гихун произнёс его имя. Только мёртвый, остекленевший, испуганный взгляд, когда его рука крепче сжала волосы Гильдона, притягивая его ближе. Как будто старший мужчина пытался защитить его от всего мира.

Что произошло на той лестнице?

— Сэр? — голос миссис Чан зазвучал нежным шёпотом, и она громко вздохнула с облегчением. — О, слава богу! Вы живы! — Мужчина вздрогнул от её тона, ещё крепче прижал к себе Гильдона и положил подбородок ему на голову.

«Ты в порядке?» Хотя он почти ничего не видел из-за того, что был прижат к груди Ги Хуна, Гиль Дон узнал голос Ён Сика, доносившийся с другой стороны кровати. Что-то было не так. Почему он такой тихий? Его кулак сжался ещё сильнее, а рука, обнимавшая его, притянула его так близко, что он чуть не задохнулся.

«Гихун… » — пробормотал Гильдон ему в грудь, пытаясь отстраниться, но почувствовал, как тяжесть тела другого мужчины прижимает его к земле. Он не отпускал его, даже когда его хватка стала болезненной. Неужели он всегда был таким сильным, несмотря на своё телосложение? « Гихун, ты… ты делаешь мне больно. Не раздумывая, его напарник разжал руки, позволив молодому человеку выскользнуть из его объятий, чего тот явно не хотел. Дрожащие руки потянулись к бывшему рекрутеру, который позволил ему взяться за свою ладонь. Пальцы заскользили по его покрытым шрамами костяшкам, словно проверяя, настоящий ли он. — Всё в порядке… Видишь? Я в порядке.

«Давайте дадим ему немного пространства», — Хён Чжу жестом показал Ён Сику и Джун Хи, чтобы они немного отодвинулись, а миссис Чан и Гиль Дон помогли ему сесть. Хотя это и не было борьбой, казалось, что Ги Хуну пришлось приложить немало усилий, чтобы с помощью металлической рамы подтянуться и встать с койки, в то время как бывший рекрутер поддерживал его, положив руку ему на спину.

Окинув взглядом оставшихся игроков, он наконец заговорил. «Что…что с остальными?» В его голосе не было ни капли надежды, когда он спрашивал, переводя взгляд с Гильдона на Хёнджу в поисках хоть какого-то положительного момента в их ситуации. Ни один из них не мог смотреть отчаявшемуся мужчине в глаза, а высокая женщина качала головой. Они вместе с Дэхо остались единственными. Значит, это означало…

— А Чон Бэ? Ги Хун не мог заставить себя смотреть на Хён Джу или Гиль Дона, его глаза наполнялись слезами. Как он и подозревал, хотя его сердце всё ещё болело от осознания реальности, даже если он не очень хорошо знал этого доброго человека. Его напарник уже потерял одного друга в этих стенах, ему не нужно было терять ещё одного. Когда пожилой мужчина медленно опустился на край матраса, он схватил молодого за руку и вцепился в неё, словно от этого зависела его жизнь, а затем низко опустил голову.

Как будто он будет следующим.

Гильдон сжал его руку в ответ. Он позаботится о том, чтобы этого никогда не случилось.

Сдвоенные металлические двери, которые бывший рекрутер теперь так ненавидел, открылись, и за ними показалась новая волна солдат, даже больше, чем раньше, а также их новый менеджер. Их всегда будет больше; каждый из них был расходным материалом и легко заменялся. Похоже, несмотря на смерть и неудавшуюся революцию, игры должны продолжаться, ведь менеджер нажал на кнопку, чтобы показать количество погибших и новых победителей. Даже звуки аркадной игры, доносившиеся с экрана, и лёгкий стук падающих друг на друга монет вызывали у Гильдона мурашки. Гихун, казалось, заметил это и придвинулся ближе.

«Прошлой ночью выбыли 33 игрока, — обратился новый менеджер к собравшимся, — осталось 60 игроков». Услышав эту цифру, Нам Гю наконец встал, не сводя глаз с банка, висевшего над его головой. Когда последняя стопка вон легла на место, молодой человек плотнее запахнул куртку, потирая вышитую на ней цифру 230. «На данный момент призовой фонд составляет 39,6 миллиарда вон, а доля каждого участника — 660 миллионов вон. Теперь вам предстоит проголосовать, чтобы решить, продолжать игры или нет».

Гильдон не мог не бросить взгляд на Хёнджу, которая прислонилась к спинке кровати и слегка дрожала. Она бы отдала все свои деньги, если бы пришлось, но она, как и все остальные невиновные здесь, заслуживала того, чтобы уйти. Даже его квартира казалась ему прекрасной, лишь бы он был за пределами этих стен. Сколько денег нужно, чтобы ещё больше людей страдали так, что они, как и она, отказались бы от своих мечтаний, лишь бы уйти? — Господин Сон…что ты... — прошептала высокая женщина, бросив взгляд мимо бывшего рекрутера на Гихуна.

Пожилой мужчина вырвался из хватки Гиль-дона и направился в центр комнаты, не сводя глаз с управляющего и розовых солдатиков впереди. «Почему ты оставил меня в живых?» Когда он заговорил во второй раз, его голос показался хриплым, чего его напарник раньше не замечал. Но этот хриплый голос был ему слишком хорошо знаком. Ин-хо заставил его плакать? Заставил смотреть на Чон-бэ? ...Он сам нажал на курок? «Почему ты меня не убил? »

«Ги Хун. » Отчаяние в его голосе разбило сердце Гиль Дона, когда он увидел, как сильно Ин Хо навредил человеку, которого он любил. Отчаяние, которое он слышал только в записи игр 2020 года, но увидел вживую? Бывший рекрутер хотел присоединиться к нему и отобрать пистолет у солдат, которые направлялись к Ги Хуну. Но он устал, и сколько ещё он сможет продержаться?

«Ответь мне! Скажи мне, почему!» Даже несмотря на то, что пистолет был прижат к его груди, Ги Хун оттолкнулся от него, и дуло ещё сильнее вонзилось в него. «Почему я выжил? Почему? Почему я выжил, а они нет?!» По комнате эхом разносился тихий шёпот, некоторые голоса были громче других. Не получив ответа, мужчина отступил на шаг, схватил пистолет и прижал его к своему лбу. «Пристрелите меня, ублюдки! Пристрелите меня и убейте тоже! Таковы правила, верно? Вы живёте по правилам, так что убейте и меня!»

От его слов к глазам снова подступили слёзы. Потерять Гихуна на несколько часов, представляя себе только самое худшее, что могло с ним случиться, было уже достаточно ужасно, но видеть, как он молит о смерти? Он был готов умереть прямо на глазах у Гильдона. Он не мог этого вынести. Но когда он попытался оттолкнуться от каркаса кровати, чтобы остановить это, чья-то крепкая рука притянула его обратно и прижала спиной к тёплому, дрожащему телу. Хён Чжу… «Отпусти меня! » — закричал он, извиваясь всем телом, чтобы вырваться из её хватки, но она держала его слишком крепко и не отпускала.

Он мог только смотреть, как Ги Хун лежит на земле и продолжает молить о смерти. Это было уже слишком, и Хён Джу развернула его, прижав его голову к своему плечу, чтобы он не видел этого. «Прости, — прошептала она ему на ухо, надеясь заглушить его крики, — но я узнала этот взгляд в твоих глазах. Я… я не могу смотреть, как умирают люди ». Если бы Ин Хо не убил Ги Хуна…

Тогда его ждала участь хуже смерти.

«Я умоляю тебя! Просто убей меня!» Но это была настоящая пытка — слышать такое. Ин Хо победил; он получил то, что хотел. Он разбил его на куски. Куски, которые Гиль Дон не был уверен, что сможет собрать воедино, если всё зайдёт так далеко. Прижавшись к Хён Джу в поисках утешения, Гиль Дон повернул голову, уткнулся в плечо женщины и украдкой взглянул на свою партнёршу, которая прижала ладонь к его уху, чтобы заглушить его крики. Один из четырёх солдат прижал голову Ги Хуна к полу, пока другой доставал наручники из поясной сумки, но холодный, залитый кровью пол не мог остановить его мольбы. Нет, его остановило выражение крайнего отчаяния и боли на лице его напарника. От слёз, которые он пролил, нарушив своё обещание, в комнате воцарилась тишина, даже когда его потащили к койке, под которой они прятались, не в силах отвести от него взгляд.

Когда солдаты приковали его наручниками к раме, в нём не осталось ни капли боевого духа. Его обмякшее тело прислонилось к металлу, когда они закончили. Только тогда он смог заставить себя не смотреть в глаза Гильдону, пока остальных игроков выстраивали в ряды для голосования. Отпустив его после того, как он насухо вытер лицо тыльной стороной рукава, высокий мужчина взял за руку Хён Джу, нуждаясь в ком-то, кто поможет ему прийти в себя. Когда Дэ Хо наконец слез с кровати и присоединился к остальным игрокам X, менеджер решил, что они готовы продолжить. «Теперь вы снова проголосуете, чтобы решить, продолжать игры или нет».

Теперь кружков было гораздо больше, чем крестиков.

«Голосование снова будет проводиться в порядке, обратном нумерации игроков. Игрок 456, пожалуйста, отдайте свой голос». Не все игроки смотрели в его сторону, но те, кто смотрел, либо жалели Ги Хуна, либо раздражались, отдавая свой драгоценный голос. Единственное, чего сейчас хотел Гиль Дон, — это быть рядом с ним, утешить его, сказать, что он не виноват и что он не может умереть. Потому что его напарник не позволил бы ему этого сделать, даже когда тот пытался покончить с собой. Он знал, в каком состоянии был Гихун, и, как и в случае с Гильдоном, помог бы ему встать на ноги, даже если бы считал, что это безнадежно. Они дали друг другу обещание.

И Ги Хун сдержал данное ему обещание.

«Если вы не продемонстрируете намерение проголосовать до того, как я досчитаю до трёх, — насмешливо произнёс менеджер, — ваш голос будет считаться воздержанием». Они подняли раскрытую ладонь, ещё больше усугубляя ситуацию. «Раз, два, три». С каждым числом они опускали палец, как родители, собирающиеся отчитать ребёнка. Но Ги Хун сидел неподвижно, не делая попыток пошевелиться. «Игрок 456 лишился своего голоса, поэтому его голос будет считаться воздержанием». Следующий игрок 448, пожалуйста, проголосуйте.

Женщина с той стороны, где была буква X, неохотно шагнула вперёд, проделав тот же путь, что и все они, снова и снова. Когда она увидела две кнопки с брызгами крови на них, с другой стороны раздались насмешливые шутки. «Мы не причиним тебе вреда, так что голосуй спокойно». » и « Да, делай что хочешь. Не обращай на нас внимания, голосуй как хочешь». » Естественно, она уступила и решила остаться, чтобы хоть как-то защититься от многочисленной опасной группы.

То же самое произошло со следующим игроком. Голосование продолжалось, и игроки почти не возражали. Некоторые игроки голосовали за выход, придерживаясь своего предыдущего решения, в то время как многие другие голосовали за то, чтобы остаться. «Игрок 256, пожалуйста, отдайте свой голос».

«Всё в порядке, дорогой», — миссис Чан нежно похлопала Гильдона по плечу, когда он не захотел отходить от Хёнджу. «Мы подойдём к тебе сразу после этого». Коротко кивнув, бывший рекрутер протиснулся между оставшимися игроками команды X и направился к передней линии. Хотя он их не видел, он чувствовал, как взгляды игроков команды O прожигают ему затылок. Он уже потерял веру в них, и они едва ли стоили его времени... хотя он по-прежнему был открыт для одной из них.

Проходя мимо нескольких игроков X, Дэ Хо не мог заставить себя смотреть на него, а Мён Ги… этот человек знал, что лучше даже не пытаться, и опустил голову. Всё произошло быстро, как и в прошлый раз: он нажал на красную кнопку и вернулся в зону X. Хотя Гиль Дон на мгновение опешил, увидев, как Ги Хун повернулся и посмотрел на него тем же мёртвым взглядом, что и раньше. Он решил не присоединяться к остальным в передней части зала, а встать сзади, рядом с Ги Хуном. Однако, к его удивлению, остальные четверо из их группы встали рядом с ним, начиная с госпожи Чан. И они продолжали держаться вместе после того, как было проведено финальное голосование.

От 18 до 41. Даже когда он увидел, что Нам Гю проголосовал за то, чтобы остаться, ему было больно. Так же больно, как и тогда, когда молодой человек в приступе ярости, вызванной наркотиками, убил Се Ми. У него был выход, но он не мог им воспользоваться, потому что призрак любимого человека лежал на его плечах и давил на него.

«В соответствии с вашим свободным и демократическим голосованием мы продолжим следующую игру завтра. Спасибо». С другой стороны не последовало никаких фанфар, только усталые стоны других игроков, которые, шаркая ногами, возвращались к своим койкам. Игроки команды X уходили гораздо быстрее, чтобы не сталкиваться с другими игроками.

— Ты иди, — Гильдон похлопал высокую женщину по плечу и кивнул Гихуну, который продолжал сидеть и смотреть в пол. — Найди безопасное место, где остальные смогут поспать. — Остановившись на полпути, Джунхи оглянулась на них через плечо.

— Ты уверена? Мы тоже можем остаться с ним. В этот момент бывший рекрутер наконец понял, кем была Хён Джу: скалой, как и Ги Хун в 2020 году. Она была скалой, которая удерживала людей вместе, даже когда она сама пошатнулась из-за смерти Ён Ми или даже из-за увольнения из армии, но её фундамент рухнул из-за трёх человек, и она пыталась восстановить то, что могла, даже если почти не знала их. — Возможно, ему нужно больше людей.

«Я ценю твоё предложение, но мы оба знаем, что сейчас ему больше всего нужно увидеть знакомое лицо. Я…» Он бросил взгляд на своего напарника, стараясь не смотреть на его бесстрастное лицо. От этого ему становилось только больнее. «Думаю, я единственный, кто может это сделать. Забавно, обычно это меня нужно утешать, но теперь я должен отплатить той же монетой».

«Мы будем рядом, если понадобимся вам, мистер Хон. Никто из нас не будет возражать». Рядом с ним заговорила Джун Хи, положив руку на свой округлившийся живот. Это был их первый разговор с тех пор, как он ушёл, чтобы она могла присоединиться к их группе в «Шестиногом пятиборье»? Из всех его новобранцев её всегда было сложнее понять. Даже сейчас. Она всегда была сдержанной и тихой, держалась особняком. Но, по крайней мере, его сердце согрелось от мысли, что она нашла своё место даже за этими стенами.

— Спасибо, — кивнув, Хён Джу помог Джун Хи присоединиться к остальным, позволив госпоже Чан взять поводья, а самому Гил Дону опуститься на корточки рядом с Ки Хуном, не зная, с чего начать. Прикосновение к его лицу могло напугать его, а могло и не напугать, учитывая его отсутствие реакции. Он отреагировал только тогда, когда ему было больно, когда они наконец воссоединились. Вместо этого он положил руку на колено старшего мужчины и наклонился ближе, чтобы говорить тихо и спокойно. Но что он мог сказать? С чего ему начать? Гихун всегда знал, что сказать в нужный момент, чтобы утешить его. Но Гильдон… Его учили говорить правильные вещи в нужный момент, чтобы причинить боль, а не облегчить её. «Гихун… Я…»

— Эй, 456 — перебил его игрок 100, замедляя шаг и останавливаясь. За ним следовали его приспешники. — Скажи мне. Было ли это частью твоего плана? Потому что я должен тебя похвалить. Это было гениально. Другие игроки О столпились позади старика и закивали в знак согласия. — Устроить бунт, чтобы выманить людей и убить их всех сразу. Ты и твой приятель-вербовщик явно прекрасно справляетесь со своей работой. Те, кто наверху, должны повысить тебе зарплату за это. — Гил-донг бросил на них взгляд через плечо, и несколько человек отступили, испугавшись его нарастающей ярости.

Как будто в его голове вспыхнула лампочка, Игрок 226 щелкнул пальцами. “Ах, но он такой: " Убей меня!’ Ты думаешь, он настолько хороший актер, чтобы притворяться? Пальцы бывшего Вербовщика крепче сжали его колено.

«Выглядело довольно фальшиво. Он всегда был слишком драматичным, чтобы воспринимать его всерьёз».

«Хоть раз будь полезной и оставь его в покое. » Неужели им больше нечем заняться, кроме как подкалывать их? И это в тот момент, когда Гихун был так явно расстроен из-за этого. В глубине души они всё ещё боялись его, несмотря на то, что их было больше.

Но, похоже, в этот раз это не сработало. «Или что? Тебе-то какое дело? Разве не ты «притащил его сюда»? Если не в эту игру, то в его оригинальную? Значит, он действительно тебя приручил». Игрок 100 размышлял с мерзкой ухмылкой.

— Более того, — Игрок 336 наклонился вперёд, даже не пытаясь скрыть ухмылку. — Разве ты не видел их раньше? Я думаю, они любовники». Игрок 100 быстро перевёл взгляд с одного мужчины на другого, в то время как остальные поморщились, когда Гил-дон встал, и даже притворились, что их тошнит от этой фразы

«Нет, такой красавчик, как он?! Любая вменяемая женщина бросилась бы ему на шею! А он всё это бросил ради этого? Он ещё безумнее, чем кажется». Мужчины тихо посмеивались. Хён Джу и остальные тоже были готовы наброситься на них, но Гиль Дон быстро покачал головой, веля ей не делать этого.

«Может, он не смог возбудиться для них», — продолжил игрок 336, вызвав ещё несколько смешков.

«Ну, мы знаем, что делает ». Остальные расхохотались, а некоторые чуть не упали от последнего комментария Игрока 226. Они продолжали оскорблять его шёпотом, а некоторые даже не утруждали себя этим, с гордостью произнося всё, что приходило им в голову. Он уже слышал всё это от своего отца, но такого сломленного человека, как Ги Хун, это только разозлило, и он рванулся вперёд, несмотря на сдерживающие его путы. Это, конечно, напугало их, даже Гильдона, которому пришлось сделать шаг назад, но чем сильнее пожилой мужчина тянул за наручник, удерживающий его, тем громче они смеялись. «И, думаю, это взаимно».

«Я знаю, какие девушки вам нравятся, мистер Им. » — заливаясь мерзким смехом, они даже не заметили, как к ним направился бывший рекрутер. Группа мужчин подтолкнула остальных вперёд, чтобы «спастись». «10 миллиардов вон — это большая сумма для одного человека. Я всегда удивлялся, зачем они тебе понадобились». Наклонившись к застывшему от страха мужчине, Гильдон прошептал ему на ухо, а остальные мужчины попятились. «Скольким родителям 14-летних девочек вам пришлось заплатить, чтобы спасти свою подмоченную репутацию. Или, когда деньги закончились, вы обратились к другим? »

Отпустив мужчину, Игрок 100 сделал несколько шагов назад и перевёл взгляд с одного союзника на другого. Может, на этот раз они и прикрывали его спину, но насколько они были верны ему на самом деле? «На вашем месте я бы был осторожен, мистер Им. Слухи в этих стенах распространяются быстро. Люди ополчаются друг против друга быстрее, чем вы можете себе представить. »

— П-пойдёмте, — заикаясь, произнёс старик, кивком указывая остальным мужчинам на койки. — Давайте оставим этого пса его хозяину. Или тому, что от него осталось. Если бы ему не нужно было беспокоиться о Ги Хуне, одна только мысль о том, что он сдерживает Гиль Дона, заставила бы его броситься на этого человека и избить его до полусмерти не только ради себя, но и ради молодых девушек, которые никогда не добьются справедливости. Он ненавидел всех, кто поднимал руку на детей, будь то физическое насилие или что-то другое.

Может быть, для этого найдётся другое время.

Но сейчас... Гихун был его главным приоритетом, поэтому он вернулся к своему партнёру и сел рядом с ним, прислонившись спиной к каркасу кровати. Он продолжал наблюдать за ними, как ястреб в клетке, отчаянно желая взлететь, но не имея возможности сделать это с подрезанными крыльями. «Я должен утешать тебя, но ты всё равно всё переворачиваешь с ног на голову». Гилдон взял правую руку Гихуна и нежно сжал её, притянув к себе на колени. «Ты всегда так поступаешь. Ставишь других выше себя, даже в самом конце». Он нервно усмехнулся себе под нос, но быстро замолчал и откашлялся. «Я не буду просить тебя двигаться дальше прямо сейчас и не буду винить тебя, если ты не сможешь. Если ты не можешь найти в себе этот стимул, ничего страшного». Прижав руку к щеке, высокий мужчина развернул старшего к себе. «Но хотя бы сделай это для меня. Это эгоистично, я знаю, но... Я... — он глубоко вдохнул. — Я уже думал, что потерял тебя. Я не могу потерять тебя снова.

Потянувшись к руке Гильдона, старший мужчина высвободил её из хватки младшего, к его большому разочарованию. Но это быстро прошло, когда он левой рукой убрал несколько выбившихся прядей с лица, наконец-то снова подарив ему желанное тепло. Он по-прежнему почти не разговаривал, особенно после того, как его прижали к земле и надели наручники. Но это было нормально. Это было началом, и пока что…

Этого было достаточно.

Голод терзал болезненно пустой желудок Гильдона, пока сладкий ореховый аромат запечённого батата наполнял воздух во время позднего ужина. Поскольку все уже встали и устали, игры на следующий день были отложены, чтобы люди могли как следует отдохнуть и подкрепиться, чтобы восстановить силы. Он и так почти ничего не мог есть из-за боли в горле, которое он повредил, когда Игрок 009 душил его, но он даже не доел. Вдобавок ко всему этому кровавому побоищу и их общей близости бывший рекрутер последние несколько часов жил на адреналине, и теперь его одолела усталость. Он едва мог стоять в очереди за едой без помощи Джун Хи, милой молодой женщины, которая поддерживала его под локоть, как во время второй игры.

Эти странно радостные воспоминания, несмотря на обстоятельства, быстро померкли. Двое из пяти человек в его старой группе должны были быть живы. Гильдон был благодарен уже за то, что получил приятно согревший его бумажный контейнер с двумя крупными овощами и бутылкой воды, которые хоть как-то отвлекали его. Но это облегчение сменилось разочарованием, когда он всё понял.

Ги Хун не смог поесть.

Он не очень любил батат вообще. Одного ему было бы более чем достаточно, ведь он едва держался на ногах рядом с другим мужчиной. Он почти не хотел есть, просто чтобы посмотреть, как отреагирует Гихун и заставит ли его. Но от запаха ему стало только сильнее хотеться есть. Вместо этого Гильдон старался есть медленно, хотя и не мог насладиться каждым кусочком нежной жёлтой мякоти и с трудом отрывал более жёсткую коричневато-фиолетовую кожуру. На этот раз еда не пропадёт зря, даже если во рту останется привкус грязи от кожуры. К своему удивлению, он понял, насколько сильно проголодался, и быстро доел первый овощ.

Видя, как Гихун пристально наблюдает за ним, Гильдон почти почувствовал себя виноватым за то, что ест у него на глазах, практически заглатывая пищу. Но когда старший мужчина прислонился к нему, положив голову ему на плечо, он понял, что его партнёр хочет, чтобы он наелся досыта. Поэтому он взял ещё один батат и откусил большой кусок. Его мягкое мясо практически таяло на языке. Сливочное масло, немного соли и перца сделали бы его ещё вкуснее, но каждый должен платить по счетам, и он не был исключением. По крайней мере, еда была мягкой и легко проходила в его горло, которое болело больше от слёз, чем от укусов женщины, пытавшейся его убить.

Пока он наслаждался второй картофелиной, к нему подошли госпожа Чан, её сын и Хён Чжу. Милая пожилая женщина присела на корточки и поставила половину своей порции перед Ги Хуном, несмотря на то, что Ён Сик пытался её остановить. «Ты должен поесть, дорогой. Даже если это будет совсем немного». Мужчина лишь тяжело вздохнул, глядя на батат в маленькой корзинке.

«Спасибо, я прослежу, чтобы он поел». Взяв свою бутылку с водой, Гильдон поставил её рядом с запечённым овощем, чтобы мужчина мог поесть, когда будет готов. Если нет, он его накормит.

«Ты хороший напарник. Ему очень повезло, что у него есть ты», — улыбнулась она, похлопав высокого мужчину по плечу и сев напротив них. Улыбка миссис Чан становилась всё более натянутой по мере того, как она наблюдала за Ги Хуном, глядя в его остекленевшие глаза. «Послушай, я... — начала она, осторожно положив свою тонкую, слегка морщинистую руку ему на колено, — я знаю. Я знаю, что ты пытался спасти нас всех. Ты пытался наказать плохих парней и положить этому конец». Пожилой мужчина продолжал молчать, тяжело опустив голову на плечо Гильдона.

Двое других тоже подошли, и Хён Джу присела на корточки рядом с госпожой Чан. «Прости. Я… я должна была найти способ вернуть журналы». Бедная женщина слегка дрожала, изо всех сил стараясь не шевелить руками, лежащими на коленях.

— Тебе не за что извиняться, Хён Джу, — сказал Ён Сик, протягивая руку, чтобы легонько погладить её по спине. — Мы все видели, как Гиль Дон пытался сбежать, и они не стали его задерживать. Я… я не думаю, что они проявили бы к тебе такую же снисходительность.

— Они бы этого не сделали. — пробормотал высокий мужчина, глядя на свою недоеденную сладкую картошку. — Я знаю, что тебе нелегко из-за чувства вины выжившего, но, как бы то ни было, я рад, что ты жива. По крайней мере, кто-то вернулся. Хён Джу мрачно улыбнулась в ответ и кивнула, хотя её разум продолжал терзаться чувством вины.

«А потом мы продолжим сражаться. Те из нас, кто ещё жив, должны продолжать идти вперёд, вам не кажется?» Хотя это будет непросто, ведь их лидер, человек, который должен был защищать их, потерял всякую волю к борьбе.

— И мы это сделаем, — вместо этого ответил Гильдон. Он не мог больше смотреть на безысходность в их глазах из-за молчания Гихуна. — Прости. Я никогда...

«Если ты скажешь нам, что жалеешь о том, что привёл нас сюда снова! », — миссис Чан грозно нахмурилась и погрозила мужчине кулаком. «Ты загладил свою вину тем, что попытался вытащить нас отсюда». Её взгляд смягчился, когда она посмотрела в угол, на Мин Су, который сидел один и почти не притрагивался к еде. «Мне жаль ту бедную девушку. Ты очень заботился о ней. Но в любом случае мы должны бороться и за неё, и за всех остальных, кто не справился.

— Тогда тебе стоит пойти отдохнуть. Я прослежу, чтобы он поел. — Гильдон указал в сторону Минсу. — Думаю, кому-то другому сейчас не помешала бы компания. Бедняга не мог заставить себя встать с кровати, и ему не стоило сейчас оставаться одному в своём горе.

— Ты уверена, дорогая? Один из нас мог бы остаться, если бы ты захотела. Если ты хочешь, чтобы Хён Чжу...

— Всё в порядке, мэм, — высокий мужчина мягко улыбнулся пожилой женщине. — С нами всё будет в порядке.

«Просто дай нам знать, если тебе что-нибудь понадобится». К его удивлению, Ён Сик заговорил первым. Он знал, что этот человек его недолюбливает, ведь он завербовал его мать, но после восстания, возможно, он стал уважать бывшего вербовщика. Кивнув в знак прощания, троица встала и ушла, забрав с собой еду, чтобы сесть рядом с Мин Су. В какой-то момент он понял, что должен выразить соболезнования молодому человеку в связи с кончиной Семи, но Гихун нуждался в нём как никогда, и он уже однажды оставил его одного, так что даже не думал бросать его сейчас.

— Гихун… Джегия. Он не ответил, но его партнёр пошевелился, почти встрепенувшись от этого прозвища. По крайней мере, Гильдон знал, что тот его слушает. — Хочешь чего-нибудь выпить? Он открыл для него полупустую бутылку с водой, но мужчина не мог пошевелиться. — Выпьешь за меня? Пожалуйста ». Сдвинув голову с плеча, Ги Хун позволил своему напарнику поднести бутылку к его слегка приоткрытым губам и медленно выпить воду. Это было немного, но, по крайней мере, бывший рекрутер улыбнулся. «Хорошо. Я не буду заставлять тебя допивать. Но я оставлю бутылку открытой, если ты захочешь ещё».

Всегда ли его голос был таким мягким и нежным? Он никогда не думал о себе в таком ключе. Но он не возражал, ведь это было ради Гихуна. «Можешь съесть и за меня?» Придвинув бумажную корзинку ближе к старшему мужчине, он отодвинул её обратно, наступив ногой на бедро Гильдона. «Я в порядке. Мне ещё вторую половину доесть». Когда он попытался отодвинуть корзинку, его партнёр остановил его ногой. — Гихун… я же сказал, что со мной всё в порядке. Мне нужно, чтобы ты поел, даже если ты не можешь съесть много. Но мужчина не сдвинулся с места и смотрел на Гильдона тем же стеклянным взглядом, что и раньше.Пожалуйста… — как его голос мог стать таким тихим? Он практически умолял Гихуна поесть. Настолько, что сам потерял аппетит.

«Ты не обязан есть это у меня на глазах, если не хочешь. Я не могу тебя заставить». Его веки отяжелели. Он недолго проспал после того, как они вытащили Гихуна из гроба, и весь этот бег и адреналин наконец дали о себе знать… Ему нужно было поспать, даже если свет был включён. «Просто постарайся отдохнуть ради меня. Это не займёт много времени. Я не могу просить тебя об этом». Но ты нужен мне и всем остальным, чтобы набраться сил. Я всё ещё верю в тебя. В то, что ты начал. Потому что мы собираемся довести это до конца. Положив недоеденный батат в корзину, Гильдон нежно поцеловал Гихуна в висок и ласково провёл пальцами по его волосам. «Я люблю тебя, хорошо?»

Не в силах больше сопротивляться, Гильдон забрался на койку, к которой был прикован Гихун, и передвинул подушку и одеяло к изножью, чтобы быть поближе к другому мужчине. Его тяжёлое, измученное тело слегка погрузилось в матрас, по крайней мере, ему так показалось. Несмотря на боль в травмированном плече, он не чувствовал, как мир вокруг него погружается во тьму, пока его медленно окутывал сон. Но перед тем, как мир погрузился во тьму и тишину, он мог бы поклясться, что услышал в ответ: «Я тоже тебя люблю».

Возможно, его измученный разум сыграл с ним злую шутку, но он надеялся, что это не так.
______________________________________

7340, слов