На краю тишины

Минхо долго стоял неподвижно, чувствуя, как горячий воздух жжёт лёгкие. Выдохнул, словно пытаясь выдавить из себя остатки сомнений. Неужели сейчас он наконец услышит ответы, за которыми гонялся так отчаянно, что готов был заплатить собственной жизнью? В голове крутился целый вихрь вопросов, но один бился первым — злой, прямой, как стрела:

— Во-первых… почему вы нас здесь заперли? — голос сорвался, в нём звучали злость и усталость, а за ними — холодная ненависть.

На другом конце экрана Айла чуть опустила голову, словно собираясь с мыслями. Несколько секунд тишины тянулись вечностью, прежде чем она заговорила:

— Вы нужны нам, — сказала она ровно. — Чтобы найти лекарство. Мир рушится, миллионы умирают. Но я… слишком близко подобралась к ним, слишком ясно увидела жестокость Порок. Я больше не могу смотреть, как вы сгораете ради их экспериментов. Я пытаюсь вытащить вас. Даже если этим подпишу себе приговор.

В её голосе звучала уверенность, не терпящая сомнений.

Минхо ожидал всего, но только не этого. Он готовился к циничному признанию, жёсткому — вроде: «Мы вас ненавидим, вот и бросили сюда». Но услышанное сбило его с толку, вызвало не гнев, а пустоту.

— Ну да, конечно, — процедил он, сдерживая дрожь. — Думаешь, раз ты девушка, я тебе поверю? Мы через слишком многое прошли, чтобы считать, что кто-то из Порок может нам помогать.

Айла тихо выдохнула.

— Мой пол не имеет значения, — её голос стал ниже, сталью. — Я не сказала, что Порок вам помогает. Я сказала: я хочу помочь.

— Я не верю тебе, — Минхо сжал кулаки. В голосе звучала вся жестокость, которую эти стены вырастили в нём.

— Думаешь, если бы я хотела издеваться, я сидела бы здесь, рискуя собой? Думаешь, я спасла бы тебя на том краю, когда ты… — её голос сорвался, но она взяла себя в руки. — Когда ты решил закончить всё. Ты понимаешь, что я тебе говорю?

— Тебя никто не просил нас спасать! — Минхо крикнул так громко, что даже стены пещеры дрогнули.

Айла понимала: он не виноват. Это место ломает всех. Но её вина разрасталась, как трещина. Она громко выдохнула.

— Думай как хочешь… — тихо сказала она. — Но ночь долгая. Если захочешь поговорить — я здесь.

Она сказала это не из симпатии — а из жалости. Каждый раз, когда смотрела на него, перед глазами вставал образ: парень на краю, сломанный, беззащитный. И в её голове звучал шёпот: ты была одной из причин. С этого момента чувство долга и вины прочно укоренилось в её душе.

Минхо остался один. Алый свет от мониторов бросал странные тени, словно стены наблюдали. Он прокручивал её слова снова и снова. Кто-то снаружи хочет помочь? Он привык полагаться только на себя. Мысль, что где-то есть человек, который рискует ради него, казалась невозможной.

Спустя несколько минут он всё же спросил:

— Это ведь ты тогда… спасла меня, да? — голос звучал почти шёпотом, будто он боялся разрушить тонкий баланс.

— Да, — коротко ответила она.

— Зачем?

— Потому что, — её голос дрогнул. — Когда я увидела, как эксперимент ломает самого сильного из вас… я поняла, насколько ошибалась. И остановила тебя, не раздумывая.

Минуты молчания. Между ними повисло напряжение, но в этом молчании было больше доверия, чем в словах.

— Как тебя зовут? — неожиданно спросил он.

— Зачем тебе?

— Я должен знать имя того, кто несколько раз вытащил меня с края. Ты знаешь обо мне всё, а я — ничего. Нечестно, — сказал Минхо и чуть усмехнулся.

— Айла. Меня зовут Айла.

Он повторил про себя её имя, как будто пытался проверить, как оно звучит на его языке. Оно странно согрело его — крошечная искра надежды, которую он когда-то похоронил, ожила.

— И как ты нам поможешь? Что мне делать? — он поднял взгляд, впервые позволяя себе надежду.

— План ещё не готов. Но я уже работаю над этим.

— Я в деле, — твёрдо сказал он, хотя глубоко внутри сомнения всё ещё шевелились.

— Только держи это в секрете, — предупредила она. — Меня не должны засечь.

Эти слова снова заставили его напрячься. Он почти почувствовал, как мир вокруг них дрогнул.

— Но ты мне не друг, — неожиданно вырвалось у него.

— Я знаю, — спокойно ответила она. — Я тебе союзник.

Внутри что-то кольнуло. Он не хотел это признавать, но её слова звучали честнее, чем всё, что он слышал за последние месяцы.

Вдруг пещеру прорезали резкие вспышки — зелёные, белые, синие, как сбившийся ритм сердца. Экран затрещал помехами.

— Айла? — голос Минхо дрогнул. — АЙЛА!

Ответа не последовало. Будто сама сеть решила их разлучить.

В лаборатории Айла застыла. Панель мигала, её пальцы лихорадочно бегали по клавишам. Эти вспышки мешали, как будто кто-то намеренно вмешивался. Сердце стучало так громко, что казалось, его слышно снаружи. Если поднять тревогу, бегун окажется в опасности. Она попыталась восстановить связь, но всё снова погасло… и так же внезапно помехи исчезли.

Айла дрожащими руками проверяла систему. Нет, её не могли засечь — она продумала всё. Но если кто-то сделал это намеренно…

Она снова подключилась к группе А. На экране — Минхо. Он пинал стены и кричал лишь одно слово: её имя.

— Я здесь, — её голос прозвучал эхом, но в нём теперь звучала тревога.

— Что произошло? — резко спросил он.

— Я… не знаю, — выдохнула она.

— Так общаться слишком рискованно, — после паузы сказал Минхо. — Нужно придумать коды. Или символы.

— Коды… — задумалась Айла.

— Как насчёт цветов? — предложил он.

Она подняла брови.

— Цветов?

— Да. Если связь прервётся… цветовые сигналы. Зелёный — безопасно. Синий — жди. Белый — опасность. Красный — беги. — Он говорил быстро, будто спасая их обоих от хаоса.

Айла кивнула. Теперь эти цвета стали больше, чем просто оттенки — это был их маленький тайный язык.