Глава 6 Лола
Сегодня начался второй день, как я должна влюбить в себя этого самодовольного парня, а затем прикончить. План был прост, как дважды два, но его дьявольская улыбка заставляла меня сомневаться в каждой детали. Вчера я позволила себе немного переиграть роль влюбленной дурочки, что, кажется, его только позабавило.
Сегодня вечером должно быть наше первое с ним «свидание», походу этот семнадцатилетний парень и в правду клюнул на мою первую ловушку, и начал потихоньку в меня влюбляться. Весь день я придумывала план и параллельно приводила в порядок, в свое огромное убежище с мраморными полами, высокими потомками, на которых висели роскошные люстры, словно с каплями росы, на время задания. Пока я продумывать тщательно все детали своего плана, я не заметила, как быстро прошел день
Сейчас же я должна быть тоньше, расчетливее. Никакой наигранности, только искренняя заинтересованность в его, безусловно, «гениальных» идеях и шутках, от которых хотелось закатить глаза. Сегодняшний вечер – ужин в дорогом ресторане. Идеальная возможность узнать его слабые места, копнуть глубже, а может, и подсыпать что-нибудь в его изысканное вино.
Все должно пройти идеально. Никаких осечек. Его жизнь – цена моей свободы, и я не позволю ему ускользнуть. У меня есть этот шанс, и я использую его по полной. Самодовольный взгляд исчезнет с его лица, когда он поймет, что игра окончена. И я буду той, кто опустит занавес.
В зеркале я вижу отражение холодной, расчетливой женщины, лишь отдаленно напоминающей вчерашнюю влюбленную простушку. Платье цвета ночи облегает фигуру, подчеркивая каждый изгиб, но взгляд остается острым и непроницаемым. Ни капли сомнения, только сталь.
Ресторан поражает роскошью, но я замечаю лишь его – за столом у окна. Его дьявольская улыбка на месте, и от этого становится противно. Игра началась. Я сажусь напротив, одаривая его самой обаятельной улыбкой, на какую только способна. Он рассказывает о своих достижениях, о планах на будущее, а я внимательно слушаю, запоминая каждую деталь, каждую интонацию.
Вино льется рекой, и в какой-то момент я ловлю себя на мысли, что почти верю ему. Почти. Мой взгляд скользит по его бокалу, и рука невольно тянется к сумочке, где спрятан маленький флакон. Но я останавливаю себя. Слишком рано.
Сначала – информация. Потом – приговор. Ужин подходит к концу, и я понимаю, что этот самодовольный парень не так прост, как кажется. Но я тоже. Игра продолжается, и кто знает, кто опустит занавес последним.
Чтобы наше так называемое свидание так быстро я окликнула Лиама.
— Да, Недоразвитое существо? — откликнулся не самым добрым тоном он.
Я едва сдержала вулкан возмущения, клокочущий под тонкой коркой напускного спокойствия. «Недоразвитое существо?!» Это прозвище врезалось в уши, словно осколок битого стекла в нежную плоть аристократической розы.
—Лиам, я полагаю, ты забыл, с кем разговариваешь. Или, возможно, твои когнитивные способности, обычно и без того уступающие интеллекту инфузории-туфельки, окончательно покинули тебя?
Мой голос, обычно льющийся, как серебряный ручей в лунную ночь, сейчас звенел сталью, готовой разрубить надвое любую самоуверенность. Я откликнулась на этот фарс под названием свидание, как мученик идет на плаху, в надежде, что ты хоть на йоту приблизишься к подобию галантного кавалера. Но, увы, ты остаешься лишь жалкой пародией на мужчину, чьи манеры не превосходят поведения павиана, объевшегося бананами.
Я повернулась, намереваясь покинуть это эпицентр разочарования, когда услышала его тихий, почти дрожащий голос:
—Постой... Это была неудачная шутка, Лола. Прости. Я просто... нервничаю. — И в этот момент, сквозь броню цинизма и разочарования, промелькнула тень чего-то более искреннего, чем я ожидала увидеть в этом беспросветном болоте.
Слова его прозвучали диссонансом в симфонии моего негодования, словно фальшивая нота, испортившая безупречное крещендо. Нервничает? Этот апекс самовлюбленности, эта жертва собственной значимости – нервничает? Нелепость ситуации била фонтаном иронии, окатывая меня с ног до головы. Я замерла, не поворачиваясь, спиной ощущая его неловкое присутствие, как змея, чувствующая тепло жертвы перед броском.
—Нервничаешь? — прошептала я, словно эхо из преисподней. —Позволь усомниться. Больше похоже на то, что твоя душа – это выжженная земля, где даже сочувствие отказывается прорастать. Твоя неуклюжая попытка юмора – это лишь плевок в колодец человечности.
Медленно обернувшись, я узрела не прежнего Лиама, а жалкое подобие его, с глазами, полными раскаяния, словно у щенка, нашкодившего в барских покоях.
—Может быть, — подумала я, — в этой беспросветной тьме все же теплится уголек, способный разгореться в пламя искупления.
После этой фразы мы молчали некоторое время, пока Лиам не нарушил тишину, вопросом, который я никак не ожидала услышать:
— А кто твой отец? — в лоб спросил он меня.
Я замерла, словно меня ударили током. Вопрос прозвучал неожиданно, вторгшись в мое личное пространство, которое я тщательно оберегала. Я никогда не любила говорить об отце. Воспоминания о нем были смутными, как старые фотографии, выцветшие от времени и покрытые пылью забвения.
Внутри меня поднялась волна сложных чувств: обида, горечь и какое-то смутное сожаление. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Лиам смотрел на меня с каким-то странным выражением в глазах, словно пытаясь разгадать тайну, спрятанную глубоко внутри меня.
— Это долгая история, — тихо произнесла я, стараясь скрыть дрожь в голосе. — И не самая приятная. Может быть, как-нибудь потом... когда я буду готова.
***
Когда закончилось это ужасное «свидание», я села на заднее сиденье такси и назвав нужный мне адрес, откинула голову на подголовник, прикрыла устало глаза, и выдохнула беззвучно.
Она понимающе хмыкнула, и в салоне повисла тишина, прерываемая лишь мерным гулом мотора. Я ощущала, как напряжение постепенно покидает мое тело, как тяжелый груз с плеч скатывается вниз. Хотелось лишь одного – оказаться дома, в своей уютной квартире, где никто не задает глупых вопросов и не пытается произвести впечатление.
Когда мы подъехали к дому, я расплатилась, стараясь не смотреть в глаза таксистке. Вышла из машины, вдохнула свежий ночной воздух и, быстро поднявшись по ступенькам, скрылась за дверью подъезда.
В голове проносились обрывки фраз, неловких пауз и натянутых улыбок. Все это казалось каким-то дурным сном, от которого наконец-то удалось проснуться. Дома я первым делом приняла горячий душ, смывая с себя не только грязь большого города, но и неприятные воспоминания о сегодняшнем вечере. Завернувшись в мягкий халат, я заварила себе чай с ромашкой и устроилась на диване с любимой книгой. Завтра будет новый день.
Страницы шелестели под пальцами, унося меня в далекие миры, где не было места фальши и притворству. Чай обжигал горло своим теплом, а аромат ромашки умиротворял. Я постепенно возвращалась в свое привычное состояние, оттаивала после ледяного приема.
За окном мерцали огни ночного города, но они больше не тревожили меня. Я чувствовала себя в безопасности, в коконе тепла и уюта. Здесь я была настоящей, без масок и ролей. Здесь я могла быть просто собой.
Книга заснула на коленях, а я, закрыв глаза, позволила себе просто побыть в тишине. Завтрашний день принесет новые заботы, новые встречи, но сейчас я могла позволить себе забыть обо всем этом. Сейчас я была дома.
Медленно поднявшись, я выключила свет и легла в кровать. Мягкое одеяло обволакивало тело, унося в сон. Сон, где не было места фальшивым улыбкам и глупым вопросам. Только тишина и покой.