Сломленный принц

Лалиса
Приехав домой после школы, я направляюсь прямиком в свою комнату, бросаюсь на кровать и сворачиваюсь калачиком. Как бы мне хотелось, чтобы адского дня никогда не было! Стоит мне подумать, что уже никогда не доведется испытать большего унижения, как сволочи из Астор-Парка доказывают обратное.
Но я не буду плакать, нет. Не пророню ни слезинки. Не позволю им обрести надо мной власть.
Да уж, практика речи обернулась для меня новым кошмаром. Оскорбительные реплики в адрес мамы - это уже чересчур, и я едва не сорвалась. Поверить не могу, что учитель глазел на класс чуть ли не пять минут и только потом утихомирил придурков.
Может, мне стоило поехать к Намре, как она просила. Мы бы сидели на кровати, ели мороженое или болтали про ее новое романтическое увлечение. Это же гораздо лучше, чем хандрить всю ночь в своей комнате.
И я не превращалась бы в натянутую струну каждый раз, когда слышала шаги в коридоре. Не верится, что той ночью я целовала Чонгука. Нет, это было больше чем просто поцелуй. Он стянул с меня легинсы и держал за бедра. Кто знает, как далеко я позволила бы ему зайти, если бы вдруг у него не выскочило это слово, «малыш».
Что если он действительно отец малыша Миён? Как я смогу жить в одном доме с Чонгуком, Миён и их секретом - ребенком, которого ничего не подозревающий Хосок будет растить как своего собственного?
Боже, когда моя жизнь стала похожа на мыльную оперу?
Я накрепко сжимаю лицо ладонями и чувствую, что зубы врезаются в щеки. Но эта боль - ничто по сравнению с той, что поселилась в моем сердце. Я... скучаю по Чонгуку...
Злюсь на себя за это, но ничего не могу с собой поделать. Все, что я говорила ему про то, как он видит меня... эти чувства по-прежнему со мной. Он видит меня насквозь, несмотря на толстую броню, под которой я прячусь. Он видит мои страхи, мою уязвимость и не осуждает меня.
А я когда-то искренне верила, что тоже вижу его. Неужели я все это придумала? Те наполненные смехом мгновения, когда мы оба позволяли нашим щитам опуститься, та неприкрытая искренность в его глазах, когда он говорил мне, что хочет быть достойным человеком, то ощущение умиротворения, которое наполняло меня каждый раз, когда мы вместе засыпали...
Это было лишь в моем воображении?
Я вытаскиваю из рюкзака учебник по математике и заставляю себя сосредоточиться на уроках. Потом пытаюсь развлечься просмотром двух глупых эпизодов «Холостяка», но это совсем не весело, если рядом не сидит Намра и не острит про соперниц.
-Лалиса, - из коридора доносится голос Хосока, а затем следует резкий стук в дверь. - Ужин готов. Спускайся.
- Я не голодна, - отзываюсь я.
- Спускайся, - повторяет он. - У нас гости.
Я хмурюсь, глядя на дверь. Обычно Хосок не ведет себя со мной как строгий родитель, но сейчас в его голосе слышится отцовская суровость.
- Мы ужинаем на террасе, - добавляет он.
Он стучится в другие двери и собирает нас всех. Он делает это лично, и такое ощущение, что его что-то... тревожит.
Я сажусь на кровати, с опаской размышляя над тем, что же это за «гости». Конечно, Миён, потому что с тех пор, как они с Хосоком оповестили нас о ребенке, ведьма проводит в доме почти каждую ночь.
Но кто еще? Насколько я знаю, у Хосока был только один друг - Намджун, и он умер.
Вздохнув, я заставляю себя слезть с кровати и быстро переодеваюсь. Школьная форма - не слишком подходящий прикид для ужина. К сожалению, я все время забываю отправиться по магазинам и сейчас вынуждена надеть одно из платьев, купленных для меня Миён.
Я выхожу в коридор одновременно с Чонгуком и Тэхёном и притворяюсь, что не замечаю их, а они игнорируют друг друга, и поэтому по лестнице мы спускаемся в каменной тишине.
Когда мы выходим на террасу, я тут же понимаю, почему Хосок показался мне таким встревоженным. На ужин к нам пожаловали двое гостей: Миён... и Ким Дахён
Чонгук остановившийся рядом со мной, мгновенно напрягается. Он переводит синие глаза с одной стервы-блондинки на другую.
- Что за повод? - Его голос звучит холодно.
Миён широко улыбается.
- Празднуем помолвку, глупенький! - Она перебрасывает волосы за плечо. - Неофициальную, конечно, потому что настоящую вечеринку в честь помолвки устроим позже, когда уладим все детали. В каком-нибудь неприлично роскошном месте, типа «Паласа» или, может, в «Кинг Эдвард». Как считаешь, Дахён? Нам нужно что-то современное или что-то традиционное?
Дахён морщит нос от отвращения.
- Отель «Кинг Эдвард» потерял свою привлекательность, Миёник. Раньше он был эксклюзивным, но сейчас, когда они снизили расценки, их клиенты в основном невысокого пошиба.
Хосок смотрит на меня и мальчиков.
- Садитесь, - командует он. - Вы ведете себя невоспитанно.
Я ищу, куда сесть. Миён и Дахён расположились по обе стороны от Хосока, Минхо и Со Джуну - у обоих мрачные лица - посчастливилось занять места у противоположного конца стола.
Чонгук и Тэхён проходят мимо пустых стульев рядом с женщинами и усаживаются рядом с близнецами. Мне остается два не самых завидных варианта, и, решив, что Дахён - меньшая из двух гадин, я занимаю место рядом с ней.
Стоит мне устроиться поудобнее, как во французских дверях появляется Чимин.
- Добрый вечер, - бурчит он.
Хосок одобрительно кивает.
- Рад, что ты смог приехать, Чимин. - В его голосе слышится резкость.
Тон Чимина ещё более резок.
- Тем более что ты, папа, почти не оставил мне выбора.
В его челюсти дергается мускул, когда он замечает, что единственный свободный стул - рядом с Миён. Его будущей мачехой.
Она хлопает по сиденью.
- Садись, дорогой. Позволь я налью тебе бокал вина.
- Я буду воду, - натянуто отвечает он.
Когда мы все расселись, над столом повисает неловкая тишина. Братья Чон сидят с самым хмурым видом.Хосок наблюдает за ними, на его лице читается разочарование.
А чего он ожидал? Его сыновья почти не говорят с ним с того дня, когда было объявлено о ребенке. Я вижу, как кривятся от отвращения близнецы всякий раз, когда Миён сверкает своим бриллиантом. Тэхён - чаще пьяный, чем трезвый. Чимина, судя по всему, можно затащить домой только силой. А Чонгук переспал с подружкой Хосока два или три, а может быть, и сотню раз.
Так что действительно Хосок сошел с ума, если рассчитывает, что счастливый ужин большой семьи не окажется самой настоящей катастрофой.
- Большое спасибо за приглашение, - щебечет Дахён Хосоку. - Я уже вечность не бывала в вашем королевском дворце.
Желчь в ее словах показывает, что на самом деле Дахён беспокоит, почему её сюда не приглашают. Сегодня она выглядит очень красивой, даже несмотря на яд в зеленых глазах. Её золотистые волосы убраны в высокую прическу, в ушах серьги с бриллиантами. Она в белом платье с глубоким треугольным вырезом, демонстрирующим не только её загар, но и зону декольте.
Я вижу, чем она привлекла моего отца. Дахён похожа на сексуального ангела. Интересно, сколько времени прошло, прежде чем он понял, что на самом деле она - дьявол?
Хосок, должно быть, нанял специальных работников для обслуживания ужина, потому что на террасе появляются три незнакомых мне женщины, одетых в униформу, и начинают подавать блюда. Я чувствую себя неловко, приходится удерживаться от того, чтобы не вскочить и не начать помогать.
Наконец мы приступаем к еде. Я не различаю вкуса, а просто кладу пищу в рот вилка за вилкой. Если честно, я стараюсь, чтобы меня не вырвало. Миён без умолку болтает про нового малыша Чона, и меня тошнит.
- Если это будет мальчик, то я хочу, чтобы его второе имя было Эмерсон, в честь отца Хосока, упокой Господь его душу, - говорит она Дахён. - Чон Хосок Эмерсон Второй, по-моему, неплохо звучит, да?
Она хочет назвать ребенка Хосоком? «Почему не Чонгуком?» - хочется язвительно спросить мне. Я крепко сжимаю стакан с водой: мысль о том, что биологическим отцом ребенка действительно может быть Чонгук, вызывает во мне прилив ярости. И тошноты. И вообще, уже само по себе это просто отвратительно.
Гук утверждает, что последний раз он был с Миён шесть месяцев назад, а у неё явно не такой большой срок. Может, у них и правда не было секса в ту ночь, когда я застала их? Он так говорит. И Миён тоже.
Может, они говорят правду?
Да, Лиса, и последний мамин парень однозначно просто держался за руку с собственной сестрой. Идиотка.
- Лалиса!
Я поднимаю голову и вижу, что Хосок внимательно смотрит на меня.
- Простите, что?
- Миён задала тебе вопрос, - подсказывает он.
Я с неохотой перевожу взгляд на Миён, которая подмигивает мне.
- Я спросила, не хочешь ли ты предложить имя для девочки?
- Нет, - бормочу я. - У меня плохо с именами.
- Мальчики, - спрашивает она братьев, - у вас есть идеи?
Все как один молчат. Близнецы притворяются, что слишком заняты едой, а Чонгук, Чимин и Тэхён в открытую игнорируют её.
Так как я единственная, кто принимает участие в разговоре - если шесть жалких слов можно назвать участием, - то внимание старших сосредоточивается исключительно на мне.
- Я огорчена, что ты не бываешь в нашем пентхаусе, - говорит Дахён. - Мне очень хочется получше узнать дочь своего мужа.
Она произносит слово «дочь» так, словно это ругательство. Лицо Хосока напрягается, но губы остаются плотно сжатыми.
- Меня не приглашали, - я пытаюсь придерживаться такого же холодного тона.
Взгляд Дахён темнеет.
- Тебе не нужно приглашение, - сладким голосом говорит она. - Пентхаус наполовину принадлежит тебе, не забыла?
- Наверное.
Она лишь пожимает плечами на мое хмурое выражение лица и поворачивается к Чимину.
- Как дела в колледже, дорогой? Мы не виделись целую вечность. Расскажи мне обо всем.
- В колледже все отлично, - коротко отвечает он.
- Скоро у тебя будут соревнования по плаванию? - Дахён проводит пальцами по ножке своего бокала. - По-моему, Миён мне что-то говорила.
В челюсти Чимина дергается мускул, и он отвечает:
- Да, верно.
В разговор вступает Миён, её глаза весело поблескивают.
- Может, нам следует поехать и поболеть за него? Как считаешь, Хосок?
- А?.. Да. Это... отличная мысль.
Чонгук тихо фыркает.
Хосок бросает на него предостерегающий взгляд.
Сейчас я ненавижу всех, кто сидит за столом.
Напряжение растет, и вот я уже чувствую, как стены сжимаются и душат меня. Я не выдержу. Что мне делать?
- Как бы мне хотелось, чтобы ты знала своего отца! - говорит Дахён. - Намджун был... масштабной личностью. И преданным. Очень преданным. Правда, Хосок?
Он кивает и наливает себе очередной бокал вина. Я уверена, что это уже вторая бутылка. Миён из-за беременности пьет газированную воду.
- Лучше людей я не встречал, - заплетающимся языком говорит Хосок .
- Вот только своими деньгами он распоряжался не так хорошо, - замечает Дахён . Её зеленые глаза смотрят на меня и на мгновение суживаются. - На кого ты больше похожа, Лалиса? На маму или на отца?
- На маму, - коротко отвечаю я, но, черт возьми, откуда мне знать?
- Конечно, тебе приходится так говорить, - задумчиво рассуждает она. - В конце концов, Намджун ничего не знал о тебе. Для него ты в буквальном смысле не существовала почти всю жизнь.
Какой тонкий и хитрый намек, Дахён. Но знаете что? Я выросла среди коварных женщин, которые только и боялись, что потерять свое главное оружие - внешность. Я смогу стерпеть все, что она скажет.
Я улыбаюсь.
- Но он появился в моей жизни. И оставил мне все, что мог.
И оставил бы больше, если бы у тебя не было целой команды юристов, которые позаботились о том, чтобы каждый свободный пенни попал в твой кошелек.
Она улыбается в ответ, показывая все зубы.
- Я недавно как раз думала о тебе. - Прошу, не надо. - О том, как мы похожи. Моя мама тоже болела, когда я была маленькой, и мы тоже много переезжали, как и вы. Она принимала необдуманные решения. То и дело...
Дахён прерывается, чтобы сделать глоток вина.
Против воли мы слушаем каждое её слово, и она явно наслаждается нашим вниманием.
- То и дело люди приходили и уходили, и не все из них оказывали на меня хорошее влияние. Иногда мужчины хотели от меня того, чего никогда нельзя просить у ребенка.
Дахён выжидающе смотрит на меня. Думаю, она сродни тем старым добрым проповедникам с Юга, которым всегда необходимо подтверждение, что их речи доходят до слушателей.
- Это ужасно, - бормочу я.
Однако она права. Её история во многом напоминает мое прошлое. Но я не хочу сопереживать ей. Она давно живет совершенно другой жизнью.
- Так оно и есть. - Дахён промокает салфеткой уголок рта. - Я хочу поделиться с тобой советом, как одна растерянная девушка с другой. Не жди того, чего хочешь от жизни, иначе кончишь, как наши матери. Уверена, ты этого не хочешь, Лалиса.
Хосок кладет вилку на стол с большей силой, чем необходимо.
- Мне кажется, это не самый подходящий для ужина разговор.
Дахён лишь отмахивается от него.
- Простой разговор между девочками, Хосок. Я делюсь с Лалисой своей мудростью, а она мне досталась дорогой ценой.
И предупреждает меня, что собирается забрать все, что оставил мне Намджун.
- Это что, сюжетная линия фильма на канале Lifetime - вмешивается Тэхён, не дав мне ответить. - Я у себя этот канал заблокировал.
- Мы тоже, - говорит Минхо. - А где десерт?
- Если вам наскучило слушать о наших с Лалисой жизнях, давайте тогда поговорим о вас, мальчики. Я знаю, что Тэхён и близнецы предпочитают не заводить серьезные отношения. А вы двое? Чонгук? Чимин? Вы встретили свою единственную или разбиваете сердца, как ваши младшие братья? - Дахён задорно смеется.
Но никто не поддерживает её.
- Мы оба пока свободны, - вымучивает из себя Чимин.
Это привлекает внимание Миён. Она накручивает на палец прядь волос и бросает на меня полный ехидства взгляд, в то время как официанты разносят десерт.
- А ты, Лалиса? Уже нашла того самого?
Теперь и Хосок смотрит на меня. Кто бы сомневался, что именно в этот момент он решит оторваться от бутылки с вином.
Я опускаю глаза на тарелку с десертом, как будто лежащее на ней тирамису - самое захватывающее в мире зрелище.
- Нет, я ни с кем не встречаюсь.
В разговоре наступает очередная пауза. Я соскребаю пирожное с тарелки так быстро, как только могу, и краем глаза замечаю, что братья Чон поступают так же.
Чимин опережает нас всех, опускает вилку рядом с тарелкой и со скрипом отодвигает свой стул.
- Мне нужно позвонить.
Его отец хмурится.
- Сейчас подадут кофе.
- Больше ничего не хочу, - бубнит Чим и со всех ног удирает с террасы.
Чонгук открывает рот, но Хосок взглядом заставляет его замолчать. «Ты никуда не пойдешь», словно говорит он. И Чонгук со злостью откидывается на спинку стула.
Появляются официанты, неся подносы с латте - на пенках красуются узоры. На моем изображен листок. У Миён - дерево, хотя должны быть вилы.
- Извините меня, - говорит Дахён, когда кофе разнесли всем. - Мне нужно в комнату для девочек.
Чонгук ловит мой взгляд, и мы оба закатываем глаза. Но я сразу жалею о моменте полного взаимопонимания, потому что на его губах появляется довольная полуулыбка.
На этот раз быстрее всех оказываемся мы с Тэхёном, проглотив кофе за рекордное время. Мы опускаем чашки и заговариваем одновременно.
- Я помогу официантам с тарелками...
- Я возьму поднос...
Секунду мы сверлим друг друга глазами, но обоюдное желание убраться подальше отсюда рождает очередной момент сближения.
- Мы с Лисой немного поможем, - заканчивает за нас обоих Тэхён, и я благодарно киваю ему.
Хосок тут же возражает.
- Официанты вполне способны...
Но мы с Тэхёном уже собираем первые попавшиеся блюдца и чашки.
Мы спешим к французским дверям, когда я слышу, как Чонгук сердито ворчит нам вслед.
- Великие умы мыслят одинаково, - шепчет мне Тэхён.
Я бросаю на него сердитый взгляд.
- Неужели мы опять друзья?
На его лице появляется виноватое выражение. Когда мы входим в кухню, он ставит блюдца в раковину, украдкой смотрит на официантов и понижает голос до шепота.
- Прости за то, что я сказал на вечеринке у Чеён. Я был... пьян.
- Тебе не разрешается использовать эту причину как оправдание, - отвечаю я. - Ты всегда пьян, но никогда не говорил мне ничего подобного.
Его щеки краснеют.
- Прости. Я - козел.
- Угу.
- Прощаешь меня?
Он улыбается своей фирменной мальчишеской улыбкой, которая заставляет всех таять, но я не позволю ему так легко отделаться. То, что он сказал мне тем вечером, было очень грубо. И больно. Поэтому я качаю головой и выхожу из кухни.
-Лиска. Да ладно тебе! Погоди. - Он догоняет меня в коридоре и хватает за руку. - Ты же знаешь, я вечно ляпаю всякие глупости, не подумав.
Моё лицо вспыхивает.
- Ты фактически объявил всем, кто был на вечеринке, что я шлюха, Тэхён.
Он стонет.
- Знаю. Я облажался, ладно? Ты же знаешь, что на самом деле я так не думаю. Я... - Он морщится. - Ты мне нравишься. Ты - моя младшая сестренка. Пожалуйста, не злись на меня.
Но я не успеваю ответить, потому что мое внимание привлекает еле слышный звук, похожий на стон. Или на вздох?
Я смотрю в конец коридора. В той части дома только три помещения: маленькая туалетная комната, кладовая и стенной шкаф.
- Ты слышал? - спрашиваю я Тэхёна.
Он мрачно кивает.
Что-то подталкивает меня прокрасться по коридору. Я останавливаюсь перед кладовой, но оттуда не доносится ни звука. За дверью шкафа тоже тишина. Но вот за дверью уборной...
Услышав стон, мы с Тэхёном замираем на месте. Судя по всему, он принадлежит женщине. У меня холодеет кровь, потому что сейчас в особняке Чонов шесть женщин, и местоположение пяти всем известно. Брук на террасе. Официантки на кухне. Я здесь.
А значит...
Я, округлив глаза, поворачиваюсь к Тэхёну, меня вдруг начинает подташнивать.
Он, должно быть, тоже сложил два и два, потому что его рот слегка приоткрыт.
-Тэхён, - шиплю я, когда он тянется к дверной ручке.
Он поднимает указательный палец к губам. Потом, к моему ужасу, поворачивает ручку и на пару сантиметров приоткрывает дверь.
Этих сантиметров вполне достаточно. Даже более чем. Мы успеваем разглядеть, кто внутри. Светловолосая голова Дахён. Темноволосая Чимина. Его руки впиваются в её бедра. Её тело выгибается дугой, прижимаясь к нему.
Тэхён беззвучно закрывает дверь и, спотыкаясь, пятится назад, как будто ему только что влепили пощечину.
Мы не произносим ни слова, пока не оказываемся на безопасном расстоянии от туалета.
- О боже, - в ужасе шепчу я. - Чимин...
Тэхён закрывает мне рот рукой.
- Замолчи, - тихим голосом говорит он. - Мы ничего не видели, ясно?
Его рука дрожит. Строго взглянув на меня, он разворачивается на каблуках и исчезает в холле. Через несколько секунд хлопает входная дверь.