Портреты

Феликс.

Уже ночь четырнадцатого октября. Арендованная тачка показывает 0° по Цельсию, по ощущениям холоднее. Добраться до острова порой тот еще квест, в этот раз две пересадки: в Лос-Анжелесе и Сиэтле. Я мог бы заплатить за билеты больше и обойтись одной пересадкой, но на ближайшие несколько дней таких рейсов не было.

Ни я, ни Эмили даже не раздумывали, решили лететь так, как представляется возможным. Эм смотрит по сторонам, но не смотря на свет фар, практически ничего не видно. Мы подъезжаем к дому в Ситке. Аляска, как же давно к тебе не приезжал и как я скучал. Включаю дальний, чтобы лучше осветить себе подъезд к дому.

– Ты сказал, что у вас есть небольшой домик, – говорит она, присматриваясь.

На самом деле дом не такой уж небольшой, а привычка давать ему такое описание так и осталась еще с юности, когда приезжаешь сюда из большого особняка в Нью-Йорке. Раньше действительно казалось, что здесь тесновато.

– Да, сказал. Гостиная, кухня, три спальни и две ванных комнаты.

– Это же большой дом.

– По меркам моего отца это небольшой домик. Сейчас я так не считаю, но привычка осталась.

– Здесь так темно, – девушка вглядывается в окно, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.

– Зато как тихо, крошка. А воздух, каждый раз не могу надышаться. Утром ты увидишь, как здесь красиво. С террасы на втором этаже видно залив.

Я глушу машину и выхожу из нее, чтобы зажечь свет на улице и открыть дверь. Вдыхаю полной грудью, нос приятно холодит морозным воздухом, точно не ноль, я это сразу чувствую. Ощущение, будто я только что вдохнул чистейший кислород. На мгновение, показалось, что кружится голова. Эмилия выходит следом:

– Тишина, – говорит она, подходя ко мне, чтобы держаться ближе.

– Большая часть города - это горы, тайга и воды Аляскинского залива. Завтра, когда мы обойдём дом с другой стороны, ты удивишься насколько здесь уединённо. Это лучшее место, если хочется побыть в одиночестве. И здесь нет соседей, – я проворачиваю ключ в замочной скважине и распахиваю дверь, приглашая девушку вперед жестом: – Входи.

Включаю свет, глаза не сразу привыкают к яркому освещению. Эм снимает обувь.

– Всегда раззуваешься? – спрашиваю, повторяя тоже самое действие.

– Абсолютно, ходить в обуви весь день для меня пытка, – даже в этом мы похожи: – А здесь тепло. И так светло и просторно.

– Интерьер гостиной – это полет фантазии моей мамы, целиком и полностью. Поэтому здесь практически везде ковролин. Отец любит более практичные вещи, потому что он как раз, почти всегда ходит в обуви, а мама любит ходить босыми ногами по полу. А тепло здесь потому что папа кое-кому платит, чтобы дом не пришел в упадок и запустение. Когда здесь был ремонт это место из родового гнезда превратился в то, что ты сейчас видишь, все так, как хотела она. И ковролин и светлые стены и огромные окна, чтобы было много света, потому что его здесь всегда был недостаток. Если бы дом выглядел так, как хотел отец, это было бы пристанище лесника.

Много говорю и вещи эти не такие уж и важные, они не имеют никакого значения, для развития наших отношений. Мне просто кажется, что если Эмили побольше узнает о мои родителях, то ей будет проще понять и меня. В какой среде я рос, как воспитывался и кто вообще эти люди, которые меня воспитывали. Эми всегда внимательно меня слушает, даже если я несу полную хрень.

– Твой папа любит натуральные материалы? – спрашивает она.

– Дерево, камень, всякое такое.

– Мне нравится то, что я вижу. Здесь очень уютно.

Мне тоже нравится. И даже светлые стены так не давят на меня. Спасает камин и возможность сделать полный блэкаут при задёрнутых шторах. Днём мне нравится любоваться природой, но вечером и ночью, не смотря на то, что врядли кто-то увидит, что происходит в доме я люблю полное уединение. Находиться в своей коробке, в которую не проникает даже лунный свет.

– Второй этаж почти не менялся, небольшой ремонт был, но в основном, там все так же, как и в моем детстве, – продолжаю свой рассказ.

Эмилия присаживается на небольшой, серый диван в центре гостиной. Я даже представлял ее здесь, на этом месте, напротив камина. Эта женщина так органично вписалась в мой дом, моё любимое место, как будто всегда здесь и была.

– Почему ты так любишь здесь бывать? – Эм потирает руки. Я беру ее ладони в свои согревая дыханием:

– Здесь я был счастлив всегда.
В детстве проводить время в этом городе, в этом доме было лучшим, что я мог себе только представить. А ещё я люблю свежий воздух, ощущение, будто вдыхаешь океан через нос.

Эмили высвобождается из моих рук, осматриваясь по сторонам и встает со своего места:

– Это просто ностальгия? – она проходится по комнате, внимательнее присматриваюсь к деталям интерьера. Смахивает пыль с семейной фотографии на каминной полке.

– Нет, во взрослом возрасте я начал ценить время проведенное на Аляске ещё больше. Мы на отшибе, вокруг практически нет ничего, у нас нет соседей. Мы можем заниматься здесь чем хотим. Мне иногда нужно отдыхать от людей.

– Ты когда-нибудь приезжал сюда один?

Сегодня я отвечаю на огромное количество вопросов девушки максимально честно. Пусть спрашивает, что угодно, я выдал бы ей сейчас хоть гостайны, если бы знал их. Эмилия подходит и обнимает меня, я отвечаю на объятия:

– Конечно. Одиночество тоже иногда полезно, так у тебя есть время наедине с самим собой, чтобы разобраться с тем, что творится внутри. И не обязательно становиться отшельником, мне есть с кем здесь пообщаться, куда сходить или поехать.

– Чем ты занимаешься здесь в одиночестве? Какой у тебя план медитации? – она снимает куртку и протягивает ее мне. Забираю предмет гардероба из рук девушки, чтобы повесить в шкаф вместе с моей. Эм возвращается на диван, а я присаживаюсь рядом.

– Много чем: читаю больше книг, рисую, катаюсь на сноуборде, смотрю фильмы на проекторе, много гуляю один, плаваю. Сезон китов - это просто отвал, мое любимое время, знала бы ты, как я люблю китов.

– Я думаю киты страшные.

– Ну, их нужно просто решиться увидеть и только тогда поймешь любовь это или то, что никогда в жизни больше не захочется повторить.

Эми отклоняется на спину дивана вслед за мной и склоняет голову мне на плечо. В душе становится еще теплее. Хочется просто прикрыть глаза и остаться в таком положении на какое-то время.

– А я не могу чувствовать себя такой цельной в одиночестве, я быстро начинаю скучать. Остаться одной, наверное, мой главный страх, – признается Эм. И мне так важно, что она пускает меня в свою жизнь глубже, откровенничает, рассказывает о своих страхах. Я узнаю всё и мотаю на ус, чтобы быть к ней ближе, понять и принять все ее стороны. Я понимаю, что может тревожить мою Эм. Признания в том, что я нужен мне было уже более чем достаточно. И пока я дышу - буду рядом.

– Ко мне это пришло с годами. Может еще не время? – поворачиваю голову чтобы взглянуть на свою женщину.

Эми улыбается широкой улыбкой, самой обворожительной из всех, что я видел когда-либо и невесомо целует в губы:

– Знаешь, а может, – отвечает: – Со временем разберёмся.

Я выхожу из дома, чтобы принести  дров и растопить камин. Задержавшись на улице еще на несколько минут. Ноздри щекочет морозный

воздух.

Не надышаться. Потом мне потребовалось какое-то время чтобы найти потерянную зажигалку, а из-за того, что дрова немного влажные и огонь развести получается ни с первого раза, а только с третьей попытки.

– Внизу есть ванная? – Эм осматривается на пером этаже, в кухне. Разглядывает кружки, посуду.

– Давай-ка лучше я проведу тебе экскурсию и ты сама всё узнаешь.

Провожу девушку по дому, попутно рассказывая о планировке:

– Кухню ты уже слегка изучила, гостиную тоже. Первая ванная прямо от входной двери, – она просто слушает и кивает: – Теперь наверх, – показываю, придерживая Эмили за руку: – Осторожно по ступенькам.

Здесь три спальни. Еще одна ванная –  указываю направо. Спальня родителей по левую сторону, справа рядом с ванной комната Эвана. Моя же через стену от родительской. Просто хожу и тычу пальцем на двери, попутно называя расположение комнат. Пол в некоторых местах скрипит.

– А здесь что? – задаёт вопрос
Эмилия, кивая головой в строну дверцы у лестницы.

– Это небольшая гардеробная, которая изначально была просто хозяйственным помещением. Но опять же - мама. Но там твоя любимая стиральная машина и даже сушилка есть.

Эм смеется, теперь стиралка будет преследовать нас еще очень долго.

– Мне нравится, – она открывает дверь в мою комнату, но входит не сразу, на мгновение земерев на пороге.

Здесь все почти так же как двадцать лет назад, и даже тридцать. Только, покрытая раньше лаком узкая вагонка, теперь выкрашена в белый цвет. Такая же белая кровать с металлическим изголовьем, стоящая в центре комнаты у стены с тем же коричневым пледом в непонятные крупные цветы. Все так, как оставил я в последний свой приезд. Шкаф напротив кровати и большое окно слева, оно задвинуто шторой. У постели на полу, сиротливо лежит небольшой серый коврик. Старая отделка сильно отличается от интерьера на первом этаже. Не знаю почему у родителей не дошли руки доделать ремонт, возможно просто отец настоял. Здесь везде много дерева. Только светлые ковры выдают то, что мама, все-таки приложила свою руку к обустройству второго этажа.

– Мы будем спать в твоей комнате? – спрашивает Эм, пройдя чуть вперед, чтобы пропустить меня.

– Ты можешь выбрать любую спальню, но в моей почему-то теплее всего. Видимо какой-то косяк с отоплением. А в комнате родителей ночами бывает холодновато из-за того, что там терраса и старые окна. Я принесу из машины чемоданы и пакет с едой. А ты пока можешь осмотреться здесь.

Я снова спустился через задний вход зашел в котельную, чтобы открыть воду в доме и проверить все ли в порядке с другими коммуникациями. Отправляю Эм смс, чтобы оповестить ее о том, что все в норме и можно принять душ,  воспользоваться туалетом и все прочее, что ей нужно с дороги.

Вернувшись в дом обнаруживаю, что в ванной шумит вода. Дёргаю ручку - заперто. Если она хочет уединиться, пусть так и будет. Просто удостоверяюсь, что у нее все хорошо. Поднимаю багаж наверх, и ставлю в гардероб, разбором вещей займусь завтра. Но нужно найти во что переодеться. Выуживаю из своей сумки футболку и штаны и кладу на кровать в своей спальне.

– Милый, здесь есть полотенца? – доносится из ванной.

- Открой шкафчик под раковиной, они должны быть там. Сам лично последний раз складывал.

Я вышел на трассу и выкурил сигарету. Через несколько минут, Эмилия покидает ванную в одном полотенце, длинные волосы спадают по обнаженным плечам. Мелкие капельки воды бисером осыпают обнаженные участки тела. Вот бы прямо сейчас целовать ее везде. Честно сказать, когда мы зашли в дом я понял, что дико устал и единственное чего я так желал это упасть на кровать и заснуть мертвецким сном, перелеты всегда выматывают. Но сейчас, когда увидел Эм в одном полотенце усталость, как рукой сняло. Держись, Феликс, не время, – внушаю сам себе.

– Как твои первые впечатления? – искренне интересуюсь. Сейчас она начнет что-то мне рассказывать и я отвлекусь.

– Мне очень нравится. Видно, что все сделано с большой любовью. Там в ванной, милая картинка с малышом на горшке.

Неужели, она до сих пор там висит? Наверное, стоит признаться.

– Это моя детская фотография, дорогая, – у меня нет ответа на вопрос почему она там, видимо родителям или бабушке с дедом показалось, что это забавно. Глаза Эмилии округляются, она начинает смеяться:

– Ты серьезно? – девушка быстро возвращается в ванную комнату, я следую за ней. Слишком пристально рассматривает снимок бросая на меня нынешнего, несколько беглых взглядов: – Теперь я узнаю этого мальчика, но он значительно больше в размерах. Ты очень милый, ангел, а не ребенок.

– А как тебе то, что ты видишь сейчас? – демонстративно снимаю лонгслив, напрягая мышцы.

– Тоже не плохо, но парень на горшке, уже запал мне в сердце, прости. Лет через тридцать, он тоже станет таким, я подожду.

Мы вместе смеёмся над этим слегка глупым диалогом. Я вернулся в спальню и откинулся на кровать, чтобы немного вытянуть спину, уцепившись руками за прохладное металлическое изголовье. Эм зашла почти следом.

– В шкафу есть какие-то твои вещи? – интересный вопрос.

– Разумеется, это же мой шкаф. Почему ты спрашиваешь?

– Я хочу надеть что-то.

– Что-то из моего? Я могу принести из багажа, здесь ты вряд ли найдёшь что-нибудь адекватное.

– А вдруг, –  Эмили улыбается распахнув дверцу, которая слегка скрипнула. Полотенце падает на пол и девушка остаётся абсолютно нагой передо мной. Замираю, опуская взгляд на круглую аппетитную попу и спину, которую мелкими волнами покрывают волосы. Белое полотенце, как нечто ненужное рухнувшее к ногам, она небрежно переступает одним изящным шагом.
–

Упс, – произносит, и поворачивает голову в мою сторону. Эта девчонка играет со мной, а я ведусь, как сопляк: – Посмотрим, что тут есть, – озвучивает вслух снова уставившись в открытый шкаф.

– Ты что разговариваешь сама с собой? – я сглатываю, все еще любуясь этой идеальной женщиной. Она как бы невзначай проводит руками по своим бёдрам, немного откидывая голову назад.

– Но ты же молчишь, – Эм поворачивается, в мою сторону, оценивающее разглядывая с ног до головы: – А я не люблю одиночество.

В голове взрыв эмоций. Прекрасная. Какая же она, чёрт меня дери, прекрасная. Никогда не видел никого изящнее. Еще минуту назад я хотел осыпать тело Эм поцелуями, а теперь жажду намотать ее влажные  волосы на кулак. Член уже на изготовке.

– Ты безумно красивая, – если бы знал, как могу на словах передать свое восхищение сказал бы что-то более поэтичное, но это все, что приходит сейчас мне в голову. Просто очень красивая. Самая красивая.

– Спасибо, ты тоже ничего, – отвечает она игриво: – Я бы даже сказала: ничего себе.

Наконец, девушка обнаруживает в шкафу одну из моих старых, белых футболок, которая ее устраивает и произносит: – Эта мне нравится. Выглядит нормально, – подносит её к лицу, вдыхая запах: – И пахнет тоже вполне. Конечно было бы лучше, если бы ты снял что-то с себя для меня, но твои штаны мне не подойдут.

Я присаживаюсь на центр кровати. Расстегнув ширинку. Конечно я их сниму, но не для того, чтобы Эмилия надела.

– Даже футболка из старого шкафа сейчас пахнет лучше, чем я, – говорю уверенно.

– Не может быть, – Эм склоняется над моей шеей оставляя легкий поцелуй на коже и шумно втягивает воздух носом: – Солгал.

Когда она присаживается рядом, это должно быть, со стороны выглядит так, словно два подростка впервые оказались одни в комнате и не знают, что делать дальше. Но я знаю, что она просто играет с огнём и тушить его я не намерен. Но и подливать бензин пока рано.

–  Я хотел заменить это бельё. Наверное, оно пыльное. Лучше бы тебе не садиться на него голышом, – говорю так обыденно, будто меня совсем не волнуют ее действия. А они волнуют и еще как.

– Тебе не плевать?

– Нет, конечно. Твое здоровье - прежде всего.

Само собой я понимаю, что она делает. Прекрасно понимаю. Я хочу посмотреть насколько далеко может зайти женщина в своих играх - это возбуждает, пиздец как.

– Перекусим? – предлагаю, чтобы ещё на дольше отсрочить самое вкусное.

–  Да, давай, – Эм соглашается, натянув мою футболку.

Я хотел посмотреть, как быстро она сдастся и обвинит меня в фригидности или еще в чем. Но девушка продолжает действовать по свои правилам, делая вид, что не соблазняет меня.

– Тебе нужны трусики? – будто это обыденный вопрос.

– Не думаю, что они мне понадобятся, – такой же обыденный ответ.

В пакете сендвичи, кола и пара бутылок воды, завтра обязательно куплю нормальной еды. Вот так есть, прямо на постели со своей любимой. Что-то в этом есть. Делаю пару укусов. Сносно.

– Пойдет, – произносит Эми, как будто озвучивая мои мысли.

– Доедай, а я приму душ, – забираю приготовленную одежду и удаляюсь.

Помывшись обнаруживаю, что белье на кровати свежее, а цветочный плед перекочевал на кресло стоящее в углу. Убираю футболку, которую не надел в шкаф.

Я вышел бы голым, если бы Эм не начала дразнить меня. Но у меня другой план. Просто решил похвалить девушку за то, что она быстро осваивается, чистая постель как нельзя кстати.

– Я здесь ласкала себя, пока ты отмокал в душе, – всё ещё продолжает. Хорошо, тогда вступаю и я. Поиграем

– А что думаешь я делал в ванной? Ты же меня заводила, – конечно ничего я там не делал, кроме принятия водных процедур.

– Нет, дорогой, тебе показалось. Так что ты делал там? Тебе было хорошо?

Если Эмилия продолжит свои игры, меня скоро точно начнет трясти. Оттягивать можно долго, но не бесконечно. А чувство такое, будто я должен получить желаемое как можно скорее. Подхожу вплотную и аккуратно взяв её за волосы наклоняю голову, чтобы добраться до шеи. Целую и покусываю нежную кожу. Возвращаюсь к пухлым губам, мысленно благодарю ее, за то что она смыла с губ все косметические средства. Я хочу чувствовать ее настоящий вкус. Эми отзывается стоном на мои действия.

– Кончила пока меня не было? – мои немного грубые поцелуи терзают мягкие, нежные губы.

– Конечно, для этого не нужен мужчина.

– Так же как со мной? – кажется, вопрос застал ее в врасплох. Но девушка не теряется под моим натиском, отвечает:

– Абсолютно никакой разницы.

Прикусываю ее нижнюю губу.

– Тогда отсоси мне, – тихо говорю в самое ее ухо, языком спускаясь вниз по шее.

– Что ты сказал? – переспрашивает. Уверен, Эмилия все прекрасно слышала.

- Хочу чтобы ты сделала мне минет. И я знаю, что ты себя не трогала. Думала получится меня обмануть?

Рука ложиться между ног, я неторопливо ласкаю её совсем недолго, сжимаю грудь. Пусть немного подождёт. Эми тихо стонет:

– Почему ты не продолжаешь?

– Ты же знаешь, что делать.

Она присаживается на кровать, ведя меня за собой за пояс штанов и сдергивает их вместе с трусами:

– Это не честно, – говорит, поднимая на меня взгляд.

– Ты говоришь это только тогда, когда мой член у тебя под носом?

– Красивый член перед моим носом? Звучит, как вызов.

И девчонка со смачным звуком принимает его в свой влажный рот. Слегка стискиваю её волосы. Сладкий и чувственный минет постепенно превращается в яростный отсос. Каким более культурным словом назвать эту
экзекуцию, я не имею ни малейшего понятия. Наматываю волнистые и ещё влажные волосы на кулак, но не давлю, пусть делает все сама. Зрелище то ещё, глаз невозможно оторвать. Эм отпускает мой член из плена, облизывая его от самой головки до основания.

– Скажи что-нибудь, – просит.

Тонкая ниточка слюны тянется от головки к языку, я, блять, чувстую эту связь и зависимость. Втягиваю воздух сквозь сомкнутые зубы, поднимая взгляд к потолку. Да что я тебе скажу, богиня? Никакие слова не опишут моих ощущений. Но девчонка не намеренна отступать, медленная "пытка" продолжается.

– Скажи, малыш, хоть что-то, – тон будто умоляющий: – Люблю, когда ты говоришь со мной, – Эми крепко сжимает член рукой, неторопливо совершает движения. Свободную руку опуская между своих ног, лаская и себе: – Давай же, хотя бы посмотри на меня, – просит, снова переходя к интенсивным движениям ртом, плотно сжимая губы.

Влажно, сладко. Если бы, кто-то сказал мне, что в скором времени я буду хотеть так какую-то женщину - ни за что бы не поверил. Какой-то гиперфиксации на сексе у меня никогда не было. Но то, что Эм со мной вытворяет заставляет меня превращаться из взрослого мужчины, держащего себя у руках, в юнца. Я сглатываю, опуская взгляд на нее. Пора прекратить эти заигрывания с эмоциями друг друга, я сделаю все о чем только эта женщина меня не попросит.

–  Да, –  подбадриваю: – Давай, поглубже.

И она повинуется. Я всхлипнул от неожиданности и глубины ощущений удивив этим себя, но не Эм, ее звук только подстегнул. В который раз убедился: не важно как, важно с кем. Хочет слышать, пусть слушает. Уж, что-что, а стоны из меня выбить её рот способен. Это на грани и если я сейчас не остановлю Эми, то уже через минуту, а то и меньше мне нужна будет передышка. Хотя я совсем не хочу чтобы она останавливалась.

– Хватит, милая, – выговариваю.

– Все нормально? – останавливается она.

– Мне нужна ты вся.

Эмилия вытирает рот ладонью, встаёт во весь рост и тянется поцеловать меня. Изящная ручка между ее ног сменяется моими пальцами.

– Феликс, милый...

Не дав договорить, резко поднимаю ее на руки и опускаю на член. Днвчонка громко вскрикивает, цепляясь за мои плечи. Если держать так крепко, то на её бёдрах могут остаться синяки от моих рук. Кожа, как крылышки бабочки, смахнешь прекрасный узор и будешь жалеть, потому укладываю её спиной на кровать, не выходя и притягиваю к себе на колени.

– Ты хотела что-то мне сказать? – спрашиваю, наращивая темп.

– Да-да, хотела, – Эм прерывается стоном, ухватившись на моё запястье: – о Боже, потом...только не останавливайся, – она запрокидывает голову назад. А я и не собирался.

Благодарю Бога за отсутствие цивилизации вокруг, симфония заполнила дом от пола до потолка. Скоро и я перестану отставать от девушки по количеству звуков. Блять, видимо член мне был дан для того, чтобы слышать ее стоны и ощущать себя так невероятно хорошо. Ещё немного.

– Малыш, сильнее, – уже почти кричит.

Я на подходе и кладу руку на клитор. Детка, давай, сейчас. Эм выкрикивает моё имя. И я отзываюсь на него стоном. Оргазм накрывает лавиной. Я аккуратно выхожу из неё и даю возможность опуститься на постель, ложась рядом. Нежные пальчики "бегают" по моей груди.

Встаю только чтобы сходить за водой, приношу из кухни отпитую мной бутылку и протягиваю ей. Эми с жадностью пьёт и отставляет почти опустевшую тару на прикроватную тумбу.

– Я же хотела сказать тебе кое-что, – говорит девушка, пока я собираю с пола свои вещи чтобы пойти в ванную и привести себя в норму.

– Я тебя внимательно слушаю, детка.

– Надеюсь, ты уже знаешь, что я тебя люблю?