Портреты

Просыпаюсь рано утром в своей спальне, одетым и помятым, как та салфетка с обеденного стола в родительском доме. Я встаю с постели и распахиваю шторы. Уже светает, значит сейчас примерно 5:30, беру с прикроватной тумбочки свой телефон: 5:37. Что-что, а мои биологические часы меня никогда не подводили. Город, как всегда, прекрасен на рассвете, в Гринпойнт открывается шикарный вид на пролив Ист-Ривер и горизонт Манхэттена. Окна от пола до потолка тоже сыграли немаловажную роль при выборе местаобитания. Цены на недвижимость на береговой линии бешеные, небольшая квартира с одной ванной и одной спальней за которую мне еще платить и платить банку, но я влюблён именно в этот район, а еще совсем близко к пожарной станции. Люблю лето, люблю зеленый цвет и воду. Пейзаж успокаивает, хочу просто остаться дома, спрятаться под кровать и пылиться там пока все само собой не наладиться. Принимаю решение быстро: сегодня я уволюсь из пожарной части, точно. Долго не спал и все думал-думал, но если не решусь сейчас, не решусь уже никогда, и это меня просто уничтожит. Все выглядит так, будто я сгоряча принимаю это решение, на самом деле я давно уже не в ресурсе, последние полгода только и делаю, что нарушаю все правила. Нужно взять паузу и выдохнуть. Точно уверен, что я на своем месте, но позор вместо почестей – не мой вариант. Если останусь сейчас, то скоро сорвусь, и меня попрут из пожарного управления со всеми вытекающими. Остаться, разрушить себя до основы и привить себе ещё большее чувство вины или уйти, но дать себе шанс встать на путь возвращения к нормальной жизни? Для меня выбор очевиден. И дело не только в гибели малышки Элисон, дело в общем то во всем этом большом количестве смертей, в людской скорби и боли, которую не получается просто пропустить мимо себя. И конечно же в отношениях в семье. Нужно принять душ и привести себя в человеческий вид. Я раздеваюсь догола и грудой бросаю одежду у кровати. Мысли приходят в отдохнувший мозг одна за другой. Найму, пожалуй, клининг. Пока я был в ванной на мой телефон кто-то звонил, но выходить из под теплых струй воды не хотелось вовсе, и я решил отложить всё на потом. Позже оказалось, что это была мама. И одно сообщение в мессенджере.

"Прости, сынок. Как ты? Я хочу знать, что с тобой всё в порядке, позвони"

Но звонить ей сейчас я не буду, просто пишу:

"Я в норме, нет времени, опоздаю на работу. Перезвоню позже"

Может я и не перезвоню ей, но пусть успокоит свой воспалённый мозг. Как всегда сделаю вид, что ничего не было. Осознаю проблему, но у меня нет никаких моральных сил решать ее сейчас. Сначала нужно разобраться с работой. А для моей матери ничего и не произошло. Мне пора одеваться и нужно допить свой кофе.

К полудню я уже возвращаюсь домой с чувством облегчения, мне нужен этот отдых. Капитан сказал, что теперь ему придётся искать мне замену, и я в любой момент могу вернуться в часть, если захочу. А Диана, несмотря на скупость в эмоциях пошутила, что замен мне нет. Для моих коллег моя выходка стала большой неожиданностью. Никто из них не знает пожарного, который бы уходил по собственному желанию. Но это только для моего блага.

Жаркий, летний день устроил мне разнос. Не пожар конечно, но тоже приятного мало. Чувствую себя рыбой, которой нужно к океану, да только и на пляже я в этом году еще не был. Открываю мессенджер и пишу Эмилии, она должно быть ждёт.

"Всё в силе? Я свободен в любое время. Когда тебе удобно? Я могу забрать тебя"

Долго ждать ответа не приходится.

"Привет. В силе, и да, можешь забрать меня. 7 вечера тебя устроит?"

Я улыбаюсь. О Боги, она ставит скобку в конце предложения. Почему-то хочется рассмеяться. Когда это со мной такое было? Да никогда, наверное. Отвечаю:

"Я буду ровно в 7.  Я очень пунктуальный. Ещё один правдивый факт обо мне"

Время до вечера растворилось незаметно, как и растворилась моя уверенность. И слава Богу жара тоже растворилась, комфортная температура на улице и мое настроение уже выше среднего. Одеваясь, я думаю только о том, чтобы не спугнуть Эмилию чем-то, мама и так уже достаточно сказала. Не разобрался пока почему мне так важно, чтобы она не подумала, что я говнюк, но это действительно имеет значение. Решаю надеть серую футболку, голубые джинсы и черную бейсболку. Волосы пора подстричь, потому что выглядят они не очень. В квартире пахнет чистотой, клининг вычистил всё на славу. Самое главное на столе больше не стоит недопитое вино, и нет "красного круга" от донышка бутылки, диван тщательно убран. Это закрытая глава, теперь я точно уверен. Энджи всё-таки ответила на моё сообщение. Она написала, что это было хорошо, но всё хорошее должно когда-нибудь заканчиваться, потому, что она переезжает и не хочет больше поддерживать со мной связь. Последнего, конечно, она не напечатала, но по краткому: "Прощай, лейтенант", я понял, что это так. Так что, будь счастлива, мышка. И я буду, пусть и не сейчас.

Подъезжаю к дому Ривьеры и сигналю в знак того, что уже жду ее. А на часах 07:03 после полудня. Выхожу из машины и закуриваю сигарету, обычно девушке нужно еще как минимум три минуты, чтобы выйти из дома. Опять подмечаю, что хозяйка участка любит растения, судя по обилию зелени на придомовой территории, много цветов, кустарники, идеальный газон, невысокий, белый заборчик из штакетника. Многие детали совпадают с тем, что я видел тогда во Флориде. В прошлый мой визит сюда как-то не было возможности посмотреть, что растет на клумбах у Афины. Какие из этих цветов может любить ее дочь? Открывается дверь и появляется Эмилия. Длинное платье цвета фуксии с огромным разрезом, почти полностью оголившим ее ногу, белые кеды. Густые волосы, собраны в высокий хвост. И много украшений, несколько крупных колец на пальцах, серьги в ретро стиле, два браслета серебряного цвета на правой руке. Я невольно замечаю сходство в наших стилях, поднимая свою руку пару секунд рассматриваю похожие украшения на моём запястье. Она одета достаточно просто, но со вкусом. Мне это нравится. Значит, Эм не хочет производить на меня впечатление. Подхожу к пассажирской двери и распахиваю ее для девушки. Поравнявшись со мной она заключает:

– Вы опоздали.

Я улыбаюсь, протягивая ей руку для приветствия:

– Всего на три минуты. Я, правда, спешил, но я ответственный водитель, Эмилия, не люблю создавать опасные ситуации на дороге.

Теперь уже улыбается девушка, пожимая мою ладонь, ее руки снова прохладные. Эмилия забирается на сиденье Доджа и я закрыв за ней дверь направляюсь на свое место. На ней нет макияжа, и это мне тоже нравится. Почему я вообще оцениваю её? Не думаю, что это нормально, пора прекратить анализировать внешность. Хотя, она конечно, очень красивая. Наверное, эта девчонка с ямочкой на подбородке очень хара́ктерная.

– Есть идеи, куда мы можем поехать, чтобы сесть и поговорить? Хорошо выглядишь, – добавляю, так между делом.

– Спасибо.

Я снимаю бейсболку и закидываю ее на заднее сиденье автомобиля. Эмилия почему-то сдерживает улыбку, рассматривая мою "идеальную" прическу.

– Почему ты улыбаешься? – пытаюсь пригладить непослушные пряди упавшие на лоб.

– Все хорошо. Ты тоже выглядишь классно.

– Так ты хотела бы куда-то в определённое место или его могу выбрать я?

Девушка прикрывает обнажённую ногу, натягивая ткань платья:

– Феликс, можно прежде я задам один вопрос?

– Да, конечно.

– Мама сказала сегодня, ты уволился с работы, это правда?

Интересно, откуда она узнала, если я еще никому об этом не рассказывал?

– Новости так быстро разлетаются? Да, так и есть. Я расскажу, но не в машине. Как только мы выберем место и приедем, ты узнаешь обо мне больше.

– А что если ты маньяк и захочешь меня...

Глупо, знаю, но не прервать ее и сдержаться от идиотской шутки не в моих силах, уж такое у меня сегодня настроение.

– Что? Изнасиловать? – я хохотнул: – Боюсь тебя разочаровать, но я люблю, когда женщина просит меня о том, чтобы я что-то сделал с ней.

У меня, кажется, прямо на лбу написано: кретин. Зачем я вообще это говорю?

– Неужели были женщины, которые просили, чтобы ты их изнасиловал? – спрашивает девушка.

Матерь божья! Она серьезно?

– Что? Господи, Эмилия, нет, конечно. Я совсем не об этом. Может тебе и такое моя мать наплела?

Так хочется, чтобы она поняла, что именно я имел в виду, и не подумала ничего плохого. Это вообще странная тема для первой беседы. Отпускать постельные шуточки было не самой лучшей идеей. Спрашиваю:

– Так куда едем?

– О'Хара? Говорят, пожарные любят это место. Я там никогда не была.

– Что ж, значит О'Хара.

Если повезет, доедем до Манхэттена минут за двадцать, максимум тридцать, и я решил задать несколько вопросов Эмилии, чтобы путь не был настолько неловким. Она охотно отвечала на них.

– Как тебе работа в колл-центре спасения?

– Мне тяжело терять людей, я вписываю имя и адрес и, можно считать, уже знаю этого человека, мне так жаль когда не получается помочь.

Я задумался.

– Ты никогда не думала уйти из профессии?

– Нет-нет, никогда. Я люблю помогать, но в любой профессии есть свои плюсы и минусы. Плюс - помогать людям. Минус - терять тех, кому не получилось помочь. Разве у тебя не так?

– Ну, я физически на месте происшествия и могу контролировать ситуацию. А тебе остается только слушать, если что-то идет не так, – я действительно считаю ее работу очень сложной: – Ты альтруист.

– Ты спасатель-пожарный и говоришь мне это? Я точно так же как и ты получаю деньги за свою работу, конечно меньше, но я не жалуюсь, для меня это не самое главное.

– Нас обычно благодарят за спасение. Да и вообще много благодарят. Вас - реже, я убеждён. Ты приносишь в жертву своё время и свои силы не получая взамен ничего.

– Я получаю каждый раз спасенную человеческую жизнь. Твоими руками, руками твоих коллег, полицейских. Но я держу человека на связи и всеми силами стараюсь помочь ему до вашего прибытия. Помочь так, чтобы человек дождался Феликса Уокера на большой, красной машине и остался жив. Думаю ты понимаешь, что множество звонков вообще не связаны с угрозой жизни и здоровью, так что у меня есть время перевести дух и выслушать, как какой-то идиот не может кончить уже три часа к ряду

Почему она обесценивает свой труд? Для меня это бескорыстная помощь. Девушке, должно быть, очень тяжело слышать то, что происходит на том конце провода без возможности помочь в моменте. И она не ради денег устроилась туда работать, есть и более спокойная деятельность и даже более оплачиваемая. Голос Эмилии вырывает меня из моих мыслей:

– А тебе нужна эта благодарность, о которой ты говоришь, Феликс?

Впервые думаю об этом серьезно, ответ приходит сам собой:

– Не думаю. Ты делаешь большое дело, Эм. Мы не могли бы спасать, если бы не было вашей службы. Не обесценивай свой труд, пожалуйста. Я искренне считаю, что это альтруизм, потому что такой стресс не стоит никаких денег.

Кажется, девушка призадумалась над моими словами и надеюсь, сможет прочесть мой посыл и сделать правильные выводы.

Мы подъезжаем к бару, людей много. Среди них несколько знакомых, которые приветствуют меня кивком головы. Открыв дверь, я приглашаю Эми внутрь. Бар оформлен ярко и имеет свою особенную историю. Он как дань уважения службам спасения, полиции. Всюду фотографии, картинки, портреты спасателей, полицейских. Масса тематического декора. Приглушенное освещение располагает к спокойному вечеру. Уверен, тут чертовски пыльно, но этот бар один из моих любимых. Почему-то показалось, что мне больше здесь не место. Официант находит для нас столик, и мы присаживаемся за него.

– Что будешь? Я угощаю, – спрашиваю девушку.

Проводя рукой по идеально гладкому хвосту на голове Эм разглядывает фотографии на стенах бара, а потом переводит взгляд на меня. Для меня очень важен зрительный контакт, но часто люди смущаются так откровенно смотреть в глаза другу другу. Этим она уже завоевала все мое внимание. Захотелось увидеть, как ее волосы будут спадать по плечам. Будет ли она заправлять их за ухо или просто откинет назад? Одёргиваю себя. Да брось, выкинь эти мысли из головы. Мне здесь не на свидании. Не за этим. Эмилия отвечает:

– Я не голодна, но буду пиво.

– Пожалуй, я тоже. Давай только закажем что-нибудь из еды? Тут конечно не феноменально готовят, но алкоголь лучше закусывать и запивать.

– Тогда на твое усмотрение.

Я заказываю крылышки, луковые кольца и два бокала пива. Когда официант приносит наш заказ, делаю глоток и прошу принести еще и воду.  Эмилия чуть наклоняется вперед, чтобы я лучше слышал её:

– Можно теперь я спрошу, почему ты уволился?

Я не знаю, что сказать. Решаюсь на правду. Увиливать нет смысла, да и не хочется. Раз мы здесь значит, я подписался на откровенный разговор о том, что сейчас испытываю.

– Всё просто, Эми, я устал. Я больше не вывожу. Вчера внезапно понял, что могу поехать крышей, на первом же вызове где снова придётся столкнуться со смертью. Мне просто нужна передышка, не хочу бросать совсем, не смогу жить спокойно.

– Мне жаль, что тебе приходится переживать это. Может пойдёшь к нам пожарным консультантом? Есть вакансия и так твои нервы будут в порядке, – Эм кладет в рот луковое кольцо и вытирает пальцы о салфетку.

Мы разговариваем второй раз в жизни. Будучи знакомы несколько дней, но ощущение будто так было всегда.

– Я бы подумал об этом, если бы не хотел через время вернуться обратно на свое место.

– Может, мы не будем обсуждать то, зачем встретились? Мы просто поболтаем, как приятели, узнаем друг друга получше, – говорит она. Теперь я даже думаю, что ситуация просто стала для меня предлогом, чтобы встретиться с девушкой ещё раз, без лишних глаз.

– Нет, я знаю, что ты здесь за этим, значит мы все обсудим.

Эмилия как будто недовольна моим ответом, негодование читается во взгляде, она говорит резко:

– За кого ты меня принимаешь, Феликс? Ты думаешь, я тот человек, что любит побольнее надавить на чьи-то чувства? Посыпать солью свежие раны?

И в мыслях не было. Почему она на меня разозлилась? Девушка чётко обозначила, что хочет встретиться для того, чтобы узнать от меня больше о случившемся и я готов дать ей эти ответы.

– Я совсем так не думаю, – оправдываюсь я: – Ведь сам позвал тебя именно за этим, это и твой вызов тоже. Я бы пригласил тебя на ужин и если бы никто не умер, просто так совпало, и я выбрал повод именно таким, – признался максимально честно. В этот раз точно познакомился бы, я стал намного смелее, чем десять лет назад.

– Это ты нашел девочку? – голос изменился. Эм заглянула прямо мне в глаза, её радужки блеснули, девушка опустила взгляд. Только не плачь. Прошу тебя, только не плачь.

– Я нашёл её слишком поздно.

– Твоей вины здесь нет. Ты знаешь, как произошло возгорание?

– В ванной наверху были зажжены свечи.

– Тебе не кажется странным, что малышка была одна в тот день? Говорят, эта семья достаточно благополучна, не думаю, что родители настолько безответственные, чтобы оставить ребёнка одного дома. Ещё и с зажженными свечами.

– Эм, мой приятель, Рик - сержант полиции. Он сказал, родителей девочки так и не нашли.

По её щеке стекает слеза, лишь на мгновение, задержавшись на ресницах. А я тянусь к девушке через стол, смахивая соленую капельку большим пальцем. Я не знаю, почему не смог остановить этот порыв. Если бы только знали все эти люди вокруг, как я хочу поцеловать ее. Понимаю, как это звучит, мерзко, стремно. Во мне говорит юнец, запомнивший те эмоции, которые Эмили вызвала во мне когда-то давно.

– Извини, – произносит Эми: – Извини.

– Тебе не за что извиняться.

– Как думаешь, шанс есть?

– Шанс на что?

– Найти виновных в пропаже её родителей. Ведь они косвенно виноваты и в смерти Элисон.

Больше не думаю о боли, о вине, о своих горьких чувствах. Могу думать только о том, какими мягкими будут ее губы, сминаемые моим ртом и зубами в порыве. Отвлекаюсь, делая большой глоток из кружки. Мне не нравится, что я не могу избавиться от навязчивых мыслях о поцелуях, это кажется таким неправильным. Так не к месту.

– Я не знаю, Эмили, не знаю. Но очень надеюсь на справедливость.