Предисловие.
Воспоминания стоит начинать с того, что я должен представиться, наверное? Меня зовут Феликс Роджер Уокер и в момент о котором я хочу поведать мне двадцать один год. Тогда мне достаточно часто приходилось участвовать с семьей в дружеских и деловых ужинах. И в один из таких дней мой взгляд впервые встретился с этими глазами.
Вместе со своей мамой я вошёл в главную дверь небольшого домика цвета яичной скорлупы. Штат Флорида, Орландо. Не был здесь уже семь лет. На пороге женщина невысокого роста, с короткой стрижкой, тридцати пяти, может тридцати семи лет, не больше. Хозяйка приглашает войти в дом. На входе встречает небольшой коричневый коврик, в нос ударяет приятный аромат хлопка и, возможно, пачули. Я улыбаюсь, как учили, но глазами шарю по комнате. Много декора, который будто бы не подходит этой маленькой, светлой гостиной. Справа на стене полки с большим количеством разной мелочевки: какие-то статуэтки, книги, бутафорский Оскар и венчает всю эту композицию старая, растрепанная кукла Барби, почему-то в грязно-сером нижнем белье, которое когда-то было белым, скорее всего. Картинки, много комнатных растений, дипломы. Но я перевожу взгляд в сторону противоположной стены, и она оказывается, почти полностью увешана большими портретами какой-то девушки.
Здесь она улыбается, а на этом фото у нее в руке рожок мороженного, вероятнее всего, фисташкового. На третьем фото девушка смотрит прямо мне в душу, своими огромными синими глазами, обрамленными густыми коричневыми ресницами. Время для меня остановилось. Я забыл, зачем вообще здесь нахожусь, о существовании еще двух людей в этой комнате, пока разглядывал каждую деталь на фотографиях. Вплоть до волосков, выбившихся из ее прически. Длинные, тёмно-русые волосы слегка вьются. Отдельные прядки намного светлее, должно быть, выгорели на солнце. На улыбке поблескивают брекеты. Девушка невысокая, думаю, ее макушка будет упираться прямиком мне в нос.
– Здравствуй, Афина, – видимо, моя мама обращается к хозяйке дома.
– Оливия, – они обнимаются: – рада тебя видеть.
– Это Феликс, – мама ждет ответа, я не вижу ее взгляда, но чувствую, что она мной недовольна. И это неприятное ощущение вырывает меня из раздумий о запахе волос незнакомки, обязует ответить женщине:
– Очень приятно, у вас уютно, – протягиваю руку для приветствия.
Невольно замечаю, что девушка с портретов очень похожа, на Афину, только цвет глаз их отличается. Если глаза девушки на фото, можно сравнить с ярким, безоблачным небом, которое пропустили через фильтр, выкрутив настройки яркости на максимум, то глаза этой женщины, скорее океан во время шторма, задернутый сероватой морской пеной. Афина заметила мое замешательство:
– Это моя дочь - Эмилия, – она обводит рукой гостиную, заметив, как я внимательно рассматривал фотографии ее дочери, в ее, черт возьми, доме.
– Феликс? – обращается Афина к маме: – да не может быть!
Мою мать зовут Оливия и она хороший человек и хороший доктор. Видели когда-нибудь женщин, которые, кажется, даже спать ложатся с накрашенным лицом? Так вот – это она. Ее локоны цвета блонд всегда идеальны. И все, что ее окружает, должно быть идеальным, в том числе и ее дети. Временами с ней просто невыносимо общаться, вот и сейчас она делает все, чтобы я почувствовал укол совести. Мама даже не говорит ничего, но я, то знаю этот взгляд.
– Я сама не успела заметить, как он вырос, – отвечает она своей подруге, все еще глазами требуя от меня дружелюбия и открытости: – присядем, Афи? Нам есть о чем поговорить.
Сославшись на духоту и извинившись, я вышел за порог дома. Кончик носа приятно ущипнуло приветливое солнце Флориды, в ноздри ударил аромат многочисленных цветов с клумб, окруживших участок возле входа. Я еще не знал, что именно сейчас и дан толчок истории. Истории, которую вы услышите.
P.S. Для удобства, все используемые в Соединённых Штатах единицы измерения, такие как: унция, миля, фут, температура по Фаренгейту, обозначены привычными для русскоязычной аудитории единицами измерения.