Не святые

Весь вечер мучаюсь вопросом, что надеть. Хочу как обычно влезть в джинсы и футболку, Эмми бы точно не удивилась. Блин, но все таки... Это же хоть небольшой, но праздник. А для меня так вообще огромный. Я очень соскучилась по подруге. К тому же будет Але. И Фил... Не хочу выглядеть взъерошенной колючей пацанкой при них по какой-то странной причине.

Вздыхаю. Да что уж скрывать. Хоть самой себе врать не буду. Хочу нравиться Грейвсу. Очень боюсь первого шага. И очень боюсь, что он его сделает, потому что уверена, что если увижу в его глазах явную похоть, меня тут же накроет флэшбеками, и я выморожу какую-нибудь глупость. Но меня тянет к нему. Как мотылька на огонь. И я ничего не могу с этим поделать, даже если знаю, что сгорю до тла.

В моем гардеробе мало платьев. Это не мой стиль вообще. Но пару простых не вечерних имеется. Выбираю прямое до колена насыщенного бирюзового цвета с рукавами три четверти и неглубоким овальным вырезом. Оно не в обтяжку, ложится по фигуре свободно, и я чувствую себя в нем комфортно. Украшений не надеваю, да их у меня и нет. Прохожусь легким слоем помады по губам, и я готова. Хорошо, что с прической ничего думать не нужно, с моим теперь коротким каре эта проблема отпала.

Спускаюсь вниз в гостиную. Почти восемь вечера, скоро приедут Варгасы. Захожу в комнату. Глубоко вдыхаю. Мурашки, снова мурашки, блять, и дрожь в позвоночнике, когда вижу Грейвса у столика с выпивкой. Цедит небольшими глотками свой любимый ром. В черных брюках и серой рубашке с закатанными до локтей рукавами. И я сглатываю. И теряю возможность говорить. И дышать.

С ума меня сводит видом своих этих сильных рук, держащих стакан. Никогда в жизни не думала, что буду наслаждаться подобным зрелищем.

— Привет. — оборачивается ко мне, явно почувствовав мое присутствие.

Не виделись еще с ним сегодня, он только передал через Джорджа, что вечером приедет Эмми, а сам пропадал в городе по делам.

Обводит мягким медленным взглядом сапфировых глаз мою фигуру с головы до ног, и я нервно откашливаюсь, проходя к середине помещения.

— Привет. — получается наконец совладать с голосом.

— Выпить хочешь? — спрашивает небрежно, давая мне время расслабиться.

— Хочу.

Усмехается на мой ответ, наливая темную жидкость в мерцающий острыми гранями стакан со льдом. Протягивает мне, и когда я тянусь, чтобы взять, отдергивает руку.

— Сначала скажи, что ты, когда выпьешь, ведешь себя прилично.

— И что ты имеешь ввиду под словом "прилично"? — закатываю глаза и наклоняюсь к нему, забирая алкоголь из его пальцев и стараясь не обращать внимания на волну колкого желания, что проходится по моему телу от соприкосновения наших рук.

— Ну ты не ломаешь мебель? Не лезешь в драку? Не танцуешь голая на столе? — перечисляет, пока подношу напиток ко рту, чтобы пригубить.

Пряно-карамельный букет раскрывается на языке нотками цедры, орехов и меда. Обжигающе сладкое послевкусие добавляет к этому терпкую частичку специй, экзотических фруктов и шелковистость ванили. И я почти растекаюсь лужицей от того, насколько это вкусно. Никогда не пробовала такого изысканно сочного напитка.

— Можно подумать, последнее бы тебе не понравилось... — хмыкаю, пряча улыбку.

Смеется идиот. Но дальше не продолжает. Есть в нем вот эта грань между шуткой и пошлостью. И это подкупает.

— Фил, я боюсь... — признаюсь, делая еще один глоток, словно пытаясь заглушить сладостью рома горечь своей нервозности.

— Не надо. — смотрит понимающе, как будто видит насквозь все мои тайные страхи. — Неужели ты думаешь, что она не поймет? Или что будет винить тебя? Дурочка ты.

Говорит нежно, но твердо, и я хихикаю.

— Вот уже почти привыкла, что ты меня так называешь. Обидно как-то.

— Я учту. — улыбается, доливая себе еще порцию рома. — Глупышка лучше звучит?

— Нет.

— Наивный милый ангел?

— Уже лучше...

Замолкаю от тепла в груди, огненным коконом согревающего меня. Не знаю появившегося ли из-за крепости алкоголя, или из-за его слов и успокаивающего присутствия.

— Альфа Грейвс, к вам гости.

Я оборачиваюсь к дверному проему на скрипучий голос Джорджа. Сдерживаю порыв завизжать от радости, потому что вижу за ним высокую крепкую фигуру Варгаса в темно-синих брюках и голубом свитере, излучающую силу и уверенность. И мою прекрасную девочку рядом с ним. Маленькую и хрупкую, сияющую облаком золотистых волос. В длинном свободном зеленом платье в пол, не скрывающем просто огромного уже животика. Улыбается радостно, окутывая меня любовью и счастьем, идет немного неуклюже, слегка переваливаясь и опираясь на руку Але. И я отмираю и бросаюсь ей навстречу. И мы визжим уже не сдерживаясь, и обнимаемся, и прыгаем друг вокруг друга, пока мужчины обмениваются рукопожатиями.

— Я так рада! Я так скучала! И я так переживала! — Эмми, как всегда эмоциональна. Тарраторит, прижимая меня к себе, немного успокаиваясь, и я улыбаюсь, вдыхая родной цветочный аромат ее духов. — Але меня так ругал.

— Правильно делал. Тебе нельзя нервничать. — говорю отстраняясь и встречаясь взглядом с темно-карими глазами мексиканца.

Закусываю губу. Все же не знаю до сих пор, чего ждать от Варгаса. Неловко мне от того, как смотрит пристально и изучающе, умостив оберегающе руку на пояснице Эмми. Ну надо же что-то сказать ему наверное.

— Спасибо. — выдавливаю, смотря в угловатое резкое лицо. Все же позволил Эмми приехать, хоть наверное его инстинкты и кричали ему не выпускать ее из дома на таком сроке беременности.

Опасный он мужчина. Внушающий страх, но красивый, не могу не признать. И надежный. Понимаю, почему Эмми влюблена в него без памяти.

— Пожалуйста. — отвечает своим колючим голосом, а от следующих его слов все мои теплые чувства испаряются. — Ты идиотка. Нужно было сказать мне обо всем тогда, когда я приехал к Райли.

Да задолбали блин. Что за манера обзывать прямо с порога? Бесят.

— Сам идиот. — припечатываю, недовольно прищуриваясь. — Я тебе не доверяла. И втягивать тебя в разборки, а потом иметь твой труп на моей совести мне вообще ни к чему.

— Все равно идиотка. — фыркает. — С чего ты взяла, что я не справился бы с мудаком Райли?

Вздыхаю от противоречивых эмоций, потому что вроде как и дело говорит, но в то же время чертовски раздражает. И почему-то мгновенно расслабляюсь, когда ощущаю присутствие Филлипа позади себя. Становится за моей спиной, почти касаясь ее твердой грудью. Тело окутывает жаром и покалыванием, и нежнейший трепет проходится по коже от непонятного чувства защищенности.

— Я тебе язык сейчас вырву, Варгас. — произносит спокойно, а я почти стону от глупой потребности прижаться к нему еще ближе.

— С французами тогда сам будешь договариваться, cabron. (Ублюдок)— лицо Але расплывается в издевательской улыбке.

— Vete al carajo. (Иди нахуй) — Грейвс отвечает тоже на испанском, и оба ржут как придурки, заставляя нас с Эмми синхронно закатить глаза.

Понимаю по этой их перепалке, что они точно дружат. Только друзья могут вот так послать друг друга – а они ведь точно послали, по контексту понятно – и потом над этим смеяться. А еще у них видимо какой-то общий бизнес. Возможно спрошу потом про это у Филлипа. Хоть мне оно и не особо нужно конечно.

Помогаю Эмми пройти к дивану и сесть. Все же ей тяжело сейчас долго стоять. Она умащивается аккуратно, положив одну руку на толстенький живот, сжимая другой мои пальцы, пока альфы отходят к бару, что-то оживленно обсуждая.

— Ты как, моя хорошая? — спрашиваю, вглядываясь в добрые голубые глаза. — Измучилась уже да?

— Он чрезмерно активный. И бойкий, как и его отец. — улыбается слегка, поглаживая животик ладонью. — Но я не столько измучилась, сколько хочу уже взять его на руки и прижать к груди. Меньше месяца осталось до родов. Холли...

Вижу, как слегка хмурится, тонкие брови сходятся у переносицы, а пухлые губы сжимаются в твердую линию. Вздыхаю, не хочу, чтобы продолжала беспокоиться из-за меня. Я же выжила, и сейчас со мной все в порядке. Наверное.

— Эмми, все хорошо...

— Да ничего не хорошо! — перебивает, запальчиво вскидываясь. — Филлип рассказал Але... Да в общем обо всем, что было. Холли, прости меня, пожалуйста.

— Да за что? — таращусь на нее, ощущая, как горло стискивает спазмом. И чувствуя благодарность к Грейвсу за то, что мне не пришлось все это рассказывать самой. — Эмми...

— Как это за что?! Я должна была понять, что что-то не так. Ты не выходила на связь. А Але передал те твои слова, про то, что ты нашла своего альфу. Я просто поверила, что у вас этот период, ну ты знаешь, когда только начинаются отношения, и забываешь обо всем... Боже! Ну я должна была понять. Сделать что-то, я не знаю...

Поднимает ладонь к шее, словно ей тоже трудно сейчас говорить. И я перехватываю ее своей, зажимая хрупкие пальцы у нее на коленях.

— Чшшш... — говорю успокаивающе, потому что уже замечаю, как становятся бездонными ее глаза от подступающих слез. — Все в порядке. Давай просто перестанем себя винить, хорошо? Ты не виновата. И я не виновата. Единственные виновники тут долбанные альфы с манией величия. Да?

— Да. — кивает и легкая улыбка трогает уголки ее губ. — Я тебя люблю.

— Я тебя тоже, самая надоедливая из всех подруг.

Вижу, как успокаивается и немного расслабляется. Перекидывает через плечо длинные пряди волос, ерзая на диване.

— Я хотела тебя попросить, — начинает, и я выгибаю бровь. Что я такого могу для нее сделать сейчас? — Когда родится Лино, я хочу, чтобы ты стала его крестной матерью.

— Лино? — фыркаю, и Эмми цокает языком, шлепая меня по ладони. — Вы хотите назвать парня Лино? Лино Варгас?

Смеюсь, слыша, как тоже прыскает в кулак. Качает головой осуждающе, но глаза светятся весельем.

— Тебе не стыдно? Это красивое имя. Але выбирал. Ой!

Вскрикивает, округляя глаза, и я подскакиваю на диване, как ошпаренная, дергаясь от паники.

— Что?!

И меня мгновенно оттирает в сторону мощным всплеском энергетики Варгаса, когда тот за секунду оказывается возле нас, опускаясь на корточки перед Эмми и беря ее за руки.

— Qué pasó, querida? (Что случилось, родная?) — голос мексиканца гудит от сдерживаемого беспокойства, а я беспомощно оглядываюсь на Фила, который подходит к нам тоже, останавливаясь возле меня.

— Ой... — Эмми вздыхает, касаясь ладонью щеки Варгаса, и буквально на глазах его напряженные мышцы расслабляются. В глазах только все еще остается тревога, радужки которых сейчас светятся ровным янтарно-золотым сиянием. — Все в порядке. Толкается просто сильно. Такое чувство, что в футбол в животе играет.

— No me asustes así, mi amor. (Не пугай меня так, моя любовь.)

— Прости, mi corazón. (Мое сердце)

И это так мило и трогательно, что у меня в районе солнечного сплетения начинают трепыхать крылышками стайки нежных бабочек. Я никогда не видела Варгаса таким ласковым. Да что там, я раньше и подумать не могла, что он способен быть мягким и заботливым. И поэтому я понимаю, что мое отношение к нему никогда уже не будет прежним. Я не смогу думать о нем, как о злом и жестоком монстре, увидев то, как он умеет любить.

И когда они уезжают спустя пару часов, я тепло и душевно прощаюсь не только с Эмми, но и с Але, зная, что теперь буду рада встрече с ними двумя, а не только с моей подружкой, как это было раньше. Мы с Филом провожаем их до машины, наблюдая, как Варгас помогает своей жене удобно расположится на сидении синего BMW XM, и они трогаются в сопровождении двух черных джипов.

Возвращаемся в дом, где педантичный Джордж уже погасил яркий верхний свет, оставив только приглушенные светильники. Я останавливаюсь у лестницы, в спальню возвращаться решительно не хочется. Может волнение сказывается, а может употребленный за сегодня алкоголь, от которого сейчас так приятно шумит в висках.

— Не хочешь спать, да? — горячее дыхание Фила щекочет мне шею, когда подходит сзади, останавливаясь в сантиметрах от моего тела.

Кожу жалит так, словно через меня пропускают электрический ток.

— Не хочу... — выдыхаю полу шепотом, сжимая пальцы на гладком полированном дереве перил.

— Рома еще хочешь? — спрашивает, шевеля волосы мне затылке каждым своим вдохом.

— Хочу...

Слышу короткий смешок, и отходит от меня, возвращаясь в гостиную. Да я бы и сама рассмеялась наверное. Веду себя как слабоумная, у которой словарный запас ограничивается двумя словами. Следую за ним в полумраке, опускаюсь на диван, пока наливает нам снова выпить по стаканам и садится рядом, протягивая один из них мне. Отпиваю медленно, пальцы холодит льдистой поверхностью стекла, пищевод в противовес окутывает огненной лавой. Хорошо так... Спокойно. Тело невесомое, как будто летаешь над землей. Улыбаюсь, откидываясь на спинку и смотря на Грейвса из-под ресниц. Темно в комнате, да. Но все равно не могу не увидеть, какой же он все таки красивый. Идеальные черты лица. Глаза, сводящие меня с ума. Этот тонкий шрам на щеке, к которому меня так и тянет дотронуться пальцами. Губы эти... Боже... Вздыхаю, поспешно глотая еще рома, чтобы заглушить эту ненужную дрожь внутри себя.

— Ангел... — голос его тихий, от которого мне хочется извиваться сейчас. Не понимаю, что за хрень происходит. — Сильно переволновалась?

— Нет, — отвечаю, стараясь выровнять тон. — Я очень рада была их увидеть. Спасибо тебе большое.

— И этого придурка Варгаса рада была видеть? — фыркает, допивая и отставляя стакан на журнальный столик.

Я следую его примеру и подгибаю под себя ноги, сбросив туфли на паркет под нами. Обхватываю колени ладонями, хихикнув от того, что чуть не заваливаюсь на бок.

— Ты тоже тот еще придурок. — говорю, потому что Але я теперь в обиду не дам.

— Да, так оно и есть. Я тоже тот еще придурок. — соглашается, посмеиваясь. Смотрит внимательно, скользя взглядом по изгибам моего тела.

— Фил, а почему у тебя глаза светятся? — решаюсь наконец спросить то, что так будоражит мое любопытство, но на трезвую голову мне на это точно бы не хватило смелости.

— Не нужно тебе про это знать, ангел.

— Ну ничего себе. Нужно, раз спрашиваю. Скажи.

— Не сейчас.

— Филлип!

— Нет.

Устает видимо со мной спорить и делает то, что затыкает меня в мгновение ока. Обхватывает сильными руками за талию и перетягивает к себе на колени. Невольно хватаюсь за широкие плечи пальцами. Ноги опускаются по обе стороны от его бедер, платье задирается, позволяя скользнуть еще ниже и практически вжаться в него всем телом. Возбуждение шарахает по рецепторам, заставляя рвано вдохнуть.

И сразу же в мозгу всплывают картинки с Райли и МакТавишем и их похожие действия, заменяя желание паникой. Дергаюсь, упираясь ладонями в его грудь. Притягивает ближе, обхватив рукой за поясницу. Кладет другую мне на затылок, побуждая прижаться лбом к основанию его шеи. Ноздри заполняет его запах. Свежий и пряный. Смесь солености моря, лимонов и бергамота. И я замираю, всхлипывая, потому что сердце кажется просто остановиться сейчас от перегрузки эмоциями. Страх постепенно уходит и я расслабляюсь, чувствуя, как поглаживает мою спину круговыми движениями. Вздыхаю, обмякая, уложив голову ему на плечо.

— Успокойся, ангел. — говорит тихо, почти шепчет, но все равно чувствую легкую вибрацию его груди от каждого сказанного слова. — Я тебя и пальцем не трону. Я не собираюсь тебя трахать.

И от этих слов, которые по идее должны были меня успокоить, я вскидываюсь и снова опираюсь на его плечи, смотря в мерцающие лазурным светом глаза. Потому что я точно идиотка, и должна почувствовать облегчение в данный момент, раз сама боялась его всего минуту назад. Но вместо этого мне неожиданно становится обидно.

— Почему? Ты не хочешь?

Чувствую себя полной дурой, задавая этот вопрос. Хорошо, что алкоголь еще не выветрился из меня окончательно. Точно бы от стыда скатилась под диван и осталась там до следующего столетия. Хмурюсь, когда тихо смеется, запрокидывая голову на спинку дивана и глядя в потолок. Продолжает держать руками за талию, молчит минуту. Потом вздыхает.

— Ты думаешь, я не хочу? Блять, я хочу. И ты даже не представляешь, как сильно. Хочу трахать тебя часами. Во всех позах, которые только смогу придумать. Хочу, чтобы сорвала голос, когда будешь кричать, кончая подо мной. Хочу вбиваться в твое тело, пока не иссякнут все силы. Хочу, чтобы просила еще и еще.

И это мой конец. Эти его слова, от которых меня опаляет таким жаром, что я и представить себе не могла раньше. Кровь стучит в висках, отбивая дикую барабанную дробь. Едва слышу, как спрашивает, возвращаясь ко мне глазами.

— Но знаешь, ангел, чего я хочу еще больше, чем этого?

— Чего? — еле могу говорить, скрипя пересохшим горлом.

— Заботиться о тебе. Оберегать тебя. Любить тебя. Защищать. Уничтожить каждого, кто только посмеет причинить тебе боль. Даже самого себя.

Не могу говорить. Смотрю на него, снова и снова прокручивая в голове его слова. Тяжело дышу, не зная, как реагировать. Он сказал "любить тебя". Черт, черт, черт! Он правда это сказал? Он хочет меня любить. Молчу. И смотрю, и смотрю на него. Выдыхает через нос шумно, улыбаясь и проводя пальцами по моей щеке. Встает с дивана со мной на руках, удерживая ладонями под ягодицами, и я обнимаю его за шею, скрещивая ноги за его спиной.

— А теперь, мой пьяный падший ангел, тебе пора спать. — говорит, поднимаясь по лестнице и занося меня в мою спальню.

Опускает на кровать бережно, укутывая в одеяло и оставляет поцелуй на моем виске.

— Спи, ангел.

Уходит, пока лежу, сжимая пальцы на мягком сатине простыней у своей шеи. Не могу найти в себе ни сил, ни желания встать и раздеться. Пялюсь в темноту, тараща глаза, пока не начинает болеть голова. И что мне теперь со всем этим делать?