квартира недорого и надолго

Записка в тонких пальцах чуть подрагивает. Это её извинения за цирк, что ночью устроила? Лиза мечется в чувствах: с одной стороны Кира — олицетворение всего, что Андрющенко боится в людях, но с другой... С другой стороны Медведева — идеал, который брюнетка искала. Её платиновые локоны, что плечей легко касались, крепкие руки, что в танце по талии проходились, и горячее дыхание, так контрастирующее с ледяной кожей блондинки, заставляло мурашки табунами пробегаться. Так почему бы не дать этой взрывной бунтарке шанс?

Андрющенко еще долго думает и на языке слова пробует, что в лицо сказать не в состоянии. Дни за работой монотонной проводит, иногда в компании Алисы или Виолетты. Старается о блондинке больше разузнать, но в ответ лишь общие фразы и взгляды: Алисины сочувствующие и взволнованные Виолеттины.

— Малышка, оно тебе не надо, — татуированная пальцами чужую ладонь в замок скрепляет. — У тебя ещё вся жизнь впереди, а она — путь в никуда, — и обеспокоенно пальцем большим костяшки Лизины.

— Ви, я просто спросила, — и понимает, что от шатенки не добиться ничего, кроме сочувствия; глазами зелеными силуэт в коридоре ловит, но он исчезает также быстро, как появляется.

Девушки до заката болтали обо всем на свете, но стоило Андрющенко заикнуться о прогулке в ближайшие дни, Малышенко начала неловко отнекиваться, сводя обсуждение на нет. Она будто не готова появляться с брюнеткой вместе где-либо, кроме маленькой квартиры на шестом этаже.

Лизины мысли тянули девушку в пучину тревоги — почему никто из компании не хочет с ней прогуляться? С ней стыдно появляться вместе? Она недостаточно хороша для них? Она им не нужна? Даже Кира, что так словами бросалась, лишь мимолетно в компании появляется и не говорит ни слова — лишь смотрит незаметно, но Лиза каждый взгляд ловит и сохраняет в памяти. Эта проклятая блондинка в голове засела крепко, мысли отравляя. Правильно Елизавете говорили — никому она не нужна. С этой мыслью хозяйка квартиры засыпала и просыпалась, не считая недели.

***

Начало июля встречает клубами тополиного пуха, что занесло в подъезд ветром и редкими, но сильными дождями. Тяжелые капли били в стекла, когда Андрющенко пила очередную кружку зеленого чая на кухне, забравшись на стул с ногами. Холодный ветер гнул березы, что на кладбище под окнами росли, ломал особо слабые ветки. Громкий стук в дверь уже привычно отвлекает от созерцания буйства природы.

— Лизка, на улице ураган просто, еле дошла до тебя, — капли с волос и одежды замочили все вокруг, когда Виолетта, подобно песику, отряхнулась на пороге. — Ставь чайник, я с этой погодой точно с бронхитом слягу, если не согреюсь.

И Лиза ставит, пакетик в кружку бросает безэмоционально, пару ложек сахара добавляет — как обычно. Малышенко, оставляя за собой влажные следы, на кухне появляется.

— Земля вызывает Елизавету Андрющенко, — шатенка пальцами перед лицом практически машет. — Чего залипла?

— Да так, все нормально, — на самом деле ничего не нормально, но человека, за дружбу с которым брюнетка цеплялась из последних сил, волновать собственными мыслями не хотелось.

— Ну вот, чтобы не залипала, у меня новость, — сердце Лизы пропустило удар. — Через пару дней же шестое июля, а это значит что? — в ответ лишь тишина и бровь вверх вздернутая в немом вопросе. — Лизка, не тупи, канун Ивана Купала. Мы с девочками на реку едем и ты с нами. Отказы не принимаются. 

— Да, конечно, я с радостью, — и в момент прошлые обиды растворились в каплях дождя подобно липовой пыльце.

— Ну и отлично, на закате шестого числа Крис вас с Алиской заберет и поедем.

Погода, будто связанная с настроением Андрющенко, резко улучшилась. Брюнетка, накинув на себя лишь кеды и ветровку, что защищала бы от ветра, стремительно выбежала из дома, даже не попрощавшись с гостьей. Такое было не впервые и за сохранность квартиры Андрющенко не беспокоилась.

— Общий сбор, — Малышенко шумно плюхнулась на диван, удостоверившись, что хозяйка дома широкими шагами направилась в магазин за очередной сладостью. — В этом году на Купалу едем на речку и это не обсуждается. Вещи берем по минимуму — все должны влезть в Кристинину машину.

— Я не против, не плавала с прошлого лета, — блондинку накрыли воспоминания о беззаботной жизни, от чего по бледной щеке скатилась слеза, которую быстро смахнули тонкие пальцы. Тяжелая рука длинноволосой опустилась на хрупкое плечо поддерживающе, но аккуратно, чтобы не спугнуть — вина перманентно осталась в сердце Кристины.

— Мне без разницы, куда идти, лишь бы подальше от этой проклятой квартиры, — Захарова пустым взглядом смотрела на солнце в окне, что только недавно показалось из за туч. — Только мне надо ласточку проверить, она все-таки полгода в гараже простояла. И заправиться, в заначке ещё были деньги.

Алиса безмолвно наблюдала за толпой — поездка на реку её идея. Виолетта же, благодаря врожденной харизме, способна воплотить эту идею в жизнь. Свежий воздух должен привести вечных жительниц квартиры в порядок — жизнь в замкнутом пространстве выводит всех из равновесия. И Лизе компания не помешает.

— Какого черта я в этом участвую? — Медведева, вальяжно вышагивая из спальни, возмущается. — Этот день слишком хорош, чтобы просрать его в компании таких, как вы. Лучше пойду в какой-нибудь бар и напьюсь чего-то вкусного с красотками у барной стойки.

— Отлично, тебя никто и не звал, — откликнулась осмелевшая Гаджиева, — меньше народа — больше кислорода. Из-за некоторых нас и так больше, чем машина вмещает.

— О, раз такая пьянка, — Кира расплылась в ехидной улыбке, а в голове возник план, — я с вами. Нельзя пропустить такой шанс доставить неудобства. Чур новая хозяйка на моих коленях поедет.

— Губу не раскатывай. Тебе херово сказано было? — длинноволосая завелась с полоборота. — Новенькую не трогать! Если в прошлый раз не поняла, я тебе сейчас доступнее объясню. — Кристина готова сорваться с места, но тонкая рука, опустившаяся на запястье блондинки, мгновенно остудила пыл Захаровой.

— Кира, — впервые за вечер подала голос Куняшова, — если ты собираешься с нами, то не развязывай конфликты хоть день в году. Поедешь на переднем, рядом с Крис, — недовольства водительницы позже будут проигнорированы, — а новая хозяйка у Виолетты на коленях. Ви, справишься? — и татуированная с широкой улыбкой отдала честь.

— К пустой голове не прикладывают, Малышенко, — и подушка, что до этого была удобно устроена за спиной татуированной, полетела в блондинку. — Ничего умнее не придумала? Алис, если бы не ты, способ убить кого-то дважды нашелся быстрее.

— Кир, побудь хоть немного серьезной, — самая "старая" хозяйка квартиры свела брови, придавая себе более строгий вид. — Пойдешь с Кристиной, Мишель и Виолеттой в гараж, подготовите машину и вещи. Потом к определенному времени подъедете к подъезду и заберете нас с Лизой. И чтобы без фокусов, — все в комнате помрачнели от тона Куняшовой — знают, к чему разговор ведет. — Надеюсь не надо напоминать твой первый день мертвых? Или забыла? Убить не убью, конечно, но больно будет, не сомневайся.

Да, настрой короткостриженой был обоснован — лишь раз в год девушки могут покинуть проклятое место. Первый год, когда Алиса еще не могла смириться с тем, что её больше нет, девочка долгие месяцы не оставляла попыток сбежать. Добраться до матери, сказать как сильно её любит и упасть в теплые объятия. Но шли недели и надежда, последнее что оставалось у семнадцатилетней, постепенно угасала. Но утро очередного дня, что предстояло провести в душном помещении, нагретом июльским солнцем, началось с приятного открытия. Девушка совершала свой уже привычный ритуал — повернуть ключ в замке, смерить шагами лестничную площадку, сделать шаг на лестницу и вновь оказаться у двери в спальню. Со временем квартира отпускала её всё дальше, разрешая дойти до подъездной двери, только сделать шаг наружу было невыполнимой задачей. Но вот нога в потрепанном ботинке встречается с асфальтом дорожки, а ветер горячий проходится по коже. Казалось, что все предыдущие дни были сном и сейчас из за угла выйдет мама с большим пакетом молока и булкой хлеба. Да только женщина сразу уехала к родственникам на другой конец страны — всегда хотела, но не могла оставить дочь с извергом, что звался её отцом. Теперь, к счастью или сожалению, ничего не мешало.

Короткостриженая как в бреду бродила по району, наслаждаясь жаром солнца, срывала одуванчики, что росли вдоль дорожек. Солнце седьмого июля стремительно опускалось за горизонт, когда девушка расположилась на чуть влажной траве парка. И стоило Алисе проводить последний луч солнца и сомкнуть глаза наслаждаясь моментом, холод земли сменился липким жаром нагретого пола квартиры. Принятие не приходило еще долго — голубоглазая не прекращала попыток и лист отрывного календаря, где лаконичное "07.07.95" в центре расположилось, хранит и по сей день близко к сердцу.

Спустя время начали появляться возможные покупатели для квартиры, которых неупокоенный дух всеми силами отгонял, не забывая вытащить из случайно оставленных бумажников купюры. Деньги нужны даже когда ты призрак — в день мертвых, как его прозвала девушка, можно ненадолго забыть, что ты давно не среди живых. Эту традицию позже приняли и остальные вечные жительницы проклятой квартиры на шестом этаже.

— Не горячись, старушка, всё я помню, — пыл взрывной блондинки заметно поутих — вспоминать как укрощали её истерики никакого желания, — и напоминать не надо. Все пройдет спокойно.

— С трудом верится, — откликается Захарова, но спорить с решением старосты не в ее правилах — за полгода приняла авторитет Куняшовой. Решив все вопросы, касающиеся поездки, девушки вновь растворились с приходом нынешней хозяйки квартиры.

***

Лиза целый день посвящает сборам — в рюкзак летит всё, что плохо лежит. Девушка восторг унять не может от предстоящей поездки. Алиса же с легким потертым рюкзаком наблюдала за этим со стороны. Девушка пришла еще утром, чтобы проследить, что все пройдет гладко. О деньгах волноваться не стоило — Мишель взяла из отложенных на бензин и продукты еще ночью и просто ждет заката, чтобы начать сборы.

— Лиза, не бери много вещей, — короткостриженая наблюдает за очередной кофтой, что отправляется в рюкзак, что почти до краев наполнен, — нас шестеро в машине будет, а багажник полный. Можем и не поместиться.

— А прости, — девушка вытащила последние пару вещей из сумки, — не подумала.

Когда последний луч солнца скрылся и компания решила все вопросы с покупками в дорогу, старенький автомобиль шумно подъехал к подъезду, паркуясь вровень с покосившейся скамейкой.

— Карета подана, миледи, — из медленно открывающегося окна пассажирского сидения подала голос платиновая блондинка, — садитесь быстрее.

И дверь задняя распахивается, открывая вид на вторую часть компании. Алиса неуклюже устраивается между девушками, а Лиза лишь удивленно глазами хлопает, наблюдая за действом — понимает, что места для нее просто нет.

— Маинький, чего стоишь? У тебя сегодня вип-место, — и по бедрам собственным бьет легко, призывая присесть. — Не тормози, а то к рассвету только доберемся.

Андрющенко чувствует себя некомфортно, будто лишняя, но сумку в руки Мишель передает, а сама аккуратно, стараясь вообще не давить на подругу, присаживается на колени Виолетты. Все мышцы ног напрягает и за ручку над окном хватается, лишь бы меньше неудобств доставить.

— Лизка-сосиска, всю дорогу собралась в стойке ехать? Ви, а ты чего сидишь? — и Малышенко руки в момент вокруг талии темноволосой в замок скрепляет, притягивая тонкое тело к себе. — Так-то лучше.

— Вил, я же тебе так все ноги отдавлю, — Лиза пыталась отстраниться, но все попытки оказались безуспешными. — Ты только скажи, если тяжело станет. Хорошо?

— Все нормально, Лизок. Вилка у нас крепкая, — с переднего сидения послышался голос Киры. — Но если надоест сидеть на ее костлявых коленках, всегда есть места поудобнее,— реплика, явно флиртующая, вызвала лишь затянувшуюся тишину в набитом салоне авто. — Ой какие все серьезные,— обиженную гримасу скривила и магнитолу, настроенную на какое-то попсовое радио, погромче включила. Оставшаяся дорога прошла спокойнее, чем каждая могла ожидать.

***

Девушки уже разминали затекшие конечности, стоя на небольшой поляне у берега — тут будто лет десять не ступала нога человека. Воздух был наполнен влажной прохладой, ароматы трав еле уловимым шлейфом касались тех, кто в ночи потревожил хрупкое спокойствие природы.

Девушки стремительно начали разбирать вещи, что с собой взяли. Продукты в шуршащих пакетах опустились на влажную траву, а немногочисленные сумки и рюкзаки разместились на мощных ветках деревьев.

— Дамы, у меня для вас сюрприз, — произнесла Мишель, чем вызвала удивление каждой, — надевайте. Для каждой есть.

И из сумки длинные белые платья, схожие с народными, достаёт. Плотная ткань, на удивление мягкая, переходит из рук в руки.

— Сопротивляться бесполезно — выбора у вас нет, — но увидев, что их надевают поверх одежды, добавляет. — Не, так не пойдёт. Раздевайтесь, — и стремительно стягивает собственный джинсовый сарафан, а после и бельё, облачаясь в привезенную сорочку. — Если праздновать старый праздник, то праздновать по всем правилам.

— Мишель, ну тут же ребёнок, — Лиза прижимала своё платье к груди, смущаясь от смелости Гаджиевой.

— Всё нормально, Лиз, — и тут уже Алиса поддаётся настроению блондинки, вещи летят на траву, а сорочка прикрывает тело, — чего я там не видела, — тишину разбавило тихое хихиканье младшей.

Всё постепенно облачались в костюмы, а Лиза с щеками, горящими алым, лишь наблюдала. Глаза зацепились за силуэт, что стоял чуть поодаль ото всех — татуированные пальцы, подцепив края футболки, неторопливо стягивали черную ткань, оголяя бледную спину. Когда одежда уже оказалась в ладонях, Лиза поняла — девушка не надела топ, а аккуратные округлые формы Медведевой, стоящей в пол оборота, подсвечивались тусклым светом полной луны. Андрющенко сама не поняла, что взгляд задержался дольше обычного. Зеленые глаза бегали вверх-вниз не замечая, что карие омуты уже смотрели в ответ, наслаждаясь чужим интересом.

— Лизка, чего ещё не переоделась? — Мишель подхватила брюнетку под локоть. — Пошли, мы с Алиской тебе плед подержим, раз стеснительная такая, — и потянула девушку на другой край поляны, через плечо одаривая злостным взглядом самодовольную блондинку, что уже успела натянуть платье и улыбалась во все тридцать два от так удачно сложившихся обстоятельств. Весь ее вид говорил "Она сама, я и пальцем не пошевелила".

***

Когда искры от разведенного наспех небольшого костра взлетали в воздух стаями бабочек и кружились будто по спирали, Куняшова подсела к чуть скучающей брюнетке, что глаза зеленые устремила на огонь дикий.

— Чего одна тут сидишь? — Алиса устроилась рядом, обрушив голову на чужое плечо.

— Наслаждаюсь моментом, — Лиза мечтательно наблюдала за клубами дыма, устроив щеку поверх макушки подруги, — думаю обо всем. Пойдем сосиски на костре пожарим?

— И меня есть идея получше, — встает стремительно и в сторону кромешной темноты леса. — Ты со мной? — руку тонкую тянет и пальцы в замок скрепляет с Андрющенко, на что уверенный кивок получает и между деревьев по невысокой траве ступает, будто, подобно кошке, в темноте видит.

Девушки босыми ногами смеряют бесчисленные тропинки, что среди деревьев паутиной сплетаются, пока к просторной поляне, что лунным светом освещена. Полевые травы и цветы распространяли тонкие ароматы, а яркие пятнышки соцветий, что еще не успели закрыться, пленили своей красотой и пышностью.

— Ты когда-то плела венки? — Алиса уже села на влажную траву и, поправляя полы платья, собирала небольшую охапку стеблей.

— Я? Нет, — Лиза садится рядом и повторяет действия Куняшовой. — Научишь?

Ловкие пальцы вплетали травы и цветы, что пыльцой желтоватой кожу марали. Заливистый смех и душевные разговоры наполняли пустующий лес жизнью. За ночной идиллией с самого края поляны наблюдала фигура, сложив на груди татуированные руки. Глаза, черные практически, прожигали парочку. Там, где, казалось, давно дыра выжженная, что-то тянущее появилось, тяжелое. Татуированная там же, где и стояла, на колени упала, и травы, что под руки попадались, неуклюже сплетала. Ветки полыни с колосками ковылевыми сплетались в неровную косу — других растений как назло поблизости не было, а выходить из тени в планы блондинки не входило.

***

Две фигуры с пышными венками, что листьями чуть прикрывали довольные улыбающиеся лица, вышли на поляну в разгар веселья — Малышенко с Гаджиевой уже не в первый раз прыгали через костер, задирая платья до предела, чтобы не подпалить, а Кристина лишь с грустной улыбкой наблюдала за кареглазой блондинкой, у которой впервые за время, что они в проклятой квартире заперты, искреннее счастье на лице отразилось.

— Маинькие, вы где пропадали? — Виолетта, вся в следах травы и земли, поднялась и приготовилась к новому прыжку. — Присоединяйтесь!

И девушки присоединяются. Венки аккуратно на траву поодаль убрали, а сами по очереди прыгнули. Мягкого приземления не вышло — колени больно проехались по жесткой земле, а в ладони впились мелкие камушки. Лиза тихо зашипела, отряхивая конечности от последствий падения.

Не успела брюнетка отойти от экстремального веселья и надеть венок, что с таким трудом сплела сама, на плечо Андрющенко опускается тяжелая ладонь. По спине в момент прошлись мурашки.

— Кошка, не пугайся. Это я, — и лицом к лицу становится, на расстоянии, чтобы не спугнуть. — Прогуляемся?

— Почему бы и нет? — и улыбается, успокоившись. — Веди, ты тут явно чаще меня бываешь. Но без глупостей. 

 — И мысли не было, — Кира руки вверх вскинула и дальше от компании двинулась, оглядываясь на брюнетку.

Когда девушки стояли уже у самой кромки леса, Медведева долго молчала, лишь запечатляя взглядом образ Андрющенко. Она была как с картины — черные короткие волосы, что чуть на глаза спадали, были прикрыты пышным венком, из которого травы полевые торчали вперемешку с цветами, а плотное белое платье открывало вид на татуировку, что аккуратно на ключицах расположилась. Кира пальцы татуированные к девушке напротив тянет, но у самой головы руку одергивает.

— Можно? — в большие глаза смотрит, казалось, снизу вверх, как щеночек. 

— Смотря что, — и улыбается задорно, ведь такое пышное, по меркам Елизаветы, празднование не могло разочаровать. 

И блондинка, получив разрешение со смоляной макушки венок стягивает, в руки тонкие передает. В глазах непонимание встречает, на которое лишь в улыбке самодовольной расплывается. Собственный венок снимает и на чужую голову перекладывает. Некоторые колоски выпадают, кожу бледную щекочут, лепестки полыни на плечи острые осыпаются.

— Вот это да, — тонкими пальцами по травам на голове проходится и в омуты черные смотрит, — когда успела? Красиво, — и венок, что рукой свободной держала, на светлую макушку опускает, заливаясь смехом, который после Медведева подхватывает. Блондинка пальцы к чужим тянет, чтобы в замок сцепить, но в глазах читает — "рано". Отступает. Не давит. Птичка должна сама зайти в клетку.

***

Возвращаются к костру они значительно медленнее — разговор о неважном завязывается сам собой. Компания вокруг костра устроилась и привезенные продукты, что на ветки уже нанизали, на костре поджаривала. Музыка из магнитолы через открытую дверь машины сочилась. Ночь проходила просто замечательно.

Лиза чувствовала то, что практически забылось со школьных времен. Чувство причастности. Тут ей рады. Тут её ждут. Тут она нужна. И Андрющенко от этого теплой волной удовольствия накрывает. Улыбка неосознанно на лицо наплывает, а в глазах отблески огня игривыми искорками бегают.

Брюнетка встает и чуть дальше от костра отходит, когда перекус подошел к концу и компания разбрелась в стороны. К новому прыжку готовится, когда рядом Медведева встает и руку собственную протягивает, предлагает. А Лиза смотрит немного на ладонь, после в глаза и пальцы в замок скрепляет. Парный прыжок? Почему бы и нет?

И одна из традиций, что на Ивана Купала придумана, исполняется. Кира строго по плану действует, чтобы хрупкое сердечко в чужой груди только для неё билось. Так терзать его внутреннему зверю приятнее будет. Но холодный расчет в голове, который ранее не подводил ни разу, сейчас с огнем в душе боролся, что умолял не разбивать хрупкий фарфор Андрющенко. Просил сохранить, защитить, в крохотных остатках тепла согреть. 

Приземление произошло мягче обычного, но ноги обеих проскользнули и юные тела повалились на землю, разразившись громким смехом, что привлек внимание девушек у машины.

— Прости, — Лиза смотрела на звездное небо, наслаждаясь моментом спокойствия.

— За что? — удивление отразилось на лице Киры, — Мне, лично, все нравится, кошка, — волосы, в траве перепачканные, в глаза лезут, когда блондинка голову поворачивает и на изящный профиль смотрит.

— Да я как всегда неуклюжая, — вздыхает. — Даже приземлиться нормально не могу.

— Кисуль, отставить грустные мысли, — татуированные пальцы холодом прошлись по тонкому запястью. — Пройдемся? Тут место интересное еще есть.

Встав с холодной земли и отряхнувшись, Медведева тяжелый взгляд на себе ловит. Малышенко. Она смотрела остервенело, с вызовом, всем видом показывая, что если хоть волос с головы Андрющенко упадет — Кире будет не просто плохо. На что ухмылка на губах с проколом растягивается хищная. Игра началась.

***

Папоротники преграждали путь, но ноги босые продолжали вперед двигаться неумолимо. Скоро деревья расступились, открывая вид на небольшой кусок берега с пирсом покосившимся, что местными рыбаками построен.

— Красиво здесь, — девушку восхитили виды природы не тронутой практически.

— Искупаемся? — Кира играла бровями, уходя ближе к кромке воды. 

— С ума сошла? Простынем, — брюнетка на траву опускается и ноги под себя подгибает.

— Ну Лизок, круто же и не простынем. У костра погреемся и все отлично. Пошли, — воду ладонью зачерпнула и капли стремительно в Андрющенко летят. — Все равно уже мокрая.

— Медведева, я тебя убью сейчас, — бежит к берегу, пока Кира все глубже в воду уходила.

— То, что мертво, умереть не может, — кричит раскрасневшейся от возмущения брюнетке.

Стоило Лизе в воде по пояс оказаться в воде, тут же губы холодные её горячие накрыли в поцелуе осторожном, будто сдержанном. Глаза распахнулись до предела и с черными омутами совсем рядом столкнулись. В них целая вселенная, пленящая, завораживающая. Шок, накрывший в первые минуты, унялся, уступая место наслаждению неожиданному.

— Ну всё, — оборвав поцелуй, оглашает Кира, — теперь ты официально моя невеста.

— С чего бы это? — голос был твердым, но скрыть отчаянно краснеющие щеки было невозможно. Брюнетка хотела спрятаться от всего мира и направилась к берегу.

— С того, — в спину ей продолжала Медведева, направляясь следом. — Сегодня же ночь Ивана Купала. Бабуля давным давно рассказывала, что если девушка подарит свой венок, за руки с тобой через костер прыгнет и на поцелуй при свете луны ответит, то она твоя невеста. Всё просто, — но стоило девушке со смоляными волосами обернуться, в зеленых озерах её глаз страх мелькнул. — Ну ты чего? Шучу же, — и улыбается ободряюще, пока внутри грудная клетка когтями поражения разрывается.

— Шутки у тебя тупые, Кира, — Лиза шумно выдыхает, когда босые ступни касаются грязного песка берега, а по телу порыв ветра табуны мурашек вызывает.

— Ну извини, кисуль, — марая влажные ноги, подходит со спины и руками талию хрупкую обвивает. — Я была не права,— слова эти со скрипом выходят, ни разу языка не касались. — Ты же дашь мне второй шанс? — и подбородок с ямочкой на плече чужом устраивает.

— Каждый достоин второго шанса, Кирюш, — и щекой на макушке блондинистой устраивается.

Недобрые огоньки в глазах Медведевой сверкнули, приняв жест за зеленый свет. Кончиком носа к чужой шее тянется, чуть потирая, вдыхая ароматы речной воды и горячего тела. Да только идиллию прерывает легкое похлопывание по ладоням, что с талии не сходили. Опять это премерзкое "рано". Да сколько можно? Сжав зубы посильнее отстраняется, а после и руки убирает. Брюнетка, что до этого спиной стояла, разворачивается и во влажные от промокших платьев объятия падает, ладони на лопатках устраивает.

— Прости, я не готова сейчас, — горячее дыхание ключицы чужие опаляло, а сердце удары в безжизненные ребра передавало.

— Кошка, всё в порядке, — в ответ обнимает, чуть крепче положенного. — Пошли к костру. Нас потеряли наверное.

Обратно идут в тишине. Каждая думает о своем, но ладони, что крепким замком меж ними висели, не отпускает. Возвращаются они, когда остальная компания, укутавшись в пледы, наслаждалась песнями под гитару, что предусмотрительно забрала из гаража Виолетта. Кристина под своим пледом согревала значительно продрогшую Мишель, что зубами стучала и как птенчик к длинноволосой жалась. Кажется, выезд пошел им на пользу.

Промокшие до нитки устраиваются ближе к слабому огню, пока Алиса ходит за парой пледов. На крепкое переплетение пальцев Захарова волком смотрит, переводя взгляд на ухмыляющуюся Киру время от времени. Эта блондинка никогда не отступает, Кристина ощутила это на себе. Остальным же приходилось теперь только аккуратно направлять Андрющенко, чтобы не дать погибнуть ещё одной невинной душе без возможности упокоиться.

В скором времени костер заливают зеленоватой речной водой и девушки направляются обратно в квартиру. Остаток дня мертвых каждая вольна провести так, как сама захочет.

— Кир, мы сможем прогуляться завтра? — глазами невинными на Медведеву смотрит, ища на дне омутов ответы.

— Без проблем, Лизок, прогуляемся. Только поспи для начала.