квартира недорого и надолго

Ледяные струи, покрывающие худое тело и заставляющие его невольно покрываться мурашками, смывали следы прошлой ночи. Кошмары уже долгое время не могут оставить разум Елизаветы в покое. Отголоски прошлой жизни преследуют её по сей день, заставляя просыпаться в холодном поту и молниеносно вытирать соленые дорожки с щек. "Я никогда не плачу", — собственный голос в голове отдавался неприятным эхо. Ложь. Слезы снова накатывают — горячие потоки из глаз смешиваются с холодными из душа. Такой контраст очищает разум получше любых медитаций. Сейчас в голове звенящая пустота.

Будто ничего и не было. Только лишь алеющие пятна на бледной коже выдают слабость брюнетки.

— Даже плакать красиво не можешь, — рот искривляется в ухмылке, а тонкие пальцы вжимаются в керамику раковины до белеющих костяшек. — Сама дура! Сама ВИНОВАТА! — голос срывается. Психотерапия не помогает, кажется стоит сменить врача. Какой это по счету? Четвертый? Шестой? Девятый? Не важно.

Девушка направляется на кухню, по пути собирая фантики со всех поверхностей — хозяйка никогда не откажет, если конфета всем видом показывает, что хочет быть съедена незамедлительно. Чайник издает финальный свист, позволяя заварить очередную кружку чая, спасающего Андрющенко от очередного срыва. Зеленый с ромашкой — отличное сочетание. Жидкость в кружке медленно окрашивается в желтоватый оттенок когда в дверь начинают стучать с нечеловеческой силой. Кажется еще немного и дверь слетит с петель и драматично упадет, впуская раннего гостя. Лиза на автомате берет со стола кухонный нож, с усилием сжимая его в ладони за спиной и на носочках приближается к выходу из квартиры.

— Кто там? — дрожь голоса удается контролировать.

— ВАША СОСЕДКА, — голос совсем молодой девушки немного успокаивает Елизавету. — ОТКРОЙТЕ ПОЖАЛУЙСТА, ОН МЕНЯ СЕЙЧАС УБЬЕТ, ПОЖАЛУЙСТА, ВЫ МОЯ ЕДИНСТВЕННАЯ НАДЕЖДА, — девушка за дверью навзрыд кричала, пытаясь вызвать у хозяйки квартиры хоть каплю сочувствия.

Лиза неуверенно повернула замок, не выпуская нож из рук, и приоткрыла дверь. В квартиру ввалилась девушка (скорее девочка лет 16-17 на вид), и сразу рухнула на пол прихожей. Она была откровенно тощей, с ярко-выраженными скулами и суставами конечностей. Тонкая кожа была покрыта гематомами настолько, что неясно было, как она до сих пор жива. Из носа и уголка губ стекали тонкие струйки алой крови, а под глазом расцвел фингал. Лиза оцепенела — она не знала, как помочь, ранее она была на месте девочки и никогда не дожидалась помощи. В голове снова всплывали воспоминания, но брюнетка постаралась сразу их выбросить, ведь медлить было нельзя.

— Давай вызовем скорую, на тебе же и живого места нет, — протараторила Андрющенко. — И полицию. Кто с тобой так? — старалась сдерживать себя, чтобы еще больше не пугать девочку.

— НИКОГО НЕ НАДО, — снова слезы. — Пожалуйста, они все равно не помогут. Отец снова напился и распустил руки, не впервой. Опять на месяц в интернат заберут, а потом домой, где отец еще злее станет. Можно я просто у тебя посижу, пока он не протрезвеет? Мне больше некуда идти, пожалуйста. Мы на 3 этаже живем, он в этом состоянии не поднимется точно, обещаю, — большие голубые глаза смотрели снизу вверх умоляюще.

— Хх..хорошо, — никогда не умела отказывать. — Но могу я хотя бы помочь обработать раны? Ты вся изувечена, еще немного и рухнешь здесь, — постаралась пошутить, чтобы разрядить обстановку, но получилось плохо. — Дай руку, проведу тебя до дивана, — горячие пальцы Андрющенко сплелись с ледяными гостьи. "Надо же было до такого ребенка довести, она на мертвеца сейчас больше похожа, чем на подростка", — пронеслось в голове брюнетки.

Усадив гостью на диван, Лиза поспешила на кухню, выуживая из морозилки пакеты с овощными смесями, а с верхней полки гарнитура аптечку. В опустевшей гостиной раздались саркастичные аплодисменты.

— А хороша актриса, я тоже в своё время поверила. Сразу видно тридцатилетний опыт, — ухмыляется по обыкновению блондинка, обнажая белоснежные клыки.

— Медведева, свали, она не должна тебя видеть раньше времени, — шикнула гостья.

— Ухожу ухожу, — вскинула ладони в воздух в смирении и незамедлительно растворилась в воздухе перед самым приходом Лизы.

Андрющенко тащила в руках все, что могло хоть как-то помочь девушке в беде. Пакеты овощей даже сквозь полотенца неприятно мозозили кожу, а аптечка с перекисью, зеленкой и бинтами упорно старалась выскользнуть из тонких пальцев.

— Ты что-то говорила? Мне показалось, что я слышала голоса, — карие глаза были направлены на незнакомку, в них читались сомнения.

— Нет, ничего, это дети на улице кричали, — сделала виноватое лицо и уткнулась лицом в ладони, слегка потряхивая плечами. Елизавета почувствовала вину за то, что пристает с вопросами к человеку в таком состоянии и лишь молча опустилась на колени перед гостьей. А значит роль сыграна хорошо.

В такой же обстановке Лиза обработала повреждения на лице и теле, стараясь быть максимально аккуратной, не причинив той еще больше страданий. Девочка и так натерпелась.

— А как тебя зовут? Если не секрет, конечно, — брюнетка до боли закусила губу, опять лезет с распросами.

— Все нормально, — постаралась выдавить полуулыбку. — Я Алиса, мне 17, твоя соседка с 3 этажа. Мой отец алкаш, а мать терпит все его концерты, — как на духу выдала девочка. — А как к тебе могу обращаться?

— Я Лиза, — чувствовала себя странно, Андрющенко и так не самый общительный человек в мире, а в таких условиях знакомиться получается впервые. — Приятно познакомиться, — улыбается, стараясь разрядить обстановку.

— Взаимно, Лиза, — улыбнулась в ответ. — Если я буду доставлять неудобства, то говори сразу, не хочу мешать такой хорошей девушке, у тебя ведь явно куча своих дел, а ты тут со мной возишься.

— Ну ты чего? Все в порядке, — девушка заволновалась — она что, ведет себя раздраженно? — Оставайся сколько угодно, все равно пока не восстановишься, не смогу тебя отпустить. Сейчас принесу постельное и отдохнешь, тебе надо поспать. А работаю я все равно из дома, так что потом сможешь приходить в любое время дня и ночи, — девушка отрыла на полках шкафа цветастый плед и большую подушку, оставленные прошлыми хозяйками, и устроила Алису на диване.

Девушка практически моментально провалилась в сон, а Лиза отправилась расписывать футболки — из-за переезда деньги текли сквозь пальцы, а кушать на что-то надо. Андрющенко погрузилась в работу, не замечая, как прошло несколько часов. Спустя время в проеме появилась короткостриженная, опираясь плечом на дверной косяк.

— О, ты проснулась? Чего-то хочешь? Может чай? — Лиза смотрела на девушку с долей сочувствия.

— Не откажусь, — задорным голосом произнесла та.

Девушки провели за чаепитием некоторое время, разговаривая обо всем на свете. Иногда Елизавете казалось, что девушка напротив рассуждает так по-взрослому, что может показаться, что она значительно старше своих лет. Вот что значит "рано повзрослела". Неудивительно, раз такие конфликты происходят не впервые. Алису стало по-человечески жалко — сколько же пришлось пережить этой малышке в столь маленьком возрасте. 

 — Мой вопрос может показаться неуместным, но не могла ли ты рассказать, что вообще произошло? — Лизе было интересно, что привело к столь плачевному состоянию девочки. — Если не хочешь, я больше не буду спрашивать... 

 — Да ничего страшного, — лучезарная улыбка, а в глазах грусть. Алиса вновь восстановила тот злополучный день. Девушка решила рассказать свою историю, опустив лишь подробности о времени, когда это произошло, и исходе того дня.

17 февраля 1995 г.

Тяжелый школьный рюкзак шумно опустился на линолеум прихожей. В квартире стоял отвратительный запах паленого алкоголя и дешевых сигарет, которые выкуривались одна за одной на маленькой кухне. Отец был пьян, снова. Алиса так устала. Отсчитывает дни до поступления в университет в соседнем городе, старается подготовиться к экзаменам максимально для поступления на бюджет, платить за ее учебу уж точно некому. Надежды на общежитие грели душу школьницы лучше горячих зимних батарей. Но сегодняшний день разбил все надежды на счастливое будущее.

С кухни Алиса услышала звонкий удар и тихий писк матери. Он опять за свое. Сколько можно? Учебники в секунду отошли на второй план - мать она в обиду не даст.

— Ах ты сука, — пьяный мужчина несвязно бросает оскорбления в женщину, забившуюся в угол у окна. — Опять по мужикам шлялась? Чего тебе, шлюха ты такая, не хватает? Как у Христа за пазухой живешь, а все по чужим хуям прыгаешь. Тебе мужа не хватает? Я тебе говорил, что если еще хоть намек на измену услышу, тебе, мразота, не жи...

Не успел договорить, как кулак прилетел в его челюсть. Алиса понимала, что сил её недостаточно, чтобы нанести хоть какой-то вред, но надежда, что он настолько пьян, что вырубится и наутро не вспомнит такую дерзость дочери. Но надежды снова разбились о реальность.

— Вот ты сукина дочь, за свою потаскуху-мать вступиться решила? Небось сама такая же, уже всем одноклассникам отсосала? Я из тебя всю эту дурь-то повыбиваю.

Удары поступали хаотично и, казалось, отовсюду. Под тонкой кожей расплывалась кровь, образуя островки гематом, мышцы болели, а кости были сломаны. Во рту появился стойкий железный привкус. С каждой минутой давать отпор становилось все сложнее, силы покидали молодое тело, в глазах потемнело. Девушка погрузилась в последний сон. Вот он конец?

Неизвестно, сколько прошло времени, Алиса очнулась в своей кровати. Все казалось лишь ночным кошмаром. Сейчас она выйдет из комнаты, а мама на кухне жарит сырники. Но её встретила лишь тень ее любимой мамы. Женщина в черной одежде сливалась с интерьером, будто и не живая совсем.

— Мам, что произошло, почему ты так выглядишь? — с голубыми глазами встретились пустые.

— Доченька, любимая, прости, я не смогла тебя спасти, — женщина свалилась с табуретки прямо на холодный пол. — Прости, родная, что дала ему сделать это с тобой... Только тебя уже не вернуть... — слезы полились из глаз безутешной матери.

— Мамочка, ты о чем? Вот же я, здесь, перед тобой, у меня ничего не болит, — большие глаза распахнулись сильнее, из них полились горячие потоки.

— Мне говорили, что твоя душа еще будет приходить ко мне, пока мы не похороним тебя. Осталось немного, дорогая, похороны сегодня и твоя душа наконец успокоится, — женщина аккуратно поднялась и направилась к выходу. — Еще раз прости, родная, я никогда тебя не забуду.

Алиса побежала вслед за матерью, но стоило выбежать на лестничную площадку, все вокруг закружилось и девочка вновь оказалась в гостиной. Нет, не может этого быть, вот же она — живая, стоит здесь... Только выйти не может, сколько бы ни пыталась. Глаза горели от соленых слез, когда девушка решила выглянуть в окно. По заросшей тропинке двигался темный силуэт, в котором Алиса узнала мать. Она направилась к свежевырытой могиле, в которую медленно опустили простенький гроб.

Она и вправду умерла? Да нет, не может быть... Или может?

5 января 1978 г. - 17 февраля 1995 г. (17 лет)

Прекрасная дочь и храбрая девушка