6
Со всех сторон слышится недовольный рык, и громче всего среди этого рычание слышится голос воеводы.
- Как ты по лесу ночью идти собралась? – спрашивает мой орк. Смеряет взглядом с ног до головы. – Ты же чуть больше козы. Волки сожрут быстрее, чем из виду скроешься. Да и тропинок не разглядеть ведь.
- А тот, кто тебя ждёт, пусть поволнуется как следует, и в следующий раз одну в лес так далеко не отпускает! – добавляет сидящей недалеко от нас орк с серьгой в ухе. Он как будто немолодой уже. Точно старше Чонгука. – Не дело это! Девок беспомощных в опасные места отпускать.
- Точно, - подхватывает орк рядом с ним. – А то ведь в лесу можно и орков встретить!
Снова темноту ночи разрывает дружный хохот.
Я утыкаю лоб в колени, чтобы скрыть пылающее жаром лицо.
- Не отпускали меня...
- Чего-чего? – после вопроса Чонгука снова все замолкают.
Поднимаю на орка глаза.
- Я немного... сама ушла... без спроса... - признаюсь я и снова утыкаю лицо в колени.
- Вот как... - тихо произносит воевода. – Ради дорогой травы, значит, решила жизнью рискнуть? Глупо. Неужто так деньги нужны?
Меня почему-то обижают его слова. Хоть и правдивы они, а всё равно неприятно.
- Всем деньги нужны, - бурчу я в свои колени.
Им легко насмехаться. Они большие и сильные. Их попробуй обидь! Ни волков, ни лихих людей не боятся. Сами кого хочешь обидеть в состоянии!
- Не дуйся, - к моей щеке прикасаются горячие шершавые пальцы воеводы. Чертят линию вдоль скулы, а затем поддевают мой подбородок и тянут вверх, заставляя поднять голову.
Сердце в груди снова пропускает пару ударов. Ну и ручища у этого орка! Не меньше моей головы. И сам он просто великан! Мы оба сидим, а я ему чуть ли не в пупок дышу.
И кожа у него такая горячая. Хоть и грубая, а прикосновение ощущается нежным и осторожным.
Надеюсь, в полумраке не видно, как пылают мои щёки.
Я настолько голых мужчин ещё не видела. У нас в городе все в рубахах ходят. И отец дома всегда одет. Впрочем, даже если бы у нас по улице так же все в одних штанах ходили, то я бы всё равно сейчас жутко смущалась.
Потому что орки такие крепкие, мышцами увитые, какими человеческие мужчины не бывают. Негде мне было такое видеть прежде.
Войны к нам в город на базар за покупками не приходят.
Мне кажется, или твёрдая как камень рука орка погладила сейчас мой подбородок?
- До утра с нами останешься, - тоном, не предполагающим возражений, объявляет Чонгук. – А как рассветёт проводим тебя до городских стен. Чтоб наверняка.
Боюсь поверить в такую удачу!
Неужели не убьют? Кажется, и не собирается никто. Не убивать, не...
Может, им только красавицы нравятся? С меня-то что взять? Правильно Чонгук сказал: милая, да и только. С козой сравнил.
Отчего-то грустно становится. Аж слёзы на глазах выступают. И чего это я? Зачем мне им нравится? Я жить хочу.
Воевода усадил меня поближе к костру, на котором, оказывается, давно и весело кипит котелок с похлёбкой.
Меня накормили и напоили.
Я вроде бы и отогрелась – и от костра жар, и от воеводы, сидящего совсем рядом. Он как печка. А всё равно дрожать продолжаю. От волнения, наверно. И пережитого страха.
До сих пор поверить не могу, что ещё жива. Не такие уж эти орки и монстры, получается? Хотя кто его знает? Вот засну и тогда сожрут! Может такое быть? Маловероятно, конечно, но вдруг?
К нам с Чонгуком подходит один из орков. В руках у него вязанная накидка.
Смотрю удивлённо? Чего это такое?
А мой орк почему-то начинает глухо рычать.
- Мёрзнет же девочка, воевода! – оправдывается подошедший к нам орк.
Чонгук бросает на дрожащую меня хмурый взгляд, в потом кладёт тяжёлую ладонь на плечи и притягивает к своему теплому боку.
Меня снова как скалой сдавило. Еле вдохнуть получается. Но отчего-то очень даже приятно. И тепло не только от его горячего тела согревать начинает, а откуда-то изнутри берётся. По груди и животу разливается.
Так странно всё это! Уже почти совсем нестрашно. Рядом с Чонгуком так и вообще нечего бояться кроме него самого. Он самый крупный и сильный. Рычит так, что все слушаются, даже я.
И тёплый он такой. И пахнет чем-то манящим.
Вот сейчас. Когда сижу, прижатая его рукой, запах его тела окутывает, в ноздри против воли пробирается.
И это тоже волнительно. И приятно, и беспокойно одновременно.
Никогда бы не подумала, что орки могут так пахнуть!
Незаметно и медленно чуть поворачиваю голову к Чонгуку, чтобы чувствовать острее его запах.
Отчего-то и голова начинает кружиться.
И правое плечо жжёт. Наверно, я его тоже при падении оцарапала.
- Воевода, а ежели девочка не твоя-то, то, может, пустишь её ко мне посидеть? – спрашивает тот смелый орк с серьгой в ухе. – Я, может, жениться надумал. Красивая больно. Рыженькая, как огонёк. А ты к себе прилепил, чтобы что? Чтобы завтра домой проводить?