2
Душа в пятки ушла. Чуть на месте богам душу от страха не отдала.
Коленки затряслись, а корзинка в руках ходуном заходила.
Думать некогда было, и я совершила очередную глупость. За спиной у меня Сележь шумела с бурными водами. В этой реке утонуть – нечего делать. Глубокая от самого берега. Быстрая и холодная. Я и плавать-то не умею почти. Не учил никто.
А с другой стороны если с холма спускаться, так орки точно заметят. Догонят — и пиши пропало. Вот я и решила попробовать спастись таким вот необычным способом.
На самом деле и мгновения не прошло. Увидела вдалеке страшных зелёных великанов, обвешанных боевой бронёй, ручку корзины через плечо перекинула, край юбки подобрала, на поясе подвязала и на дерево вверх полезла.
Понадеялась на чудо.
Нюх у орков не хуже слуха. Учуять могут на большом расстоянии. Обычное дерево точно никак не спасло бы. Но вечные деревья такие высокие, что могло и сработать. И листва у них густая и плотная. Волшебная. Не видно через неё почти ничего.
В конце концов, я надеялась, что они мимо пройдут. Думала, пересижу тут, пока из вида не скроются, и домой помчусь, сверкая пятками.
К полуночи добралась бы.
А эти на холм забрались, да и устроили тут прямо под моим клёном привал.
Конечно, место хорошее. Никто незамеченным к ним не подойдёт. Думала, сразу меня учуют, раз мимо не прошли. Но нет. Поводили носами, порычали. К реке спустились.
Я ведь тоже туда ходила. Решили наверно, что я по ней и ушла. Лезть на деревья, проверять не прячется ли там кто – не догадались.
Да они и не добрались бы до меня. Я на самый верх вскарабкалась. Туда, где ветки бы этих мощных, тяжёлых великанов уже не выдержали.
Заняли весь мой холм. Костёр развели.
А я сижу тут наверху, дышать боюсь. Прислушиваюсь к доносящимся до меня обрывкам голосов.
Какие же они у них страшные. Низкие, рычащие и рокочущие. Точно, как у диких зверей.
Сидят душегубы, не уходят. А у меня всё тело затекло уже. Мышцы на руках и ногах сводит судорогой от напряжения.
Солнце к самому горизонту склонилось, и мне так тоскливо стало, что хоть вой.
Не уйдут они! Ночевать тут будут.
Кусаю губы, чтобы не зареветь в голос. И шевелиться ведь нельзя. Услышат шорох – сразу найдут.
Мне их не разглядеть толком. Слишком расстояние большое, и листва мешает. Перед глазами стоят единственные орки, которых однажды издалека в нашем городке видела. Огромные они были, просто жуть. И смотрели так свирепо, что я сразу на другую улицу убежала.
Солнце садится за горизонт, и лес медленно погружается в темноту.
Я от усталости уже тела не чувствую. Ни рук, ни ног.
Зубы стучат то ли от холода, то ли от страха. Я только стараюсь, чтобы это было бесшумно. Уж очень умирать не хочется.
В голову лезут жуткие истории о том, что орки и человечиной не брезгуют. Вот упаду прямо к ним в костёр и сожрут меня тут же уже готовенькую.
А ещё ведь другое бывает...
Про девушек тех пропавших сказывали, я слышала, что орки их не ради еды замучили. Перепивший хмеля сосед меня пугал как-то, что они их того... как женщин...
После такого, конечно, ни одна не выживет.
От этих мыслей мне совсем плохо делается. Дрожу уже вся целиком. Силы с каждой минутой покидают. Понимаю, что не досижу тут до утра ну никак.
А значит, вот она моя судьба – погибнуть страшной смертью. От лап жестоких монстров.
Может, повезёт, и я просто сломаю шею, когда упаду?
Тихо-тихо, двигаясь очень медленно, переношу вес тела и присаживаюсь на одну из веток. Она слишком тонкая и прогибается от этого. Но мне уже почти всё равно.
Усталость берёт своё.
Прислоняюсь головой к стволу и прикрываю глаза. Тут же наваливается слабость и дрема.
Вздрагиваю, встряхиваюсь и тут же пугаюсь, что нашумела.
Нет... внизу всё спокойно. Значит, меня ещё не обнаружили.
Становится совсем темно, и где-то вдалеке слышится волчий вой.
Стираю с щеки выкатившуюся слезу. Мама с отцом сейчас либо ищут меня, либо уже оплакивают пропавшую дочь. Как же хочется домой, к ним в объятия!
Во что бы то ни стало пытаюсь не закрывать глаза, но сонливость утягивает куда-то в черноту. Накрывает тяжёлым одеялом. Давит на плечи. Смыкает веки.
Тихие, рычащие голоса орков превращаются в колыбельную.
И я не замечаю, как это происходит. Теряю контроль над телом. Сдаюсь усталости и проваливаюсь то ли в сон, то ли в обморок.
Съезжаю с ветки, на которой сижу. Неловко взмахиваю руками в попытке уцепиться за что-то и удержаться на месте.
В ладонях хрустит сухой сук. Нога соскальзывает вбок, а я уже лечу вниз.
Ну вот и всё! Не судьба мне стать чьей-то женой. И травницей тоже. Ничего мне суждено, кроме как сгинуть в этом лесу.
Вопрос только как скоро это произойдёт. Вот бы быстро и безболезненно! Святая богиня, помоги хоть в этом!