Признание сквозь завесу боли
Дверь на Бейкер-стрит захлопнулась с грохотом. Шерлок вошёл первым — быстрыми, сердитыми шагами, отбрасывая пальто и не глядя на Джона. Джон вошёл следом, закатав рукава, весь ещё в адреналине после погони, почти улыбаясь. Но в следующую секунду Шерлок обернулся, и в его взгляде была буря.
Ш: Ты с ума сошёл?! — выкрикнул он. — Ты мог погибнуть!
Джон застыл.
Д: О чём ты вообще?! Это был обычный переулок и не самая быстрая машина!
— Обычный?! — голос Шерлока сорвался, дрожал. — Там был вооружённый человек! Ты выскочил вперёд, без прикрытия, без плана, как идиот-герой!
— Я делал то, что должен был сделать. Это называется импровизация и инстинкт, Шерлок, возможно, ты слышал о таком!
Ш: Это называется самоубийство, Джон! — голос стал почти криком. — Ты… ты просто… лезешь под пули, как будто твоя жизнь ничего не значит!
Джон подался вперёд, взвинченный:
Д: А что, по-твоему, я должен был сделать? Сидеть и ждать, пока ты скажешь «двигайся»? Я не твой солдат, Шерлок, и не твой ученик! Я умею думать! Я не бессмертный, но и не хрупкий, чёрт возьми! Ты ведёшь себя так, как будто я не способен на самостоятельные решения!
Шерлок дёрнулся, как от пощёчины. Несколько секунд он молчал тяжело дыша и опустив голову. Потом — с тихой яростью:
Ш: Ты не понимаешь!
Д: Что? Что я не понимаю?!
Ш: Ты думаешь, я злюсь, потому что считаю тебя глупым?! — его голос вдруг сломался. — Потому что я думаю, что ты беспомощный?! Нет, Джон! Я злюсь, потому что ты… ты рискуешь собой так, как будто тебя можно заменить… как будто…
И вдруг — он замолчал.
Но было поздно.
Глаза его налились слезами. Он отвернулся, быстро провёл рукой по лицу, но голос уже дрожал, без возможности контроля:
Ш: Потому что я люблю тебя, идиот. Потому что я боюсь, что однажды ты не вернёшься! Потому что я прыгну с крыши, если тебя не станет!!!
Тишина. Абсолютная. Жгучая.
Джон застыл. Всё внутри него будто на секунду перестало дышать.
Шерлок в панике шагнул назад, как будто сам себя испугался. Его губы дрожали, глаза наполнились страхом — не перед смертью, а перед тем, что он только что сказал.
Ш: Я… — он почти прошептал, — я не должен был… сказать…
Он отвернулся, будто хотел исчезнуть. Его плечи сжались, как у ребёнка, которого только что отругали перед всем класом.
Ш: Прости. Забудь. Забудь, Джон... пожалуйста! — сказал он глухо, хрипло, умоляюще, пытаясь вернуть себе контроль.
Джон не отвечал.
Он стоял, всё ещё переваривая то, что только что случилось. И впервые за долгое время — он увидел настоящего Шерлока. Не великого детектива. Не аналитика. Не логика. А человека, у которого дрожат руки, который так долго носил в себе любовь, что она вырвалась сквозь гнев, страх, и боль.
Д: Шерлок, — тихо сказал Джон. Д: Посмотри на меня.
Тот не двигался.
Д: Пожалуйста.
Шерлок поднял глаза. Медленно. Осторожно. И в них было всё — раскаяние, боль, отчаяние, безнадёжность. Он был не готов, он хотел сказать это совсем не так! Он хотел сказать это везя Джона на дорогой машине когда ветер подхватит его кудри, но не так!
Теперь всё уже неважно, ТЕПЕРЬ ДЖОН УЙДЁТ НАВСЕГДА!