Два месяца..
---
Радостно шагая по аллее, ведущей к вокзалу, Тан сиял, как солнечный зайчик. Он с жадностью облизывал яркую леденцовую конфету, которую ему купил Гук, а его глаза светились неподдельной детской радостью.
— В этом году лето совсем не щадит, — с шутливой обречённостью вздохнул Гук, обмахивая лицо ладонью и делая несколько больших глотков из бутылки воды. Затем смочил лоб и запястья, будто пытаясь унять жару.
— Не говори, — откликнулась ЫнХе, беря у него бутылку. Она аккуратно промочила губы и лоб, закрыв глаза на секунду, наслаждаясь прохладой.
— А на каком перроне они будут?
— Мама сказала, позвонит, когда будут подъезжать.
Они остановились у входа в вокзал, прячась в тень от палящего солнца. Тень под старым деревом дарила иллюзию прохлады.
— О, мама звонит, — встрепенулась ЫнХе и, быстро достав телефон из кармана, поднесла его к уху. — Алло, мам... Да, мы уже тут, стоим, ждём... Угу. Хорошо.
Тан, щурясь на яркое солнце, прикрыл лоб рукой и вопросительно поглядел на мать:
— Мам, они уже приехали?
— Да, сыночек. Сейчас они выйдут. Чон, возьмёшь Тана за руку?
Едва заметив знакомые фигуры на фоне шумного вокзала, ЫнХе замерла. В ту же секунду мама, поставив сумки на землю, подбежала к дочери и крепко прижала её к себе, как будто не верила, что наконец снова держит её в объятиях.
— Моя девочка...
Слёзы наворачивались на глаза МинСу, а голос дрожал от эмоций. Отстранившись, она бросила взгляд на Гука и Тана, затем прижала к себе племянника:
— Гук~и...
Подошёл отец. Он обнял ЫнХе, тихо шепнув:
— Привет, моя дочурка, — и поцеловал её в висок.
— Привет, ХёнУ, — с радостью поздоровалась девушка и обняла брата, которого до этого знала лишь по фотографиям. — Знакомься, это мой сын — Ли Тан.
Мальчик застенчиво посмотрел на высокого дядю, а тот с лёгкой неловкостью пробормотал:
— Привет…
— Привет, ДжиХун, — тихо сказала ЫнХе, позволяя брату заключить её в объятия. Мама стояла рядом и, глядя на них, едва слышно прошептала:
— Вы такие похожи…
— ЧонГук, ты так вырос… — удивлённо воскликнул ДжиХун, пожимая руку кузену. — Не ожидал увидеть тебя здесь.
— Я тоже в приятном шоке, — тепло улыбнулся Гук. — Рад встрече.
Когда они добрались до дома, мама восторженно оглядела пространство:
— Такой большой…
— Это не мой дом, — спокойно отозвалась ЫнХе, помогая внести рюкзак ХёнУ.
— Здравствуйте, — у порога встретил гостей МинДже, вежливо кивнув. — Я отец ЫнХе.
— Здравствуйте… — пожимая руку молодому мужчине, господин У Шик слегка улыбнулся. — Позвольте помочь.
МинДже, взяв сумку, скрылся в доме.
— ДжиХун, — представился парень, бегло осматривая интерьер.
В доме царила лёгкая суматоха, и в то же время — уют. ЫнХе металась между кухней и столовой, словно добрая фея, разносила чай, угощения, раскладывала печенье и посуду, чтобы каждому было удобно.
— ХёнУ, пойдём, покажу тебе свои машинки! — Тан с энтузиазмом потянул двоюродного брата в детскую.
Сидя в гостиной, семья постепенно погружалась в мягкую беседу.
— Так неловко… — засмущался ДжиХун, с нежностью глядя на сестру. — Всё ещё не верю, что ты передо мной. Помню, как мама ходила с тобой беременна… А теперь — вот ты.
— Моя красивая дочь… — прошептал У Шик, обнимая ЫнХе. — И внук мой красавец, весь в отца. Да и отец — что ни слово, то модель.
МинДже, стоя чуть поодаль, молча сделал глоток чая. Гук чуть заметно кашлянул и сказал:
— ЫнХе не моя жена.
Девушка бросила на него вопросительный взгляд, гадая, что ещё он скажет. Но МинДже, как будто не услышав, промолчал.
— А разве… он не твой муж? — удивлённо спросила МинСу, переводя взгляд с зятя на дочь.
— Мам… давай потом, — ласково улыбнулась ЫнХе и продолжила пить чай.
— Как ХёнУ? Хорошо учится?
— Очень. Он старается, — тепло улыбнулась мама, и её глаза засветились гордостью.
— ЧонГук, как твои родители?
— Всё хорошо. Папа с мамой дома, Да Ын в школе.
МинСу, кивнув, погладила племянника по плечу и улыбнулась.
Через несколько минут в комнату вбежали мальчишки.
— Мам, можно мы с ХёнУ пойдём в тот парк аттракционов, где мы были с папой? Пожалуйста…
Тан забрался к маме на колени, стащил со стола печенье и с хрустом откусил кусочек.
— Хорошо, только оденься потеплее, ветер сегодня сильный, — ласково проговорила ЫнХе, трепля сына по голове.
— МинДже, ты с нами?
— Думаю, останусь дома… — тихо сказал он, отводя взгляд.
— Нет! Папа, пошли с нами! — взмолился Тан и, подбежав, обнял отца.
МинДже усмехнулся, поднял сына на руки и кивнул:
— Ладно. Раз ты настаиваешь.
На улице ветер играл в кронах деревьев, листья тихо шуршали, а солнце мягко обливало всё золотистым светом. ЫнХе шла, взяв под руку маму. Отец шагал рядом. Мальчишки бегали вперёд, то и дело смеясь. Атмосфера напоминала старую добрую фотографию — ту, что пахнет летом и счастьем.
Обернувшись, ЫнХе окликнула Чона:
— Гук, смотри, какие фигурки из кустов! Как в сказке…
Гук подошёл, огляделся, слегка улыбнулся. А позади, чуть отставая, в одиночестве шёл МинДже, задумчиво глядя вперёд.
«Главное, что она счастлива…»
— думал МинДже, медленно переставляя ноги по гравийной дорожке парка. Его мысли блуждали в прошлом, сердце сжималось от вины, но взгляд был прикован к улыбающемуся лицу сестры.
— МинДже!
Голос ЫнХе прозвучал звонко и неожиданно. Он поднял голову и взглянул в её сторону. Она махала рукой, глаза сияли — добрые, тёплые, какие он не видел давно.
«Что с ней?.. Она улыбается мне?» — внутренне насторожился Джэ, сердце пропустило удар.
— Что? — растерянно бросил он, отгоняя тревожные мысли и ускоряя шаг.
— Иди быстрее! — засмеялась она, протянув руку и ловко взяв его под руку, как будто это было привычно. — Не отставай.
МинДже нахмурился, не в силах скрыть удивление:
— Что с тобой?
— В смысле?
— С чего такая доброта? Где подвох? — подозрительно прищурился он.
ЫнХе задумалась, потом вдруг подняла глаза и искренне улыбнулась, немного неуверенно:
— Просто… Я хочу, чтобы этот день остался светлым в памяти. Пусть сегодня будет наполнено не болью, а теплом. Ты всё ещё мой брат. Пусть... всё вышло сложно, но ты остался частью моей жизни.
Она глубоко вдохнула, будто на мгновение борясь с собой:
— Я… пытаюсь тебя простить. Я не говорю, что уже простила, но я хочу. Устала тащить за собой эти обиды. Долго думала об этом. Сегодня — мой первый шаг. Ты всегда заботился обо мне, даже когда я кричала, что ненавижу тебя… А я ведь правда тогда так думала.
Её голос дрогнул, но она продолжала:
— Я… правда тебя ненавидела.
МинДже тихо усмехнулся, с грустью глядя в землю.
— Я знаю, — прошептал он, не поднимая взгляда.
— С сегодняшнего дня, я постараюсь быть с тобой добрее. Так что не пугайся, если я буду странной.
Он нежно потрепал её по голове, прижал к себе за плечи. Шли молча. Ветер развевал волосы ЫнХе, в её взгляде отражался солнечный парк, где дети смеялись, а Тан носился по траве с ХёнУ, их звонкий смех разрывал тишину дня.
— Знаешь… — вдруг произнесла она, почти шёпотом, — странно это всё. Может, даже ненормально… но я ни на секунду не жалею, что Тан — мой сын.
Она улыбнулась, глядя, как мальчик смеётся, кружа по кругу.
— Он хороший. Шкодливый, упрямый, но… такой родной. И пусть я всё ещё злюсь на тебя, пусть всё ещё ненавижу — за то, что ты сделал, — я…
МинДже хотел было что-то сказать, но она подняла руку, остановив его.
— Подожди. Позволь мне задать один вопрос.
Она замолчала, собираясь с духом. Он замер в ожидании.
— Ты относишься ко мне не как к сестре… верно?
Будто молния ударила в самое сердце. МинДже застыл, кровь в жилах похолодела. Он резко посмотрел на неё, дыхание перехватило.
Мысли в голове путались. Столько лет он боялся этой темы. Столько лет уговаривал себя, что это ненормально. Столько лет носил в себе эту правду.
— Я… не знаю, с чего начать.
Он прочистил горло, нервно почесал бровь.
— ЫнХе, пойми… я скажу то, что копилось годами. Не хочу, чтобы это прозвучало как оправдание. Не хочу, чтобы мои слова стали последними.
Она лишь кивнула, затаив дыхание.
— С детства я чувствовал, что мы… разные. Что-то внутри меня не давало покоя. В средней школе это ощущение усилилось. И тогда я понял — моё чувство к тебе выходит за пределы братской привязанности.
Голос дрожал.
— Я боялся себя. Считал это неправильным. Я злился на себя, избегал тебя, старался меньше общаться. Но всё было напрасно. Я не мог… забыть.
Он на мгновение замолчал, потом выдохнул.
— А потом… случилось то, за что я до сих пор ненавижу себя. То, что я не могу простить себе.
Они продолжали идти, рука в руке.
— Позже я узнал правду. Что мы не родные. Я… обрадовался. Но одновременно это убило меня. Потому что я уже причинил тебе боль. Прости меня… пожалуйста. Я не могу и не хочу смотреть на тебя просто как на сестру. И за это тоже… прости.
ЫнХе остановилась. Слова, которые она предполагала услышать, всё равно ударили сильнее, чем она могла представить.
— МинДже… я… я не знаю, что сказать. Я догадывалась… но услышать это вслух… это…
— Не говори ничего. Это моя ноша. Мне с ней жить. Я ничего не прошу, я понимаю. Просто… мне нужно было сказать это вслух.
— Тогда… я ничего не скажу. Но я всё равно буду пытаться простить тебя. Потому что… мне важно, чтобы ты остался рядом.
— Мааам, смотри!
Голос Тана прервал тяжёлую тишину. Он подбежал, гордо держа в ладошке улитку.
— Тааан! Ты чего?! — взвизгнула ЫнХе, отшатнувшись.
Мальчик рассмеялся и, как ни в чём не бывало, убежал прочь.
— Вот же сорванец… — пробормотала она, не сдерживая улыбку.
На скамейке, в окружении семьи, она почувствовала себя впервые за долгое время спокойно. Папа играл с мальчишками, мама обсуждала что-то с МинСу, все смеялись.
Она подняла глаза к небу. Всё начинало налаживаться. У неё был сын. Были родители. Братья. Была семья. Такая, о какой она мечтала в детстве.
— ЫнХе, ты с нами? — размахивая рукой перед лицом дочери, мама вернула её из мыслей.
— Ага… просто задумалась, — тихо сказала она и прижалась к теплой ладони матери.
— Я хочу поехать в наш дом. В Гимпхо. Мы с Таном там жили восемь лет. Хозяйка умерла… и всё переписала на нас.
— Правда? А у неё не было родных?
— Была… сын. Но он так и не появился ни разу за всё это время. Лет шесть, наверное, уже прошло.
— Вот как… — мама с грустью покачала головой. — Ну что ж, поедем туда вместе. Посмотрим, как вы там жили.
— А смотри, смотри! Твой отец опять с детьми носится. А эти оболтусы — ДжиХун и Джэ — стоят, воздух мнут! — рассмеялась она.
ЫнХе тоже рассмеялась — искренне, легко, впервые за долгое время.
----
Прогуливаясь по тенистой дорожке парка, ЫнХе крепко держала маленькую ладошку Тана в своей, ощущая, как его лёгкое тепло переплетается с мягким дуновением жаркого летнего воздуха. Солнечные лучи пробивались сквозь листья, играя бликами на лицах прохожих, а в воздухе витал запах свежескошенной травы и цветущих кустов. Тан вдруг потянул маму за рукав и жалобно протянул:
— Мам, я хочу мороженку...
Его глаза заблестели, а голос дрожал от нетерпения. ЫнХе улыбнулась и, погладив его по голове, мягко ответила:
— Хорошо, подожди минутку, я попрошу МинДже, он обязательно купит тебе.
Она позвала брата, который медленно шагал немного позади, задумчиво глядя в сторону.
— МинДже, ты не мог бы купить Тану мороженое? — с лёгкой надеждой в голосе обратилась ЫнХе.
МинДже, подняв глаза и встретив взгляд сестры, слегка улыбнулся, хотя в его взгляде всё ещё читалась усталость.
ЧонГук, обводя их загадочным взглядом, подошёл и лёгким шагом встал рядом с сестрой.
— Так вы, наконец, помирились? — с тонкой улыбкой спросил он, шагая нога в ногу с ними.
ЫнХе слегка вздохнула, её губы дрогнули в лёгкой грусти:
— Не совсем... Но я пытаюсь его простить. Я устала от обиды и злости, хотя она всё ещё есть во мне. Но понимаю — это всё было в прошлом. И если бы не Тан, возможно, я совсем не была бы тем, кто я есть сейчас. Он — лучшее, что у меня есть.
ЧонГук вытер со лба пот и с улыбкой качнул головой:
— Да уж, жара невыносимая. Не понимаю, как дети могут играть на улице в такую погоду.
ЫнХе с теплотой посмотрела на брата:
— Мы тоже когда-то были такими, неугомонными и весёлыми.
Вдруг в глазах девушки заискрился озорной огонёк, и она оживилась:
— А давайте пойдём к морю? Побрызгаемся, хотя бы немного освежимся! Как вам идея?
Родители и братья с улыбкой переглянулись, и отец первым поддержал:
— Отличная мысль! Я — «за».
Все единогласно согласились, и автобус вскоре тронулся к берегу.
«Как же красиво здесь», — думала ЫнХе, рассматривая через окно автобуса яркие улицы Сеула, наполненные жизнью. Здесь всё дышало энергией и светом — прохожие улыбались, аромат цветущих сакур смешивался с запахом уличной еды, а звуки оживлённых разговоров создавали особую атмосферу. Воспоминания о Торонто казались далекими — там было красиво, но здесь — живо, по-другому.
Она вдыхала глубоко, ловя в носу тонкий аромат морской соли и свежести, который сразу возвращал её к детству, к ранним утрам, когда солнце лишь начинало красить небо в ярко-розовые оттенки.
— Приехали? — раздался мягкий голос, и она почувствовала легкий толчок, автобус остановился.
Выйдя на горячий песок, ЫнХе ощутила его тепло, словно он наполнял её энергией. Женщина рядом с ней оглядывалась с восторгом:
— В Пусане не так красиво, правда?
— Давайте остановимся здесь на минутку, — предложил ДжиХун, поставив рюкзак на песок и улыбаясь мягко.
ЧонГук, уже сняв футболку, с хитрой улыбкой предложил:
— Может, искупнёмся?
ЫнХе посмотрела на брата с легкой досадой:
— А у нас нет купальников...
Он лишь пожал плечами и рассмеялся:
— Ну, ничего. Просто посидим на берегу.
Парни уже пошли в воду, а ЫнХе осталась с мамой, погружённая в тихий разговор.
— Доча... А у тебя был кто-то, кого ты любила? МинДже ведь не тот, правда?
ЫнХе тихо кивнула:
— Нет, мама, это не он. Он просто отец Тана, я тебе уже рассказывала.
— Помню, тот самый... — усмехнулась мама, — засранец.
Девушка чуть улыбнулась, но в её глазах мелькнула грусть.
— Тот, кого я любила, — вздохнула она, — никогда не станет моим.
— Почему? — удивилась мама.
ЫнХе опустила взгляд и долго не могла ответить, пока наконец не собралась с силами:
— В тот день... я пошла к нему домой, чтобы успокоиться, а потом произошло страшное. Его отец... порезал его ножом в ссоре.
— Какой ужас! Он выжил? — испугалась мама.
— Да, но... после этого он исчез. Мы не виделись восемь лет. Недавно встретились — он теперь хирург, у него есть жена и дочь. Он рассказал мне всё.
Девушка вздохнула, и мама погладила её по волосам:
— Не волнуйся, милая. Первая любовь редко бывает последней, но у тебя всё впереди.
— Пошли к ребятам, ноги надо охладить, — улыбнулась ЫнХе, вставая с песка.
Возвращаясь домой, семья шла медленным шагом. Уже вечерело, солнце садилось за горизонт, и теплый ветерок приятно освежал кожу после долгого дня. Двое мальчишек, обычно шумные и энергичные, сейчас тихо шли рядом — устали.
— Хорошо отдохнули? — спросил МинДже, держа за руки ХёнУ и Тана.
— Да, — улыбнулся ДжиХун, — в следующий раз приезжайте на Пусанский пляж. Там не так уютно, но мне просто не довелось увидеть других пляжей.
ЫнХе радостно шагала рядом с братом и, бросив взгляд на сына, шутливо сказала:
— У меня теперь столько братьев, хоть бы одна сестра была!
— Есть у тебя сестра ДаЫн, ты забыла? — возмутился ЧонГук.
— Ой, простии... — засмеялась ЫнХе, подхватив брата под руку.
— Всё, теперь ты не моя сестра, отцепись! — попытался вырваться Чон, но быстро сдался и рассмеялся вместе с ними.
Погрузившись в свои мысли, девушка не замечала как улыбка на её лице, не сползала с самого разговора с Чоном. Все вокруг голдели, общались, Чон с ДжиХуном о чём-то активно беседовали, попутно жестикулируя, доказывая об обратном. Даже МинДже подключался в их спор, также отстаивая свою правоту. Детишки как всегда на своей волне, им лишь бы посмеяться да подурачиться. Опустив взгляд в пол, девушка следила за рисунками плитки, пытаясь не наступить на рубцы, и различные изгибы. Узоры так быстро менялись, что в глазах начало мельтешить. Неожиданно кто- то взял её под руку, и легко приобнял. Отделавшись легким испугом, ЫнХе подняла взгляд на попутчика, это был МинДже. Ничего не сказав, он просто шагал рядом с ней, не пытаясь даже ускорить шаг, зная как медленно она ходит.
– Ты что-то хотел? - Сказала охрипшим голосом девушка. Наверное охрип из-за длительного молчания. Прокашлявшись она сново устремила свой взгляд на Джэ.
— Нет.. просто.. смотрю на тебя, ты молчишь долгое время, подумал может, что случилось.
- Отрицательно кивнув головой, ЫнХе посмотрела вперёд. Небо ставало темно синим, а лучи солнца окрашивали облака в ярко- оранжевий. Иногда отдвали жёлтым и розовым. Птицы летали над людьми, и издавали различные приятные звуки, что ещё больше окунало и оставляло след в памяти об этом лете.
По алее прогуливались семьи, такие как они. Даже люди других национальностей, скорее всего европейцы, или американцы ходили по алее, кто-то ел мороженое, кто-то спешил куда-то быстрым шагом. Старики медленно передвигались, наслаждаясь погодой и запахом моря. Кто-то также шёл под руку с другом, или мужем, или сестрой, или..
Задержав взгляд на маленькой девочке, которая радостно шагала впереди волоча за собой собачку на колёсиках. Малышка ярко улыбалась, одаривая прохожих стариков улыбкой, некоторые останавливались чтобы полюбоваться над ребёнком. Некотрые даже подходили и дарили пару конфет. За ней шли мама и папа, которым она переодичесики улыбалась, поворачиваясь назад.
Подходя всё ближе к этой паре, ЫнХе все больше убеждалась в том, что ей не показалось что это был ТэХён. Это был он.. Осматривая его из нескольких метров, она заметила, что тот держит свою жену за руку, сплетя пальцы. Жена ему широко и мило улыбалась.
" Значит у них всё хорошо". Подумалось ей, пока она не посмотрела на выражение лица мужчины.
Казалось бы, он тоже улыбался.. но ямочки и складки на щеках, которые она видела на его лице, когда он ей улыбался. Да вот буквально недавно она их видела.
Но сейчас их небыло видно. Это было не искринне, он был холоден, но скрывал настоящее чувство под маской улыбки.
"И долго он так будет жить?". Сказал же, что не бросит свою дочь и жену. Значит сдержит слово, и не подаст виду, что не искриннен.
"Но дочь то он свою любит?". Или тоже не искринне улыбается..
Ответ пришел к ЫнХе сразу. Как только малышка смотрела на ТэХёна, и говорила "папа" он тут же таял, расплываясь в улыбке. И на лице появлялись те самые ямочки и складки, которые она знает. Даже ещё искренней чем улыбался ей.
" Я одна заметила ТэХёна?"
- Задаваясь вопросом, девушка посмотрела посторонам, и заглянула в глаза Чона и затем МинДже. "Одна"... Это хорошо или плохо?
Нет возможности оторвать взгляд от того - кто идёт впереди, и не с тобой.
Нет возможности сказать
" Привет, как у тебя дела?".
Нет возможности " Обнять, и спросить как ты себя чувствуешь, нужна ли тебе моя помощь?".
Нет возможности- дотронуться до руки, хоть на одну милисекунду..
Нет возможности сказать его имя.. Нет возможности даже подумать о том, чтобы он сейчас подошел и заговорил с ней. Спросил о её состоянии, о том - как тяжело ей даётся жить на протжении восьми лет, и двух месяцев.
Нет такой возможности!
Но... есть веротность того, что они встретятся взглядами и пройдут мимо, как незнакомцы.. И это случилось.
" Боялась ли она этого?". Да.. боялась.
" Боялся ли он этого?". Да, боялся.
Вздрогнув, от легкого холода который пронёсся по её телу, девушка немогла не смотреть ему в глаза.
Она увидела как его лицо вытянулось в удивлении, он тоже не ожидал её увидеть, как и она его.
Взгляд ТэХёна говорил сам за себя. Взгляд отчаяния и тоски. Обмана самого себя, и всех вокруг. Он запутался.. Она смогла прочитать его за доли секунды, а его жена не может прочитать его за восемь лет. Шаги стали тяжелее и ноги стали ватными, буд-то отказываются идти, буд-то хотят чтобы она остановилась.
Но не может. Нет такой возможности..
У них нету такого права.
Лучше бы она не ехала сюда, на этот пляж.
Лучше бы она поехала на другой пляж.
Лучше бы она не уезжала из Гимпхо, и жила там свою скромную жизнь, с Таном. Лучше бы она не приезжала в Сеул.
Лучше бы она не приезжала в эту чертову Корею!
И... лучше было бы.. если бы она не знакомилась с ним. А просто оставила его в покое, в тот вечер на ночовке у Рози. "Нельзя вернуть время назад?"
Осталось всего два метра расстояния, которое могло бы их соеденить. Но между ними был метр расстояния, из-за которого они пройдут мимо.
И даже не поздороваются. Лишь просто будут смотреть друг другу в глаза, передавая емоции, и позволят прочитать друг друга по глазам. Боковым зрением ЫнХе замечает как Чон смотрит на неё, она поняла, что он тоже заметил ТэХёна. Но не подаёт виду.
Она лишь смотрит на того, кому отдала свои чувства, первой любви.
Того - кому посвятила бы жизнь. Того - которого будет любить всегда.
Того - кто также верен ей, как и она ему. Эта верность лишь в душе, не в действии..
Как хотелось бы действовать. "А есть ли смысл?".
Почувствовав как сильнее сжалась рука, девушка поморщилась от легкой боли. МинДже сжал руку сильнее.
" Он тоже заметил ТэХёна?". Это не важно, она не будет поднимать взгляд на брата, тратить свои драгоценные секунды. Она знала, что если посмотрит на Джэ, то упустит тот метр который остался.
Не верится.. она даже не заплакала, чувства заблокировались.
" Это от шока?".
" Чувства выйдут наружу позже?".
Главное, что не сейчас. Выдохнув, она все также смотрела в упор.
Смотрит ли Тэ, на неё с такими же мыслями? Смотрит ли он на неё с такой же тоской, как она.. Точно смотрит!
"Или это илюзия?".
Мимолётно, краем уха ЫнХе услышала
" Какая красивая пара, дочка очень похожа на отца".
Это сказала мама. Но девушка не зацикливалась на её словах, это сейчас не важно.
Заметив, что молодой человек смотрит куда-то в сторону, госпожа МинСу посмотрела на дочь, и поняла.. Прикрыла рот лодошкой.
Она попала буд-то в сериал драмму, с печальным концом. В главной роли её дочь..
Откуда-то пишут же такие сценарии..
Всё.. у нее нету сил, даже оглянуться назад, она боялась, что он не оглянулся.
Теперь те два метра которые могли их свести, стали увеличиваться, его силуэт все дальше и дальше. Она не видит, она чувствует.
Подошев к ЫнХе, ЧонГук взял её за руку, обадривающе сжав плечо. Госпожа МинСу стала с другой стороны и также приобняла дочь. МинДже отстранился.
Она ощущала, тепло и заботу Чона и мамы. Но больше всего её волновало не это.. а то, что ТэХёна никто не ободрит, никто не обнимет за плечо, и не скажет
"Все будет хорошо".
Никто не посочувствует его ситуации. Ведь у них ситуация одинаковая, но справляется с ней он в одиночку.
У неё есть кто мог бы обнять ЫнХе. А у Ким ТэХёна.. нету и не будет.
- Вероятность того, что они встретятся взглядами и пройдут мимо, как незнакомцы, велика!
Как и уверенность в том,что ЫнХе теперь точно вернется в Гимпхо!