29 "Чувств не избежать"
Мы шли за Леви, сохраняя почтительную дистанцию. Я украдкой взглянула на Эрена — к моему удивлению, он улыбался и беззвучно шевельнул губами: "Всё нормально".
— Ты уверен? Тебе же влетит! — прошептала я, сопровождая слова выразительными жестами.
— Пустяки, — он пожал плечами, понизив голос до едва слышного. — Ты бы и правда не сильно пострадала. Максимум — пару синяков. Оно того стоило.
— Но высота-то была небольшая, — продолжала я оправдываться. — Ты же сам говорил, что вначале постоянно падал...
Леви резко остановился, заставив нас вздрогнуть. Его голос прозвучал ледяным лезвием:
— Йегер, бегом в казарму!
Эрен замешкался на мгновение, чего оказалось достаточно для Леви:
— Ты меня не расслышал? — его тон стал опасным.
— Так точно! — Эрен бросил на меня последний ободряющий взгляд и быстрым шагом направился к казармам, его фигура скоро растворилась в вечерних сумерках.
Я невольно проводила его взглядом, а когда наконец повернулась, встретила пронзительный взгляд Леви. Его глаза, обычно холодные, сейчас горели скрытым огнём. Но стоило нашим взглядам встретиться, как он резко отвернулся и зашагал дальше.
Тишина между нами становилась невыносимой. Я ускорила шаг, сжимая и разжимая кулаки от волнения.
— Капитан Леви, — голос дрогнул, но я продолжила, — со мной действительно всё в порядке. Эрен не подвергал меня опасности. Это я его уговорила... Он просто хотел помочь.
— Не защищай его. И себя не оправдывай — проговорил он — Додумалась тренироваться ночью, да ещё и без страховки...
Я шла за ним, уткнувшись взглядом в его спину, пока мысли кружились вихрем в голове.
— Капитан... как вы узнали, что мы здесь? — спросила я, ускоряя шаг.
Тишина. Только наши шаги отдавались эхом.
— Вы ведь знали, куда мы пошли, да? — настаивала я. — Вы всегда всё знаете...
Он продолжал молча идти. Я резко остановилась. Сделав ещё несколько шагов, Леви тоже замер, почувствовав отсутствие моих шагов.
— Идём, — бросил он через плечо, даже не оборачиваясь.
— Почему вы это сделали? — голос дрогнул. — Зачем было спасать меня, если вы так стараетесь держаться подальше?
Я едва сдержалась, чтобы не топать ногами как капризный ребёнок.
— Идём, — повторил он, и в этом слове звучала уже не команда, а что-то другое.
— Сначала ответьте!
— Всё объясню. Когда вернёмся.
Он снова зашагал вперёд. Я стиснула зубы, чувствуя, как гнев подкатывает к горлу, но всё же последовала за ним.
— Ладно, — прошипела я, догоняя его. — Но тогда объясните всё. Ваши постоянные метания — то отталкиваете, то появляетесь рядом. Это... это сводит меня с ума!
Леви не удостоил меня ответом. Мы дошли до штаба в гнетущей тишине. В пустых коридорах только наши шаги нарушали тишину — его ровные, размеренные, и мои — сбивчивые, как сердцебиение.
Когда мы вошли в его кабинет, Леви резким движением зажег настольную лампу. Теплый желтый свет разлился по комнате, выхватывая из полумрака аккуратно расставленные предметы на полках.
— Ну что, я готова выслушать ваши объяснения, — заявила я, направляясь к креслу.
Но не успела я коснуться обивки, как его рука резко схватила меня за запястье, заставив вскочить на ноги.
— Ты вся в пыли и собираешься садиться на кресло? — его голос звучал раздраженно, хотя забота о чистоте мебели была вполне в его характере. - Сначала переоденься. Я выйду.
Он протянул мне свою белую рубашку, аккуратно сложенную.
— Только верх? — удивленно спросила я.
— Нет — он сделал едва заметную паузу — сними и брюки. Рубашка длинная. Я поищу тебе чистую форму.
Не дав мне опомниться, он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Я замерла на месте, затем, поколебавшись, поспешно сняла запачканную одежду. Его рубашка действительно доходила до середины бедер, но ощущение незащищенности заставляло меня инстинктивно скрещивать ноги.
Я опустилась в кресло, крепко сжимая руками колени, словно пытаясь сдержать дрожь, пробегавшую по телу.
В тишине кабинета отчетливо слышалось мое учащенное дыхание.
Тихий стук в дверь заставил меня вздрогнуть.
— Да... можно — мой голос дрогнул.
Леви вошел, но в его руках не было обещанной формы.
— Подходящего размера не нашлось. Утром отнесу твою одежду в прачечную.
— Но мне подошла бы любая, даже если бы была великовата — возразила я.
Он отвел взгляд и направился к столу.
— Я предпочитаю, когда все выглядит опрятно и аккуратно.
— И по-вашему, мешковатая одежда хуже, чем то, что я сейчас сижу в одной рубашке? — в голосе прозвучала дерзость, которой я сама испугалась.
Леви взял с полки аптечку и приблизился.
— Обработаем ссадины, потом ляжешь спать. Дам одеяло, так что не переживай из-за своих ног — его тон был ровным, но в глазах читалось что-то невысказанное.
Когда он опустился на корточки передо мной, я невольно отпрянула в кресле.
— Капитан...
— Молчи и сиди ровно — приказал он, нанося мазь на ссадины на моих коленях, о которых я даже не подозревала.
Его пальцы были удивительно нежными для таких грубых на вид рук.
— Тебе не нужно учиться пользоваться УПМ. И уж тем более у Эрена.
— Но он неплохой учитель, — пробормотала я и Леви поднял на меня недовольный взгляд.
— Нет. Он не думает о последствиях. Ты из другого мира, не тренирована, слаба...
— Но у меня неплохо получалось!
Он снова посмотрел на меня, и в его взгляде было что-то, от чего перехватило дыхание.
— Не притворяйся сильной. Я вижу тебя насквозь. — Его взгляд скользнул к моим рукам, вцепившимся в подлокотники. — Щиплет?
Я хотела солгать, но вместо этого лишь закусила губу и кивнула.
— Да... немного.
Когда Леви вновь склонился над моими коленями, его дыхание обожгло кожу сильнее любой мази. В этом простом жесте — подуть на больное место — было столько неожиданной нежности, что сердце бешено застучало в груди. И самое страшное — он наверняка слышал этот предательский стук..
— Почему вы это делаете? — прошптала я — Ведь вы сами велели держаться подальше...
Его пальцы замерли на моём запястье, мазь осталась нерастёртой.
— Не могу, — вырвалось у него, словно это признание выжгли из глубины души. — Не могу оставить тебя... без присмотра.
— Только поэтому? — я наклонилась, заставляя его поднять глаза.
В его взгляде бушевала буря — стальные молнии гнева растворялись в океане нежности. Он потянулся, чтобы убрать прядь с моего лица, но рука замерла в воздухе, дрожа.
— Просто... будь рядом, — прошептал он, и это звучало как молитва.
Я наблюдала, как он обрабатывает ссадины — его ресницы трепетали с каждым дуновением на раны. Когда мои пальцы сами нашли его висок, он не отстранился. Его ладонь накрыла мою, прижимая к щеке — горячей, неожиданно живой.
— Я не уйду, — прошептала я, чувствуя, как дрожит собственный голос. — Буду рядом. Только... не пожалейте об этом потом.
— Не хочу ни о чём жалеть, — его слова обожгли сильнее любого прикосновения.
Его пальцы осторожно скользнули по моей щеке, ладонь прижалась к коже, словно проверяя реальность происходящего. И тогда он потянул меня к себе — не резко, но с такой уверенностью, что мир вокруг перестал существовать.
Его губы снова нашли мои, и в этот миг все сомнения рассыпались в прах. Это не было нерешительным касанием, как прежде — теперь он целовал меня так, будто боялся, что я исчезну.
Я зажмурилась, пальцы впились в его плечи, чувствуя под ними напряжение мышц. Я ожидала, что он отстранится, что найдёт какие-то слова, оправдания... Но вместо этого его руки уверенно обхватили мою талию, прижимая так близко, что между нами не осталось места даже для воздуха. Его дыхание смешалось с моим, горячее и прерывистое.
Мы больше не нуждались в словах. Каждое движение, каждый вздох говорили сами за себя. Когда его пальцы впились в моё бедро, я невольно вскрикнула ему в губы — не от боли, а от этого невыносимого напряжения, что разливалось по всему телу. В ответ я слегка прикусила его нижнюю губу, и его стон прозвучал как самая искренняя мольба.
В этот момент не существовало ни прошлого, ни будущего. Только он — его руки, его дыхание, его губы, что теперь исследовали каждый сантиметр моей кожи, будто пытаясь запомнить навсегда