15 "Для разговора нужен:чай"
Не сказав больше ни слова, Леви развернулся и зашагал вдоль коридора, всем своим видом демонстрируя ожидание, что я последую за ним. Я окинула взглядом пустые коридоры, всё ещё не веря его внезапному приглашению на чай, но всё же сделала шаг вперёд, подчиняясь негласному приказу.
Тишину нарушали лишь наши шаги, эхом отражавшиеся от каменных стен. Его кабинет, обычно строгий и аскетичный, в этот вечер казался удивительно уютным убежищем. Он молча принялся растапливать печь, доставая из шкафа два изысканных фарфоровых сервиза. Я опустилась на подоконник, наблюдая, как звёзды мерцают в просвете между тяжёлыми шторами.
— Я и здесь лишняя, — прошептала я, не отрывая взгляда от ночного неба.
— Ты не лишняя, — резко парировал он, разливая ароматный напиток по чашкам.
— Неужели? — Голос мой дрогнул. — Если портал не откроется... Я уйду за стены. Не стану обузой.
Фарфоровая чашка с резким стуком опустилась на дубовый стол.
— Чушь, — отрезал он, брови сведённые в резкую складку. — Ты действительно считаешь, я стал бы тратить ресурсы на поиски межпространственного перехода ради "обузы"?
Я слегка нахмурилась, не понимая его логики. Его пальцы судорожно сжались вокруг чашки, выдавая скрытое напряжение. Обычно бесстрастный, сейчас он явно боролся с чем-то, что не мог выразить словами.
— За стенами тебя ждёт только смерть, — продолжил он сухо, но в интонации проскользнула тревога. — Эрвин уже подал запрос в Центральный архив, может там что-то есть о подобных случаях.
Его стальные глаза впились в меня с неожиданной интенсивностью.
— Так что сиди. Пей чай. И хватит нести вздор.
Я осторожно приняла из его рук чашку, ощущая, как тепло проникает сквозь тонкий фарфор. Первый глоток обжёг губы, заставив меня моргнуть от неожиданности. Пар окутал лицо, на мгновение лишив зрения.
— Не спеши, — пробурчал он, наблюдая за мной поверх края своей чашки.
Голос его дрогнул, слова прозвучали неожиданно мягко. Я поспешно опустила чашку на колени, чувствуя, как предательская дрожь пробегает по рукам. Ком в горле сдавил дыхание, а по щеке уже катилась непрошенная слеза. Резким движением я откинула прядь волос, пытаясь скрыть слабость — последнее, что хотелось показывать Леви.
Но он уже заметил.
Тишину нарушил скрип дерева — он поднялся. Его тень накрыла меня, но я не решалась поднять взгляд.
— Рин.
Его голос прозвучал непривычно близко. Передо мной материализовался идеально сложенный тёмно-синий платок.
— Вот, — он бросил его на стол с характерной резкостью. — И... прекрати.
Последнее слово прозвучало как команда, но без привычной жёсткости.
Я сжала платок в пальцах, поднимая на него заплаканные глаза.
— Если бы вы оказались в моём мире... — голос сорвался, но я продолжила, — без стен, без этой вечной войны... но и без всего, что составляет вашу жизнь... Разве вы не чувствовали бы себя потерянным?
Леви замер. На мгновение в его обычно непроницаемом взгляде мелькнуло что-то, напоминающее понимание. Он откинулся на спинку стула, скрестив руки.
— Паника — непозволительная роскошь, — произнёс он, сверля меня взглядом. — Она пожирает время. А время — единственный ресурс, который невозможно восполнить.
Пауза повисла между нами, наполненная невысказанным.
— Но да. Это было бы... дезориентирующе.
Это было максимально близко к признанию, на которое он был способен. Уголок его рта дёрнулся в едва уловимой полуулыбке.
— В вашем мире... — он неожиданно изменил тему, — есть хотя бы приличный чай?
Вопрос застал врасплох. Сначала я застыла, а затем не смогла сдержать смешок. Улыбка, казалось, разлилась по лицу, смывая следы слёз.
— Чай? — рассмеялась я. — Из всех чудес иного мира...
Он приподнял бровь, но в глазах читалось удовлетворение — он добился своего.
— В моём мире есть чай, — продолжила я, всё ещё улыбаясь. — Даже ваш любимый. Хотя... — я сделала драматическую паузу, — вряд ли кто-то заваривает его с такой педантичностью, как капитан Леви.
Он фыркнул, но уголки губ предательски дрогнули.
— Тогда оставайся, — пробормотал он, делая глоток. — Хотя бы ради приличного чаепития.
Улыбка медленно сошла с моего лица, когда я осознала серьёзность его слов. Его стальные глаза, обычно холодные как лезвие, сейчас смотрели на меня с неожиданной... нет, не с мягкостью — с чем-то более ценным: с признанием.
— Я... не знаю, — прошептала я, опуская взгляд. Чашка в моих руках уже остыла, но пальцы по-прежнему сжимали её — Даже если бы я хотела остаться... — Голос предательски дрогнул. — Всё решает не моё желание. Я не знаю, когда смогу вернуться. И... вернусь ли вообще.
Тишина в кабинете сгустилась, наполненная лишь треском догорающих в камине поленьев. Леви отставил свою чашку — фарфор звонко стукнулся о дубовую столешницу.
— Пока ты здесь, — произнёс он с необычной для него обдуманностью, — ты под моей защитой.
Он не сказал "ты нужна". Не произнёс "мы тебя не бросим". Но в этих четырёх словах было больше правды, чем в любых клятвах. Я подняла глаза — и впервые за всё время увидела в его стальном взгляде не привычную холодность, а... обязательство. Не обещание, а факт.
Пальцы сжали чашку так, что побелели суставы. Голос звучал тише шёпота, но каждое слово прожигало горло:
— Хорошо. Я... поверю вам.
Наши взгляды встретились — в моём отражались все страхи, вся израненная надежда.
— Я уже ошиблась в людях, — губы предательски дрогнули. — Доверяла не тем. Пускала близко тех, кто...
Голос сорвался. Я резко вдохнула, смахивая пальцем предательскую влагу с ресниц.
— Но сейчас... — глубокий вдох, — вы последний, кому я решусь поверить. Если и вы... — Не договорила. Не смогла.
Леви оставался неподвижным. Его лицо не выдавало ни единой эмоции, но в глазах — в этих всегда ледяных, стальных глазах — что-то сместилось.
Неожиданно он поднялся и подошёл к окну, демонстративно повернувшись спиной.
— Я не Эрвин, — прозвучало резко, почти грубо. — Не стану сыпать красивыми клятвами.
Резкий поворот. Его глаза в полумраке горели странным блеском.
— Но пока я дышу, никто в этих стенах не посмеет тебя предать.
Это не было обещанием. Это был приговор. Закон. Непреложная истина.
— Уже поздно, — буркнул он, избегая моего взгляда. — Тебе пора.
Я медленно поднялась, ощущая всю тяжесть сегодняшнего дня в каждом мускуле.
— Я провожу тебя.
— Думаю, сама дойду. Это недалеко.
Его брови резко сдвинулись.
— Правила просты: без сопровождения — никуда.
Коридор поглотил нас, освещённый лишь редкими факелами. Его шаги, обычно чёткие и быстрые, сейчас намеренно замедлялись, подстраиваясь под мой ритм.
— Капитан Леви... — мой голос раздался неожиданно громко в каменном коридоре.
— Что ещё? — он не повернул головы, но я заметила, как напряглись его плечи.
— Спасибо. За... сегодня.
Он резко остановился, развернулся ко мне всем корпусом. Факельный свет играл на его резких чертах.
— Не усложняй, — пробормотал он, сквозь зубы. — Просто иди спать.
У двери моей комнаты он резко кивнул:
— Всё. Заходи.
Рука замерла на ручке. Сердце неожиданно ёкнуло.
— Спокойной ночи.
Он застыл на месте, затем — почти незаметный кивок.
— ...Спи спокойно, Рин.
Я не стала ждать, пока он уйдёт, скользнув за дверь. Но даже когда дверь закрылась, мне казалось, я чувствую его присутствие по ту сторону — неподвижное, бдительное, охраняющее мой покой этой ночью