Глава 8
До города, где остановился шапито, было несколько часов пути пешком. Я проделала этот путь под покровом ночи и как раз на рассвете вышла к цели.
Снова меня поразило отсутствие крепостных стен. Похоже, я попала в мирную страну. Это плюс. Вообще в последнее время мне подозрительно везет. Ох, не к добру это, не к добру.
Город выглядел цивилизованно, что радовало. Дома — кирпичные, двух и даже трех-четырехэтажные, со стеклянными окнами. Мостовые вымощены булыжниками. Никаких зловонных стоков по краям улиц, а значит, есть канализация.
Но в то же время я не заметила техники, только телеги и кареты. Паровых машин и тех нет. Воду набирали в ведра из специальных питьевых фонтанчиков. Выходит, водопровод отсутствует.
В общем, я попала не в глухое Средневековье, но и далеко не в современный мир. Угодила куда-то посередине.
На меня не обращали внимания, и я без приключений добралась до шапито. Его купол был установлен на главной городской площади. Найти его не составило труда. Я ориентировалась на флюгер в форме единорога, вставшего на задние лапы. Все, как описывала няня. Флюгер возвышался над домами и был виден издалека.
В это раннее время прохожих было мало, а цирк вовсе стоял закрытым. Но представления меня не интересовали. Я здесь, чтобы разыскать Аманду — двоюродною сестру няни — и отдать ей записку. На ближайшее время мне предстоит стать частью цирковой труппы.
Я обошла шатер и очутилась на пустыре, заставленном кибитками — местным вариантом дома на колесах. Кочевая жизнь во всей своей красе.
Нас с Исчадием сразу заметили. Навстречу двинулся здоровенный бородатый детина. Вылитый дровосек, только топора не хватает.
- Представление будет вечером, — сказал он. — Тогда и приходите.
- Я ищу Аманду. У меня для нее записка от сестры, — выпалила я, пока меня не прогнали.
Здоровяк нахмурился, а полог на ближайшей кибитке приоткрылся, и показалась взлохмаченная женская голова.
- Кто-то назвал мое имя? — сонно поинтересовалась женщина.
- Тяв! — подтвердила Исчадие.
Аманда полностью откинула полог и вышла. На вид ей было лет пятьдесят с хвостиком. Дородная кудрявая блондинка с такими же добрыми как у няни глазами. Только эти глаза и выдавали их родство.
Она кивнула здоровяку. Мол, все в порядке, разберусь. Прочла записку, что я ей вручила, и надолго задумалась.
- Что же с тобой делать? — протянула Аманда. — В шапито просто так не берут. У нас не терпят лодырей.
- Я могу помогать по хозяйству, — предложила. — Убирать, готовить.
- А сдюжишь? — хмыкнула Аманда недоверчиво.
Ее скепсис был оправдан. Дженни выглядела, как истинная аристократка, настоящая кисейная барышня. Судя по нежной коже на руках, она в жизни ни разу пыль не протерла, не говоря уже о чем-то большем. Наверняка ее физическая подготовка оставляет желать лучшего.
Но теперь в этом тщедушном теле душа жительницы двадцать первого века. Я умею готовить, знаю, как отстирывать сложные пятна, мыть полы и кучу других бытовых вещей. Уж как-нибудь справлюсь.
- Я вас не подведу, — заверила я.
- Ладно уж, — улыбнулась Аманда. — Я поговорю с остальными. Думаю, они не будут возражать. Пара работящих рук нам не помешает. Но платить не будем, работаешь за еду и проезд. Начнешь с того, что вечером будешь брать со зрителей монеты за вход.
Я поспешно кивнула. Легкое задание, повезло.
- Только для начала тебе надо переодеться, — Аманда окинула меня придирчивым взглядом. — Негоже девице ходить, как мужик.
Я спорить не стала и двинулась вслед за доброй женщиной. Исчадие тоже потрусила за нами. Тут-то Аманда ее и заметила.
- А ну кыш отсюда, приблудная, — махнула она рукой на болонку.
- Тяв! — возмутилась Исчадие. Как я ни надеялась, она так и не потерялась среди городских улиц.
- Она со мной, — со вздохом призналась я.
- И что она умеет?
- Ничего. Абсолютно бесполезное существо.
Исчадие, опровергая мои слова, встала на задние лапы и повернулась на триста шестьдесят градусов.
- А по-моему, умная собачонка, — хмыкнула Аманда одобрительно. — Берем и ее тоже. Будет выступать со зверинцем.
Аманда потрепала Исчадие по голове, пока я задумчиво смотрела на собаку. Это четвероногое чудовище определенно понимает, о чем мы говорим. По крайней мере, когда ей это выгодно.
Я протянула руку, чтобы тоже коснуться собачьей макушки, но в ответ услышала злобное «ррр» и увидела обнаженные клыки. Исчадие охотно принимала ласку от чужого человека, но не от меня.
- Если я тебе так не нравлюсь, чего ты таскаешься за мной? — возмутилась я.
Естественно, ответа не дождалась. Но кое-какая догадка у меня была. Похоже, Исчадие считает своим долгом присматривать за телом хозяйки до ее возвращения. То есть она следит за мной, чтобы я не навредила Дженни.
Приятного в этом мало, но есть и плюс — болонка не станет вредить хозяйке, а значит, укус мне не грозит. Ведь в случае чего тяпнет Исчадие не меня, а тело Дженни.
- Показушница, — фыркнула я. — Ничего ты мне не сделаешь.
Исчадие снова рыкнула, но уже не так уверенно, и это только укрепило меня в собственной правоте. Пока болонка думает, что хозяйка вернется, я могу быть спокойна. Так что не буду ее в этом разубеждать.
Благодаря заступничеству Аманды меня приняли хорошо, и я быстро влилась в труппу.
Думала ли я, что когда-нибудь стану циркачкой? Вот уж нет! Но кочевая жизнь была не так плоха. По крайней мере, я так думала до тех пор, пока не начались неприятности...
Путешествовать с шапито оказалось не так весело, как я нафантазировала. Изнанка цирка была самой обычной. Никаких фокусов, сплошная бытовуха.
За неделю мы сменили три города, но я их особо не видела. Была слишком занята. С утра до ночи я помогала по хозяйству любому, кто попросит.
«Принеси, подай, иди отсюда, не мешай» — вот так примерно проходили мои дни.
Исчадие и то устроилась лучше. Болонку баловали вкусняшками все, кому не лень. В итоге она отъела пушистые бока и с трудом поднималась по лесенке в отведенную нам на двоих кибитку.
- Скоро будешь спать на улице. Я тебя на руках носить не стану, — поддела я болонку, когда она в очередной раз, пыхтя, карабкалась по лестнице.
- Рррр, — привычно огрызнулась в ответ Исчадие.
Повезло, что она меня понимает, но ничего не может сказать в ответ. Если бы болонка умела говорить, я бы точно узнала о себе много нового. Подозреваю, в любой приличной передаче ее речь состояла бы из сплошных пиканий.
Путешествие хоть и вышло скучным, зато стабильно спокойным. Я прямо начала верить, что полоса невезения закончилась. Ага, как же, рано радовалась. Судьба просто затаилась на время, чтобы набраться сил перед новым ударом.
В тот день мы приехали в новый город. Установили шатер и принялись обустраивать лагерь. От столицы нас отделяло еще три остановки, то есть, по моим подсчетам примерно неделя пути.
- Джен, — позвала Аманда, — помоги приготовить ужин.
Я кивнула и направилась к походной кухне. Готовили в лагере на костре. Огонь уже вовсю горел, а рядом на столе женщины резали овощи на похлебку. Нацепив передник, я к ним присоединилась.
Работа шла быстро. Я уже не первый раз помогала на «кухне» и приноровилась быстро чистить и резать. Но труппа была большой, нам предстояло накормить много ртов, и готовка всегда занимала кучу времени.
Пока мы возились, стемнело. Женщины сновали туда-сюда, и в какой-то момент я осталась на «кухне» одна. На столе как раз скопились порезанные овощи, пора было бросить их в котел.
Я подхватила поднос и направилась к костру, над которым уже дымился котелок. Вот только цели я не достигла. Все потому, что мне перегородили путь — между мной и костром стояла женщина.
- Разрешите, я пройду, — буркнула и попыталась ее обогнуть.
Шагнула вправо, но она повторила мой маневр. Тогда я шагнула влево, и снова она сделала то же самое.
Так бывает: сталкиваешься с кем-то посреди улицы и хочешь с ним разойтись, но вы все время выбираете одно направление. Обычно это происходит не нарочно, но тут меня что-то насторожило. Женщина как будто не хотела меня пропускать.
- В чем дело? — я впервые посмотрела ей в лицо, и слова застряли у меня в горле.
Ничего особенного в ее облике не было. Может, одета странно для шапито. Слишком дорогое платье и кулон на тонкой шее. Циркачи не зажиточный класс, они носят что попроще.
А еще она была красивой — изящной, с длинными роскошными волосами, пышными ресницами, пухлыми губами, и с фигурой полный порядок. Про таких обычно говорят «все при ней».
Я раньше не видела ее в лагере. Такую женщину сложно не заметить или забыть. Но меня поразило вовсе не присутствие постороннего в лагере. Мало ли, забрела случайно, хотела посмотреть на цирковую жизнь. Причина моего шока была в другом.
Все дело в звездах, которые я отчетливо видела прямо сквозь голову незнакомки.
- Простите, но вы просвечиваете, — сообщила я ей так, словно указала на испачканную блузку.
Наверное, я была недостаточно деликатной и обидела женщину. Все же прозрачное тело — проблема посерьезнее пятна на рукаве.
Некоторые в принципе не терпят, когда им делают замечания. Незнакомка оказалась из их числа. Чтобы я еще хоть раз что-то сказала постороннему? Да ни за что!
Подобно смерчу женщина переместилась мне за спину. Ума не приложу, как она столь быстро двигалась. Вот вроде стояла передо мной, а потом — бах! — и уже за спиной. Я даже моргнуть не успела и движения не заметила.
А потом она меня толкнула. Прямо в полыхающий костер. Последнее, о чем я успела подумать, прежде чем огонь лизнул стопы — мне знакомы эти холодные руки! Именно они помогли мне выпасть из окна спальни Дженни.
***
Тэхен ворвался в обеденный зал поместья Дербишей без приглашения. Слуга, которого он обогнал в холле, не успел о нем доложить.
- Ваша светлость?! — лицо графа вытянулось при виде незваного гостя.
Грязные сапоги Тэхена оставили следы на начищенном паркете. Граф поморщился, но сделать замечание не посмел. Он как раз обедал с дочерьми. Дженни за столом не было. Это хороший или плохой знак?
- Где она?! — взревел Тэхен так, что зазвенели хрустальные подвески на люстре.
- К-кто? — проблеял граф, сливаясь цветом лица с белой скатертью на столе.
- Моя якобы покойная жена, ваша якобы смертельно больная племянница.
- Мы ее похоронили в семейном склепе. Сразу после этого я отправил вам письмо с печальным известием, — пробормотал граф. — Желаете лично попрощаться?
- О да, еще как желаю, — мрачно усмехнулся Тэхен.
Граф судорожно протер салфеткой рот и встал из-за стола. О том, чтобы закончить трапезу, речи не шло. Тэхен не намеривался ждать.
Вслед за графом он вышел на улицу. Толстяк едва переваливался с ноги на ногу, словно неповоротливая утка. Пришлось поторопить его тычком в спину.
Они обогнули главный дом поместья и направились в дальнюю часть заднего двора, на семейное кладбище рода Дербишей.
Склеп из черного камня возвышался среди надгробий. На его двери висел массивный замок. Граф подозвал сторожа и велел отпереть склеп. Все происходило быстро и в полнейшей тишине. Тэхен молчал, а граф не решался заговорить первым, нервно комкая полу камзола.
Сторож быстро разобрался с замком и распахнул дверь. Ржавые петли противно застонали, из склепа пахнуло затхлостью, но характерного запаха разложения Тэхен не уловил. А ведь внутри должно лежать относительно свежее тело.
- Прошу, — указал граф на вход. Сам он заходить в склеп побоялся.
Сторож чиркал огнивом, пытаясь зажечь лампу и осветить дорогу, но Тэхен прекрасно видел в темноте и без промедления шагнул во мрак. На лицо тут же налипла паутина, и он смахнул ее рукой.
Прищурился, изучая надгробия. Захоронения располагались в стене. На каждом имя и даты. Дженни упокоилась неподалеку от входа. Он нашел ее сразу и, недолго думая, ударил кулаком в камень.
- Что вы творите?! — взвизгнул граф.
- Как я и сказал: хочу попрощаться с женой, — буркнул Тэхен и добавил кровожадно: — Лично. Так сказать, лицом к лицу.
- Я вам не позволю! Это кощунство! Нельзя тревожить покойников. Моя бедная Дженни и так достаточно настрадалась, — граф попробовал его остановить. Ради этого даже переступил порог склепа.
Ладонь графа легла на предплечье Тэхена, и он повернулся к толстяку лицом. В ту же секунду тот в ужасе отскочил подальше.
Его можно было понять. Зверь снова вырвался наружу, превратив обычный облик Тэхена в кошмарный. Разница была в том, что в этот раз Тэхен выпустил зверя осознанно. Кулаком в броне удобнее орудовать. В боевой ипостаси его руки как молоты — сильные, нечувствительные к боли. Такими ничего не стоит пробить камень.
Боевая ипостась внушает страх даже бывалым воинам, что уж говорить о земледельце. Граф, потеряв дар речи, хватал ртом воздух и держался за сердце. Тэхен между тем времени даром не терял — крушил каменное надгробие голыми руками.
Вскоре с надгробием было покончено, а за ним показался деревянный гроб. Тэхен дернул его за край, вытаскивая наружу. Гроб с треском вывалился из ниши прямо на каменный пол. При падении крышка слетела, обнажая нутро. Все замерли, глядя на содержимое гроба.
- Пусто, — выдохнул сторож и осенил себя защитным знаком богини.
Тэхен поднял взгляд от гроба и посмотрел на графа. Тот втянул голову в плечи и прошептал:
- Мы ее похоронили в этом самом гробу. Клянусь! Свидетелей — все поместье. Тело точно было. Мертвое.
Граф Дербиш говорил скороговоркой. При этом все его три подбородка тряслись от ужаса, а в глазах стояли слезы. Он не врал, Тэхен чуял это всем своим звериным нутром. Граф свято верил, что его племянница мертва, о чем и сообщил в письме.
Но провести такого, как граф, — пара пустяков. Его дочери тоже не отличались сообразительностью, чего нельзя сказать о племяннице. Девушку, которой удалось подстроить свою смерть и скрыться, не назвать глупой. Но это не спасет ее от проклятия.
- Дженни вас обманула, — произнес Тэхен.
- Но как?
Хороший вопрос. В одиночку она бы не справилась. Ей нужен был сообщник с определенным Даром.
- В поместье кто-нибудь обладает Даром иллюзий? — поинтересовался Тэхен.
Граф побледнел, хотя, казалось бы, куда уж сильнее.
- Сочту это за «да», — кивнул Тэхен. — Вот вам и ответ на вопрос «как».
- Я ее найду! Обещаю, ваша светлость, непременно найду и приволоку домой, — разозлился граф. Племянница подставила его под удар своим побегом, нарушив их договор. — Она пожалеет о своем поступке.
Тэхен отрывисто кивнул.
- Ищите, если хотите. Я тоже займусь поисками. Для Дженни будет лучше, если вы доберетесь до нее первым. Потому что я за себя не отвечаю...
Широко шагая, Тэхен покинул родовое кладбище Дербишей, оставив после себя разрушения. Его мысли были в таком же раздрае, как несчастный склеп.
Проклятие действует, в этом нет никаких сомнений. За это говорили многие поколения мужчин рода Ким, чьи первые жены, так или иначе, гибли вскоре после свадьбы. В конце концов, об этом свидетельствовала печальная история его собственного брата.
Тэхен не был старшим сыном, он родился вторым. Именно его старшему брату предстояло возглавить род, и Тэхена это устраивало. У второго сына больше свобод и меньше обязанностей.
Светская жизнь, балы, этикет — все это его не интересовало. Тэхену был милее Зачарованный лес с его магическими жителями, охота, походная жизнь, грубые шутки солдат. Он вырос среди охотников и вояк, и с детства мечтал стать ловчим.
Другое дело Сокджин. Настоящий аристократ, идеальный глава рода. Вот только брат не верил в проклятие. Пережитки суеверного прошлого — вот как он его называл.
Поэтому, влюбившись, Сокджин сразу сделал предложение своей избраннице. Ни о какой первой жене он и слышать не желал.
- Что если проклятия нет? — переживал Сокджин. — Что тогда? Я навсегда останусь с женщиной, которую не люблю, а моя Айрин будет вынуждена стать женой другого. Я не могу этого допустить.
Отбросив все возражения, Сокджин женился. Он даже был счастлив, ровно двадцать один день. А потом во время прогулки Айрин сорвалась с обрыва в море, и Сокджин, не раздумывая, прыгнул вслед за ней в надежде спасти. Оба разбились о камни насмерть.
Существует ли проклятие? Тэхен знал ответ наверняка — без всяких сомнений, да. Его старший брат в очередной раз это подтвердил.
После смерти брата Тэхену пришлось пересмотреть свою жизнь и взять обязанности главы рода на себя. Династия должна продолжаться. Единственное, от чего Тэхен так и не смог отказаться, это от должности главного королевского ловчего. Впрочем, его никто об этом не просил. Ведь ему нет равных в своем деле. Корона не может лишиться столь ценного ловчего.
Возглавив род Ким, Тэхен пообещал себе две вещи: во-первых, он никогда не влюбится. На примере брата он увидел, к чему приводят чувства — к глупости и смерти. Тэхен выберет себе в жены ту, что подойдет ему по статусу и по силе. Такими будут его критерии.
А во-вторых, первой его женой будет смертельно больная девушка. Увы, снять проклятие невозможно. Предки перепробовали все способы и нашли единственный верный — отдать проклятию первую жену. Так Тэхен и поступит. А после забудет про проклятие, по крайней мере, до тех пор, пока его собственный старший сын не вырастет.
Но Дженни своим побегом все усложнила. Проклятие может настигнуть ее в любой момент. Его жена скончается в какой-нибудь глухой деревне, где никто не знает ее имени. Как в этом случае Тэхен поймет, что овдовел? Нельзя же пробовать жениться каждый день! На ладонях Лалисы живого места не останется от порезов.
Но ладони Лалисы — не главное, что волновало Тэхена. Он не хотел себе в этом признаваться, но куда сильнее его беспокоила первая жена. Как она там, совсем одна?